Буря на горизонте (джен)

Кавалерийские группы ВС РД — подразделения, оснащённое пехотными экзоскелетами. Предназначены для штурма и огневого подавления противника, а также для прорыва фронта на дальность работы аккумуляторов, с последующим созданием мобильных пунктов обороны. В их рядах чаще всего встречаются маски-инженеры и физики (бугай-оборотень в западной классификации). Нередки случаи персональной модификации пехотных экзоскелетов под специфические нужды, как среди масок, так и для ветеранов подразделений.

Нельзя было сказать, что Виктор не любил весну. Нельзя было сказать, что он её и любил, впрочем, скорее — не воспринимал за нормальный сезон вообще. Весна, как и осень, была чем-то переходным. Неполноценным. Не-летом, не-зимой, чем-то грязным, холодным, жарким, ветреным и непостоянным. В один день ярко светило солнце и пели птицы. В другой — грязь, налипшая на ботинки, весила, порой, даже больше чем сама обувь. То, что из-за той же самой весны город выглядел как заправская помойка — со всей вылезшей из-под снега дрянью, мелким мусором и всевозможной грязью, тоже не прибавляло настроения. Как и всегда, крупные города представляли собой разительный контраст. Стоило автомобилю покинуть центральные области, где вовсю властвовал «Проект Улучшенной Городской Среды» и новые многоэтажки из цветных панелей, ровные дороги и убранные тротуары начали понемногу исчезать, уступая место постройкам, словно бы перенесённым из восьмидесятых годов прошлого века.

Впрочем, камеры наблюдения всё ещё попадались. От камер нельзя было избавиться даже на окраинах.

Он неловко повернулся, выглядывая в укреплённое окно бронеавтомобиля, замаскированного под обычный фургон. Кавалерийский экзоскелет едва слышно загудел сервоприводами, повторяя его движение с крошечным, едва заметным запозданием. В окне не было ничего интересного — лишь капли воды, стекающие вниз и вбок, и тёмно-серые многоэтажки ещё советской постройки.

Виктор раздражённо дёрнул плечом, игнорируя гудение и хмуря брови. Опять слетели личные настройки — техника второй промышленной волны постоянно норовила засыпаться на мелочи, слетая на каждом чихе. Она редко подводила по-серьёзному, но вот досадные, раздражающие пустяки проявлялись то тут, то там. По крайней мере, броня вела себя куда приличнее, чем адаптивное покрытие на малозаметной технике — то вообще на ранних этапах норовило слететь каждые десять секунд, меняя окраску как хамелеон, страдающий от шизофрении.

— Ну хрень, — прошипел он себе под нос, а затем махнул рукой в ответ на вопросительный взгляд бойца в броне ГБР.

Пятеро его коллег располагались в десантном отделении бронеавтомобиля, проверяя оружие и оборудование — раскладные щиты из пластали, короткие дубинки со встроенными шокерами, укороченные штурмовые винтовки с подствольными гранатомётами на креплениях. Шлемы бойцов — полностью закрытые, скрывающие лицо за чёрным, тонированным стеклом, покоились на креплениях в борту бронеавтомобиля. Каждый шлем, как и вся остальная броня, был покрыт серо-чёрными разводами городского камуфляжа.

Говоря прямо, группа быстрого реагирования была бы вторым выбором Виктора. Да, они были куда лучше, чем полевые части — за редкими исключениями, вроде десантников с востока. Не в плане боевой эффективности лучше — эту пальму первенства держала кавалерия. Нет, ГБР была сформирована специально для того, чтобы противостоять маскам. Противостоять не в равном бою, а в городах, среди тысяч гражданских, там, где нельзя было использовать тяжёлую технику или артиллерию. Там, где побеждали не огневая мощь и превосходство в числах, а логика, точный расчёт и знание человеческой психологии. Лучше с этой задачей справлялись лишь команды загонщиков — но именно они сейчас следили за тем, чтобы их цель не заподозрила ничего, до того самого момента, пока не станет слишком поздно.

Его размышления были прерваны остановкой автомобиля. Бойцы надели шлемы — слитным, практически одновременным движением, а затем перехватили винтовки в положение «к бою». Двери десантного отделения же раскрылись, впуская холодный, пахнущий талым снегом и выхлопными газами воздух.

Виктор выскочил из отделения первым, слитным, отработанным движением и тут же отскочил в сторону, освобождая дорогу остальным. Отделение ГБР вывалилось из бронеавтомобиля вслед за ним, с дробным стуком ботинок по асфальту и едва слышным щелканьем и скрипом брони. На крыше их транспорта с тихим гудением ожила утопленная в корпус установка радиоподавления, отключая сотовую связь и доступ в интернет.

Они стояли посреди двора одной из многоэтажек. Детская площадка в центре бездумно скалилась в пространство статуями героев мультфильмов, выглядящих ещё более жалко и потеряно из-за грязного снега вокруг и нависающих над городом облаков — жирных и неряшливых, словно выброшенный в помойку кусок ваты. Автомобили, покрытые вездесущей грязью, вяло кучковались по углам, практически монотонные в своём сером окрасе.

Виктор был вынужден пересмотреть своё раннее мнение. Он НЕ любил весну.

— У нас городские службы что, все разом передохли? — раздражённо процедил он, бросая недовольный взгляд по сторонам.

Лейтенант — во главе отряда ГБР, ленивыми взмахами отгонял нескольких гражданских, решивших сунуться во двор. Те же, видя знакомую эмблему ГБР и фигуру Виктора, тут же поворачивали в другом направлении, находя себе тысячу и одно важное дело. Пара подростков заняли стратегические позиции за углом, и теперь осторожно выглядывали, снимая происходящее на мобильники.

Виктор повернулся к ним. Затем продемонстрировал камерам средний палец, одновременно с этим простым и понятным жестом предлагая детям свалить куда-нибудь подальше. Те было дрогнули, но всё же остались на месте, надеясь получить ценные кадры. Виктор пожал плечами, доставая из разгрузки короткий цилиндр газовой гранаты, вжимая клавишу активации и бросая её на асфальт. Газ, бесцветный, отдающийся в воздухе лишь едва заметным дрожанием, устремился вперёд, в стороны и вверх, расширяясь и накрывая площадку в течение нескольких секунд. Подростки дрогнули вновь, и Виктор ехидно усмехнулся — камеры, направленные на отряд под его командой, отображали лишь плотное, чёрное облако, полностью скрывающее происходящее. Лейтенант — Евгений Фёдоров, вышел вперёд, опуская руку на висящую на поясе дубинку, и в этот раз подростки решили сбежать, отступая прочь. Виктор самодовольно фыркнул. Бойцы позади него коротко переговаривались друг с другом, бросая быстрые взгляды в сторону здания. Виктор развернулся к Евгению, встречаясь взглядом с собственным отражением в непрозрачном шлеме.

