Лук и меч (джен)

Торин Дубощит давно не видит снов.

Торин Дубощит — сын Трайна, внук Трора. Потомок Дурина. Наследный принц Эребора. Король под Одинокой горой.

Король без королевства.

Торин не верит словам.

Торин Дубощит верит преданности и чести.

Торин знает своих и хочет надеяться, что свои знают его.

Торин думает, что знает цену обещаниям.

* * *

— Погляди-ка сюда, — прошептал Балин и осторожно, но настойчиво потянул друга за рукав. — Погляди, разве это не чудо?

Гномы склонились над расщелиной в корнях огромного, испещрённого морщинами дерева. В ложбинке, на траве, подтянув к подбородку худые коленки, спал мальчик — юный эльф с чуткими острыми ушами и светлыми локонами волос до пояса.

Торин нахмурился.

— Погляди, — вновь повторил Балин. Его умные глаза лучились доброй улыбкой. — Честное слово, он же совсем ребёнок. Что он делает в этом лесу один? Здесь в округе и за полсотни миль ни единой живой души, а он...

— Эльф, — пробормотал Торин, и на его лице мелькнула такая знакомая Балину неприязнь. — Ещё один отпрыск этого подлого отродья... Что ж, если тут есть один из них, значит, где-то затаился целый отряд. Мы должны быть наготове.

Торин обхватил ладонью рукоять меча, развернулся через левое плечо и зашагал прочь, исподлобья оглядывая кусты и деревья. Балин нагнал его и снова ухватил за рукав:

— Очнись, Торин! Нет здесь никого. Если бы эльфы и хотели заманить нас в ловушку, то давно бы сделали это, а не позволяли нам забираться так глубоко в лес. Кроме того, — Балин понизил голос, — ты помнишь... Они потерпели сильное поражение в последней битве, и многие надолго ушли из этих мест.

Торин мрачно нахмурил брови, но друга не перебивал и даже, казалось, прислушивался к его словам. О битве он знал, да и трудно было не узнать. Слухи ползли по Средиземью, что пауки Чернолесья. Слухи странные, тёмные. Говорили, что в лютой кровавой сече схлестнулись эльфы и орки. Что битва была внезапной, жестокой и яростной. Что сам гордый правитель Лесных эльфов — король Трандуил — не вышел живым из последней стычки. Впрочем, мало ли, о чём ещё говорили. Умалчивали только о причинах сражения, которых всё равно никто не знал. Лесной народ, отличавшийся крайней скрытностью, внезапно исчез из поля зрения и объявился только теперь в лице маленького эльфа, который безмятежно спал, не подозревая о присутствии рядом двух гномов.

— Что ты предлагаешь? — скрестив на груди руки, поинтересовался Торин.

Балин устало вздохнул:

— Давай хотя бы узнаем, что завело сюда этого мальчика. Не можем же мы просто так уйти и бросить его здесь. Кто знает, быть может, он потерялся или заблудился?

— Ты забываешь, друг, — усмехнулся Торин. — Он — эльф. Никто не может знать лес — любой лес — лучше него. Если кто и заблудился, так это мы. Бродим по кругу вот уже пятые сутки и до сих пор не можем найти выход из этой чащи.

В глазах Балина мелькнул лукавый огонёк, и мудрый гном снова улыбнулся себе в бороду. Дружески приобняв короля за плечо, он повёл его обратно к высокому дереву, где спал маленький эльф, и по дороге осторожно заметил:

— Вот он нам и поможет.

* * *

Торину кажется, что внутри у него всё выжжено дотла. Вместо души — пустыня, как та, что осталась на месте славного Эребора. Вместо сердца... А есть ли оно, это сердце? Должно быть, раз так сильно болит.

Торину не привыкать. Король и воин — в первую очередь он обязан думать о своих подданных. Их осталось немного. Напуганные драконом, разбитые и рассеянные войной, они бродят по свету. Ищут место, которое можно было бы назвать своим домом. Ищут и не находят.

Торин давно не видит снов. Торин Дубощит гонит прочь кошмары прошлого. Торин презирает боль.

Единственное, что осталось у сына Трайна, — это память.

Торин не может забыть. И простить он тоже не может.

* * *

— Тише, тише, малыш...

