Администрация лагеря не сделала приготовлений к прибытию детей, не был выделен транспорт, не были подготовлены жилые помещения и т.д. Привозимых детей распределяли по разным частям лагеря в зависимости от их состояния: наиболее здоровых и крепких в казармы, более слабых и больных — в здание замка, а самых слабых и больных тифом — в монастырь. Детей одевали в черную форму усташей/

Согласно воспоминаниям выживших детей, монахини и охранники заставляли их регулярно посещать церковь для молитвы. От них требовали использовать усташские и немецкие нацистские приветствия, а тех детей, кто не мог или не хотел делать этого, охранники избивали или сажали в одиночные камеры. Здания казарм, где размещалась часть детей, были огорожены колючей проволокой. В самих казармах не было постелей, детей вынуждали спать на полу на соломе. Кормили их различными овощами и небольшими порциями макарон и хлеба. Обращение монахинь с детьми было жестоким, они наказывали их поркой розгами из березовых веток, которые предварительно смачивались в соленой воде или уксусе.

Видя тяжёлое положение детей в лагере, Красный Крест и некоторые местные жители оказывали им посильную помощь. Во главе волонтёров, кормивших и лечивших детей, была учительница Татьяна Маринич, придерживавшаяся коммунистических взглядов. Барта Пульхерия неоднократно пыталась помешать волонтёрам, но её усилия оказались тщетны. По воспоминаниям Маринич, Пульхерия и её помощницы намеренно создавали невыносимые условия для детей. Пульхерия неоднократно заявляла, что «кормить этих бандитских детей означает беречь тех, кто тебя потом зарежет». По её доносу Татьяна Маринич была схвачена усташами за «отказ воспитывать детей в усташском духе».