— Загонщики?

— У нас как минимум полчаса, — коротко доложил лейтенант. Его голос резонировал в динамике шлема, чётко и без искажений.

Виктор согласно кивнул. Затем поднял взгляд на крышу. В один момент фигура скрытая лёгкой, расплывающейся в воздухе бронёй грязно-серого цвета мелькнула в воздухе. В другой — на крыше не было никого. Виктор поднял руку к утопленной в шлем гарнитуре, и нажал на клавишу.

— Лёха, что там?

— Чисто, — голос был тих и лишён малейшего выражения.

Виктор переглянулся с Евгением и коротко кивнул, направляясь к дверям и надевая свою маску — щиток из прочного бронестекла, с дыхательным фильтром внизу. Крепления его шлема привычно щёлкнули. Одновременно с этим коротко зашипел инжектор, заполняя пространство внутри маски ещё одним газом — этот, вместо глушения видеосигналов, поглощал кинетическую и тепловую энергию, тратя её на переход в жидкое состояние. Не панацея даже от калибра пять-пятьдесят семь, но для этого и было бронестекло.

Евгений сделал короткий жест рукой, и трое из группы выдвинулись вслед за ними, оставляя последнего члена и водителя позади, у броневика. Дверь на магнитном замке послушно открылась, пискнув динамиком домофона. Они разделились снова — Виктор и ещё один боец завернули к лестничной клетке. Вторая пара заняла позиции у вызванного вниз лифта.

Подъём наверх занял добрый десяток минут — каждый этаж тщательно проверялся на предмет засады. Они осматривали каждый уголок с винтовками наперевес — Виктор был впереди, сжимая в руках массивный корпус картриджной винтовки, тяжело переступая железными ботинками экзоскелета по полу. Радиатор на его спине — небольшое утолщение с двумя встроенными вентиляторами, тихо гудел, разгоняя воздух. Боец из ГБР держался позади, прикрывая его со спины и осматривая каждый этаж заученными, почти что автоматическими движениями.

Они встретились на восьмом этаже — Евгений и его пара показались из дверей лифта, одновременно выходя из дверей и тут же расходясь в стороны, внимательно осматривая этаж. Виктор преодолел последнюю ступень и недовольно повёл плечами — ему было некомфортно в узких лестничных проёмах. Экзоскелет был предназначен для стремительных бросков и таранных ударов, не беганья вверх и вниз. Впрочем…

Виктор мотнул головой. Неважно. ГэБэЭрщики заняли позиции вокруг нужной двери — простой панели из серой стали с номером сорок, закреплённым над глазком. Евгений стоял ближе всех к двери, сжимая в руке вышибной заряд в форме диска. Виктор покачал головой.

— Оставь на лучший день.

Евгений вопросительно склонил голову на бок, не отпуская рукояти винтовки, но затем пожал плечами, убирая диск в один из карманов разгрузки. Виктор сделал шаг к двери и опустил взгляд на свои руки, оставляя картриджную винтовку висеть на перевязи. Его левая рука была закована в броню экзоскелета — прочные панели из пластали, той же, из которой были сделаны штурмовые щиты групп реагирования. Сервоприводы шли по обеим сторонам плеча, прикрытые прочной баллистической тканью. Кисть облачена в массивную перчатку, с суставами и костяшками, покрытыми броневыми пластинами. Над запястьем — серая коробка картечницы. Броня правой руки отсутствовала до самого локтя, открывая чёрную сталь протеза. Виктор всегда предпочитал функциональность, и поэтому протез больше напоминал шипастую рыцарскую перчатку, а не реальную руку. Круглые шарниры, заменяющие кистевой и локтевой суставы были явно видны, матовое, резиновое покрытие служило вместо подушечек пальцев, а на месте локтевой артерии к кисти тянулся тонкий шланг, уходящий в баллон с горючим газом на поясе.

Виктор прищурился, расставляя пальцы протеза в стороны. Механизмы руки щёлкнули, пластины брони над пальцами сместились вперёд, удлиняясь словно когти. Затем, кисть протеза завибрировала, превращаясь в мутное пятно и наполняя воздух высокочастотным гудением. Виктор аккуратно придержал левой рукой приклад винтовки. Сделал шаг вперёд и с размаху ударил вибрирующим протезом по замку двери. Металл, вставший на пути его пальцев, пронзительно взвизгнул и тут же лопнул, брызгая в стороны осколками. Механизм замка, больше не скрытый сталью двери тихо захрипел, хрустнул и развалился на множество деталей, падая вниз и на пол. Виктор тут же отступил на полшага, поднял ногу и с резким выдохом саданул по двери. Нога, усиленная приводами экзоскелета, впечаталась в разрушенную дверь и сшибла её с петель, проваливая внутрь комнаты и оставляя в середине заметную глазу впадину. Подствольники стоящих наготове бойцов дали залп с короткими, басовитыми щелчками; гранаты ударились в стены квартиры и с тихим шипением попадали на покрытый линолеумом пол. Евгений снял с пояса небольшой шар и бросил его в одну из комнат, скрытую из виду изгибом коридора, а затем опустил взгляд на встроенный в наруч экран, ведущий трансляцию с брошенной камеры.

— Чисто. Двое пакуют, Штайн на контроле.

Виктор коротко кивнул, проходя в квартиру вслед за парой бойцов и бросая быстрый взгляд по сторонам. Обычная прихожая. Несколько пар обуви на заботливо подложенной газете — в основном, женские и детские ботинки. Шкаф с зеркалом, под которым, на тумбе внизу, валялась всякая мелочь — перчатки, снова детские, фантики от жвачки или конфет, стоящий чуть в стороне тюбик гигиенической помады. На одной из стен была установлена полка, заваленная многочисленными квадратиками отрывных бумажек, ручками и парой обычных блокнотов. К стене был прислонён небольшой календарик с видом на летний Байкал. Центральное же место занимала фотография — три счастливых, улыбающихся лица. Мужчина, с начинающими седеть висками и смуглым, обветренным лицом. Светловолосая женщина, в уголках глаз которой начали формироваться ранние морщины. Посередине — ребёнок лет десяти, радостно улыбающийся невидимому фотографу на фоне пляжа. Его передний зуб — коренной, появившийся на месте молочного, в тот день ещё не вырос полностью и зиял темным провалом в белой линии детской улыбки.

