Бумажная работа (джен)

«Нет ничего прекраснее, чем абсолютная тишина в библиотеке», — с нежностью подумала мадам Пинс.

Она окинула взглядом учеников. Жаль, что нельзя обойтись без их присутствия.

В библиотеку вошли, громко переговариваясь, близнецы Уизли. Мадам Пинс метнула в них убийственный взгляд, и они тут же поутихли. Но в следующее же мгновение снова начали тараторить, только уже громким шёпотом, на цыпочках пробираясь в раздел, посвящённый предпринимательству.

Мадам Пинс вздохнула. Временами остаётся лишь собрать волю в кулак и готовиться к последствиям. Тем не менее, она как бы невзначай прошлась по той секции, куда ушли близнецы, чтобы дать им понять, что не спускает с них глаз. Они одарили её невинными улыбочками до ушей.

Мадам Пинс вернулась к своему столу, на котором её дожидались книги, подлежащие сортировке и зачарованию, прежде чем их можно будет со спокойной душой отправить на полки. Она принялась за дело, едва слышно бормоча приветствия своей книжной пастве.

Вдруг к ней подошла ученица:

— Мадам Пинс?

Она подняла глаза.

— Да?

— Я не могу найти «Невидимую книгу о Невидимости».

— Вы проверили картотеку?

— Да. Там сказано, что она на полке. Но я не могу её там найти. Мне кажется, что в картотеке ошибка.

Мадам Пинс нахмурилась. Ошибки в её картотеке исключены. Каждая карточка была заколдована на изменение цвета в зависимости от того, где находилась соответствующая ей книга — выписана, снята с полки, но осталась в библиотеке или стоит на полке.

Она спросила:

— Вы не увидели на полке «Невидимую книгу о Невидимости», так?

— Да, — ответила девушка.

— Вы не увидели эту книгу?

— Нет.

— Которая, исходя из названия, невидима.

Последовала пауза. Затем ученица задумалась и пошевелила губами. Потом произнесла только одно: «Ой!»

Она повернулась и поспешила обратно в раздел, посвящённый невидимости, а мадам Пинс вернулась к книгам. «Ну в самом-то деле, — сокрушённо подумала она, — их хоть чему-нибудь вообще сейчас учат?»

Из Запретной секции раздался короткий резкий вскрик.

Мадам Пинс закончила зачаровывать новенький экземпляр «Зелий для ежедневного применения», чтобы тот с силой захлопывался, если его вовремя не вернут в библиотеку, и отложила его в сторону. Она вовсе не торопилась в Запретную секцию. Там не было ничего, что могло бы навредить ученикам.

Ну, то есть... Ничего, что могло бы их убить.

Как и сейчас.

Запретная секция оказалась пустой. Мадам Пинс уперла руки в боки и осмотрелась.

— Так, признавайтесь, — произнесла она, — кто это был?

Один из фолиантов — практически полностью обвитый цепями гримуар — виновато поёрзал на полке.

— Я так и думала!

Мадам Пинс сняла книгу с полки, открыла её и посмотрела на изображение на первой странице. Она поцокала языком: ох уж эти первогодки! Никогда не верят в опасности Запретной секции, пока не испытают их на своей шкуре. Этому пареньку не повезло, что он выбрал достаточно хитрый и старый том.

И голодный, вдобавок.

— Отпусти его, — повелительным тоном обратилась мадам Пинс к книге.

Обложка протестующе пошевелилась.

— Немедленно! Всё равно у тебя от него будет несварение. А весь этот жир — ты только посмотри на него! Заляпаешь себе все страницы.

Ноль реакции.

— Из тебя что, страницы повыдёргивать?

Корешок подпрыгнул, и невысокого пухлого ученика Рэйвенкло выкинуло со страниц книги. Он несколько раз перекувырнулся в воздухе, пока не брякнулся на пол в проходе между полками. Несколько секунд он лежал, хватая ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег, а затем перевернулся на спину и посмотрел на мадам Пинс.

Она строго воззрилась на него:

— Ну что, мы усвоили урок?

— Да, мэм, — прохныкал он.

— Нехорошо себя чувствуем?

— Да, мэм.

— Если тебя стошнит прямо здесь, то ноги твоей больше не будет в моей библиотеке. Никогда! — она мотнула головой. — Кыш!

Он вскочил на ноги и, шатаясь, поплёлся прочь из зала, натыкаясь по пути на столы и стулья.

— А тебя, — сказала мадам Пинс гримуару, — только этим утром ведь кормили. Ещё раз подобное выкинешь, и на полке для тебя больше места не найдётся! Сам прекрасно знаешь, что это значит.