Балин вытянул перед собой правую руку. Юный эльф вскочил на ноги и тут же схватил маленький лук. Голубые глаза пронзали незнакомцев не хуже стрелы, направленной в их сторону. Балин поднял ладони:

— Мы не враги тебе, дружок. Слышишь? Мы не враги... Как тебя зовут?

Эльф молчал, не спуская с друзей настороженного взгляда. Торин стоял чуть поодаль и наблюдал, скрестив на груди руки. Мальчик, наконец, ослабил тетиву, выпрямился и с достоинством поднял голову.

— Леголас. Принц Лесного королевства.

— Принц? — Балин бросил невольный взгляд в сторону Торина, отмечая про себя суровое недоверие друга. — Прошу меня простить, Ваше высочество... Балин, к вашим услугам. А это — Торин Дубощит, сын короля Трайна из рода Дурина.

— Торин Дубощит?

Юный эльф вдруг опустил лук, уронил стрелу, а затем присел перед гномами на одно колено в глубоком поклоне:

— Простите, Ваше величество. Я не признал вас. Так вы тот самый Торин Дубощит? Король под Горой?

Балин, слегка недоумевая, повернул голову. Торин тоже выглядел удивлённым, но суровые брови по-прежнему оставались нахмуренными, когда он спросил:

— Откуда ты знаешь меня?

— Я слышал о вас от... От своего отца. Много лет и вёсен назад. Мне рассказывали про вашего отца — Трайна, и деда — Трора. О, то были великие короли! И я счастлив познакомиться с их потомком.

Леголас казался искренним в своей возвышенной речи, и взгляд Торина будто бы прояснился. Ладонь отпустила рукоять меча, а Балин, отчасти успокоенный тем, что удалось найти подход к суровому предводителю, вновь обратился к маленькому эльфу:

— Так ваш отец...

— Мой отец, — продолжил за него Леголас, и вдруг его голос задрожал, а светлые глаза заволокло влажной дымкой. Однако юный эльф взял себя в руки, гордо поднял голову, сжимая в ладони рукоять лука, и повторил: — Мой отец — высокородный Трандуил, король Лесных эльфов Северного Лихолесья.

— Трандуил, — процедил Дубощит сквозь зубы. — Ну, конечно же. Кто бы мог подумать...

Лицо его медленно потемнело от ярости.

* * *

Торин помнит тот день так, будто это было вчера. Торин вновь и вновь видит перед собой объятые пламенем стены Эребора и бегущих во все стороны испуганных гномов. Страх подбирается к сердцу и самого принца. Торин не так глуп, чтобы понять: Смауг слишком силён. Слишком громаден даже для всей армии Трора. А это значит, что не будет больше славного королевства гномов. Не будет, если никто не придёт на помощь.

Вдалеке, на высокой отвесной скале показывается отряд в роскошных золотых доспехах. Останавливается у самого обрыва. Его предводитель — высокий золотоволосый эльф верхом на большерогом олене — делает рукой предупреждающий жест и с недоумением склоняет голову. Торин ловит нацеленный на себя взгляд голубых глаз, душа окрыляется надеждой, и он в отчаянном призыве машет рукой:

— Помогите нам!

— Помогите! — кричат и другие гномы.

— На помощь!

Тихо наблюдает за разрушением Эребора властитель Лесных эльфов — гордый Трандуил, — и Торин чувствует, как что-то леденеет в груди. Также тихо покачав головой в золотой короне, эльф медленно разворачивается и уходит. Уводит за собой своё войско. Уводит последнюю надежду на спасение.

Торин Дубощит берётся за любую работу, чтобы прокормить себя и своё племя. Сын Трайна куёт мечи, таскает тяжести, спускается в забои, обливаясь потом и грязью. Терпит окрики, насмешки, оскорбления, порой и грубое рукоприкладство. В груди короля Эребора горит и плавится гнев. Гнев течёт по жилам и подпитывает усталое тело. Торин молчит. Торин не даёт волю гневу. Но тем упрямее горят его глаза. Тем сильнее стучит по наковальне тяжёлый молот, яростнее ворочается неподъёмный груз. Король под Горой нелюдим и сторонится общества. Там, в забоях и кузницах, он даёт себе клятву, обещая быть ей верным до конца своих дней.