Виктор протянул руку к фотографии и походя смахнул рамку на пол. Она завалилась вперёд, переваливаясь через полку и падая на пол. Стекло брызнуло осколками, рассыпавшимися по всей прихожей. Он удовлетворённо кивнул головой, сделал шаг вперёд и наступил на хрупкую конструкцию. Пластик жалобно хрустнул, а осколки стекла застрекотали под весом брони, раскрашиваясь в мелкую пыль.

Из коридора вышла женщина — та же самая, что была на фотографии. Она была одета в простые домашние штаны и свитер. Её лицо не выражало ничего — пустая, безучастная маска. Вслед за ней, держа руку на плече женщины, показался сотрудник ГБР. Винтовка была закреплена за его спиной, а в левой его руке был сжат пистолет, направленный в голову конвойной. Вслед за ними шёл и её сын, с точно таким же выражением лица и в точно такой же позе — под прицелом пистолета. Он был на год-другой старше, чем на фотографии.

Евгений вышел из квартиры первым. Виктор — последним, бросая внимательные взгляды по сторонам и держа правую руку на поясе, у самой рукояти кавалерийского револьвера. При всех преимуществах винтовки, бить из эквивалента автоматического гранатомёта рядом с заложниками было не самой лучшей идеей.

Спуск вниз прошёл без осложнений. Или жильцы дома были слишком заняты работой, сном или просмотром телевизора, или же люди решили хотя бы раз в жизни задействовать мозги и не высовываться на пути бойцов ГБР и узнаваемой фигуры человека в кавалерийском экзе. Как бы то ни было, они успешно вышли из подъезда и отправили заложников в руки второй группы, подъехавшей на ещё одном фургоне. Те приняли заложников с чёткой, отработанной эффективностью и тут же снялись с места. Согласно протоколам, группа захвата направится к базе напрямую. Группа доставки сменит как минимум два транспорта и прибудет примерно через час.

— Чисто, — сообщил Виктору всё тот же голос в гарнитуре, — он даже не заметил.

Виктор коротко хмыкнул, снимая шлем. Кинетический газ на короткий момент повис вокруг его головы белесым облаком, а затем рассеялся в воздухе.

— Ну хоть что-то пошло по плану.

Он проигнорировал раздражённые взгляды бойцов ГБР и самодовольно подбоченился.

— Ой, ребят, идите в задницу. В двадцать первом веке же живём, ну вашу мать…

Молчание стало его ответом. Виктор раздраженно выдохнул, наклоняясь вперёд и опираясь локтем на бронещиток колена.

— Серьёзно, вы меня знаете. Что, неужели этот отброс станет проблемой?

Бойцы переглянулись между собой, избегая смотреть на него прямо. Виктор вопросительно хмыкнул, поднимая бровь. Евгений кашлянул, держа в руках снятый шлем. Один из его коллег аккуратно поднял руку.

— Виктор… Фридрихович. Мы все прекрасно осознаём, с кем мы работаем. Вопрос в другом — в том, каких размеров будет кратер, в котором мы найдём останки.

Виктор перевёл на него взгляд. Смущенно хмыкнул. Почесал ухо.

— Моя репутация преувеличена.

— Первая специальность — боевой инженер с фокусом на газы. Любые газы, от отравы до взрывчатки. Вторая специальность — кавалерист. Не хочу оскорблять, но что то, что другое — рецепт на разрушения.

— Это не говоря про Шторм Тысячелетия, — включился в разговор ещё один солдат.

Он перевёл напряжённый взгляд с одного бойца на другого. Затем, раздражённо вскинул руки.

— Ладно, сменили тему, сменили тему. Черт дери, стоит один раз подорвать климатическую бомбу…

Смех, раздавшийся в его гарнитуре, был чуть живее, чем предыдущий. Виктор сдержанно заворчал, игнорируя тихие смешки бойцов.

— Ой, Алексей, тебя ещё не хватало. Свали с канала, зараза.

Военный городок встретил их укреплёнными стенами, плотно закрытыми воротами, дорога к которым перекрывалась выдвижными блоками и парой шипованных дорожек. Наверху, на стенах возвышались турели — спарки пушек и гранатомётов, сопровождающих остановившийся автомобиль в автоматическом режиме. Виктор спрыгнул на асфальт дороги и скривился, оглядываясь по сторонам. Земля рядом с дорогой и стенами городка была вспучена и многократно перерыта — словно бы вокруг поселилась целая стая кротов.

И лучше бы уж это были кроты.

Виктор отцепил перчатку экзоскелета с левой руки, освобождая ремешок часов на запястье, и приложил его к столбику электронного контролёра. Тот на секунду моргнул светодиодом, а затем засветился мягким, зелёным светом. Выдвижные блоки медленно пошли вниз, освобождая место для проезда, и ворота начали расходиться в стороны. Он бросил настороженный взгляд по сторонам, подозрительно глядя на перепаханные норы, а затем запрыгнул обратно в десантное отделение.

— Двигаемся.

Евгений заинтересованно хмыкнул.

— Быстро. Мы бы тут минут десять валандались.

— Командные протоколы, — Виктор постучал пальцем протеза по наручным часам, — а вообще, вы у нас останетесь, или на свою базу?

— Базу, — Евгений махнул рукой, — у вас тут хотя бы ларёк продуктовый есть?

— У нас есть столовка, — парировал Виктор, — это лучше.

— Ну не скажи…

— Нет, — включился в разговор второй боец, — Жека, ты знаешь вообще какие у них цены? Вот вы, Виктор Фридрихович, сколько на еду тратите?

Виктор задумчиво прищурился, игнорируя едва заметный рывок автомобиля, проезжающего через ворота военного городка.

— Точно не помню. Ну, рублей восемь где-то, если о нормальном обеде говорить…

— Восемь? Да ладно, с нас по пятнадцать дерут.

— Это потому, что у них контракт с персоналом напрямую заключен, а у нас договор с сетями быстрого питания.

— И в задницу эти сети, Василь, я тебе говорю. Почему у нас нет нормальной, советской столовки? Вы вообще помните, какая у них была каша? И стоила копейки.

