Во власти луны (джен)

Он сильно вырос за этот год и потому почти не помещался под больничными одеялами, его тощие босые ноги нагло высовывались наружу. Чёрные волосы Северуса разметались по подушке, его веки подрагивали во сне. Время от времени он что-то бормотал — бледные губы его шевелились, и непривычно было слышать из этих уст такой низкий голос. Северус метался в беспамятстве, постоянно хватался за что-то — то за подушку, то за простыню, то за одеяло.

Эйлин теребила свою юбку, пока большая грубая рука не накрыла её тонкие пальцы.

— Хватит, любовь моя.

— Я не могу, — несмотря на все усилия, голос Эйлин дрожал. — Я не могу, Тоби.

Она взглянула на мужа и поняла, что его лицо всё ещё искажено гневом. Тобиас выглядел грозно, но она знала его лучше кого бы то ни было, а потому видела и страх в его глазах. Ужасный характер Тобиаса заставлял всех жителей Коукворта его уважать, но Хогвартс находился не просто не в Англии, а в Шотландии — он находился в другом мире.

Тем не менее Тобиас Снейп не был трусом. Он обнял жену за плечи:

— Он поправится, вот увидишь.

* * *

— Что же, мы все, я полагаю, знаем, что...

— Я хочу услышать, как вы это скажете, — в голосе Эйлин звенела сталь.

Дамблдор запнулся, его вечная полуулыбка едва не пропала, но он быстро взял себя в руки:

— Моя дорогая...

— Она моя дорогая, не твоя, — Тобиас поднялся со своего места. Он был так огромен, что жену за ним видно не было, — и я знаю, что ты можешь творить чёрт-те что с помощью этой вашей палки и, Господь мне свидетель, я знаю, что ты ни капли меня не боишься. Но если уж наш с Эйлин сын после всего пережитого не получит ничего, никакого возмещения ущерба или типа того, — он заслуживает, чтобы ты это сказал. Его матери, — Тобиас шагнул назад, вставая рядом с женой. Он смотрел прямо на старика, и глаза его были такими же чёрными, как у сына. — Скажи это.

— ... Это был несчастный случай.

— Быть может, вы не знали? — Эйлин пристально смотрела на своего учителя трансфигурации. — Нет. Конечно, вы знали. Все учителя знали, верно я понимаю?

— Мальчик имеет право получить образование.

Её глаза яростно вспыхнули:

— Ценой жизни моего сына?! Вы разве не обязаны и ему предоставить образование? Не обязаны обеспечить ему безопасность?

— Это был несчастный случай, — Дамблдор протирал свои очки.

Тобиас сжал руки в кулаки и спрятал их в карманы:

— Если это был несчастный случай, как ты можешь обещать, что вот это вот всё не повторится, ну, с каким-нибудь другим парнем? Может, тебе снова придётся извиняться перед его родителями? Не то чтобы ты перед нами извинился, хочу я добавить.

— Как ни прискорбно, но Северусу на самом деле не следовало...

— Даже слушать этого не хочу! — Эйлин встала и подхватила Тобиаса под руку. — Слушать не хочу, как вы обвиняете моего сына в том, что вы взяли в школу оборотня.

Дамблдор быстро поднялся со своего места, преграждая им путь:

— Хочу заверить вас, что если бы принятые меры предосторожности не были нарушены, никто бы не...

— Скажите мне вот что, — прошипела Эйлин. — Откуда мой сын знал, куда идти?

— Я думаю... — Дамблдор глубоко вздохнул. — Я думаю, что мальчик поверил своим товарищам-слизеринцам. Молодости свойственны жестокие шутки. Я думаю, что кто-то из них подверг его опасности.

— Сириус Блэк, — имя прозвучало пистолетным выстрелом.

Дамблдор дёрнулся, будто его и вправду сразила пуля:

— Скажите же мне, мадам Снейп, что заставляет вас подозревать мистера Блэка?

