Общие взгляды (джен)

После десятиминутного созерцания зачарованного потолка с летающими тыквами и порхающими иллюзиями летучих мышек, с нетронутой тарелкой сладостей, Гарри решил, что с него достаточно праздника. Он не мог есть, потому что еда оседала тяжёлым комом в желудке, не мог наслаждаться компанией друзей и одноклассников, которые во все глаза разглядывали украшения в зале и прямо-таки излучали атмосферу праздника. Его разум был полон воспоминаний — жутких воспоминаний, которые пробуждались каждый вечер Хэллоуина. Он помнил рыжеволосую женщину, её крик, зелёную вспышку света в ночи и безжизненное тело, распростёртое, в нескольких дюймах от протянутой маленькой детской ручки… Он помнил длинный чёрный плащ её убийцы, его глумливый смех, когда тот направлял палочку на маленького Гарри, всё ещё зовущего:

— Мама! Мамочка!

— Не плачь, — прошипел холодный голос, — скоро ты к ней присоединишься, прямо в объятия вечности. Авада Кедавра!

Вспыхнул зелёный свет его волшебной палочки, целясь в лоб малышу, и он проваливается в темноту, разрываемый болью…

— Гарри! Друг, ты куда? — спросил Рон, похлопывая его по плечу. — Видок у тебя, как будто ты в миллионах километров отсюда.

— Я просто… — начал он, пытаясь придумать подходящее объяснение, ведь Гарри никогда ни с кем не обсуждал эти воспоминания. Мальчик отодвинул стул.

— Гарри, ты куда? — спросила Гермиона, отрывая взгляд от учебника по Чарам.

— Я… плохо себя чувствую, — тихо сказал он и схватился руками за живот, — пойду, пожалуй, в башню, прилягу, — он повернулся и поспешил покинуть зал.

— Слишком много сладостей, — всезнающим тоном заметила она и брезгливо сморщилась на Рона, уплетающего за обе щёки. — Сколько ты уже съел конфет ДО праздничного ужина?

Рон пожал плечами, потому что и сам точно не помнил:

— Да ладно, кому какое дело? Это же Хэллоуин. Только раз живём, Гермиона!

Гарри моргнул, чувствуя пульсирующую боль в шраме, сильнее, чем за всю прожитую жизнь. Внезапно он и правда почувствовал тяжесть в желудке, так что не было больше сил оставаться в зале вместе с другими учениками, наблюдать, как они беспечно празднуют каникулы с радостью и смехом... Смехом, когда в эту ночь его мама пожертвовала собой ради него… Ночь, когда Волдеморт решил убить их семью.

Дверь в Большой Зал за ним наконец-то закрылась, и Гарри с облегчением вдохнул прохладного свежего воздуха.Только сейчас понимая, как же душно было внутри. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы прояснить голову, он поднялся по лестнице, но не в Гриффиндорскую башню. Гарри знал, что не найдёт там утешения. Вместо этого он пошёл в библиотеку.

Он знал, что большинство учеников шарахаются от библиотеки как от чумы, пока не понадобится найти что-нибудь по учёбе, ещё её посещали всем известные книжные черви, вроде Гермионы или райвенкловцев. А для Гарри библиотека была старым и самым лучшим другом. В начальной школе он часто прятался среди книжных стеллажей от Дадли и его дружков, зная, что они не посмеют войти в библиотеку, где мисс Диллон правила железной рукой. Где он часто забывал обо всём, с головой окунаясь в книгу на час или два, отвлекаясь от тоскливой и несчастной жизни в Суррее. В те дни книги и стали его лучшими друзьями. Так было и сейчас. Ни Рон, ни другие соседи по комнате не знали, что Гарри любит читать, а тот частенько исчезал перед ужином или после него, чтобы втайне почитать учебник. Гарри не собирался обнаруживать свою любовь: меньше всего он хотел, чтобы другие дети начали его дразнить, как Гермиону. Он читал любые волшебные исторические книги, а также несколько текстов по основам Зельеварения. Он чувствовал себя неуютно по сравнению с большинством учащихся здесь, которые знали всё о волшебном мире, в то время как он сам даже не подозревал о существовании магии, живя с Дурслями. Мальчик не любил, когда его считали необразованным тупицей: дома он вынужден был играть роль невежды, притворяясь глупее Дадли, чтобы в школе тот выглядел в лучшем свете, иначе у Гарри могли быть неприятности с тётей и дядей, которые считали своего Дадли идеальным. Они любили хвастаться своим «замечательным сыночком», а если кто-то интересовался Гарри, тот всегда был лишь «тупым племянником с преступными наклонностями».