— Ой, ну конечно, раньше вода была зеленее, а деревья раздавали вай-фай…

— Так, Сергей, ты вообще тогда сопляком ещё был. А я вот в то время уже в лицей милиции поступил, при Советском Союзе…

— Чёрт дери, давайте не о коммунистах! Мне сполна хватает жены!

Виктор раздражённо выскочил из десантного отсека, игнорируя разгоревшийся позади него спор, и недовольно мотнул головой. Евгений показался вслед за ним, поправляя винтовку на перевязи и легонько усмехаясь. Виктор фыркнул. Евгений пожал плечами, а затем протянул ему мобильный телефон — сенсорник синего цвета.

— Окажешь честь?

Виктор согласно хмыкнул, принимая телефон и пряча его в карман разгрузки.

— Сколько ждать?

— Час, — Евгений почесал нос, — возможно, минут сорок. Вторая команда даст сигнал.

Виктор кивнул, оглядываясь по сторонам. Они стояли на обширной парковке, на которой, помимо их бронеавтомобиля, стояло и несколько других машин — от изящной Лады-Рывок местного подполковника и до боевой машины пехоты, чья башня была заботливо прикрыта брезентовой тканью. Чуть дальше стояли гаражи, с их торца начинались быстровозводимые здания казарм, служебных помещений и складов. Солдаты в тёмной броне мелькали здесь и там — одни, на стенах и КПП, другие дежурили у входа в административные здания или целеустремлённо двигались куда-то по дорожкам. За углом, скрытые от глаз начальства, двое спешно докуривали свои сигареты, всё это время бросая настороженные взгляды по сторонам.

Виктор повернулся к ним спиной, делая вид, что всё это — лишь плод воображения. Евгений рядом с ним недовольно оскалился, но тоже проигнорировал явное нарушение устава.

— Мы сдаём документы и уходим. Ты…

— Ужасы российской бюрократии, — Виктор согласно кивнул и скривился, глядя в сторону здания администрации, — ух, как я это всё ненавижу.

— Солнце — светит. Небо — синее. Вода — мокрая, — согласился с ним Евгений.

— Намекаешь на то, что это очевидно?

— Намекаю, товарищ Штайн.

Виктор тяжело вздохнул. Затем, направился к одному из парковочных мест, туда где был установлен стенд, сделанный из сваренных друг с другом труб. На стенде висело несколько стальных тросов, которые он закрепил на экзоскелете — вокруг предплечья левой руки, за оба плеча и на поясе. Закончив с этим, он потянулся правой рукой, сдвигая встроенный в броню рычаг, и та разошлась, словно раковина. Грудная пластина экзоскелета, переходящая в защиту живота и бронированный гульфик приподнялась вверх — не полностью, но вполне достаточно для того, чтобы извернуться, выползая из брони. Выбравшись, Виктор пошатнулся, привычно балансируя в бронированных ботинках, переходящих в защиту ног, наклонился и начал отщёлкивать застёжки, не дающие броне разойтись. Закончив с ними, он нагнулся, цепляя пальцами висящий на стенде целлофановый кулёк и доставая оттуда пару простых ботинок. Выступив из брони сначала одной, потом другой ногой, он сменил обувь, чувствуя непривычную лёгкость в ногах, и с наслаждением потянулся, хрустя спиной. После, снял с пояса закреплённого на стенде экзоскелета кобуру с револьвером, цепляя её на себя, ещё раз размял ноги, вращая стопу на носке, встряхнулся и направился вслед за Евгением. Административное здание встретило их шелестом клавиатуры, гулом голосов и привычной тягомотиной бюрократии. Отчёты, доклады, списки использованного оборудования и прочая куча бесполезных, абсолютно никчёмных документов, которые лишь забивали пространство на жестких дисках. Не перейди весь бумагооборот на цифровые носители — сибирские леса значительно поубавились бы. Впрочем, не то, чтобы у Виктора был особый выбор.

Спустя сорок минут, Виктор стоял у злосчастного куста, скармливая последнему окурок сигареты. Тот же, судя по количеству окурков на земле и иссушенному, болезненному виду, явно доживал свои последние дни в качестве пепельницы. Евгений и его отряд покинули территорию городка, сопровождаемые напряжёнными взглядами солдат — группы быстрого реагирования не относились к военным, а были частью милиции и зачастую наступали воинским частям на пятки, порой, вербуя к себе новых масок прямо у них под носом. Несмотря на это, до серьёзных скандалов не доходило уже лет пять, лишь привычная, мелкая грызня и конкуренция.

Часы на руке Виктора едва заметно загудели. Он ухмыльнулся, доставая чужой мобильный телефон из кармана. Экран осветился, не запросив пароль, и Виктор задумчиво хмыкнул, открывая вкладку «Контакты» и ища нужный номер. Нажав на вызов, он задумчиво переступил с ноги на ногу, вслушиваясь в гудки.

— Дорогая, что…

— Мирзоян Армен Грантович, семьдесят четвёртый год рождения. Женат. Владелец сети магазинов «Корзинка». Так же известен как маска с прозвищем «Рикошет». Список преступлений… Не стану и перечислять.

Секунду, его собеседник молчал, переваривая услышанное.

— Штайн…

— Он самый, — самодовольно подтвердил Виктор, — встречаемся у ворот. Условия ты знаешь. Двадцать минут.

Армен бросил трубку. Виктор нахмурился, подозрительно глядя на мобильный телефон, а затем спрятал его в карман.

— Выдвинулся к тебе, — коротко доложил Алексей, — сражаться не собирается. Вроде бы.

— Хотя бы в этот раз обойдёмся без смертоубийств, — Виктор недовольно заворчал, встряхнулся и направился к воротам базы.

Последующие полчаса Виктор провёл у перекрывающего въезд блока, рассеяно пиная бетон, проверяя и перепроверяя спусковой механизм своего револьвера и изредка бросая настороженные взгляды на изрытую землю вокруг. Несколько раз на краю его зрения мелькали небольшие, с крысу размером, силуэты, тут же скрывающиеся под землей, среди кустов и сугробов талого снега.

Расплывчатая, синяя линия мелькнула вдали и тут же замерла прямо перед Виктором, превращаясь в человеческую фигуру. Армен Мирзоян, мужчина лишь на пару лет старше Виктора, смерил его пустым, подавленным взглядом, а затем посмотрел через его плечо, осматривая ворота базы.

