Давай снова (гет)

Примечания:

Жду ваших комментариев

Ритуал закончился. Несмотря на серьезность их положения, Гарри не мог удержаться от того, чтобы не взглянуть на Гермиону. Ритуал требовал от них быть настолько чистыми, насколько они могли, отправляя только саму их сущность по назначению, поэтому одежда, украшения и, для большей части ритуала, даже волшебные палочки отсутствовали. Он никогда не видел свою лучшую подругу такой и не показывался ей таким образом. Он восхищался тем, что видел, и чувствовал, что его тело также реагирует на очень желанную молодую женщину, находящуюся так близко к нему. Однако ему пришлось воздержаться от действий, основанных на этих чувствах. Ритуал также сделал их чрезвычайно сонными. Гермиона наколдовала широкую кровать и жестом предложила Гарри лечь на неё а сама легла с другой стороны. Несмотря на их бушующие гормоны, они заснули почти сразу, как только положили головы на подушки.

* * *

Гарри медленно просыпался. Он попытался вспомнить, что произошло перед тем, как он заснул. Это было довольно сложно, как будто события были окутаны густым туманом, но он все еще мог их вспомнить.

Это было через несколько недель после Хэллоуина, когда Гермиона и он были одни в палатке. Рон бросил их раньше, еще до того Хэллоуина, когда у них чуть не случилась катастрофа с посещением Годриковой Впадины, оставив им только одну действующую палочку. Как бы сильно они ни хотели оставаться оптимистами и продолжать поиски, им также нужно было быть реалистами. Двое подростков, вооруженных только одной палочкой, почти без еды и других ресурсов, не смогли бы долго сражаться с Тёмным Лордом и его приспешниками. Их единственный шанс состоял в том, чтобы найти какую-нибудь неясную информацию в одной из книг, которые Гермиона забрала с площади Гриммо, прежде чем им пришлось уйти.

В этих книгах они не нашли ничего о том, как уничтожить Крестраж, но Гермионе удалось найти определенный ритуал, который мог отправить их обратно в прошлое, чтобы слиться со своими прошлыми «я», сохранив все их знания и опыт. Они не могли понять, что это значило для их нынешних «я». Когда они умрут? Когда будет весь мир возвращаться к тому моменту в прошлом, к которому они стремились? Почему старая реальность просто разветвляется, создавая две отдельные, не связанные временные линии; одна, где они продолжали бы сражаться и, надеясь, побеждали, несмотря ни на что, и другая, где их молодые «я» заранее знали бы, что делать, и были бы лучше подготовлены, чтобы выжить и выиграть эту войну? В книге не было ответа на этот вопрос.

Им повезло найти старую беседку, давно заброшенную, но достаточно хорошую, чтобы защитить их во время ритуала, когда палатка была бы слишком мала, но они не могли сделать это под открытым небом.

Затем, на Святки, как рекомендовано в книге, они провели ритуал. К счастью, палочки не использовались. Им нужно было только как можно точнее указать время и местоположение своей цели.

Гарри огляделся, пытаясь понять, где они находятся.

В комнате было довольно темно, освещалась только одна свеча у самой дальней стены. Он лежал в широкой и очень удобной кровати. Другой человек все еще спал рядом с ним, но свет был слишком тусклым, чтобы разглядеть, кто это был. Ну, на самом деле ему это было не нужно. Он знал, что это Гермиона. Она тоже проснулась и повернулась к нему. — Мы сделали это! — пропищала она гораздо более высоким голосом, чем до ритуала.

— Откуда такая уверенность? — спросил он, его голос звучал намного выше, чем он ожидал.

Он все еще не мог видеть ее лица, но был уверен, что она улыбалась. — Разве ты не видишь? Мы оба уснули, и теперь мы оба намного моложе, чем до ритуала. Интересно, все же, попали ли мы в нужное время.

Мгновение спустя комната была лучше освещена, и Гарри ахнул, увидев Гермиону рядом с ним, выглядящую точно так же, как в первый год в Хогвартсе. Ну, не совсем. Он никогда не видел ее обнаженной до ритуала, а теперь она была полностью обнажена. И потом, он все равно был голым, и они оба были в своих телах первокурсников — просто дети, немного не достигшие половой зрелости.

— Разве нам не следует одеться? Наши предыдущие «я» могут запаниковать, увидев нас обнаженными, — убеждал он ее, вспомнив, что они отправили сообщение своим предыдущим «я» как часть этого ритуала. Он даже написал это сам.

Гермиона кивнула и пошевелила рукой, молча вызывая две мантии Хогвартса. — Возможно, они не очень хорошо сидят, но, я надеюсь, они понадобятся нам всего на несколько минут. Теперь давай посмотрим, в том ли мы времени.

Она на мгновение сосредоточилась, и на прикроватном столике появились электронные часы старого образца, показывающие время и дату. Гарри заметил, что была суббота, 7 декабря 1991 года, и время показывало 19:05.

— Нам нужно подождать еще несколько минут, прежде чем появятся наши прежние «я». Ты понимаешь, что нам нужно сделать?

