Вынужденная посадка (джен)

— «Нами», я «Трамплин», готовность ноль, предстартовый отсчёт пошёл!

Кей глянул на запрыгавшие по монитору цифры и отвернулся. Отвечать не требовалось: база назвала не его позывной, а кличку корабля. В таких случаях связь держит комп.

— «Художник», а «Художник»! Не забудь в мою честь самое большое созвездие назвать! За мной не заржавеет!

Кей скривился. Один раз, один-единственный раз он поддался на уговоры приятелей «хорошенько отпраздновать». И ведь повод был вполне законный: их группа всего лишь со второй попытки успешно сдала навигацию. Уж если такое достижение курсантам не отметить, то что же им отмечать прикажете? Вот и доотмечались. Вся компания в лёжку, а Кей, самый умеренный в «употреблении», остался на ногах… И нацарапал на стене кубрика довольно злой шарж на всё командование училища. Откуда только мысль эта дурацкая взялась? Со школьных уроков рисовать не тянуло. И не надо насчёт звёздных карт и технических схем! Это не рисунки, это чертежи!

Хреново, что настенная живопись понравилось начальнику. Он внимательно рассмотрел собственную рожу, похмыкал над озверевшими подчинёнными и распорядился: «Сохранить для потомства! Автору досрочно присвоить официальный позывной — „Художник“!» И, пожалуй, ещё хуже, что остальных участников неудачной пирушки он обозвал за невменяемое состояние «дровами» и «поленьями», но в документы эти клички не внёс. Приятели сами себе позывные выбирали, а Кей так с тех пор и зовётся живописцем…

— Эй, «Художник», ответь «Трамплину-три»! Ау! Созвездие, говорю, назвать не забудь!

— Не беспокойся, — Кей постарался выдать побольше яду в сахарном сиропе. — Выберу самое большое, самое красивое — и назову в твою честь созвездием Бревна!

— «Трамплин-три», не засоряйте эфир! «Художник», «Нами», я «Трамплин-один». Удачи! Возвращайтесь с победой!

Тихо щёлкнул динамик отключившейся рации. На мониторе загорелись нули. По кораблю врезал импульс стационарной подпространственной катапульты. Обзорные экраны моргнули и высветили новое, невиданное раньше небо. Кей облегчённо вздохнул и довольно потёр руки: всё получилось!

— Комп, отстыковаться от аннигилятора и стартовать к основной цели. Прогноз прибытия вывести на монитор.

Автомат ничего не ответил (получив корабль, Кей быстренько выдрессировал эту железку не подавать голос без крайней нужды), но на мониторе включился отсчёт. Кстати, система уже подкрутила бортовые часы по абсолютному времени. Дело нужное: для корабля прыжок через подпространство происходит мгновенно, а для внешних наблюдателей — всего лишь в полсотни тысяч раз быстрее света. Вообще-то на таких дистанциях можно и до трёхсот-четырёхсот тысяч разогнаться, но энергии уйдёт — просто жуть!

Толкатели стыковочного узла отправили корабль в автономный полёт. Звёзды на экранах сначала поехали вбок, потом, чуть покачнувшись, затормозили. Инерция плавно вдавила пилота в ложемент: заработал главный двигатель. Ух, хорошо! Невесомость ещё дома надоела! Вот только жаль, что поболтать с друзьями не выйдет до самого возвращения.

Одноразовый аннигиляционный реактор — билет на обратный рейс — остался на базовой орбите. Зачем таскать по системе бочку антилития размером с астероид? Конечно, если надо, движки корабля и такое потянут, но ускорения будут совсем никакие, только время зря терять. Пусть висит, где висит, авось не пропадёт.

Наверное, так чувствовали себя древние мореплаватели. Знакомые берега далеко, связи никакой нет, где ты, что с тобой — никто не знает. Те, кто остался дома, могут только ждать твоего возвращения… Или, не дождавшись в условленные сроки, отправлять спасательную экспедицию. Обе «бутылки» из этой системы давно уже ушли, а тащить с собой новую слишком накладно. К ней ведь тоже аннигилятор с доброе кометное ядро полагается, иначе весь галактический рукав от края до края за разумное время не пролетишь. Лучше побольше запасов прихватить: если что случится, протянешь до прихода помощи.