— Они не здесь, — пояснил Виктор, рассеяно потирая себе шею. Армен скривился, переводя взгляд на него.

— Разумеется… Ну, вот он я. Ты доволен?

— Был бы доволен, — Виктор раздражённо дёрнул плечами, — если бы все вы свалили из страны. Пятнадцать лет прошло. Пятнадцать грёбанных лет — вам что, так сложно понять, что вам здесь не рады? Никто не мешал вам уйти.

— Ты, цепной пёс, — Армен презрительно скрестил руки на груди. В его голосе, прежде тихом и опустошённым, прорезалась доля презрения: — Тебе не понять.

— Не стану спорить, — Виктор сжал и разжал протез руки, вслушиваясь в тихое гудение механизмов, — хоть убей, я не пойму.

— Это и наша страна тоже! Наша страна! — Армен сделал шаг вперёд. — А вы, правительство, превратили её в один огромный ГУЛАГ!

— Хм. Надо же. Идеалист. Комми таких, как ты, ждали бы с распростёртыми объятьями.

Армен сжал кулаки, делая неосознанный шаг вперёд.

— Наймиты Хан? Эти приспособленцы не смеют лезть в ваши зоны ответственности. Они бесполезны. Что мне толку сражаться за её интересы? Мы думали, что она продолжит дело отца, а что вместо этого? Из борца с тиранией она стала ещё одним тираном.

— Ну, это сложный вопрос, — Виктор задумчиво почесал нос, — но в чём-то правда твоя. Старик Вагнер был куда более… Сложен, скажем так. Но ладно, на комми не надеемся, республика тоже мимо, а значит, берём борьбу с режимом в свои руки?

Армен сжал губы, вглядываясь в лицо собеседника, ища насмешку или презрение. Не найдя ни того, ни другого, он отступил, хмурясь и устало кивнул головой.

— Так и есть.

— Значит всё это — необходимые меры? — задал вопрос Виктор, проводя рукой по воздуху. — Ну, я имею в виду все ваши весёлые замашки. Торговля наркотой, контрабанда, рынок масок — не думай, что об этом не знают…

— Это… — Армен прервался, подбирая слова.

— Необходимость. Жертва во благо общей цели. Что-то по этим линиям, знаешь — что звучит красиво и скрывает суть… — услужливо договорил за него Виктор.

Он хмыкнул, потирая подбородок.

— Не то, что я бы осуждал. Знаешь, не с моей позиции — это делать. Кто-то может сказать, даже, что разница между нами лишь в ресурсах, а так — психопаты что с одной, что с другой стороны.

Армен скрестил руки на груди.

— Это что, попытка меня разговорить?

— Мечтай, — Виктор отмахнулся от него, фыркая и потирая нос. Холодный апрельский ветер трепал полы его пальто. — Я старею и становлюсь сентиментальным.

Хекнув против своей воли, Армен бросил на него быстрый взгляд, а затем опустил голову и тяжело вздохнул.

— Что будет с ними?

— Стандартная процедура, — пожав плечами, Виктор ковырнул снег кончиком ботинка, — лишение гражданства и компенсация собственности по средней ры…

БАХ!

Голова стоящего перед ним человека дёрнулась, мотнувшись в сторону и выбросив красно-серый фонтанчик. Тело рухнуло на землю спустя секунду, безвольно распластавшись по асфальту.

— М-мать! — Виктор стремительно отскочил в сторону, выхватывая револьвер, а затем шумно вздохнул.

— Алексей, я ненавижу, когда ты так делаешь!

Мужчина в лёгкой, серо-стальной броне хмыкнул, опуская руку с пистолетом, а затем сделал шаг назад, разворачиваясь к Виктору. Верхняя часть его лица была открыта, нижнюю прикрывала чёрная бандана, по сторонам которой была нарисована распахнутая пасть белой змеи с оскаленными клыками. Броня, не облегающая, но и не объёмная, размерами едва ли не с плащ Виктора, не имела ни одного твёрдого элемента — ни одной пластины пластали или керамики, лишь гибкие, не мешающие подвижности вкладки. Его голову прикрывал капюшон, на грудь свисал закреплённый застёжкой визор. За спиной был закреплён тонкий карабин со сложенным набок прицелом.

Алексей убрал пистолет в закреплённую за спиной парную кобуру и самодовольно усмехнулся.

— Что, испугался, ковбой хренов?

— Иди в жопу, кретин! — рявкнул Виктор, засовывая свой револьвер обратно в кобуру. — Я чуть дуба не дал!

— Ну извини, — Алексей успокаивающе поднял руку, — извини. По-другому не мог, выстрел из карабина он бы почуял. А пока вы тут вдавались в философствования — как по спящей утке бить.

— Хм, — Виктор вновь возмущённо фыркнул, поправляя фуражку, затем переступил с ноги на ногу, помолчал, недовольно глядя на старого друга, а потом хмыкнул:

— Философствования, говоришь. Что у тебя, есть что добавить?

— Да вроде не особо, — Алексей сделал шаг ближе и на минуту присел на корточки, изучая труп, — две разных группы, да. Только разница всё же больше. Когда горела Москва, одни сражались с Бегемотом. Другие — грабили руины за их спинами.

Виктор рассеяно кивнул, смотря на далёкую линию деревьев, за примыкающим к дороге полем.

— Пятнадцать лет уже прошло.

— Угу… — рассеяно подтвердил Алексей.

Виктор вздохнул. Перевёл взгляд на лежащий на земле труп.

— Я не стану его убирать.

Алексей задумчиво почесал щёку.

— Я тоже.

Секунду, они мерили друг друга взглядами.

— Спихнём на дневального? — первым предложил Виктор.

— Звучит как план, — согласился Алексей.

Он развернулся к мертвецу спиной, а затем замер на полушаге.

— Ах, да, через пятнадцать минут прибывает пресса. Ты помнишь?

— Пресса? — Виктор моргнул. — Неа.

— Машка тебе что, не звонила? — Алексей развернулся к нему и вопросительно поднял бровь. Виктор покачал головой, и он фыркнул, махнув рукой в воздухе.

— Ну конечно не позвонила, егоза. Серьёзно, у девчонки порой память как у рыбки — ничего серьёзного не забудет, но на мелочах обязательно завалится.

— Машка, — Виктор ухмыльнулся и пожал плечами, — ну что ты хочешь.