Он вздохнул. Хотя он мог процитировать это во сне, он не мог сказать, что понял это. — Нам нужно приблизиться к ним и слиться с ними, позволив нашим нынешним личностям отойти на второй план и сохранив их нынешние личности доминирующими.

Она ободряюще улыбнулась ему. — Точно! Теперь их здесь не ждут еще четыре минуты. Не хочешь показать мне, как сильно ты меня любишь? Мы не сможем сделать это в течение некоторого времени после объединения.

Гарри шагнул вперед и обнял ее. Было странно обнимать двенадцатилетнюю девочку вместо восемнадцатилетней молодой девушки, к которой он привык за последние несколько месяцев. Тем не менее, это был тот же человек. Гермиона заключила его в свои крепкие объятия, и они поцеловались, ненадолго забыв о своем странном состоянии. Гермиона все еще одним глазом поглядывала на часы.

— Я думаю, они должны быть здесь с минуты на минуту, — сказала она ему, когда они прервали поцелуй. Она быстро сосредоточилась, сделав свет намного тусклее, и потащила Гарри в более темный угол.

Прошло всего несколько секунд, прежде чем дверь открылась и вошли двое детей. — Ты уверен, что приходить сюда безопасно? Ты получил всего лишь анонимное письмо. Это могло быть отправлено Малфоем, насколько мы знаем. — беспокойство младшей Гермионы было очевидным.

Темноволосый мальчик рядом с ней старался говорить уверенно. — Это похоже на мой собственный почерк, и ни ты, ни Рон не смогли подделать его, когда пытались. Кроме того, это не было анонимным. Ты знаешь, что он был подписан мной постарше.

Она фыркнула. — Это просто… невозможно. Насколько я проверила в библиотеке, нет способа вернуться во времени, за исключением маховиков времени, а они строго контролируются министерством из-за опасности возникновения парадоксов, а также способны вернуть тебя максимум на несколько часов назад.

Он покачал головой. — В записке говорилось, что ты была тем, кто нашел — ну, вероятно, найдешь — способ сделать это. В любом случае, мы здесь, и скоро узнаем, так или иначе.

Юная Гермиона нахмурилась. — Но нам нужно быть наготове, в случае необходимости.

Он усмехнулся. — Зачем? На самом деле мы не знаем ни одного заклинания, достаточно хорошего, чтобы сразиться с кем-то, если они желают нам зла.

Путешественники во времени медленно приближались. Гарри постарше был уверен, что его Гермиона тоже делает свет ярче. — Привет, я рада, что ты такой пунктуальный, — сказала она. — Вам не нужны ваши волшебные палочки, поскольку мы никоим образом не собираемся причинять вам вред. Все, что мы хотим сделать, это передать вам все имеющиеся у нас знания, а затем исчезнуть. Как только это будет сделано, ты узнаешь все, чему мы научились до конца шестого года, а также все, что с нами произошло. Мы надеемся, что, дав вам эти знания, вы сможете измениться настолько, чтобы избежать большинства трудностей, с которыми нам пришлось столкнуться.

Дети посмотрели друг на друга с некоторым замешательством. Было очевидно, что Гермиона больше всего жаждала знаний, в то время как Гарри был заинтересован только в том, чтобы избежать всех неприятностей. Он ответил. — Хорошо. Что нам нужно сделать?

Двое других обменялись довольными улыбками. — Вам не нужно ничего делать, — сказал им Гарри. — Просто постойте минутку спокойно и позвольте нам прикоснуться к вам. И я вам советую как можно скорее лечь спать после возвращения в башню, чтобы позволить своему разуму усвоить все это, пока спите. Иначе это может немного сбить с толку.

Оба ребенка кивнули. Затем они смотрели широко раскрытыми глазами, когда двое других приблизились, выглядя точными копиями самих себя. По мере того, как они подходили ближе, их формы становились менее отчетливыми, как будто теряли материю, становясь слегка прозрачными. Дети не заметили, что они тоже изменились таким же образом. Оказавшись достаточно близко, пришельцы коснулись детей. Мгновение спустя они исчезли, как будто растворились в детях, которые снова выглядели плотными.

— Это странно, — заметила Гермиона.

Гарри пожал плечами. — По-моему, все волшебное кажется странным. Что ж, давай вернемся в гостиную.

Они вышли из комнаты, закрыв за собой дверь. Не оглядываясь назад, они не заметили, что она исчезла, оставив стену целой и невредимой.

* * *

Рону не понравилось, что его оставили одного. — Где ты был?

Гарри поморщился от тона, который звучал так, как будто они были чем-то обязаны Рыжему. — Ну, ты помнишь ту записку, которую я получил? Мы пошли проверить то место, как я тебе говорил. Там нет комнаты, просто обычная стена. Тот, кто написал это, вероятно, хотел подшутить над нами.

Рон нахмурился. — Почему ты не позвал меня с собой?

Гарри покачал головой. — Нам нужно было, чтобы кто-то знал о нашем походе туда, так что, если мы не вернемся достаточно скоро, ты мог бы рассказать учителю. Ты был нашей страховкой, в некотором смысле.