Что ж, времени до конца перелёта ещё вагон, делать толком нечего. Может, и в самом деле составлением карты здешнего звёздного неба заняться? Вполне достойное дело для первооткрывателя. Снимки-то, разумеется, давно сделаны, и всем здешним светилам инвентарные номера присвоены, но созвездия по традиции именует только человек, причём только тот, кто их видит вживую. Ну, в крайнем случае через панорамный иллюминатор. А Кей в этой системе первый, если не считать автоматов. Но кто их считает?

Пожалуй, вон ту группу можно назвать Летящим Крылом…

* * *

Экраны заморгали тревожным красным цветом. Из динамиков раздался противный синтезированный голос:

— Извините, капитан, тревога! Извините, капитан, тревога! Извините, капитан…

— Заткнись! — Кей ошалело покрутил головой и уставился на монитор. Вроде бы всё в норме. Аварийных индикаторов нет, реактор пашет, движок фурычит, ориентация верная, координаты и скорость расчётные… Может, с целью что-то не так?

— Комп, вывести параметры цели!

Так… Маяк работает… Орбита правильная… Прогноз импактного события без изменений… Что случилось-то?

— Выключи моргалку и объясни толком: с какого перепугу караул?

Красные вспышки прекратились.

— Во время пеленгации маяка на целевом астероиде были обнаружены нерасчётные помехи. Установлено, что источником помех является целевая планета.

Кей похолодел.

— Проверено?

— Проверено, капитан. На целевой планете работает большое количество радиопередатчиков, искусственное происхождение сигналов установлено достоверно. Кроме того, оптическими наблюдениями обнаружено искусственное освещение на ночной стороне целевой планеты.

— Так это что, там, значит, живут?! А мы, значит… Наблюдение, значит… Импактное событие, чтоб его, — Кей грязно выругался. — Комп, запроси астероид! Там топливо осталась?

— Выполнено, капитан. Остаточная энергия зонда, заякоренного на астероиде, может быть использована только для питания его вычислительной аппаратуры и аппаратуры связи. Другие зонды, работающие в данной звёздной системе, подойти к целевой планете не успеют.

— Ясно! Замолчи! — прорычал Кей со злобой. — Вот что. Я сейчас буду думать. Если что-нибудь придумаю — скажу. Если нет… Действуем в соответствии с программой. Всё! Не мешай!

Он закрыл глаза и задумался.

Так, ещё раз. У нас есть крупный железоникелевый астероид, пролетающий рядом с планетой. Вернее, по предварительным прикидкам он с этой планетой сталкивается. Мы отправляем зонд с заданием распилить этот астероид на образцы… Вернее, отпилить от него немножко на анализ и снять с близкой дистанции его столкновение с планетой. «Бутылка» от этого зонда возвращается раньше расчётного времени и привозит кусочки металла, от которых у всех умников мозги встают набекрень. Съёмки импактного события нет, зато есть сообщение, что зонд истратил всё топливо и снять столкновение не сможет, потому что будет в нём участвовать. Из приложенных журналов становится ясно, что он запускал движки, не убрав и не отстрелив якоря, то есть изображал из себя мотор для астероида.

В Центре скандал. Навигаторы клянутся страшными клятвами, что не могли обсчитаться и что мимо планеты эта странная железка и так бы не промазала. Специалисты по минералогии космических тел дружно фигеют: ничего подобного привезённым образцам они и в страшном сне не видели. Для довершения зла случайно пробегавший мимо генерал от гражданской обороны, глянув на результаты анализов, меняется в лице, заставляет немедленно засунуть образцы в тяжеленный свинцовый футляр и обзывает всех грёбаными кретинами и треклятыми самоубийцами, которые спёрли свои железяки прямо из эпицентра ядерного взрыва. Причём недавнего.

Базы встают на уши. Срочно выгребаются все наличные резервы антилития, первый попавшийся под руку пилот, то есть Кей, получает приказ слетать и разобраться на месте. И прилетает… К населённой планете. В которую очень скоро со всей дури врежется астероид. Похоже, заботливо подправленный тем самым посадочным зондом, камикадзе недоделанным, чтоб не промахнулся случайно. А что, у него задание — снять столкновение! Как вы говорите? Столкновения не будет? Ничего, можно и организовать.

