Проезжали двое побратимов

Через горный Мироч каменистый.

Первым ехал Королевич Марко,

А вторым был Милош-воевода.

Шли бок о бок добрые их кони,

Вместе копья ратные сверкали,

Белый лик друг другу лобызали

Побратимы, полные любови.

Задремал на Шарце Королевич

И сказал, очнувшись, побратиму:

«Брат мой милый, Милош-воевода,

Тяжкий сон меня одолевает,

Спой мне песню, разгони дремоту!»

Отвечает Милош-воевода:

«Брат мой милый, Королевич Марко!

Я бы спел тебе любую песню,

Да вчера, пируя на досуге.

Пил вино я с вилой Равиолой.

Вила петь в горах мне не велела,

Пригрозила, коль меня услышит,

Перебить гортань мою стрелою,

Прямо в сердце выстрелить из лука».

Засмеялся Королевич Марко:

«До тех пор, покуда я с тобою.

Пой, мой братец, и не бойся вилы.

Нам поможет мой волшебный Шарац,

Шестопер не выдаст золоченый».

Согласился Милош-воевода,

И запел прекрасную он песню

О героях наших македонских,

О премудрых старцах стародавних,

Как они боролись за отчизну,

Кто кому оставил завещанье.

Полюбилась Марко эта песня,

На седло в дремоте он склонился,

Королевич Марко отдыхает,

Воевода Милош напевает.

Услыхала песню Равиола,

Услыхала, подпевать ей стала.

Сладко пела вила Равиола,

Только где ей с Милошем равняться!

Рассердилась вила на юнака,

Понеслась на горную вершину,

Две стрелы пустила в воеводу,

Первая гортань ему пробила,

А вторая — доблестное сердце.

И воскликнул Милош-воевода:

«Ох, мой Марко, побратим по богу!

Ох, от вилы, брат мой, умираю!

Не напрасно, братец, говорил я,

Что в горах не надо петь юнаку!»

Тут очнулся Марко от дремоты,

Спрыгнул наземь с Шарца удалого,

Подтянул на Шарце он подпруги,

Он коня целует, обнимает:

«Ох, мой Шарац, конь мой быстрокрылый,

Догони мне вилу Равиолу!

Коль догонишь вилу Равиолу,

Будешь ты в серебряных подковах,

В шелковой попоне до колена,

Весь в кистях до самого копыта.

Золото вплету тебе я в гриву,

Драгоценным перлом изукрашу.

Если ж не нагонишь Равиолу,

Видит бог, твои я вырву очи,

Ноги я тебе переломаю

И оставлю в ельнике валяться,

Погибай в трущобе одинокий,

Как и я без друга-побратима!»

Тут вскочил на Шарца Королевич

И на Мироч кинулся высокий.

Пролетает вила по вершине.

Верный Шарац скачет по нагорью,

Не видать с нагорья Равиолы.

Как увидел Шарац Равиолу,

В высоту на три копья подпрыгнул,

На четыре вдаль за ней подался,

И настиг он вилу на вершине.

Видит вила — смерть ее подходит,

Прянула стрелою в поднебесье,

Но взмахнул тут шестопером Марко

И ударил вилу меж лопаток.

Сбросил Марко наземь Равиолу,

Начал бить, валяя с боку на бок:

«Будь ты, вила, проклята от бога!

Ты зачем убила побратима?

Принеси травы ему целебной,

А не то простишься с головою!»

Умоляет вила Равиола:

«Брат по богу, Королевич Марко!

Брат по богу и его предтече!

Отпусти живой меня на волю,

Принесу целебные я травы,

Исцелю убитого юнака!»

Не жесток был Королевич Марко,

Был незлобен сердцем он юнацким.

Отпустил он вилу на свободу.

Собирает вила божьи травы,

Собирает, кличет побратима:

«Побратим мой, ждать тебе недолго!»

Отыскала травы Равиола,

Залечила раны у юнака,

Возвратился голос к воеводе,

Даже слаще сделался, чем прежде,

Исцелилось доблестное сердце,

Даже стало доблестней, чем прежде!

Удалилась в горы злая вила,

Удалился Марко с побратимом,

Удалился в дальний край Поречье.

У большого Брегова-селенья

Речку Тимок вброд он переехал

И помчался с Милошем к Видину.

А подружкам вила наказала:

«Знайте, вилы, милые подруги!

Вы в лесу не трогайте юнаков

До тех пор, пока не умер Марко,

До тех пор, покуда он на Шарце,

До тех пор, покуда с шестопером.

Сколько горя с ним я натерпелась!

Чуть живая вырвалась на волю!»