— Я понимаю, вы думаете, что мы... — она ненадолго замолчала, крепче сжав руку Тобиаса, подбирая слова, — потому что мы живём среди магглов, потому что Тобиас — магг...

— У меня нет предрассудков на этот счёт.

— Наш сын говорит в бреду, — тихо сказал Тобиас. — Не часто. Немногое. Но он упоминает их. И этого достаточно, чтобы мы, значит, знали про вот это вот. Потому как если ты не так много говоришь, но когда говоришь, значит, говоришь, что Сириус Блэк то, а Джеймс Поттер сё, твои родители способны понять, как дело было, — Тобиас заговорил громче, — И раз уж его мать понимает, и я понимаю, то вы тут все и подавно должны.

— Это правда, что существует некоторая неприязнь между вашим сыном и...

— Неприязнь? — с кончика волшебной палочки Эйлин посыпались искры. — Неприязнь? Так вы это называете? Они издеваются над ним. Третируют его. Травят его.

— Позвольте, мадам Снейп, я вынужден напомнить вам, что Северус сам использовал несколько проклятий. Тёмных проклятий, — добавил Дамблдор после небольшой паузы.

— Давать сдачи — не преступление, — возмутился Тобиас, — давать сдачи, когда на тебя нападают четверо парней, потерявших всякий страх, и ни один из ваших учителей даже не вякает...

— Мистер Снейп, — мягко перебил его Дамблдор, — уверяю вас, что я обратил внимание учителей на трудности во взаимоотношениях мальчиков. К сожалению, вы можете не знать, что...

— Вот оно что, — Эйлин раздражённо выпрямилась, — всё упирается в то, что мы не живём в волшебном мире. Я так и знала.

— Вы можете не знать, — громко продолжил Дамблдор, будто не услышав её слов, — что между волшебниками есть сейчас серьёзные разногласия. К моему сожалению, к моему большому сожалению, я вынужден признать, что многие слизеринцы предрасположены к тому, чтобы встать на сторону великого и могущественного волшебника, риторика которого направлена против магглов, — Дамблдор ненадолго замолчал, потом, взмахнув рукой, продолжил, — в то же время гриффиндорцы придерживаются прямо противоположной точки зрения. Вероятно, именно это и вызывает несколько более ожесточённые конфликты среди однокурсников.

— О чём это ты мне тут говоришь, а? Ты считаешь, что мой сын против меня? — впервые за весь разговор голос Тобиаса зазвучал неуверенно.

— Я не говорил, что Северус идёт по этой кривой дорожке,— мягко заметил Дамблдор, но по глазам видно было, что это он и имел в виду, — я просто хочу заметить, что некоторые его товарищи, так сказать, братья по оружию, например, Люциус Малфой, придерживаются таких взглядов. Как вы, без сомнения, можете понять, Сириус является изгоем среди своих чистокровных родственников.

— Это что выходит? Из-за того, что Сириус сходится с вами во взглядах, — почти нежно проговорила Эйлин, — он вне критики? Он — безгрешен? — она подняла бровь. — Или, быть может, вы обратили внимание на семейное хранилище Блэков? Или на их родословную? Или на их влияние в Министерстве? — Эйлин замолчала, пристально глядя на Дамблдора, всё так же крепко держа Тобиаса за руку, и внезапно произнесла, — его палочка останется при нём.

— Прошу прощения, но я... не совсем понимаю...

— Северус вернётся домой, — сказала Эйлин как само собой разумеющееся. — С нами. Этой ночью. А здесь ноги его больше не будет, — Эйлин посмотрела прямо в глаза Дамблдору, — он имеет на это право. Я позабочусь о том, чтобы он получил образование и...

— Это невозможно! Ему понадобится медицинская помощь. К тому же он просто не сможет жить среди магглов, и...

