- Когда-то я был таким же, как ты, молодым и более милосердным к жизням невинных. Когда я преследовал Роберта Баратеона после битвы при Эшфорде до Каменной Септы в Речных Землях. Я не хотел, чтобы лилась кровь невинных, поэтому приказал солдатам-лоялистам искать Узурпатора от двери к двери. Благодаря моему милосердию Роберт Баратеон выжил в тот день, чтобы убить твоего отца у Трезубца. Ошибка, которую я больше никогда не повторю.

- Но... но ты поступил правильно. Ты вел войну с теми, кто взял в руки оружие, а не против безоружного населения возле Каменной Септы, - возразил Эйгон.

- Да, я так и сделал. Если бы я сжег целые деревни дотла, твой отец правил бы как король, как и должен был, и всех сражений, последовавших за Битвой при Колоколах, никогда бы не произошло, - сказал Джон с отсутствующим выражением лица, прежде чем повернуться к Эйгону. - Скажи мне, что было бы лучше? Я убиваю тысячи невинных, чтобы спасти сотни тысяч, или спасаю тысячи, чтобы обречь на гибель другие сотни тысяч?

Эйгон промолчал и отвернулся, чтобы вновь взглянуть на опустошённое поле битвы. На этот вопрос у него не было ответа.

- Милосердие хорошо в мирное время. Во время войны - сила это все, что имеет значение. Я усвоил этот урок, заплатив большую цену. Я поклялся себе, когда взял тебя в свои объятия, что увижу, как тебя коронуют как короля Семи Королевств. Только тогда я смогу встретиться с Рейегаром с высоко поднятой головой в загробной жизни, - сказал Джон.