Кей прорычал что-то невразумительное. Время, время упущено! Чем ближе астероид к планете, тем труднее его отклонить на безопасное расстояние. Когда дурацкий зонд проявлял инициативу не по разуму, и его хилого моторчика хватило для коррекции, а сейчас… Сейчас, пожалуй, даже тараном ничего не сделать. Толкнуть на малой скорости — не хватит импульса, врезаться на большой — разобьёшься без толку. Вот если бы не толчком, не ударом, а длительной работой движков… Но пришвартоваться не выйдет, нет на этом чёртовом небесном теле стыковочного узла, а на корабле якорей нет, он исключительно для полётов в пустоте сделан. И другой двигатель взять неоткуда.

— Комп! — приказал Кей мёртвым голосом, не открывая глаз. — Немедленно скорректировать орбиту для съёмки импактного события по программе три, с пролётной траектории, без манёвров в окрестностях целевой планеты. И больше меня по этому поводу не отвлекать.

Я метеороид, обычный метеороид, совсем не корабль… Я просто мимо пролетал…

* * *

— Извините, пассажир, тревога! Плановая разгерметизация! Извините, пассажир, тревога! Плановая разгерметизация!

Если бы не ремни, Кей наверняка вылетел бы из кресла и врезался башкой в экраны.

­— Комп, что ты несёшь?! Кто пассажир?!

— Пассажир — вы. Извините, вам следует немедленно надеть скафандр. Плановая разгерметизация.

Ничего не понятно, но с разгерметизацией, даже плановой, не шутят. Влезая в скафандр, Кей развернулся лицом вверх, к переходной камере… И наконец понял, что ему казалось странным в привычной обстановке кабины. Все верхние экраны занимала здоровенная глыба, странно подсвеченная висящей сбоку звездой — солнцем этой системы — и бортовыми фонарями корабля.

Ну вот, стоило только лечь поспать… Эй, а почему это комп «пассажиром» ругается?

— Да что здесь вообще произошло? Где мы? Зачем разгерметизация? И почему это я вдруг из капитана превратился в пассажира?

— После проведённой по вашему приказу коррекции орбиты была установлена связь с жителями целевой планеты и проведён мозговой штурм с целью поиска способов минимизировать возможный ущерб от импактного события. Найденное решение потребовало активного участия нашего корабля. Поскольку вы приказали вас по этому поводу не беспокоить, вы были отстранены от командования и переведены в статус пассажира. Сейчас наш корабль соединён с целевым астероидом и проводит коррекцию его орбиты с целью предотвращения импактного события. Поскольку стыковочный узел необратимо повреждён, а ресурс реактора к концу манёвра будет выработан более чем на одиннадцать двенадцатых, возвращение нашего корабля на базу будет невозможно, а ожидание спасательного модуля в корабле нежелательно. Жители целевой планеты предоставляют спускаемый аппарат для доставки вас на поверхность. Атмосфера целевой планеты годится для вашего дыхания, пригодная для питья вода имеется, сведений о пище нет, рекомендую взять с собой в спускаемый аппарат контейнер неприкосновенного запаса. Поскольку стыковочный узел необратимо повреждён, а переходная камера деформирована, вам придётся выходить из корабля через аварийный люк и переходить в спускаемый аппарат через открытый космос. Для этого будет проведена плановая разгерметизация корабля.

Дожили! Комп взбунтовался и выгоняет на улицу! Хотя, если подумать… Без стыковочного узла и без реактора действительно не полетаешь. Возможно, и в самом деле есть смысл позагорать на планете, пока спасательный модуль не прилетит. Здесь-то совсем нечего делать будет.

— Погоди… А как ты к астероиду-то пристыковался?

— Поверхность астероида в районе полюса была прогрета реактором на холостом ходу, после чего в нагретую поверхность на половинной тяге главного двигателя был вдавлен стыковочный узел.

Ясненько… Приварились, значит. А ведь с металлическим астероидом, да в вакууме, это действительно могло сработать.

А аборигены-то каковы! Уже и в космос вышли, судя по «спускаемому аппарату». Только почему они сами в таком случае от астероида не отбились? Мой-то корабль зачем ломать?

— Извините, пассажир, проверьте герметичность скафандра, возьмите ложемент вашего кресла и контейнер неприкосновенного запаса. Включаю отсчёт времени до разгерметизации корабля и открытия аварийного люка.

* * *

А Кей-то считал кабину своего корабля тесной! В этой аборигенской капсуле вообще повернуться негде. Руки в стороны вытянешь — в стенки упрёшься. Вместо обзорных экранов — крошечные круглые окошечки… Да, до нормального корабля местным ещё пилить и пилить. Спасибо хоть кресло стандартное они сюда втиснуть умудрились. Должно быть, комп расстарался, отправил им точную спецификацию.