— Если ваш драгоценный мальчик может жить среди волшебников, я абсолютно не понимаю, почему мой не может жить среди магглов, — отрезала Эйлин. — Или вы собираетесь сообщить о нём властям? Заставить его зарегистрироваться? — её голос зазвучал тише и опаснее, он напоминал шипение кобры. — Если вы, Дамблдор, так поступите, я пойду прямо в редакцию Пророка и расскажу, что произошло на самом деле.

Тобиас лишь сухо кивнул. Он не понял и трети из того, что сейчас прозвучало, но он безоговорочно доверял жене.

— Его палочка не будет сломана, — наконец сказал Дамблдор. — Я позабочусь о том, чтобы его вещи забрали из спальни.

— Его тётя заболела, — Эйлин заговорила, обернувшись, когда они с Тобиасом уже выходили из кабинета, — и поэтому мы уезжаем за границу. Вот что должны сообщить слизеринцам. Это самое меньшее, что вы можете для нас сделать.

* * *

— Слышь, у тебя там с Эйлин что-ли трахи-ахи? — Дэйв Джонс с намёком присвистнул. — А знаешь?

— Что знаю?

— Например, что про все вот эти штуки пишут в тех журнальчиках, которые лежат на верхних полках в магазине на углу.

— Заговори ещё хоть раз со мной на эту тему, и я тебе вот эту железяку в жопу засуну, Дейв.

— Просто, — Дейв помолчал, глядя на результат их работы, — это немного слишком, не? Ну, металл этот весь.

— Парень, — ответил Тобиас, поудобнее перехватывая паяльник, — ударился куда-то не то в панки, не то в готы.

— Панки? Готы?

— Индустриальный роковый ска-металл.⁽¹⁾ — пояснил Тобиас, помахивая синим огоньком, которым приваривал ещё что-то металлическое к двери в спальню Северуса.

— Вот ты сам-то понял, что сейчас сказал?

— Слушай, что бы это ни было, я не хочу, чтобы оно громыхало на весь дом.

— То есть твой сын всё-таки вернётся? Он же, вроде, получил какую-то обалденную стипендию, не?

— У него там были неприятности, — уронил Тобиас. Он повернулся, и огонёк оказался совсем рядом с лицом Дейва, что тому, конечно же, не понравилось. — Они там решили, что он недостаточно хорош — акцент и всё такое. Поэтому он возвращается домой. И это место будет ему домом, ясно?

— Конечно, Тоб.

— Тогда подай мне шуруп и вон ту балку, ага?

* * *

— Чёрт побери.

— Не выражайся при отце, — предупредила Эйлин, пока они шли по переулку.

— Нет, ну посмотри на моё окно, мам, — Северус указал на стену дома, где на солнце поблёскивал металлический прямоугольник. — Он вообще всё заделал.

— А что ты хотел?! — рассердилась Эйлин. — Пусть бы он оставил стекло, чтобы ты мог его разбить и напасть на соседей?

— Ладно, не будем об этом.

— Это не шутки, Северус, — строго произнесла Эйлин. — Ты будешь страдать.

— Знаю.

— Мы будем страдать. И я, и отец.

— Знаю.

— А отец делает всё возможное, чтобы тебе помочь.

— Знаю.

— Так будь благодарен, — она бросила на Северуса яростный взгляд. — Будь благодарен, что он всё понимает.

Северус пнул валяющийся на дороге камешек и, помолчав некоторое время, всё-таки сказал:

— Говорят, это шумно. Когда ты трансформируешься... Соседи могут услышать.

— Твоя комната теперь звукоизолирована.

— Звукоизолирована? — он расхохотался. — Мать честная! Он в жизни столько не работал! После такого ему должны перестать выплачивать пособие по безработице.

Эйлин дала Северусу подзатыльник:

— Он очень постарался, — она сделала паузу. — Он всё для тебя готов сделать.

Северус усмехнулся.

— Не будь таким грубым, — сказала Эйлин, открывая калитку. Они прошли через двор, и она обернулась уже у двери, — ты не в стане врага находишься. Пойми это наконец.

— Да, мам.

