Помимо квоффла и бладжеров, в разных направлениях летали специально зачарованные мячики для гольфа — их пользовали вместо дорогих снитчей.

А с апреля, точнее, с двадцать четвертого числа у Рекса появилась новая обязанность — проведывать дракончика, которого из оранжереи переселили в крытый загон в палисадничке у домика Хагрида. Мелкая сперва, она, впрочем, быстро набрала вес и приличные размеры. Росла, как на дрожжах, циничная и вредная. Её вредность выражалась в склочном характере, известно же, что самки злее самцов, вот и наша драконичка вскоре начала проявлять драконовские манеры.

Рекс честно пытался понять, чего она хочет, но язык рептилий и так-то запредельный для млекопитающих, чего уж о драконьем говорить? Так что рычи не рычи, а собакам невдомек, зачем девчонка в замок рвется… может, хочет всё обнюхать-обследовать, а может, желает всё там поломать, поди разбери.

Но англичанам же не с чем сравнивать, так что июнь по их меркам выдался очень теплым, тогда как россиянину погода покажется прохладной. Рексу она была в самый раз — очень комфортной.
На уроках Гарри всё-таки перетрудился — заработал гипервентиляцию легких, отчего у него в глазах потемнело, и он грохнулся в обморок от кислородного голодания. Случилось это на Трансфигурации, что довело Минерву до трясучки. Содрав с перепугу несколько баллов, она сообразила послать Патронуса мадам Помфри. Прибежала та с Филчем, который, как директор, получил втык от Хогвартса и был срочно послан в класс Трансфигурации.

Гарри с трепетом взял Мировую историю войн и раскрыл, затаив дыхание: историю можно читать как угодно долго, даже не заучивая — в голове что-нибудь да отложится…

Сам директор Филч иногда заходил в класс — зачитать вводную по каким-либо темным существам;

Теплая погода воссоединила детей и собак.

— Я знаю, чего вы ждете, ребята. Поясню для младшекурсников, не заставших былую традицию Хогвартса выставлять победителя школы в межфакультетских соревнованиях и начислять им призовые баллы. Эта традиция была основана прежним директором Дамблдором, и как очевидно из статистики, пришлась по нраву всем. Это с одной стороны. А с другой — это разжигало межфакультетскую вражду. Посему кубок школы с данного момента — упраздняется. Соревнований между факультетами нам достаточно и в квиддиче, спортивное противоборство хотя бы не так огорчительно, как в противостоянии между Слизерином и Гриффиндором. Квиддич — это, в конце концов, всего лишь спортивные состязания, и награда в победе сторон — честна. Все остальные баллы присуждаются не школе и факультету, а самолично студенту, искренне внесшему вклад в профильное образование. Помните: знания, полученные вами, принадлежат не только вам, но и ячейке общества, которому вы обязаны стать полезными. Для этого вы и приходите в Хогвартс — учиться, набираться опыта и становиться полноценным членом семьи и народа. Стать самостоятельной личностью, найти профессию по душе и приносить пользу миру — вот основные ваши задачи перед общественностью. Отныне каждый студент на выпускном будет оцениваться комиссией по сфере образования на пятом и седьмом курсах и награждаться почетной грамотой, дипломом об образовании и стипендией.
— В-вау, нам будут платить?! — восхитился кто-то из магглорожденных, знавший значение слова «стипендия». Прочие навострили ушки.
— Совершенно верно! — подтвердил Филч. — Пяти- и семикурсники станут получать положенную студенту стипендию в сумме довольно приличных размеров. Сто галлеонов по окончании пятого курса и двести — на выпускном. Разумеется, для этого нужно хорошенько выучиться, те из вас, кто не пройдет итоговый экзамен хотя бы с девятью проходными баллами, выпустятся с волчьим билетом. Попросту говоря — с разгромной характеристикой, в которой будет сказано, что студент плохо учился и к профессии не пригоден.
После прощального пира, как и было заявлено, прошел парад выпускников. Директор Филч ни единым словом не солгал — все пятикурсники действительно получили по сто галлеонов, а семикурсники пока были награждены грамотой и повесткой в Министерство Магии, куда им следует отправиться после того, как будут объявлены результаты их экзаменов. Надо ли говорить, что многие прямо-таки взмолились своим Мерлинам и скрестили пальцы на удачу, что им перепадет хотя бы десять проходных баллов? Шестикурсники и прочие младшие, видя это, поклялись сами себе, что отныне они покрепче возьмутся за учебу.

