В целом, он мог бы не хвататься за всё подряд, затормозить вообще все процессы, а не разгонять их до полной невменяемости, сосредоточиться на экономике и на идеологии, ограничить внешнеполитическую деятельность СССР, в которой он совсем ничего не понимал, из-за чего растерял остатки авторитета государства.