— Отлично. Иначе я тебя превращу в лягушку.

— А может, это я превращу тебя в отбивную? — Северус дико ухмыльнулся, обнажив зубы.

— Заходи уже, добрый ты мой, — сказала она с улыбкой. — «Улица коронации» скоро начнётся.⁽²⁾

* * *

— Что за отродье сатаны?! — Тобиас поднялся и подошёл к окну, пытаясь газетой отогнать птицу, бьющуюся о стекло.

— Пап, да брось, — крикнул Северус, появляясь из кухни, — Это всего лишь Комедия.

Тобиас помолчал, а потом, нахмурившись, поинтересовался:

— Что это ты там ел?

— Да одного... свинью одну, в общем.

— Не выдумывай!

— Просто стейк, который мне мама оставила, — Северус посмотрел на сову, всё ещё находящуюся с другой стороны окна. — Пап, надо пустить Комедию.

— Так пусти, а потом почисти зубы, — сказал Тобиас отступая назад к своему удобному креслу. — Ты ел мясо сырым, поэтому у тебя кровь на резцах. Будь осторожнее, ладно?

— Да, пап, — Северус вздохнув, открыл окно и подхватил Комедию. — Может, она у нас останется?

— Бог с ней, но ты будешь убирать всё дерьмо, — предупредил Тобиас, наблюдая, как сова радостно тыкает Северуса клювом.

* * *

— Думаешь, стоит попробовать? — спросил Тобиас, подбирая оставшуюся подливку ломтиком хлеба. Потом Тобиас поднялся, положил тарелку в раковину, вымыл руки, — ну, то зелье, про которое тебе написали. Думаешь, эта штука действует?

— Профессор Слагхорн так считает, — сказал Северус, рассматривая список ингредиентов горящими глазами.

— Зелье весьма трудное.

— Я смогу его сварить, мам.

— Нет, Северус, ты не сможешь, — отрезала Эйлин.

— Я — лучший!

— Среди однокурсников — возможно, но ты точно не сможешь сварить зелье уровня Мастера.

— Смогу!

— Нет, — тихим страшным голосом произнесла она, — ты даже СОВ не сдал, и у тебя хватает наглости делать такие заявления?

Северус сник и ответил скорее по инерции:

— Бьюсь об заклад, что у меня получится.

— Нет, ты даже пробовать не будешь. Не с такими ингредиентами — они стоят целое состояние.

— Но кто тогда? — спросил Северус, сверкая глазами, — Постой-ка, ты?

Эйлин фыркнула:

— Я не просто твоя мать. Я, хотя это, конечно, ускользнуло от твоего внимания, вполне умелая ведьма.

Северус пренебрежительно усмехнулся.

— Не будь так груб с матерью, — сказал Тобиас, схватив Северуса за ухо. — Она начала изучать магию, когда тебя ещё и в проекте не было.

— Пап!

— Слушайся матери, — Тобиас направился к двери. — Может, разрешишь ему посмотреть, Лин?

Эйлин одела кардиган:

— Я нанесу визит Горацию, — царственно произнесла она, — он, в отличие от некоторых, действительно является Мастером Зелий.

— Ты собираешься заставить Слагги сварить зелье?

— Я собираюсь заставить Слагхорна сварить его, и я собираюсь заставить Дамблдора оплатить все ингредиенты, — сказала Эйлин, тонко улыбаясь, — а потом Слагхорн научит меня варить это зелье.

— А ты научишь меня?

— Возможно.

Северус широко улыбнулся:

— То есть я приговорён всё-таки не к смертной казни, да? Просто к кастрации?

— Только если ты не будешь почём зря раскрывать пасть, — предупредил Тобиас. — Ты можешь лечиться чем угодно, но если хоть кто-то узнает...

— Да никому я ничего не рассказываю! Я тут вообще хоть раз с кем-нибудь разговаривал?

— Кстати об этом, — мягко произнесла Эйлин. Тобиас кивнул.