Всем известен лозунг Хогвартса, высеченный на гербе в стене над профессорским столом — «Draco dormiens numquam titillandus», что по латыни означает: «Не щекочи спящего дракона», но, как всегда и водится, позабытый за давностью лет. Значение лозунга так давно забылось, что в настоящее время никто и не помнил, что оно означает и зачем вообще когда-то произносилось…
А произносился сей лозунг королевичами перед обучением и после него, дополняясь заключительной фразой, которая звучала следующим образом: «не наврежу я ближнему своему». Всё просто: дракон олицетворял собой зло, а со злом шутки плохи, поэтому «не щекочи его, а руби голову сразу». Этот закон-постулат был задействован для рыцарей тех времен, потому что только так понималось значение девиза. Мерлин-то уже умер — его не спросишь, как и дракона, который априори не разговаривает. Мерлин, увы, единственный известный в мире повелитель драконов, именно он основал Хогвартс, скромненько затесавшись среди своих товарищей под именем Салли Слизерина. А чего? У него и так по жизни много имен в истории: он тебе и Миррдин, и Эмрис, и Анно, сын какой-то монахини, и Амброзий Аврелиан, хотя это вообще другой персонаж Артуровского цикла. Ну и почему, спрашивается, при таком раскладе Мерлин не мог быть еще и Салазаром? Зато это единственное доказательство того, что он действительно учился в Хогвартсе на факультете Слизерина, ага, сам же был деканом-основателем. И будучи величайшим из хогвартской четверки, без лишней скромности, кстати, он укрепил защиту замка мощнейшей на тот момент магией — союзом дракона и василиска, скрепив его печатью, тем самым девизом: «Не буди дракона, пока он спит». И не вина Мерлина, что много веков спустя его щит был упразднен за стремный облик — драконов начали считать чудовищами и отлучили от Хогвартса, разорвав тем самым вечный союз с бессмертным василиском.
Наша Герцогиня лозунг на гербе не читала, даже не подозревала о нем, но её драконье детское сердечко знало о магии древнего союза. Такого же древнего, как драконья кровь, текущая в её жилах. И дорвавшись наконец до полной свободы, малышка, ведомая всеведущим инстинктом, старательно искала проход к Царю змей, залегшему глубоко в подземельях, заснувшему навеки с тех пор, как убили дракона, последнего его напарника и защитника Хогвартса.

Но магам, озаботившимся прокладкой труб, было как раз фиолетово, для чего служат те колоссальные полости внутри стен замка, главное, они есть и годятся для канализации. И ведь никому не пришло в голову, что трубы, расположенные выше пятого этажа, как-то не рассчитаны для слива отходов, скорей, они служили как воздуховоды или могли послужить для обогрева, догадайся кто-нибудь пустить по ним горячий воздух.

Ход был завален обрушившимся потолком, но она, маленькая и юркая, легко просквозила средь камней и выбралась в широкий коридор, по которому без помех добралась до логова спящего Царя. Обнюхав и обползав гигантские кольца, малышка удовлетворенно вздохнула — всё в порядке, папа найден, теперь она в безопасности.
Она была сиротой в огромном, жестоком мире, где драконов пользуют совсем не по назначению, и поэтому нуждалась в защитнике, ведь мамы-драконицы рядом с ней не было с самого рождения, а значит, нужен был союз. И в этом ей повезло — совсем рядом оказался могущественный василиск, заснувший до лучших времен. Что ж, это время настало — сквозь сон василиск это почувствовал, ощутив подле себя присутствие того, кого уже не чаял дождаться…