Рон, казалось, не понял последнего предложения, но пропустил его мимо ушей. Мальчик-который-выжил нуждался в нем, чтобы прикрыть свою спину, и этого было достаточно на данный момент.

Гарри зевнул. — Думаю, я пойду спать пораньше. Подъëм по всем этим лестницам был действительно утомительным. Увидимся утром.

Гермионе даже не нужно было извиняться, поскольку Рон оставил её одну, как только Гарри поднялся по лестнице.

\/\/\/

Когда Гарри проснулся утром, он чувствовал себя очень странно. С одной стороны, он был точно таким же, как и накануне. С другой стороны, он был намного старше, знал намного больше и пережил намного больше. Хуже всего то, что он знал, что его рыжий друг был тем, кому он не мог полностью доверять. Он уже заметил ревность, которую рыжий с трудом скрывал всякий раз, когда упоминались деньги или слава. Теперь он также знал, что тот же самый «друг» предаст его на четвертом курсе и бросит на седьмом, во время поиска крестражей. Он еще раз взглянул на своих спящих соседей по общежитию. Ему не удалось сблизиться ни с кем из них. Было ли это его врожденным нежеланием подпускать людей близко, или причиной была ревность Рона? Он решил попытаться завести еще несколько друзей.

Невилл казался нормальным. Он все еще был очень забывчив, и Гарри не думал, что сможет сохранить секрет, но он был хорошим человеком и всегда старался изо всех сил. Симус все еще был слишком инфантильным, легко поддавался влиянию и не вполне заслуживал доверия, хотя обычно с ним было весело. Дин был несколько более сдержанным. Гарри подозревал, что цвет кожи Дина сделал его детство далеко не идеальным. Он больше ничего не мог сказать о высоком чернокожем мальчике. Может быть, ему стоит попытаться получше узнать своих приятелей.

Гарри знал, что он не пытался подружиться ни с одним из этих мальчиков в своей прошлой жизни. Не было ли это ошибкой, вызванной ревностью Рона? Он должен попытаться подружиться, по крайней мере, с этими тремя.

Его мысли переключились на подругу. Хотя он по-настоящему не знал ее до Хэллоуина, с тех пор она стала очень близким другом. На самом деле было удивительно, как быстро сформировалась эта дружба. В отличие от Рона, Гермиона не отвлекала его от учебы. Если уж на то пошло, она фактически подталкивала его к более серьезной учебе и получению лучших оценок. Она пыталась сделать то же самое для Рона, но мальчик был слишком ленив и слишком упрям, чтобы даже попытаться, считая учебу неприятной рутиной, которой лучше избегать. Он только принижал «книжного червя». После инцидента с троллем он держал это в основном подальше от Гермионы, не осмеливаясь вызвать ещё один подобный инцидент, но он все ещё не относился к ней так, как она того заслуживала. Гарри подумал, что пришло время заставить Рона решить, хочет ли он, чтобы они оба были друзьями или нет. Он больше не потерпит такого рода оскорблений своей лучшей подруги за её спиной.

Он даже не был уверен, что Гермиона все еще была его лучшим другом. Судя по воспоминаниям его более старшего «я», Гермиона была намного больше, чем другом. Его взрослое «я» нежно любило ее, хотя в настоящее время он был слишком молод, чтобы чувствовать то же самое. Что ж, так думало большинство людей.

Гарри был уверен, что Гермиона уже ждет его внизу. Он быстро умылся и спустился по лестнице. Он заметил, что она смотрит на лестницу еще до того, как достиг последней.

Лучезарно улыбаясь, он предложил свою руку. — Пойдем позавтракаем?

Она улыбнулась в ответ. — Конечно!

* * *

Они чувствовали себя довольными, идя рука об руку в Большой зал, не нуждаясь в разговорах. Оказавшись там, Гарри взглянул на Главный стол, заметив там учителей. Снейп выглядел таким же кислым, как всегда, ел механически, казалось, не совсем замечая еду. Квиррелл тоже, казалось, был в плохом настроении. Гарри уже знал, что заикающийся профессор был одержим Волдемортом. Он был полон решимости разоблачить одержимость как можно скорее.

— Нам может понадобиться доступ к книгам на площади Гриммо, если мы планируем противостоять Квирреллу, — сказала ему Гермиона, как будто прочитав его мысли.

— Как? — он нахмурился.

— Освободи Сириуса. Спроси мадам Боунс о ходе судебного разбирательства, как будто ты хочешь узнать больше о той роковой ночи. Она обязательно обнаружит, что никакого судебного разбирательства не было, и попытается это исправить.

Он взглянул на главный стол, снова заметив Снейпа. — Мы также должны спланировать что-нибудь, чтобы избавиться от Снейпа. Независимо от того, насколько Дамблдор доверяет ему, он уничтожает все шансы на обучение компетентных авроров. Он может быть великим мастером зелий, но он плохое подобие учителя зелий.

Гермиона кивнула в знак согласия. — Мы можем сделать это, как только Сириус освободится. Мы также можем начать работать над дискредитацией Локанса. Я бы не хотела, чтобы он стал учителем в следующем году.