Машка — Мария Кожевшикова, была племянницей Виктора. Названной племянницей — после того, как Бегемот разрушил Москву в девяносто пятом году, совсем ещё крошечная девчушка осталась без матери. Её отец, Станислав, равно как и Виктор, обнаружили себя по уши во вспыхнувшей гражданской войне. Мария и её брат Андрей выросли, прыгая из части в часть следом за отцом и своим новым опекуном — Виктором. Отдать детей в подходящий интернат было бы куда более безопасной и правильной идеей, но в годы, последовавшие падения Москвы, люди отчаянно цеплялись за привычное — за семьи, за старые традиции и идеи. В те годы, отдать своих детей чужим воспитателям было, для Станислава, практически немыслимым.

— …И да, насчёт начальства, у нас есть какой-то план?

— Есть. — Алексей прошёл мимо ворот, приложив свои часы к считывателю. Тот коротко пискнул и осветился зелёным. Вслед за ним эту процедуру повторил и Виктор.

— Как оказалось, террорист пытался сбежать. Подло и непредсказуемо.

Виктор бросил короткий взгляд в сторону дороги.

— Ну надо же, какой негодяй.

— Сволочь, — понимающе подтвердил Алексей. — Нельзя к таким спиной поворачиваться.

— Мгм, — согласно промычал Виктор, и направился к воротам базы. Сверху, свешиваясь за парапеты, за ними наблюдали несколько часовых, привлечённых хлопком выстрела. Орудия турелей мерно загудели, разворачиваясь прочь. Алексей поспешил вслед за Виктором. На ходу, он достал откуда-то из складок плаща нож и теперь подкидывал его в руке, вращая чернёное лезвие. На первый взгляд, тот походил на нож-бабочку, но вместо двойной рукояти, скрывающей клинок, рукоять раскладывалась вдвое, превращая нож в миниатюрное копьё, и снова складывалась, становясь ножом. Виктор задумчиво чесал щетину, смотря в облачное небо и раздумывая о чём-то своём.

— Ты слышал? Американы в Канберре купол начали строить.

— Купол? А, это после атаки Симург?

— Точно, — Алексей кивнул, подбрасывая нож в руке, — говорят, через пару месяцев достроят окончательно.

— Хм-м, — Виктор заворчал, — я уж не знаю, что милосерднее — запирать их всех там или просто застеклить весь город к чертям.

— Я бы выбрал застеклить. Ну нахер, под чужую нитку плясать.

— М-м, — согласился Виктор, — ваши в курсе, за чем она туда завалилась?

— Ну... Так, — его друг прервался, почесав висок кончиком лезвия, — ничего конкретного точно нет, но говорят, что там был какой-то проект между бритами, американами и Австралией. Хрен знает какой — агентов там даже у комми раз-два и обчёлся. Но видать, чёт серьёзное.

— Вот сука летающая, — Виктор недовольно щёлкнул кистью протеза. Алексей покачал головой.

— Не скажи. Может они там что-то вроде оружия готовили? Протекторат в последнее время и так изрядно охерел, даже в Канаду лезет.

— Не-е, — протянул Виктор после секундных раздумий, — не думаю я, что они чёт против нас стали бы затевать. Сейчас не времена Союза — у американов куча проблем и на своём континенте, они даже с Европы почти все свалили. Не то время, чтобы чёт затевать. Не то чтобы они не хотели, знаешь ли. Но пока — не могут.

— Имперцам это не мешало.

— Имперцы — долбоёбы, — категорично отрезал Виктор, — от них ожидать нормального поведения, что от бешеной псины — милосердия.

— Вот тут не спорю…

Мимо них прошла тройка солдат. Один тащил большое — литров на двадцать ведро с водой. Второй нёс портативную мойку. Третий — брезентовый мешок, достаточно длинный, чтобы туда уместился человек. Все трое провожали Виктора и Алексея раздражёнными взглядами.

Динамики, установленные на стенах и фонарных столбах пронзительно загудели. Дежурная смена сгруппировалась на парковке, наставляя стволы винтовок на выделенную жёлтой краской площадку в центре. Орудийные башни сместились — половина направила стволы в центр площадки, другая — контролировала подходы к военной базе. Виктор опустил руку к кобуре револьвера. Алексей достал ещё один, парный нож и дёрнул запястьем, раскладывая их в короткие копья.

Пространство над парковкой словно бы вмялось, походя на сжатую гигантской рукой бумагу. Ткань реальности поддалась с тихим хлопком, и в воздухе возникло окно с неразличимыми границами, достаточно широкое, чтобы в него мог проехать армейский внедорожник. Появились новые звуки — вой сирен, полностью идентичный, но диссонирующий с их стороной. Задул ветер, устремляющийся в портал, в котором можно было видеть такую же огороженную площадку, но освещённую редким весенним солнцем, дежурную смену солдат и двоих, стоящих прямо перед порталом. Женщина, стоящая чуть впереди, была одета в брюки тёмно-коричневого цвета и куртку-ветровку, под которой проглядывался воротник белой рубашки. Её грудь прикрывал лёгкий бронежилет, а на плечах, помимо погон, на липучках была закреплена личная эмблема — рисунок мегафона. Со светлыми волосами, завязанными в хвост, мягкими чертами лица и ранними морщинами у глаз, она больше напоминала школьную учительницу, а не корреспондента. Рядом с ней нетерпеливо переступала с ноги на ногу девушка с короткой стрижкой ярко-белых волос. В отличие от своей напарницы, она носила куртку-хаки с белой водолазкой под ней и укреплённые брюки. Её грудь так же прикрывал лёгкий бронежилет, а на поясе были закреплены два пистолета. На лямке, тянущейся через грудь, болтался фотоаппарат моментальной печати. На плече — эмблема фотоаппарата, такого же, что висел у неё на шее. Позади, словно огромный жук, в воздухе висел беспилотный квадрокоптер, взирающий на мир массивной линзой.

Женщина медленно опустила руки к офицерскому планшету на поясе и извлекла из него карту пропуска. Медленно и не делая резких движений, она протянула её лейтенанту из принимающей делегации. Тот провёл карту по считывателю на запястье и, дождавшись подтверждающего писка, вернул её обладательнице и кивнул, махая рукой и отступая в сторону. Солдаты по обеим сторонам расслабились, начиная расходиться по постам.

— И-и-и-и-и-и! Дядя Витя!

