Домой (джен)

За окном моросил мерзкий дождь. Прекрасная погода для января, ничего не скажешь. Хотелось набросить утепляющие чары на весь город — хотя бы на свою улицу. Но это был бы не рациональный расход сил. Да и нарушение Статута.

Северус в который раз за сегодняшний день нахмурился и потер лоб. Там, где между бровей раньше времени залегла глубокая складка. «Будешь ходить мрачным — раньше времени состаришься», — говаривала мама. И как в воду глядела.

«Ты на шарпея похож», — сказал ему как-то Гарри.

— Чем это? — ошалело спросил Снейп, всегда представлявший себе шарпея весьма упитанным, даже толстым животным.

— Сморшками, — безапелляционно ответил мальчишка.

Негодный, невозможный ленивец. Такой же, как и его отец. Не выполнил сегодня задания по каллиграфии, разлил чернила и заляпал ценную рукопись, с которой должен был переписать пару страниц. Всего-то пару страниц. За два дня. Что может сильнее навредить человеку, чем неизменное желание отлынивать от своих обязанностей и потакание слабостям собственной натуры? Северус встал и, крепко сжав худые руки в кулаки, заложил их за спину и принялся ходить из угла в угол.

«Ходить с руками за спиной — дурная примета. Жена рано умрет», — некстати вспомнился вдруг скрипучий голос магловской бабушки. Мать Тобиаса, деревенскую толстую старушку, с заплывшими свинячьими глазками, Северус и видел-то один раз в жизни. Она впервые выбралась навестить сына на Новый год. Невестка и внук ей совершенно не понравились. «Не нашей они породы, сынок. Дурная кровь — она и есть дурная кровь», — сказала она сыну напоследок и ушла из их жизни. Но перед уходом, поди ж ты, напророчила. Жены, правда, у Северуса никогда и не было. Но вот девушка... Хорошо, почти девушка. Почти подруга... Все-то у тебя, Северус, в жизни — «почти». Одно слово — принц-полукровка. Полу-подруга, полу-воспитанник...

В отличие от Гарри, который, кажется, просто считал Снейпа Северусом и полагал, что этого довольно для счастья, сам Снейп, особенно в минуты мелочного самоедства, пытался определить для себя, кто же ему Поттер. И сам он для Гарри кто?

* * *

Нет, Снейп никогда не считал себя сентиментальным. Но тот день помнил до мельчайших подробностей. Тогда, кстати, так же шел дождь. Необычное явление для Англии, не правда ли? Было холодно и сыро. На самом деле, и дома-то, в Тупике Прядильщиков, Снейп оказался по чистой случайности. В конце октября он всегда брал отгул. На два дня. Два чертовых дня. Для тоски, самоуничижения и откровенного пьянства. Казалось бы, большего презрения к себе самому невозможно испытывать. Но, глядя поутру на свою испитую рожу в кривящееся презрением зеркало, Снейп даже чувствовал нечто вроде мрачного удовлетворения. Дно презрения и омерзения еще не достигнуто. Вот он — фамильный оскал всех Снейпов. Серая щетина, помятая морда. Какие уж там «сморшки».

Большую часть этих дней Снейп проводил в грязном магловском кабаке, неподалеку от унылого еле работающего завода. Мерзкие запахи и крики посетителей немного отвлекали его от бездны отчаянья. Помогали злиться, а значит, и чувствовать себя немного живым. Как ни крути, а обязательства еще крепко держали за горло.

Но в этот раз Снейп пришел напиваться дома. Решил, что не достоин даже такой мало-мальской компании, как случайные посетители грязной лавчонки. Сейчас уже и не вспомнить, что тому послужило причиной. Очередное сожаление директора? Эти его вечно поджатые в горькой ухмылке губы...

— Эх, Северус..

Или Миневра что-то такое сказала в раздражении? Бросила походя, даже не ему в лицо:

— Если мы считаем нормальным одобрять работу и методы бывших Пожирателей...

Хотя это все уже давно стало привычным и не задевало. Правда, мадам Пинс, подозрительно прищурившись, как-то спросила его в лоб, не выискивает ли он очередные темные проклятья у нее в библиотеке... Именно от нее он совсем не ожидал подобного. Она знала его с детства. Не то чтобы он в детстве был подарок… Просто мадам Пинс, как горгулья у входа в кабинет Дамблдора, казалось, всегда должна была хранить нейтралитет, равнодушное холодное спокойствие, как стены замка. Слишком уж горячо и остро все было внутри. Но жизнь никогда не бывает такой, как мы предполагаем.

Так вот, тем октябрьским днем Северус решил просто напиться дома.

