Мальчик из дневника (гет)

* * *

— А это еще что такое?

Недоумевая, она подняла с пола выскользнувшую из учебника по трансфигурации тонкую книжицу в жесткой чёрной обложке. На потёртом переплёте стояла еле видная, почти выцветшая дата.

«Надо же, ей полвека… Старше мамы с папой! Интересно, а что там написано?..»

Девочка открыла титульный лист. В левом верхнем углу красовалась надпись, сделанная аккуратным почерком: «Т. М. Реддл».

Перевернула страницу — ни строчки, ни слова, ни даже кляксы.

Вторая страница…

Третья…

Четвёртая...

Сплошные чистые листы. Жесткий пергамент слегка похрустывает. Похоже, книжку открывали очень редко. И не для того, чтобы использовать по назначению.

Балда этот Т.М. Реддл! Такой замечательный ежедневник — и ни одной записи. Даже расписания уроков нет.

Да будь у нее, Джинни, такой блокнот, она бы каждый день в нем писала. Ведь ни дня не бывает, чтобы в Хогвартсе, самой знаменитой школе юных чародеев, не происходило что-нибудь интересное. А уроков столько, что вполне можно о чем-нибудь позабыть.

«Наверное, ему эту книжицу подарили. Прямо перед выпускным. А он засунул в учебник, да так в нем и оставил, позабыв. Потом учебник продали букинистам за ненадобностью. А магазине никто и внимания не обратил, что там что-то еще попалось, вот мама и купила мне вместе с подержанной книгой этот роскошный дневник.

Сейчас прежний его хозяин уже взрослый, и школьный дневник ему, конечно, не нужен. Вот и славно. Значит, будет мой. Надо из него, такого красивенького, строгого, «анкету друзей» сделать. И пусть все девчата с Гриффиндора мне сюда что-нибудь напишут — доброе пожелание, любимые стихи или ещё что-нибудь милое… Вырезать из маминого старого «Ведьмополитена» несколько фото с дамами в модных одеждах, наклеить на жёсткую кожаную обложку и на форзац. Мама говорила, что знает одно заклятие, если применить — картинка никогда не отклеится, хоть в кипятке её намочи! Заодно и чужое имя спрятать можно… А то что это — дневник мой, а написано, что какого-то Реддла!»…

Обмакнув слегка растрёпанное совиное перо в простую стеклянную «непроливашку», Джинни старательно вывела на первой странице:

Джиневра Молли Уизли.

Улыбнулась — как по-взрослому выглядит дневник, подписанный полным именем! Чуть отодвинула от глаз, любуясь ровной, аккуратной строчкой. Помахала раскрытыми страничками, чтобы чернила высохли побыстрее.

«Надо еще промокашку отдельную завести. Интересно, у Рона лишней не найдется»?

— Ой!

Крупные округлые буковки на светло-жёлтом листе стремительно бледнели, словно впитываясь в пергамент без остатка.

Джинни смотрела на них неотрывно, как заворожённая, пока они не исчезли совсем…

— А! Это, должно быть Фред с Джорджем! Подсунули мне исчезающие чернила вместо обыкновенных! Ну, попадитесь мне только! Вот возьму и напущу на вас стаю летучих мышей, как тогда мама на миссис Баркли! Вот попляшете-то!

Миссис Баркли, старая мамина знакомая, как-то раз в гостях почем зря раскритиковала Нору. Мол, никакого порядка, и ковёр в гостиной к обоям не подходит… Мыши её потом до самых ворот гнали!

Желтая страница чуть дрогнула в мягком свете газовой лампы. И пониже исчезнувшей надписи проступила другая — торопливая, с острыми, летящими хвостиками у заглавных букв:

— Привет, Джиневра, будем знакомы. Я — Том.

— Вау! — Джинни даже подпрыгнула от восторга. — Это же один из так называемых парных блокнотов! Берётся две совершенно одинаковые тетрадки и зачаровывается так, чтобы можно было переписываться по секрету от окружающих. Значит, вторая — у этого самого Тома… Перо быстро побежало по листу.

— Здравствуй, Том! Лучше зови меня просто Джинни, а то мама, когда хочет меня отругать, всегда называет полным именем. А ты кто?

— Томас Марволло Реддл. Я со Слизерина.

Джинни поморщилась. Со Слизерина! Гриффиндор и Слизерин — вечные соперники в борьбе за школьный кубок. Но любопытство оказалось сильнее.

— А сколько тебе лет?

— Шестнадцать.

