Ксафантия Фельц
Меня отдельно прям бесит, что парламентарии как будто не представляют, как работает государственный механизм, хотя кто как не они должны это представлять. РКН – ведомство не очень большое, и, наверное, его половина занята вопросами контроля операторов связи – выдачей всяких там разрешений, внедрением новых инструкций, контролем частот и т.д. Другая половина занята вот этими информационными нарушениями. Они должны каждое из них выявить (по жалобам или самостоятельно), провести административное расследование, составить протокол об административном правонарушении и направить его в суд, который тоже должен быть в курсе, что это за правонарушения такие и как их рассматривать.

Вот, закон о запрете ЛГБТ-пропаганды среди несовершеннолетних появился чуть больше десяти лет назад, но огромное количество судов (не судей, а именно судов целиком) никогда с ним не сталкивались, ни в каком контексте, следовательно, судьи в него не погружены, отработанных схем работы с ним нет.

Теперь предлагается, насколько я представляю, увеличить объём контролируемой информации на пару порядков, причём контроль должен осуществляться по не очень очевидным критериям. А как это сделать? Резко увеличить штат РКН? А за счёт кого? Ну, хорошо, штат увеличили. Их же теперь надо обучить, разместить, выдать всем соответствующие технические средства. А за чей счёт это всё? В бюджетах завалялось столько денег?

И ведь при всём этом объём работы трудно даже представить, не говоря уж о том, чтобы его как-то ограничить. Вот будет ярый гомофоб жаловаться на каждую фотографию двух мужчин, которую увидит, – а ведь каждое обращение нужно отработать и дать ответ! А если таких гомофобов будет тысяча? Десять тысяч? Десять тысяч живых и десять тысяч ботов? Сто тысяч живых и миллион ботов? И на слушаниях ещё говорилось, что наличие пропаганды будет определяться экспертами. А откуда они, эти эксперты, возьмутся? Кто им платить будет?

Вывод – если такой закон будет, он будет действовать крайне избирательно, потом к нему примут кучу поправок, пытаясь ограничить сферу его применения, потом эти поправки его парализуют, как это сейчас произошло с законом о фейковых новостях, и он фактически перестанет действовать. Вот только люди пострадают.