Тётя Петунья переспросила про деньги, Хагрид гордо приосанился и важно подтвердил, что великий человек Дамблдор ему доверяет и предоставил ему ключик и некое секретное задание.

Мистер Малфой нехорошо прищурился и осведомился, а почему это ключ от сейфа не у мальчика и его законных опекунов? Тётя Пэт намек поняла и насела на Хагрида с упертостью бульдога, и после кучи сверхаргументов и пены у рта вытребовала-таки у растяпы заветный ключик.

Гарри задумчиво уставился на пустые золотые блюда, вяло удивляясь их чистоте, где еда-то? Боковым зрением он уловил движение в конце зала и только теперь обратил внимание на стол преподавателей. Со своего золотого трона поднялся белобородый старик и широко развел руки, на его лице играла лучезарная улыбка. Казалось, для него не было большего счастья, чем лицезреть перед собой своих любимых учеников его школы. И у него оказался мощный и глубокий голос:

— Добро пожаловать! Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всё, всем спасибо!

Чудаковатый дед сел на своё место, а Гарри, поглазев на появившуюся из ниоткуда разнообразную снедь, обратился к Перси:

— Этот… ненормальный, он кто?

— Ненормальный? — рассеянно переспросил Перси, но тут же спохватился. — Он гений! Лучший волшебник в мире, наш директор Дамблдор. Но, в общем, ты прав, он немного сумасшедший. Как насчет жареной картошки, Гарри?

Вяло ковыряясь в картошке, Гарри уныло и исподлобья разглядывал директора, так вот он какой, человек, бросивший его на пороге. Старый маразматик, как выражался дядя, ну что ж, в одном дядя Вернон оказался прав, старый маразматик действительно старый и чокнутый. С него уже ничего не стребуешь, потому что старость надо уважать, и хоть ты тресни.

После пира-ужина дедок снова поднялся с кресла-трона и загудел о запретах, про которые надо спрашивать мистера Филча, школьного завхоза, про Запретный лес, в который нельзя заходить, и про правую часть коридора на третьем этаже, который закрыт для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.

Гарри с благодарностью посмотрел на него. И не страшный он совсем, просто старенький, высохший старичок с морщинистым лицом и пегими жидкими волосами. Даже странно, отчего Рон-то сбежал? Ведь нормальный же Филч, безобидный и добрый дедушка, и, кстати, выглядит куда надежней Дамблдора. Да, точно, мистер Филч не стал бы кидать маленького мальчика на обледенелый порожек и оставлять его там, на морозе и на целую ночь.

Северус ненавидел свою работу, ненавидел директора, не любил коллег и детей. При виде директора у него в груди растекалась желчь, переходящая в банальную и отвратительную изжогу. Эта ненависть родилась в ту ночь, когда погибла Лили Поттер, которую директор Дамблдор пообещал спасти, спрятать… но не сделал этого.

Северус навсегда запомнил ту ночь. 31 октября 1981 года. Когда Темный Лорд довольно осклабился и сообщил, что его тайный лазутчик наконец-то решился и разрушил Фиделиус, и ОН, Лорд Волан-де-Морт, наконец-то сможет добраться до своей угрозы, до мальчика, Дитя Пророчества.

И даже тогда Северус не знал, что речь идет о Поттерах… вернее, не верил. Не верил, что маленький Гарри Поттер — Дитя Пророчества, тот самый мальчик, который остановит Темного Лорда. И когда левую руку обожгла умирающая Черная Метка, Северус понял — свершилось. Темного Лорда больше нет, а значит, нет и Поттеров. Холодея и тихо обмирая от ужаса, он трансгрессировал в Годрикову Впадину, к дому Лили.

Холодная лунная ночь, тихо скрипит открытая калитка, в морозном воздухе всё ещё клубится пыль над свежими развалинами. В коридоре, прямо за дверью, лежит распростертое тело мертвого Джеймса Поттера, светло-карие глаза его невидяще смотрят в потолок, убит Авадой, без промаха, в упор. Кровь застучала в висках, когда торопливо перешагивал через Джима, спеша наверх, на разрушенный второй этаж. Лили. Мертвая. Тоже. Почему я ещё жив? Почему я не умер? Лили, моё рыжее солнышко... Лорд обещал тебя пощадить, но не пощадил. Дамблдор обещал тебя защитить, спрятать, но не защитил, не спрятал. А мне они оба запретили вмешиваться, до последнего скрывали, где ты прячешься. Лили, поверь, я бы спас тебя, спрятал, защитил… но мне не дали. Темный Лорд потому, что никому не верит, а Дамблдор… Я не знаю, почему он не сказал мне, где ты находишься, Лили. Наверное, потому, что тоже не верит мне, ведь я — Пожиратель. Я ненавижу их, я теперь никому, ничего, никогда не буду обещать, потому что это, оказывается, просто — не выполнить обещание. Пообещать просто, ещё проще — предать своё собственное обещание. Дамблдор, я ненавижу тебя! Лорда больше нет, но остался ты, и тебя я буду ненавидеть всю жизнь, пока живу и дышу. Всегда.