Капсула развернулась, в боковом иллюминаторе прополз оставленный на астероиде корабль. Полное впечатление, что он врезался носом в эту крохотную планетку, да так и застрял вниз головой. Жалко, хороший был аппарат.

Ну и что теперь делать? По дороге с базовой орбиты было одно развлечение — сочинять созвездия здешнего неба, так и то отобрали. У аборигенов своя астрономия наверняка есть, со своими границами и названиями. Всё, что Кей успел напридумывать, теперь только для мелкого хвастовства годится. Мол, я понятия не имел, как местные вон то скопление называют, а потому обозвал его Шляпой…

Компа нет, ни стационарного, ни портативного. Связь с планетой вроде должна быть, но только голосовая, и языковой барьер в полную мощь работает. Как аборигены с корабельным компом договорились? Тайна, покрытая мраком. И спросить некого. Связаться с кораблём по идее можно, техника должна позволить, но как этой техникой управлять? Нет уж, если не знаешь, лучше не лезть. Поспать, что ли?

На этот раз в качестве будильника сработала навалившаяся перегрузка. Потом тяжесть исчезла и раздались глухие удары. Капсулу несколько раз тряхнуло, дёрнулся люк в шлюзовую камеру, в иллюминаторах полетели какие-то мелкие дребезги. Это что, их «спускаемый аппарат» развалиться в полёте решил? Ох, спасайся кто может!

А потом началось самое страшное. Опять стала расти тяжесть, кабинку закачало, затрясло мелкой дрожью, в иллюминаторах разгорелось бледно-розовое пламя, даже полетели искры. Атмосфера! А ведь эта проклятая капсула совершенно непохожа на атмосферный челнок! Все знают, что космический аппарат, влетевший в атмосферу с космической скоростью, сгорает! Проклятые аборигены, что они задумали?! Кей не выдержал и принялся громко молиться кому попало, перемежая молитвы жуткой руганью.

Неизвестно, что именно помогло, но жутковатый отсвет в иллюминаторах исчез, а потом капсулу рвануло назад, влево, вправо. Один раз… Другой… Третий… Кресло подбросило вверх… И начался плавный, тихий, спокойный полёт. Через верхний иллюминатор Кей разглядел наполненный купол парашюта, вспомнил историю первых, одноразовых орбитальных кораблей, и ему стало очень стыдно.

С громким треском капсула врезалась в грунт и опрокинулась на бок. Кей повис на ремнях, не зная, что ему делать дальше. Впрочем, долго раздумывать ему не дали: крышка бокового люка отлетела, и какие-то пятнистые существа без всякого почтения выволокли его из капсулы. Очухался он в непонятном помещении, в неудобном кресле, в котором можно было только полулежать. Попробовав шевельнуться, понял, что слегка отвык от планетарной гравитации. Кстати, определить, отличается ли тяжесть на этой планете от привычной, ему не удалось.

Неподалёку, за небольшим столом, обнаружился абориген в тёмно-зелёном. Пожалуй, с большого расстояния, да ещё и в перевёрнутый бинокль, его можно было бы принять за человека.

— Вы делайте не вставание, — сказал абориген, — вы имеете период адаптации к тяготению.

— Откуда вы знаете наш язык? — выдавил из себя Кей.

— Я есть не знающий ваш язык ещё, — сообщил тёмно-зелёный. Кей неожиданно заметил, что звучащий в его наушниках голос немножко отстаёт от вида говорящего существа, как в плохо озвученном видеофильме. — Подруга Нами есть обеспечивающая перевод.

— «Нами»? — не понял Кей. — Мой корабль? А он откуда ваш язык знает?

— Нами есть разум вашего корабля, — подтвердил абориген. — Ваш зонд на астероиде был слушающим наши радиопередачи в течение полугода. Подруга Нами делала изучение его записей и имеет некоторое знание нашего языка теперь.

Надо же! «Подруга!» Интересно, что ещё комп корабля натворить успел? Или всё-таки успела? А переводчик-то из этой железки, судя по всему, поганый вышел.

Тем временем абориген опять заговорил, а в наушниках зазвучал перевод:

— Мы имеем подключённую радиостанцию вашего скафандра к трансиверу дальней связи, иметь возможность делать вопросы к вам.

— Так это допрос? Кто вы вообще такой?