— Ух ты! А я думала, ты еще старше. Тут дата есть — пятьдесят лет назад.

— Шестнадцать. Просто книжку давно сделали. Считай, что она досталась мне по наследству. Не веришь?

Джинни смутилась. Даже уши покраснели под тугими рыжими косичками, уложенными вокруг головы «корзиночкой». Как будто этот мальчишка сейчас стоял рядом с её письменным столом, прямо здесь, в гриффиндорской гостиной.

— Верю, верю. Ты как мой братец Перси.

— Я не знаю твоего брата. Он с Гриффиндора?

— Ага.

— А он сейчас рядом с тобой?

— Нет. Он зануда и считает меня ещё маленькой. Ему со мной ничуть неинтиресно.

— «Не интересно» здесь пишется раздельно и через букву Е!

— А ты тоже зануда, как он!

— Нет. Просто хорошо учусь. Могу и тебя подтянуть. Кстати, а тебе сколько лет?

— Одиннадцать!

— Ну, в какой-то мере брат имеет право считать тебя маленькой.

— Ты разочарован?

— Нет. У меня ещё никогда не было друзей из первого класса.

— Ты хочешь со мной подружиться!?

— Почему бы и нет?

Голова у Джинни пошла кругом. У неё будет друг. Почти совсем взрослый!

-Том, мне пора. Часы бьют десять, сейчас нас старосты в спальню отправят. Но я обязательно напишу тебе ещё. Пока!

— Пока, Джинни. Только не рассказывай никому, что мы переписываемся. Пусть это будет наш с тобой маленький секрет.

— Не расскажу. Секрет — это замечательно! Романтика!

Спрятав зачарованный дневник под обложку «Начального курса трансфигурации», девочка вприпрыжку побежала по лестнице, ведущей в девичий дортуар.

А ночью, под мерно колышащимся алым пологом удобной постели, на зыбкой грани меж сном и явью ей думалось: хорошо бы когда-нибудь встретиться с этим Томом вживую.

«Интересно, он симпатичный? А я ему понравлюсь?»..

* * *

Утром за завтраком Джинни почти не ела. У неё открылось другое занятие — исподтишка разглядывать старшеклассников за слизеринским столом и гадать, кто из них может оказаться Томом Реддлом.

Может, вон тот, высокий, кудрявый, что пьет тыквенный сок, манерно отставив длинный мизинец? Или тот, полненький, кряжистый, с румяным лицом, уплетающий за обе щеки пудинг с клубникой, не забывая обсудить с соседом что-то чрезвычайно увлекательное? Или нет, наверное, молчаливый, темноволосый, который в учебник уткнулся…

«И с чего это Рон говорит, что они там, в Слизерине, все воображалы надутые? Мол, на индюков похожи — скоро лопнут от собственной важности! Но Том, вроде, нормальный парень, с ним запросто можно поболтать!»…

После уроков Джинни не стала засиживаться в гостиной, не пошла на занятия хора, на которые успела записаться, а, сославшись на усталость, сбежала от подружек в спальню. Забралась в кровать. Задёрнула полог. Очинила заново старенькое перо.

— Привет, Том!

— Привет, Джинни! Как прошел учебный день?

— Ничего так, интересненько. (Теперь я правильно пишу это слово!). На трансфигурации я сделала иглы из четырёх спичек. Первая!!! Но это просто. А потом нас учили летать. У тебя есть своя метла?

— Была. Поломал. Давно уже.

— На школьной летаешь?

— Школьные очень простые. Знаешь, есть волшебники, которые могут летать без метлы.

— Вау! Я тоже хочу. Летать — это здорово!

— Со временем я смогу рассказать тебе, как.

— Правда? И я смогу?

— Сможешь. Если ты готова нарушить некоторые правила. Но для этого нужно больше знать. Напомни мне как-нибудь потом, ладно?

— Ну вот, ты всё-таки считаешь меня маленькой…

— Не совсем. Просто надо подготовиться. Честно. Подожди немного. А на зельях тебе понравилось?

— Не-а! Как вы только своего декана выносите? Он же к каждой мелочи придирается.

— В зельях нет мелочей. Характер учителя дрянь, конечно, но он очень много знает. Советую пользоваться, пока возможность есть.

— А ты всё-таки зануда.

— Каков уж есть.

— Не обижайся!

— Вот ещё! Всё норм, Джинни. Я тебя понимаю.

— А ты можешь мне показаться? Какой ты? Я видела всех слизеринских ребят в Большом зале. Пыталась угадать, какой ты, но пока не получилось.

