«Спасатели с неба»
Пять часов вечера...

— Пленных не трогать! — рявкнул Дайк, и вовремя, потому что взбешенные пираты, увидев, что произошло, уже тащили незадачливых воришек наверх, дабы примерить пеньковый галстук... или посмотреть цвет их внутренностей — это зависело от настроения. — В кандалы их и под арест! Капитан решит, что с ними делать!
И он снова присел возле бесчувственного Васильпалыча.
— Господи, парень, ну что же ты так! — пробормотал он, не выдержав. Потом, собравшись с духом, махнул рукой двум матросам.
— Быстро носилки сюда. Он еще жив. Надо его в лазарет определить.
Бенджамин подозрительно шмыгал носом, пытаясь прижать окровавленный шарф к ране поплотнее.
Дайк прикрикнул на него, чтобы привести парнишку в чувство:
— А-ну, не разводить здесь сырость! Лучше беги в каюту Блада за его сумкой.
Бен кивнул и, все еще моргая, ринулся бежать.
Оказавшись на палубе, он замер, потому что солнце внезапно померкло, заслоненное огромной тенью. И в небе раздался оглушительный грохот и свист.
— Матерь Божия! — возопил негр, увидев страшную штуку, зависшую возле корабля. Поднялся такой сильный ветер, что по морю пошла рябь...
Пираты, находившиеся на палубе, тоже замерли, разинув рты.
И тут с неба раздался громовой голос:
— ФРЕГАТ «АРАБЕЛЛА», ЭТО СЛУЖБА 911, ВАШ ЗАПРОС БЫЛ ПОЛУЧЕН, КАКОГО РОДА ПОМОЩЬ ВАМ ТРЕБУЕТСЯ?
Бен не выдержал и рухнул на колени, в благоговейном почтении перед неведомым небесным божеством...

— Похоже, они не в состоянии объясняться, — заключила невысокая женщина средних лет, одетая в синюю медицинскую форму.
— А вон смотри — раненый, — указал её напарник на появившиеся из трюма носилки.
— Ага, понятно. Блин, понаставили мачт, не подлететь нормально.
Пилот, между тем, исполнил замысловатый маневр, в результате которого машина зависла над кораблем.
Спасатели прицепили страховочные тросы и спустились на палубу.
— Доктор Леонтьева, доктор Джексон, — на ходу представилась женщина безошибочно определенному ей старшему. — Посторонних вон отсюда! — продолжила она, осматривая рану.
— Во дерьмо! — озвучил её мысли Джексон и принялся по рации давать указания пилоту.
Женщина привычными движениями подключала раненого к аппаратуре жизнеобеспечения.
— Куда везем?
— К святому Петру. Туда ближе всего.


Зрелище было настолько ошеломительным, что никто из команды «Арабеллы» не издал ни звука, пока странные люди, спустившиеся на корабль в специальных креслах, деловито сновали туда-сюда, окружили матроса Васильпалыча и принялись присоединять к нему какие-то громоздкие штуки и веревки... прямо как пауки.
Дайк поднялся наверх и тоже замер, приоткрыв рот.
— Что... кто... КУДА?!
— ...к Святому Петру... — донеслось до него. И лейтенант, никогда не считавший себя особо верующим, вдруг ощутил сильнейшее желание присоединиться к Бену, который так и сидел на палубе, носом вниз.
Господи... бедный парень... ну, он все-таки заслужил...
Десантника осторожно подняли на гудящую штуковину, и вся команда чуть не свернула шеи, провожая его взглядами, а потом Дайк услышал возле себя женский голос:
— Как имя-отчество-фамилия-должность раненого? И кто тут у вас начальник, с кем связаться можно будет?
Дайк нервно сглотнул и уставился на женщину в синей одежде. Она смотрела на него нетерпеливо, постукивая карандашом по дощечке, к которой был прикреплен лист бумаги...

— Да отвечайте же, наконец! — выходила из себя женщина. — Из-за вас мы можем не успеть.
— Доктор, сердце... — послышалось в рации.
— Джексон, коли адреналин!
Лицо Леонтьевой мрачнело с каждой секундой.

Господи... Дайк опомнился и четко назвал женщине имя, фамилию и отчество Васильпалыча.
— Должность — матрос. Наш капитан — Питер Блад. Но он сейчас на берегу, так что связаться можно и со мной...
Про абордажника он решил промолчать.
— Он... выживет, мисс? — спросил лейтенант, чувствуя, что у него опять пропадает голос.

— Сделаем все возможное, — коротко ответила женщина. — Мы свяжемся с вами в любом случае.
Она пристегнула трос, буквально подлетела к вертолету, а затем машина, быстро набрав высоту и скорость, умчалась к госпиталю святого Петра.

— Свяжитесь с больницей, скажите, чтобы готовили реанимацию. Давай, парень, дыши... ага, есть!
Дыхание, правда, было слабым.