Но все опять пошло совсем не так. Конечно, с его-то везением. Через полчаса мрачного созерцания наполовину опустошенной бутылки Северус услышал стук в дверь. Нет, пожалуй, стуком ту отчаянную канонаду назвать было нельзя. Так мог бы ломиться в стену взбешенный кабан во время гона. Северус был еще недостаточно пьян, чтобы послать всех к черту. Но уже довольно для того, чтобы понять, что с вестями из школы к нему, скорее, послали бы сову или патронуса.

Одним резким движением распахнув настежь дверь, Снейп оказался нос к носу с человеком, которого он меньше всего ожидал и хотел бы увидеть. Пребывая в любом настроении, а особенно — в столь мрачном.

На него смотрела лошадиная физиономия Петунии Эванс. Кажется, в замужестве она поменяла фамилию. Но это ничего не меняло. Как оставалось неизменным презрительно-холодное выражение ее лица. На протяжении стольких лет. Всегда. Сколько раз холодными злыми бессонными ночами Северус спрашивал себя, Бога, тьму и судьбу: почему в живых осталась не та сестра? Что ценного может принести в мир Петуния? Злобная, приземленная, ограниченная и бесталанная? И вот теперь, словно в виде злой насмешки, неудачнику Пожирателю была послана эта ошибка природы. И именно в эти дни.

— Вот — безапелляционно заявила Петуния, еще выше задрав острый, чуть вздернутый нос. — Забирайте. Хватит с меня.

И подтолкнула в сторону оторопевшего Северуса небольшой и очень тихий столбик.

Не успел Северус перевести дух или хотя бы взгляд, как Петуния выдала очередную категоричную и гневную тираду:

— Надоело. Надо же иметь и совесть, в конце концов! Мало того, что он нас объедает, что я вместо того, чтобы тратить свое драгоценное время на единственного собственного ребенка, вынуждена уделять его еще и этому убожеству! Мало того, что соседи косо смотрят на нас из-за аномального поведения этого... — Тут Петуния прервалась, чтобы набрать побольше воздуха для праведного своего возмущения, но наткнулась взглядом на обвалившуюся штукатурку стены возле входных дверей. Потом ее взгляд плавно спланировал на пару сломанных досок крыльца. Северус не видел смысла хоть как-то заморачиваться с ремонтом ненавистного жилища, тем более, что и бывал он тут лишь наездами. Тоска в душе должна соответствовать тоске внешнего пейзажа, так будет честнее — считал он. Но Петуния истолковала увиденное по-своему. Она вдруг оборвала на полуслове гневный спич и, презрительно сплюнув, коротко бросила:

— А, тебе все равно этого не понять. Что такое репутация для убогого нищеброда, как ты?

И, стукнув костлявой белой рукой по видавшей виды распахнутой двери, Петуния заключила:

— Я терпела годы. ГО-ДЫ. Но когда меня стали чуть ли не каждый день вызывать в школу из-за пакостей этого урода, терпение мое лопнуло. Забирайте свое сокровище себе. И можешь передать патлатому старикашке, чтоб близко к моему дому не подходил, иначе я вызову полицию.

С этими словами разъярённая женщина удалилась в вихре шарфов, почти подобном вихрю аппарации. Полупьяно и чуть равнодушно пожав плечами, Северус перевел взгляд на «сокровище». Из-под старой, поношенной куртки с чужого плеча на него смотрели настороженные зеленые глаза. Той самой почти подруги. Северус потряс головой, чтобы стряхнуть наваждение. И тут заметил, что «сокровище» сильно дрожит. То ли от холода, то ли от испуга.

— Нечего тут стоять, — прохрипел Северус. — Заходим.

Так спаситель всего магического мира Гарри Поттер оказался в доме в Тупике Прядильщиков.

* * *

Задвинув сантименты и воспоминания поглубже, Северус волевым усилием сосредоточился на настоящем. Нет, не на очередном письме с указаниями, увещеваниями и скрытыми угрозами, которые частенько приходили из директорского кабинета Хогвартса. И не на собственных мрачных подсчетах относительно того, сколько же времени осталось до возвращения Темного Лорда. И даже не на очередном заказе из частной лечебницы. В конце концов, зелья можно варить и ночью. Нет, сосредоточиться надо было на совсем-совсем настоящем. На лохматом, упрямом, колючем мальчишке. Не выполнившем задания, устроившего невероятный свинарник на рабочем столе. Да еще и пропавшем неизвестно куда. Вот именно последнее обстоятельство, как это ни прискорбно, волновало Северуса больше всего.

Нет, ну кто бы мог подумать, что тихий, все еще худющий, какого-то болезненного астенического сложения мальчишка, всегда такой немногословный и покладистый, вдруг на пустом месте вспылит? Да еще как! Со скрежетом зубов, стихийным выбросом и перемещением неизвестно куда. И что теперь делать Снейпу? Носиться по всей магической Британии и, выпучив глаза, спрашивать у всякого встречного-поперечного: «Не видели ли вы, тут мальчик не пробегал?.. Не пролетал? Не проскакивал?»