— Давай об этом потом, а?

— Почему? Стесняешься дружить с маленькой? Думаешь, засмеют?

— Нет. Я думаю, как тебе объяснить… Видишь ли, Джинни, я НЕВИДИМЫЙ.

— Что?!

— Я здесь. В дневнике. Только в дневнике.

— Как это?

— Ну, когда-то давно я был обыкновенным мальчиком. А теперь существую только на страницах этого дневника.

Тонкое совиное перышко на мгновение зависло над пергаментом. Джинни ошарашено потерла висок.

— Прости, я, кажется, немного не понимаю.

— Я поступил в школу очень давно. И это правда мой дневник. Я — воспоминание о том, каким был Том Реддл в шестнадцать лет. Пока я здесь, я никогда не буду старше, понимаешь? И говорить могу только с тем, кто здесь пишет. Мне было очень одиноко, Джинни. Пока не пришла ты.

Летящие строки медленно растаяли на теплом пергаменте.

— Я поняла. Тебя заколдовали… А я смогу расколдовать?

— Наверное.

— Как это сделать? Я хочу, чтобы ты… вернулся. Сделался настоящим. Ты же мой друг!

— Я тоже хочу. Это самая большая моя мечта, Джинни. Но мне нужна помощь.

— Я сделаю всё, что скажешь.

— Спасибо. Но это долгий путь. Надо учиться. Надо много знать. И до поры никому не говорить обо мне. А то не получится.

— Я готова. Поверь мне, пожалуйста.

— Верю. А ты должна верить мне. Как себе и даже больше.

* * *

«Тайная комната снова открыта! Трепещите, враги наследника!»…

Кровавые буквы косо ползут по мрамору. Пучатся гигантскими, нелепыми насекомыми. Шевелятся, будто живые, коричневеют на глазах…

Джинни смотрит на них заворожённо, замерев, будто неживая, и спрятав за спину руки, измаранные чем-то липким, противным. Тонкая ниточка лихорадочного пульса бьется на виске. И где-то внутри, как будто в животе, возится что-то холодное, скользкое, живое… Страх?

Этого никто не видит. К счастью?

Скорее в дортуар, к заветной тетради. Спросить невидимого друга…

— Том, Том, ты здесь?

— Да, Джинни. Что-то случилось?

— У нас в коридоре надпись. Кажется, кровью. Свежая. Я даже немного измазалась. Мне страшно, Том!

— Почему?

— Я не помню, как вообще там оказалась.

— А что написали-то?

— Что тайная комната открыта. И еще про наследника. Ты знаешь, что это за наследник такой?

— Просто старая сказка. Якобы, у одного из основателей школы должен быть наследник, который может найти и открыть одно секретное помещение. Замок-то огромный и очень старый, в нём должны быть тайники, конечно.

— Ну, да… А что там, в этой тайной комнате?

— Чудище. Но ты не бойся. Оно охотится только на тех, кто здесь лишний.

— Лишний?

— Ну, так считается. Салазар Слизерин считал, например, что не надо учить магии тех ребят, которые не из волшебных семей. А ты — Уизли, твои родители — чистокровные волшебники. Даже если эта тварь существует, тебя не тронет.

— А на кошек она может охотиться?

— На каких ещё кошек?

— Ну, у нашего Филча, который сквиб, кошка была. Она тоже там, в коридоре лежала. Совсем, как мёртвая. Профессор Дамблдор сказал, что можно её спасти, но мне не верится. Она уже окоченела.

— Не бери в голову. Кто-то из парней пошутил, наверное. Если применить к животному Петрификус, например, оно тоже замрёт и будет выглядеть окоченевшим. Учителя расколдуют.

— Том, мне страшно! Я просто бежала по второму этажу, потом хотела зайти к Дженни и Флори, девчонкам с Рэвенкло. А потом… не помню!

— Не смей бояться. Если тобой владеет страх — ты никогда никого не расколдуешь. И я навсегда останусь здесь, в дневнике!

— Я не буду. Честно. А кошку жалко…

— Она живая. Дамблдор же вам сказал. Вот что, ты ведь знаешь ту уборную на втором этаже, которая уже несколько лет не работает?

— Знаю. Но мы туда не лазим. Там приведение.

— «Привидение» пишется через букву «и».

— Хорошо. Я исправлю.

— Пёс с ним… А ты можешь туда прийти?

— Зачем?

— Мне кажется, привидение знает, как меня расколдовать.