Девушка с короткой стрижкой с места рванулась вперёд, пробегая через портал, и врезалась Виктору в грудь, повисая на его шее. Он крякнул и пошатнулся под её весом.

— Ух-ё! Белка! Хватит бросаться на людей!

В ответ она протестующе дрыгнула ногами.

— Я не бе-елка!

Повисев на нём ещё пару секунд, она отступила, широко улыбаясь и подпрыгивая на месте.

— Дядя Витя! Сколько не виделись! Я скучала, просто до жути! Ты скучал? Как, с тобой всё в порядке? Аня передавала привет, сказала, чтобы вы, как была возможность, встретились, ей нужны данные по твоему протезу. Сергей Дмитриевич передавал привет! Такэда Киоши тоже!

Виктор оглушённо моргнул, пытаясь расшифровать поток выгруженной на него информации. Наклонил голову. Поднял руку, указывая в сторону.

— Смотри. Там Лёха.

Девушка развернулась в указанном направлении.

— Дядя Лёша!

— Виктор, да... Ёпт!

Виктор насмешливо засопел и развернулся к стоящей перед ним женщине. Портал за её спиной дрогнул и схлопнулся, не оставляя и следа.

— Ольга, как всегда рад видеть.

— Виктор, — Ольга с усмешкой наклонила голову, наблюдая за своей подопечной, — полностью взаимно.

Крякнув, Виктор поправил воротник плаща.

— Машка тебе не докучает? У неё тот ещё характер.

— Отнюдь, — Ольга покачала головой, — у неё есть потенциал. Непосредственность характера лишь освежает. Кроме того, она прекрасно знает, когда можно вести себя вне протокола, а когда это запрещено.

Выдохнув, Виктор с облегчением повёл плечами.

— Ну замечательно.

Ольга приподняла бровь.

— Ты о ней волнуешься.

Ничуть не смутившись, Виктор пожал плечами:

— Семья же. Кроме того, даже с её порталами, служба в Республике — это не близко.

— Ох, — скривившись, она раздражённо потёрла бровь, — не напоминай мне об этой катастрофе. Мы работали двойными сменами, пытаясь всё это загладить.

— Белка, — с притворным раздражением выговаривал Алексей, — если ты хочешь бросаться на людей, то бери с собой хотя бы нож. Это была самая отстойная попытка удушения из всех, что я видел.

— Потому что это не было удушением, дядь Лёш, — Мария вздёрнула нос, отступая назад, и шагнула в сторону, занимая позицию позади Ольги. Беспилотник следовал за ней, словно верный пёс.

— Возвращаясь к работе, — Ольга провела рукой по виску, поправляя прядь волос, и встала ровнее, — мы прибыли сюда, чтобы взять интервью у двух бравых оперативников, взявших живьём опасного преступника. Конец цитаты. Где он?

Виктор смущённо кашлянул. Алексей изучал перчатку правой руки.

— Тут такое дело... — начал Виктор.

— …он, в общем-то… — подхватил Алексей.

— …немножечко того, — Виктор взмахнул рукой, — помер, в смысле.

Ольга раздражённо прищурилась. Мария приподняла бровь.

— Какие неожиданные известия.

Виктор ткнул пальцем в сторону Алексея. Тот пожал плечами.

— Приказы из штаба.

— Замечательно, — Ольга выдохнула, прикрывая глаза, — и что ещё приказывает штаб?

— Это было сопротивление при аресте.

— М-м, — Мария закатила глаза, — он что, коварно бросался рёбрами на ботинки и пытался ухватить зубами за ваши кулаки?

Виктор фыркнул, но тут же попытался сделать вид, что ничего не случилось. Ольга коротко взмахнула рукой.

Хрясть!

— Ай! Ольга Вячеславовна!

— Не время и не место, Мария. Алексей, я бы предпочла узнать об этом не за пару минут до съёмки. Хорошо, что это не прямой эфир.

— Оля, поимей совесть, — оперативник раздражённо взмахнул руками, — ну сама представь, с какой пьяни ГРУ будет отчитываться перед МинПропом?

— Хм-м, — Ольга повела плечом. Мария и Виктор переглянулись и одновременно ухмыльнулись друг другу.

— Виктор, — старшая женщина тяжёло вздохнула, делая короткий жест беспилотнику. Тот подлетел на месте, зависая над её плечом. — Сымпровизируй мне.

— Как нефиг делать, — согласился Виктор.

Ольга направила на Виктора микрофон, жестом отогнав Алексея из кадра.

— Десять секунд до съёмки! Пять! Камера! Мотор! — звонко выкрикнула Мария.

— Здравствуйте, с вами Армия-ТВ и специальный корреспондент Ольга Симонова, — Ольга сдержанно улыбнулась в камеру. — Сейчас мы находимся на военной базе Армии Российского Директората в нескольких километрах от Новосибирска. Как стало известно, несколько минут назад оперативником под позывным Завеса, известным также как Виктор Штайн, была произведена ликвидация лидера опасной террористической группировки. Виктор, не могли бы вы поделиться с нами подробностями операции?

— К сожалению, я не могу сказать многого, — ответил Виктор с несвойственной ему серьёзностью. — Подробности засекречены. Преступнику был дан шанс сложить оружие, однако он предпочёл сражаться, подвергнув опасности жизни солдат и гражданского населения. Я не могу не отметить усилия нашей разведывательной службы, позволившей вскрыть местоположение преступника, а так же действия групп Быстрого Реагирования. Только благодаря слаженной работе всех подразделений, входящих в состав российской армии, такой опасный сорвавшийся, как Рикошет, был успешно обезврежен.

— Благодарю вас, Виктор, за эту информацию. Для наших зрителей напомню, что Рикошет долгое время являлся полевым командиром ячейки запрещённой в России преступной группировки, известной под общим названием "Дно". Ему вменяются в вину такие преступления как терроризм, контрабанда наркотиков в особо крупных масштабах, руководство преступной группировкой, шантаж, вымогательство, торговля людьми, покушение на жизнь и здоровье граждан Российского Директората, а также сотрудников администрации и органов самоуправления. Ликвидация такой фигуры как Рикошет — важный шаг к установлению торжества правосудия не только в России, но и в союзных странах, таких как Белоруссия, Украина и Казахстан. Лишь укрепление общего оборонного периметра позволяет нашим странам успешно противостоять общемировым угрозам и нападениям враждебно настроенных группировок масок. Виктор, несколько слов напоследок?