Как этот паршивец смог снять чары слежения — одному Мерлину известно. Или Салазару. Можно, конечно, считать это профдеформацией, но чем дольше он жил с Поттером под одной крышей, тем упорнее ему казалось, что по мальчишке просто плачет зеленый факультет... С другой стороны, отдавать мальчика на попечение этому толстому тюленю Слагхорну… Неужели придется вернуться и впрячься опять в хлопотную и нервную работу декана? Ладно, сперва надо этого мальчишку найти. А потом еще дожить до его одиннадцатилетия. Что в сегодняшних обстоятельствах выглядело несколько недостижимой задачей.

Нет, конечно, Снейп продумал и запасные варианты. На случай помех с заклятием слежения. Чай, не на Гриффиндоре учился. На Поттере всегда теперь был мощный артефакт, переносящий владельца по его желанию в самое безопасное и любимое место. Домой. Только вот считает ли этот ребенок дом Северуса своим? Особенно после всего случившегося…

Северус вздохнул и заставил себя хотя бы на минуту присесть. Когда носишься по комнате, сложно думать связно и логически.

Перед глазами опять встала сегодняшняя безобразная сцена.

Серый тухлый холодный свет в окне. Бремя воспитателя тяжело давило на плечи. Стол мальчишки вызывающе ухмылялся, нагло демонстрируя презрение и завалы из обрезков бумаги, пустых смятых листов пергамента и залитого чернилами образца.

— Ты отлыниваешь от своих обязанностей! Известно ли вам, молодой человек, что каждый обязан выполнять свой долг? Ваш долг в данном случае — учиться. Мерлин, неужели так трудно просто выполнить заданное? Вовремя?

Взгляд колючих зеленых глаз непримирим. Скулы стали еще острее. Так и оставшаяся худющей фигура внезапно ссутулилась, поникла. Стала похожа на тот замотанный в рванье столбик осенней ночью у двери. Почему опять так сжалось сердце?

— Ты только и знаешь, что ругаешься. Ругаешься и ворчишь. Ненавижу.

С этими словами мальчишка закрыл глаза и… исчез. Стихийная аппарация. В его-то возрасте! Неполные семь лет. Нет, ему просто необходима дисциплина. Учиться управлять своими эмоциями и желаниями, временем и судьбой. Мелкий паршивец.

Северус в раздражении стукнул кулаком по столу. И из-под мерзких завалов обрезков внезапно вылетел белый кусок пергамента. Медленно спланировал на пол, разворачиваясь в воздухе. Неровные, затейливо обрезанные края его подрагивали в полете, как крылья у бабочки.

«С днем рожденья, дорогой Северус! Это так замечательно, что ты есть!»

Большая, чуть кривоватая надпись заняла весь лист. Жирные восклицательные знаки старательно обведены двойным контуром. Нет, все-таки с прописными буквами надо еще тренироваться и тренироваться. Мерлин тебя возьми, о чем ты вообще думаешь, Северус? «Это замечательно, что ты есть»… Кто и когда говорил тебе такие слова? Было ли хоть одно живое существо, которое бы радовалось твоему существованию? Не за что-то. Или ради чего-то. А просто так…

А ты, стремительно стареющий зануда и параноик, думаешь о каллиграфии.

Только бы понять, какое место мальчишка может посчитать своим домом. Только бы не ошибиться. Надо как можно скорее переместиться туда. Мальчику может угрожать опасность. Каким распоследним ублюдком нужно быть, чтобы опять упустить шанс помочь, защитить! Если с мальчиком что-нибудь случится…

Внизу в гостиной, она же столовая, раздался громкий хлопок. Северус вихрем ворвался туда. Посреди комнаты стояло его зеленоглазое чудовище. Смотрело выжидательно и чуть настороженно. Испытующе.

Тихим, еле слышным голосом чудовище сказало:

— Ты на меня сердишься?

— А как ты думаешь?

Хитрая мальчишеская рожица расплылась в озорной улыбке.

— Думаю, что нет! — победно завопил Гарри и бросился к Снейпу, в мгновение ока оказавшись у того на руках. Трудно было понять, то ли мальчишка одним ловким движением запрыгнул на стоящего посреди комнаты мужчину. То ли мужчина молниеносно подхватил ребенка на руки. Со стороны опять-таки не разобрать: то ли мужчина обнял ребенка, надежно, оберегающе. То ли мальчишка сам прильнул к взрослому.

— С днем рожденья! — прошептал Гарри на ухо Северусу.

И, может быть, впервые в жизни отбросив к чертям размышления о будущих последствиях или непозволительности проявления чувств, Северус тихо подул ему на макушку и так же осторожно шепнул в ответ:

— Хорошо, что ты вернулся домой.