Книга сгорбилась.

— Склад!

Должным образом запуганный гримуар послушно лежал в руке, пока мадам Пинс снова застёгивала на нём цепи.

Вернувшись к своему столу, она застала за ним самого нелюбимого преподавателя Хогвартса, которая своими короткими пальцами тянулась к одному из ящичков.

— Насколько я помню, — произнесла мадам Пинс голосом, источающим холод Арктики, — это мой стол.

Амбридж вздрогнула, а затем попыталась вернуть себе лицо, сказав:

— Ах, Ирма, вот вы где! Знаете, дорогуша, не самая лучшая идея — оставлять свой пост за столом справок.

— Я всенепременно приму ваше замечание во внимание. Дорогуша.

Две женщины улыбнулись друг другу в той манере, как обычно улыбаются женщины, когда хотят показать, насколько друг друга ненавидят.

— Я надеялась, что вы сможете мне помочь, — проворковала Амбридж. — Мне нужна информация.

— Это библиотека, — ответила мадам Пинс. — Надо заметить, вы обратились по адресу.

Амбридж хихикнула, и мадам Пинс почувствовала, что ей становится не по себе. Что за лезущий повсюду слизень?! Пора кому-нибудь открыть ей глаза на то, что старовата она для ношения ободков с бантиками.

— Это, я должна сказать, ключевой момент, — сказала Амбридж. — Я уверена, что у вас хранятся записи о том, кто из учеников какие книги брал.

Мадам Пинс посмотрела на неё с подозрением. Она прекрасно понимала, к чему та ведёт.

— Да, я веду записи, — призналась она.

— Как восхитительно! — воскликнула Амбридж, словно ничто на свете её так не будоражило, как предсказуемые ответы. — Итак, Ирма, когда вы сможете принести их в мой кабинет?

Спина мадам Пинс напряглась, как струна.

— Прошу прощения?

— Я Генеральный Инспектор, — напомнила Амбридж.

Можно подумать, кто-то мог об этом забыть.

— Мне очень нужны эти записи, дорогуша. И я уверена, что вам не составит ни малейшего труда передать их мне, не так ли?

Губы мадам Пинс растянулись в улыбке, которая лишь благодаря её усилиям не превратилась в ухмылку.

— Нет, что вы, — ответила она, — ни малейшего труда. Одну секунду, пожалуйста.

Мадам Пинс развернулась на месте и зашагала в свой кабинет, цокая каблуками по каменному полу, а затем захлопнула за собой дверь.

У дальней стены её кабинета расположился огромный шкаф, потемневший от старости. Он был изящно украшен и в самом деле содержал детали об абсолютно каждом случае выписки и возврата книги в хогвартской библиотеке, в котором участвовали ныне живущие волшебники и волшебницы.

Амбридж, как она сама верно подметила, была Генеральным Инспектором. И для проведения... инспекции ей действительно могла понадобиться эта информация об учениках. Правдой было и то, что должность давала ей право истребовать эти записи, а также любую другую информацию, которую она сочла бы необходимой.

Мадам Пинс понимала, что ей нужно было сделать. Она не была от этого в восторге, но понимала прекрасно.

Не мешкая ни секунды, она убрала со шкафа накопившийся на нём за годы её работы скарб: запасные печати, лишние мотки цепей для книг, несколько перфокарт, — отправив их в нижний ящик стола. Мадам Пинс торопливо использовала заклинание левитации, чтобы вытащить из него полку с партией новых книг, которую ещё предстояло зачаровать, в другую часть кабинета, а затем на всякий случай наложила на область вокруг шкафа защитные чары. Она заглянула под шкаф, чтобы проверить, не засунул ли кто-нибудь книги туда. Сама бы она вряд ли так поступила, но ученики, остававшиеся на отработку, могли натворить всякое.

«Откровенно говоря, Амбридж, гадкая ты жаба, не твоё это дело, кто что читает».

— Инсендио!

Мадам Пинс скрестила руки на груди и стояла, в течение нескольких мгновений наблюдая за потрескивающими языками пламени. Её брови и волосы слегка опалило.

Затем она вновь подняла палочку:

— Экстингво!

Пламя тут же погасло. Покашливая, мадам Пинс осмотрела дело рук своих.

