Нил считал себя лишь наконечником стрелы, всегда ставил выше себя 400 тысяч идейных и преданных проекту американцев — тех, кто стал силой, натянувшей лук — и всегда отдавал должное людям, не признающим для себя невозможных задач.

И в этом была сила характера Нила Армстронга. Нил осознавал масштаб своего деяния, какой фигурой он стал, но всегда был готов отдать себя другим. Когда нам с Нилом и Джимом Лоуэллом случалось посещать наших солдат в Ираке и Афганистане, при каждой встрече с ним <...> восторженные юноши и девушки, ещё до рождения которых Нил ступил на поверхность Луны, были зачарованы его обаянием.