* * *

— Том, со мной всё-таки что-то не так!

— Почему ты так думаешь?

— Я опять не помню, что делала почти два часа! Шла в библиотеку. По дороге завернула на второй этаж, как ты просил. Но оказалась совсем не там, куда шла! Потом смотрю — я уже возле портрета Полной Леди у нас, наверху. И в волосах у меня куриное пёрышко застряло!

— Большое?

— Нет. Крохотное совсем. Мягонькое такое, пёстрое.

— А, ну это — из подушки. Их же куриным пухом набивают. Наверное, выбилось через шов, а ты во сне и подцепила его на волосы.

— По-твоему, я весь день непричёсанная хожу? Оно бы ещё с утра на гребешке осталось!

— Прости, не подумал. Ты встретилась с Миртл?

— С Миртл?

— Ну, с привидением.

— Нет.

— Вот как. А я просил!

— Я завтра к ней пойду.

— Нет. Сегодня. После отбоя сможешь незаметно выбраться?

— Ну, Том…

— Трусиха!

— Ах, так! Да я вообще больше никуда не пойду, раз ты обзываешься. Тоже мне, друг! А ещё почти взрослый!!!

— Джинни! Я БУДУ ТЕБЯ ТАМ ЖДАТЬ.

* * *

В неработающей девичьей уборной второго этажа никого не было. Даже привидения.

Разозлившись на Тома, Джинни швырнула дневник в унитаз и ушла, громко хлопнув дверью.

Но без Тома было… пусто. Уже к утру, промаявшись на смятых простынях без сна, девочка поняла, что ей не хватает таинственного собеседника из дневника.

«Надо помириться. В конце концов, его можно понять. Быть всего лишь цепочкой чернильных букв в заколдованном дневнике… Это же почти не жить, вот он меня и торопит»!

Наутро, ещё до уроков, она побежала в злосчастный туалет.

Блокнота не было.

Зато привидение — было.

Полупрозрачная растрепанная очкастая девица громко хныкала, сидя верхом на сливном бачке.

— Ты — Миртл, да? — робко поинтересовалась Джинни. От девицы ощутимо несло ледяным холодом.

— Да-а!!! Я несчастная, толстая, никому не нужная Плакса Миртл! Что тебе до меня?

— Я вообще не хотела тебя тревожить. Но, понимаешь, я тут… тетрадку забыла. Ты её видела?

— Ага, тетрадку забыла, как же!!! Хорошо так забыла — швырнула прямо в меня! Хорошо, что я бесплотная, а то вообще зашибла бы ко всем чертям!!!

— Извини… Я ж не знала что ты — там… Я злая была. Мы… с одним парнем поссорились, вот я и решила … выкинуть его подарок. А теперь понимаю, что была неправа. Ты можешь мне его отдать?

— Фигушки! Что упало — то пропало! — девица легко взлетела под потолок, и сделав круг, воссела на скрипучую дверь кабинки, болтая ногами. На левой полупрозрачной ноге почти до щиколотки сполз гольфик.

— Ну, отдай… Пожалуйста. Мне нужно спасти одного мальчика. Он не расколдуется сам, без меня и этой тетрадки.

— А вот и не отдам!

— Ну, Миртл…

— Ладно. — привидение перестало всхлипывать и зачем-то перешло на шёпот, — я бы с удовольствием, но… У меня нет твоей тетрадки. Мне она без надобности, понимаешь? Её мальчишки утащили.

— Мальчишки? Здесь?

— Ага. Гриффиндорские. Они тут с одной девочкой оборотное готовят. По секрету…

— Я тоже гриффиндорская! А кто они?

— Один рыжий, вроде тебя. Роном зовут. А девочку — Гермионой. И с ними знаешь кто? Сам Гарри Поттер!!!

* * *

Она долго ждала случая проникнуть в спальню к мальчишкам и перерыть все вещи. Дневник отыскался в чемодане у Гарри. И никаких новых надписей в нем, к счастью, не было.

В комнате после обыска, учиненного Джинни, словно ураган прошел, но тратить время на наведение порядка она не стала.

— Том, привет, я сожалею, что сорвалась на тебя.

Ответа нет. Почему так горько?

Крупная соленая слеза бесшумно соскользнула с ресниц. Шлёпнулась на желтый лист. И мгновенно впиталась в него без остатка.

— Том, прости меня, пожалуйста.

— А, это ты, Джинни…

— Ты сердишься?

— Уже нет. Я просто на какое-то время забыл, что ты ещё ребёнок, и тебя легко напугать.