Обгоревший остов шкафа, в котором библиотекари Хогвартса тысячелетиями хранили записи об учениках, простоял всего несколько мгновений, прежде чем сложиться внутрь, поднимая облако пепла и дыма. На стене позади него и на потолке теперь красовались пятна гари. Надо бы попросить Аргуса заняться ими — хоть он и был довольно жутким, но ликвидировать даже самые загадочные субстанции с каменных поверхностей умел как никто другой. Какая-то там сажа, пусть даже и оставленная зачарованными бумагами и деревом, не станет для него проблемой.

Мадам Пинс кивнула и поджала губы, довольная собой. Будет знать, как указывать, что делать в её же библиотеке!

Она открыла окно, чтобы проверить кабинет, и, выходя из него, плотно закрыла за собой входную дверь, чтобы дым не просочился в читальный зал.

— О нет, Ирма! — при виде неё воскликнула Амбридж.

Мадам Пинс попыталась изобразить сожаление.

— Долорес, я сожалею, но произошло нечто совершенно кошмарное. Кто-то — наверняка это был Пивз — поджёг все записи! — она беспомощно всплеснула руками. — Некоторые бумаги были очень старыми. Они загорелись, как амбар с соломой.

Взгляд Амбридж был жёстким и тёмным.

— О, неужели?

— Да. Ужас какой-то! Мне удалось предотвратить пожар, но записи уничтожены безвозвратно. Мне очень жаль.

— Вы можете их восстановить?

— О небеса, едва ли! У меня и без того масса забот, — она демонстративно взяла в руки метёлку из перьев и смахнула несколько пылинок с картотеки.

— Но, дорогуша, как же вы теперь узнаете, кто задерживает книгу?

Мадам Пинс едко улыбнулась:

— О, ученики сами всё поймут.

Она взяла в руки экземпляр «Чудовищной книги о чудовищах», которую только что вернули, и развязала несколько узлов намотанной вокруг неё верёвки. Книга отозвалась дрожью на прикосновение, и мадам Пинс утешающе похлопала по её корешку. Одному Мерлину ведомо, что эти мелкие оболтусы с ней сотворили.

— Жаль, что я не смогла вам ничем помочь, Долорес.

Губы Амбридж сжались в тонкую линию.

— Конечно, я всё понимаю, — произнесла она ядовито-медоточивым голосом. — Вы ничего не могли поделать в этой ситуации, абсолютно ничего. Примите мои соболезнования, — она оглядела библиотеку. — Тем не менее, думаю, мне стоит обратить более пристальное внимание на ваши владения.

— Как пожелаете, — мадам Пинс махнула метёлкой в сторону стеллажей.

— О нет, не прямо сейчас. Сейчас у меня мало времени. Но вы можете подготовить библиотеку к инспекции к завтрашнему утру, к звонку на первый урок.

— Можно, правда?

— Да, предлагаю вам посвятить этому весь сегодняшний день.

— Хорошо, — мадам Пинс сухо улыбнулась Амбридж. — Значит, к звонку на первый урок, Долорес. А теперь, уверена, вас ждут где-то ещё.

Амбридж действительно ничего больше не оставалось, кроме как отправиться восвояси, задержавшись лишь для того, чтобы назначить наказание ученику, бросившему ей в затылок скомканную бумажку.

Мадам Пинс, поджав губы, наблюдала за тем, как Амбридж удалялась. Действительно, это был только первый звоночек.

Она обернулась и увидела за противоположным краем стола таращившихся на неё близнецов Уизли.

— Вы что-то хотели? — с подозрением в голосе спросила мадам Пинс.

Но на их лицах застыло благоговение.

— Пасть ниц пред вами, мэм! — ответил тот, что слева.

— Это... было... потрясающе, — произнёс другой, качая рыжей головой.

— Всё это время…

— …мы и не представляли.

Мадам Пинс небрежно отмахнулась от них:

— Понятия не имею, о чём вы толкуете.

Первый приложил палец к губам:

— Мы не пророним ни слова, мэм, — а затем он совершенно беспардонно подмигнул ей.

— Можем ли мы что-нибудь для вас сделать? — откликнулся другой.

— Что угодно!

— Только скажите!

— Упорядочить картотеку!

— Стрясти со слизеринцев невозвращённые книги!

— Отполировать все цепи на книгах в Запретной секции!

— Что угодно!

Мадам Пинс внимательно поглядела на них обоих.

— Умеете накладывать Огнеупорные чары на неодушевлённые предметы?

Близнецы моргнули и посмотрели друг на друга.

— Вроде да, — ответил один из них.

— Хорошо. Начните с книг на «А», — мадам Пинс, прищурившись, оглядела библиотеку. Она очень долго была библиотекарем, так что научилась читать между строк. — Я прекрасно понимаю, к чему всё идёт.