— Я есть… — и тут Кей услышал какие-то совершенно непроизносимые звуки. Кажется, комп решил, что имя собеседника не нужно не только переводить, но даже привести к удобоваримому звучанию. — Вы делайте не представление. Я имею знания вашего имени, звания и должности. Это есть не допрос ещё. Я буду иметь знание вашего языка, мы будем делать допрос. Это есть простая беседа пока.

— Беседа! — фыркнул Кей, вспомнив, как его приволокли сюда пятнистые. — Хороши же у вас методы приглашать гостей на беседу!

— Вы есть не гость, — спокойно ответствовал тёмно-зелёный. — Вы есть военнопленный.

Кей обалдело уставился на собеседника. Или на офицера вражеской контрразведки? Да нет, не может этого быть! Какой враг? Какой военнопленный, если нет войны?

Этот вопрос он и задал аборигену.

— Мы делали обнаружение опасного астероида четыре года назад, — ответил тот. — Мы имели знание он будет делать удар нашей планеты. Мы делали общепланетную тревогу и запуск термоядерной торпеды, её взрыв делал отклонение опасного астероида на безопасный путь реактивной тягой за счёт радиационной абляции полгода назад. Мы делали отбой общепланетной тревоги. Но опасный астероид делал возвращение на путь столкновения вскоре. Мы имеем знание, это ваш зонд делал возвращение астероида на путь столкновения. Это есть космическая бомбардировка. Это есть нападение. Это есть война.

Кей крепко задумался.

— Каковы есть ваши цели? — спросил тем временем абориген. — Какова есть причина вашего появления? Какова есть причина действий вашего зонда?

Кей вздохнул и начал рассказывать. Как был открыт эффект прыжка, как была изобретена подпространственная катапульта, как создание одноразовых аннигиляционных реакторов открыло возможность не только улететь, но и вернуться. Как были разосланы зонды вдоль коротационной окружности Галактики, как потом по собранным ими данным сотни автоматов исследовали сотни звёздных систем, но нигде не было найдено никаких следов жизни, и в конце концов её поиски были прекращены. Как совершенно случайно было обнаружено, что в системе этой звезды должно произойти редчайшее — происходящее раз в геологическую эпоху — импактное событие, столкновение крупного астероида с планетой. Как был отправлен зонд для съёмки этого события, и как его комп, тупой, но усердный, решил организовать это столкновение, когда вычислил, что без его вмешательства оно не произойдёт. Как он, Кей, получил задание выяснить, что же пошло не так. Как никто понятия не имел, что на планете, в которую должен был врезаться астероид, есть жизнь, тем более разумная…

— Я есть понимающий, — заявил абориген. — Вы есть не военные маньяки, вы есть безумные учёные. Это есть хорошо, мы есть не желающие войны. Но какова есть причина, лично вы делали не вступление в общение с нами? Какова есть причина, только подруга Нами была осуществляющей связь?

Кей уставился в потолок и промолчал. Сказать, что он был уверен в неотвратимости катастрофы? И решил пожалеть бедных отсталых аборигенов? Оставить им возможность спокойно, без отчаянья и паники дожить до гибели планеты? Ох, как же некрасиво выглядит!

— Вы имеете не желание делать ответ? Тогда ваш статус есть неизменный пока.

— И что со мной будет? — не глядя на собеседника, поинтересовался Кей.

— Военнопленные имеют обязанность делать работу, — последовал ответ. — Мы имеем желание делать использование вашего труда. Первое, спасательный модуль будет делать прибытие за вами через четверть года. Мы имеем необходимость вашего содействия. Мы будем делать не отпускание вас пока, но мы имеем желание делать отправление посла в вашу систему. Мы имеем необходимость напоминания вашим безумным учёным, мы есть не подопытные животные. Мы есть люди. Второе, мы имеем необходимость получения всех доступных знаний конструкции и искусственного разума вашего корабля. Мы будем делать всё возможное для возвращения подруге Нами возможности полёта. В крайнем случае мы будем делать попытку постройки нового планетолёта для неё.

— Для «Нами»? — удивился Кей. Судя по уровню местных космических технологий, была упомянута задачка общемирового уровня. — Вы собираетесь тратить ресурсы всей планеты ради какого-то компа?

Физиономия аборигена сделалась каменной.

— Подруга Нами есть человек, — твёрдо сказал он. — Мы есть не уверены насчёт вас.