— Разумеется. Как уже сказала Ольга, задержание Рикошета — большой шаг к обеспечению всеобщей безопасности. Вот уже больше десятка лет наша армия является опорой и защитой российской государственности. Люди и маски, мужчины и женщины, пожилые люди и молодёжь — мы не делаем различий между теми, кто избрал путь защитника нашей родины. Наша страна переживает не самые лучшие времена: всё ещё сохраняется угроза Губителей, враждебно настроенные режимы — имперский Китай, международная пронацистская группировка “Гёссельшафт” — снова и снова пытаются взять реванш за прошлые поражения. Однако на их пути стоит одна, большая проблема — мы. Хотите присоединиться к нам? Хотите посмотреть, как они корчатся, осознавая, как их планы идут ко дну? Я говорю вам: добро пожаловать!

— Благодарю вас, Виктор. С вами была Ольга Симонова, и это канал Армия-ТВ. Армия-ТВ: в интересах армии — в интересах народа!

Трансляция окончилась.

— Очень смешно, Лёха. Очень.

Всё это время, Алексей делал вид, словно бы его тошнило чем-то отвратительным. Мария громко фыркнула, ухмыляясь во весь рот. Виктор раздражённо сложил руки на груди, наблюдая за ужимками старого друга. Алексей прекратил своё выступление и саркастически ухмыльнулся.

— Если бы придумали способ превращать твой пафос в электроэнергию, мы б давно разбогатели.

— Какие "мы", кретин? Ты-то что сделал бы?

— Мэх, — Алексей отмахнулся, — ты придираешься к словам.

Виктор шагнул вперёд, пытаясь схватить его за шиворот, но оперативник с лёгкостью уклонился, походя хлопнув его по локтю. Виктор отступил, морщась и потирая место удара.

Мария выдохнула, сдувая упавшую на глаза прядь, и ухмыльнулась.

— Дядя Лёша! Нельзя так сбивать эфир!

— Дети, — раздраженно бросила Ольга, отворачиваясь от стоящих перед ней мужчин.

Мария потопталась на месте и вдруг моргнула:

— Ах, да! Дядь Виктор, хорошие новости. Тебя ждут в Городе Полковников. Ну знаешь, "Армия-одиннадцать", подготовка к выставке и все дела.

— Наконец-то, — он облегчённо вздохнул, всё ещё потирая локоть, — меня уже задолбал этот город.

— Да ладно, не гони на Новосиб. Хороший, — Алексей несогласно покачал головой. Он снова вытащил нож из ножен и теперь, подкидывал его в воздухе, иногда ловя лезвие костяшками пальцев.

— Тут скучно — капец, — пожаловался Виктор, — инженеров поблизости — по пальцам считать и специализации у нас слишком разные. Активность "дна" — на уровне дна, прости за каламбур — ну, кроме этого, конечно. В поле хочу. Или в нормальную лабораторию.

— Проси и воздастся тебе, — Мария подпрыгнула на месте, — нет, серьёзно, собирайтесь ребята. Через два часа у меня обратный рейс.

Виктор посмотрел на часы и кивнул.

— Лады. Я побежал. Лёха?

— Прямо за тобой.

Мария посмотрела вслед удаляющимся мужчинам и наморщила нос. Ольга провела рукой по волосам и обернулась к своей подопечной:

— По чашке кофе?

Девушка на секунду задумалась.

— Я предпочитаю чай.

— Тогда за мной, — Ольга кивнула, окидывая взглядом здания военной базы и безошибочно выбирая нужное направление.

Мария последовала за ней, взмахом подзывая беспилотный дрон. Вздохнула, разминая запястье правой руки.

— Тебя что-то беспокоит? — Ольга повернула голову, наблюдая за подопечной краем глаза. Мария сбилась с шага, задумчиво пиная асфальт кончиком ботинка.

— Хм. Хм... Ну, не знаю, как и сказать правильно, но что-то это всё меня гнетёт слегка.

— Всё это...

— Работа, — уточнила Мария, виновато пожимая плечами, — нет, я понимаю, что это всё правильно и нужно, но что-то как-то... Как будто мы читаем строчки в театральной пьесе, а не делом занимаемся — вы меня понимаете?

Ольга остановилась, жестом предлагая Марии отступить на обочину пешеходной дорожки, рядом с углом одного из зданий базы.

— Более чем. Должна признать, такие интервью не приносят удовольствие и мне. Даже с учётом того, что твой дядя обладает более чем достаточным опытом публичных речей.

— Но? — Мария подняла палец вверх. Ольга едва заметно улыбнулась и кивнула.

— Но, пропаганда необходима. Она нужна даже в условиях мира, где нет Губителей и постоянных войн — судьба Советского Союза земли Алеф будет подтверждением. Я признаю, что наше сегодняшнее занятие — самый грубый, самый прямой инструмент из всех доступных. Но это необходимый инструмент. Люди, приходящие с работы, уставшие и вымотанные, включат канал и убедятся в том, что мир всё ещё продолжает вращаться, что их жизни всё ещё в безопасности и что государство, в котором они живут, не развалится под их ногами.

Ольга выдохнула, прерывая свою речь. Мария тревожно переступила с места на место.

— А оно не развалится? Потому что слухи ходят. Знаете, про то, что рано или поздно атаки Губителей нанесут непоправимый урон и начнётся мировой распад.

— Я знакома с трудами этих аналитиков, — Ольга согласно наклонила голову, — что же до конкретно нашей страны? Долгие годы мы бежали вверх по горному склону. Срывали руки в кровь, едва не падали назад, к подножью. Всё это — ради того, чтобы взобраться на вершину и обнаружить под ногами пропасть.

Ольга сделала шаг вперёд, положив руку на плечо Марии.

— У нас есть три варианта. Первые два — наиболее реалистичны. Мы можем упасть и разбиться. Мы можем спрыгнуть вниз и приземлиться на ноги...

— И третий...

— Мы можем научиться летать.

Мария неверяще хмыкнула. Ольга тонко улыбнулась.

— Я же говорила, что это — самый маловероятный вариант. Что же до твоей печали? Договоримся так — придумай себе проект. И если он будет по-настоящему интересным, я тебя поддержу.

Ольга кивнула головой, предлагая Марии следовать за ней. Мария перевела взгляд на висящего в воздухе дрона-оператора и задумчиво почесала подбородок.

— Хм...