— Что ещё? — Северус переводил взгляд с отца на мать.

— Ты пойдёшь в техническую школу,⁽³⁾ — сказал Тобиас. — Ты можешь заниматься этими своими ведьмовскими штучками...

— Да иди ты!

— Это сделка! — заорал Тобиас. — Ночью с матерью занимайся ведьмовством сколько угодно, а днём изволь ходить в школу. Пойми уже, что всё уже не будет как раньше!

— Что не так на этот раз?

— Никто не знает, что ты учился в школе волшебства. Все думают, что ты просто очень умный, и сейчас удивляются, почему ты никогда не выходишь. Почему ты даже в школу не ходишь.

— Да какая вообще разница, что они там себе...

— О, поверь, такие вещи нельзя сбрасывать со счетов, — покачала головой Эйлин, — ни в коем случае нельзя допустить, чтобы к нам пришли люди из органов, которые будут интересоваться, почему это ты не посещаешь школу.

— Они же уже приходили, когда я был маленьким, и ты, вроде, от них отделалась.

— У нас тогда дом не был обит металлом! — рявкнул Тобиас, — что они подумают, когда придут, а? — он глубоко вздохнул. — Да нас всей семьёй запрут в палате номер шесть!

— Это палата в психиатрической больнице, — пояснила Эйлин.

— Спасибо большое, мам, я всё-таки знаю, что такое палата номер шесть, — угрюмо сказал Северус. — Я теперь опять должен прикидываться магглом, да?

— Верно, — уронил Тобиас.

— И прямо обязательно идти в техническую школу?

— А куда ты ещё пойдёшь?

— В грамматическую?

Всё замолчали.

‌— Я спрошу у Дамблдора насчёт бумаг и постараюсь организовать твой перевод в нашу школу, — Эйлин задумчиво кивнула. — Но тебе всё равно придётся сдать вступительные экзамены.

— И не вздумай провалиться, — предостерёг Тобиас. — Выставишь меня на посмешище — я ведь всем рассказывал, какой ты талантливый.

— Я всё сдам!

— Я попрошу у Мэри учебники её дочери, — сказала Эйлин, — тебе надо будет подтянуть английский и математику.

— Я полагал, что буду учиться варить Волчье Противоядие, а не совершенствовать свой навык деления в столбик!

— Чтобы научиться варить это зелье, у тебя вся жизнь впереди, — спокойно сказала Эйлин.

Северус уронил голову на руки, осознавая весь ужас ситуации, в которой он оказался.

— Да ладно тебе, — хлопнув его по спине, сказал Тобиас. — Терри спрашивал, не хочешь ли ты снова играть в футбол, раз уж вернулся. Можем пойти сейчас в парк и погонять мяч, а?

— Правда? — Северус улыбнулся.

— Правда, правда. Провернём всё это, пока твоя мать будет общаться со всеми этими важными лицами из твоей бывшей школы. Сходим и повеселимся, а?

— Пойду найду кроссовки, — сказал Северус, буквально подскакивая со стула.

— Спасибо, любовь моя, — Эйлин поцеловала Тобиаса в щёку.

— Тебе спасибо, — веско произнёс он, — если ты сможешь раздобыть для нашего сына это волшебное варево, тогда...

— Что тогда?

Тобиас широко улыбнулся:

— Я снова на тебе женюсь.

1) Конечно, металл — это вид рока, а индустриальный металл и ска-металл — разные жанры. Тобиас сам не понимает, о чём говорит.

Вернуться к тексту

2) «Улица коронации» — британская мыльная опера, стартовавшая в 1960 году и пользовавшаяся большой популярностью в шестидесятые и семидесятые годы.

Вернуться к тексту

3) В Англии в шестидесятых годах было два вида старших школ: comprehensive school — техническая школа и grammar school — грамматическая школа. В техническую попадали дети, провалившие 11+ экзамены, а в грамматическую — дети, которые эти самые экзамены успешно сдали.

Вернуться к тексту