* * *

— Ты сошёл с ума!

— Торин...

— Ты сошёл с ума, друг мой. Видно, годы берут своё. Послушай меня. Оставь мальчишку в покое. А лучше — совсем забудь про него. Не пристало роду гномов знаться с эльфами.

— Торин, — Балин укоризненно покачал головой. Гномы переговаривались вполголоса, чтобы не услышал мальчик-эльф. Леголас сидел на траве чуть поодаль от них, перетягивая тугую тетиву на луке. Балин бросил на принца косой взгляд и вновь едва ли не с мольбой обратился к Торину:

— Послушай меня, друг мой. Я знаю, эльфы обошлись с нами жестоко когда-то. Но в чём виноват ребёнок? Ты слышал — он ищет своего отца. Разве ты сам не хотел бы узнать о судьбе Трайна?

— Не сто́ит говорить об этом, друг мой, — глухо заметил Торин. В его голосе послышались раскаты приближающегося грома.

Но Балин неожиданно проявил упрямую настойчивость:

— Нет, друг мой, сто́ит. Ты помнишь, когда король Трор нашёл Аркенстон и призвал все племена на поклонение символу королевской власти... Ведь и эльфы пришли тогда, не погнушались. Король Трандуил сам вёл их за собой, а потом...

— А потом они предали нас. Я хорошо помню это, Балин. Я был тогда совсем молод, но помню всё. Я был там, когда эльфы приходили поклониться Аркенстону. И был там же, когда, спустя много лет, Смауг пожирал наше жилище, а эльфы всё видели. Всё видели и ушли прочь. Это ли не предательство?

— Ты видел — он поклонился тебе. Мальчик не знает об этой истории. Быть может, король Трандуил не счёл нужным рассказать ему о ней. Быть может, не успел. А помочь Леголасу найти отца... Кто знает, не придут ли нам на помощь эльфы в ответ за оказанную услугу. Подумай об этом, Торин. Подумай и рассуди как наш мудрый правитель.

Дубощит угрюмо молчал, погружённый в свои мысли. Леголас справился, наконец, со своим луком, поднялся с земли и замер в ожидании, не смея прервать беседу двух друзей. Балин глядел Торину в глаза и ждал. Он был уверен, что где-то в глубине суровой души Торина осталась малая искра тепла, и надеялся, что мог бы разжечь из этой искры пламя.

— Нет, Балин. Пусть не ждёт от нас помощи в его поисках. Если с королём Трандуилом что-то случилось, это не наша беда.

Торин снова задумался и добавил:

— Но проводник нам необходим. Иначе мы не выберемся из этого проклятого леса. Что ж, если он согласен довести нас до его окраины... Но под твою ответственность. Дальше наши пути должны разойтись.

— Хорошо, хорошо, — кивнул Балин, довольный и тем, что удалось уговорить друга на такой малый шаг.

К удивлению Торина, юный принц быстро согласился вступить в отряд гномов. В его чистой душе не было неприязни. Он тут же принялся благодарить короля, выражая свою признательность в самых возвышенных выражениях, а Дубощит лишь молчал, недоверчиво оглядывая маленькую фигурку, склонившую перед ним голову.

Леголас, как и предрекал Балин, стал весьма полезным товарищем в этом нелёгком походе. К моменту встречи принца с разрозненным племенем гномов с Торином осталось лишь четверо из его близкого окружения. Старина Балин, Двалин — угрюмый воин да Фили и Кили — два племянника Дубощита. Недоумение и даже скрытая неприязнь, с которой маленький отряд встретил поначалу нового спутника, понемногу перешли в расположение, когда Леголас начал обнаруживать чудеса смекалки и проворности. Кроме того, молодой принц оказался удивительно приятным собеседником. Его искреннее восхищение новыми знакомыми, его вежливое и поистине королевское обхождение в конце концов подкупило суровых гномов, и даже молчаливый Двалин нашел пару добрых слов для юного эльфа. Леголас не кичился своим эльфийским происхождением. Он остался в стороне от событий со Смаугом. У Леголаса была своя печальная история и своя боль, которая побудила его забраться так глубоко в леса Средиземья.