— Правда, не сердишься?

— Не сержусь…

— Значит, мир?

— Мир… Давай вечером погуляем? Возьми дневник и приходи во внутренний двор. Надо поговорить.

— Хорошо! Я непременно буду там!

* * *

— Монстр снова напал на ученика! И на этот раз утащил в Тайную комнату.

— Кто это был, миссис Макгонагалл?

— Джинни Уизли…

* * *

— Пойдём к Локхарду, Гарри, — Рон вытер глаза рукавом школьной мантии. — Расскажем ему всё, что узнали. Про комнату. Про василиска. Может, это ему поможет, и он спасёт мою сестру… Может, она ещё жива…

* * *

В апартаментах учителя ЗОТИ — отборный кавардак.

Раззявленная пасть огромного чемодана одну за одной поглощает взлетающие со стены фотографии. Сверху ложатся сами собой сворачивающиеся в аккуратные конверты моднейшие брюки со стрелками, вышитые шёлком жилеты, лиловые, зеленые, пурпурные мантии… Пачками выстраиваются по углам толстые книги.

И надо всем этим высится он, Гилдерой Локхард, с обворожительной улыбкой, с палочкой в правой руке, похожий на дирижера, управляющего симфоническим оркестром…

— Куда-то собираетесь, профессор? А как же моя сестра?..

— Сожалею, ребята, срочный вызов в Лондон.

— Экспелиармус! — Гарри стиснул левой рукой локоть друга, и словно выплюнул в воздух волшебное слово.

Последняя мантия, висевшая в воздухе над чемоданом, бесшумно спланировала на крышку. Как пустой мешок!

Лишённый палочки, Локхард, казалось, стал ниже ростом, разом растеряв весь свой лоск и уверенность.

— Ну не знаю, не знаю я, где эта комната, ребята. Соврал, да. Не соврёшь — не проживёшь, как говорится.

— Зато мы знаем! — сквозь зубы выдавил Рон. — И сейчас вы пойдете с нами.

— А если не пойду?

— Силой поведём.

Сломанная палочка, перевязанная в середине клочком клейкой ленты, угрожающе ткнулась в муаровый бок.

— Ну, ладно, ладно… Полегче! Я иду.

* * *

Джинни судорожно вдохнула и открыла глаза.

Она лежала на залитом грязной, дурно пахнущей водой полу огромного мрачного зала. И над ней, размазывая тыльной стороной ладони кровь и грязь по щеке, стоял Гарри Поттер.

Невероятных размеров змеища валялась в двух шагах, смердя разверстой пастью, усеянной жёлтыми острыми зубами. Из пробитого нёба разливалась лужа темной, дымящейся крови.

— Гарри... Гарри! Это была я, Гарри! Понимаешь — я!.. — из глаз девочки побежали слёзы. — Но я не хотела… Это Том. Том Реддл. Я только хотела ему помочь. Расколдовать.

— Всё хорошо, Джинни. Всё закончилось, — Гарри подал девочке руку, помогая подняться. — Волдеморт может подчинить себе даже взрослого…

— Вол… — Джинни задохнулась от ужаса.

— Том — и есть Волдеморт. Его так звали, пока был маленьким.

— Г-где… он?

— Все. Нету. — Гарри кивнул на лежащий у ног Джинни дневник.

На обугленную дыру в центре дорогой кожаной обложки.

— Это ты его?

— Ага. Змеиным зубом. Как ткнул в обложку — Тому сразу каюк пришёл… Я даже не ожидал.

— И василиска тоже?

— Да. Мы тут дрались, пока ты… спала. Дамблдор прислал мне меч в Распределяющей Шляпе. Фоукс принес.

— Фоукс?

— Это феникс. Вон он сидит, на голове у фигуры Салазара. Фоукс выдрал василиску глаза. А я, когда змей на меня рот раззявил, воткнул ему меч. И — наповал. Похоже, в самые мозги попал…

— У тебя кровь. Ты ранен?

— Немного зацепило. Но Фоукс меня вылечил уже. У него слезы лечебные… Не плачь, я в порядке.

— А что будет со мной? Меня теперь… исключат из школы? — Девочка уткнулась в плечо своего спасителя и отчаянно зарыдала.

— Всё будет хорошо, Джинни. Главное, что ты жива. Самое страшное уже позади. А теперь пора выбираться отсюда.

Взявшись за руки, они медленно пошлепали по залитому водой и кровью мраморному полу.

На свет…