Miyavi_Takihara

Может быть, я не всё у него читал. Я читал его "Дозоры", читал цикл "Линия грёз", читал цикл "Искатели Неба", "Лорд с планеты Земля", читал "Спектр", "Геном", дилогию "Черновик"-"Чистовик", "Звезды" - холодные игрушки и проч. Могу сказать, что он повлиял на других авторов фэнтези и фантастики, например, он явно повлиял на Садова и Распопова. Рискну даже сказать, что от него пошёл в русской литературе тот странный микс фантастики, фэнтези и повседневности, который я не знаю как назвать ("урбанистическим" его вряд ли можно назвать, т.к. это не обязательно городское, это может быть и космическое, и эпическое фэнтези). До этого подобное в нашей литературе отчасти встречалось только у "детских" фантастов (К. Булычев).

Вообще Лукьяненко пытается, как мне кажется, "дописывать" за братьями Стругацкими (как и Дяченки). В смысле он автор "вторичный", питающийся их смыслами. Только у Стругацких акцент ставился на человечестве, а у Лукьяненко на отдельной человеческой личности. Раз за разом Лукьяненко повторяет в своих работах идею "отказа от большего", "отказа от мечты". Любая попытка переустроить либо общество, либо человека отвергается автором, т.к. либо пугает его персонажей, либо просто оборачивается злом. Пытаться не надо - история закончилась. Лукьяненко демонстрирует разложение в русской литературе старого советского фантастического гуманизма (Беляев, Ефремов, ранние братья Стругацкие) с его попытками ухода в утопии и логический переход этого гуманизма к беспощадному индивидуализму и софизму ("человек есть мера всех вещей"). Особенно это видно в "Лабиринте отражений" и его продолжениях. Жалко там только главных героев. Человечество там не жалко, а творец новой реальности Дибенко - это вообще мелкий демон какой-то. У Дяченок этого до конца нет. Там есть попытка выйти, трансцендироваться за рамки личности, поиграть с идеей искупления, возвышения, самопожертвования. У Лукьяненко "самопожертвование" - это ... отказ от чудесного, от мечты. Недаром в конце цикла "Дозоров" гг просто перестал быть "Иным". Не надо отличаться от довольного большинства, не надо быть "Иным". И это не случайность. В финале Спектра - то же самое. А в душе у Лукьяненко царит совсем не утопия. Самые его правдоподобные и жуткие вещи - это маленькие рассказы - "Проводник отсюда" и "Поезд в теплый край". Мне кажется они с болью написаны, изнутри.

В общем, Лукьяненко жалко (как человека и мыслителя). В эпоху повального эскапизма, он выбрал "Ничто". От гуманизма ушёл, а маска довольного жизнью мещанина, который просто "голосует за власть" и сыто поругивает оппозицию с курорта в Испании - это маска. За ней скрывается бездна. Ну ли так мне кажется. И софизм не спасает (как он не спас софистов, между прочим, великих мыслителей своего времени и... первых авторов идеи о том, что общество - это договор свободных индивидов). А у Лукьяненко люди как раз не могут договориться. Договориться сам с собой не может иногда и человек - чего ему хотеть и к чему стремиться.

P.S. Кстати, забавно, но Стругацкие, в отличие от Лукьяненко, перешли от гуманизма почти к антигуманизму. Попутно они догадались о главных противоречиях метатекста ХХ века - марксизма, центральной философии альтернативного Просвещения. О главных - потому что антимарксисты до Стругацких даже до такой системной критики за редкими исключениями и не додумались (включая и многих религиозных философов). А Стругацкие прошли этот путь мысленно до конца. От противного. Да, согласились Стругацкие, допустим, что коммунизм будет построен. Но - что будет дальше с развитием? И этот простенький вопросец привел их в итоге в антиутопию.

P.P.S. Простите, наговорил я вам тут. Литературу не преподаю, хотя когда-то мечтал. Поговорить на эти темы не с кем.