Гарри также не понравилось, как Снейп выставил его дураком перед всем классом, он был полон решимости доказать, что сварливый профессор не прав. Гарри не был «Мальчиком-Который-Выезжал-На-Славе», на самом деле он ненавидел популярность. Гарри восхищался профессионализмом и талантом зельевара, несмотря на едкие комментарии. Он всегда любил смешивать растворы и играть с химическими ингредиентами. Он даже как-то рискнул в прошлом году, тогда все подарки Дадли получил из мусорного ведра, а Гарри провёл несколько часов, прячась в кладовке и экспериментируя. Когда Гарри получил учебники, он собирался почитать о Зельях по дороге в поезде, но при появлении Рона и Гермионы отказался от этой идеи. Не хотел, чтобы новые друзья сочли его «ботаником».

Гарри также изучал Зелья, несмотря на убеждённость Рона, будто он ненавидит их. Гарри вообще-то считал Зелья весьма занимательными, и ему было очень стыдно, что не смог ответить на вопросы Снейпа на первом занятии. Он должен был знать: мисс Диллон предупреждала, что при поступлении в среднюю школу преподаватели обязательно тестируют учеников в начале учебного года, чтобы понять читал ли ты учебники и готов ли к изучению новых предметов. У Снейпа он провалил этот тест, как и большинство других учеников, за исключением, пожалуй, Гермионы. Но Гарри не было дела до успеваемости других ребят, его волновала собственная подготовка. А ещё он знал, что Снейп теперь думает о нем как о типичном ленивом ученике, который относится к его предмету спустя рукава. Гарри понял, что не желает такой репутации: он хотел добиться успехов в Зельях и, возможно, получить степень, так что он читал все книги о Зельеварении, которые смог найти, хотя большинство из них были весьма трудными для понимания, с незнакомыми терминами. Тем не менее, он упорно продолжал, надеясь в один прекрасный день впечатлить или хотя бы удивить строгого учителя.

Но в тот вечер Гарри искал не знаний, а утешения, чтобы отвлечься от тяжёлых воспоминаний. Мальчик знал, что многие были бы шокированы, узнай они, как хорошо он запомнил смерть мамы. Ему тогда было всего пятнадцать месяцев, но те ужасные события глубоко врезались в память, он запомнил их на всю жизнь, особенно момент её смерти.

Так что, он сразу отправился в библиотеку, своё убежище, и проскользнул в конец читального зала, в любимый уголок. Гарри взял книги по Зельям, которые лежали под столом, он сам их туда спрятал, и не нужно было искать их снова и снова каждый вечер. К тому же, книги оставались в библиотеке: магический каталог регистрировал лишь когда и кто их выносит, и секрет Гарри никто не мог узнать. Но в этот раз Гарри понял, что не сможет учиться: он был слишком подавлен от боли и страданий, а ещё от обиды на всех, особенно на Дамблдора, из-за празднования Хэллоуина, как будто ничего не случилось. Помнил ли хоть кто-нибудь, что в этот день умерли Лили и Джеймс? Что он стал сиротой в эту ночь?Похоже, что нет. Даже учителя праздновали. Только ему было не всё равно. Гарри закрыл глаза, когда услышал, как часы пробили девять, но это не спасло его от болезненных воспоминаний. Он потряс головой, чувствуя леденящий ужас, когда услышал последний крик матери, набатом бьющийся в голове, снова вздрогнул и заплакал.

* * *

Северус Снейп всегда ненавидел Хэллоуин. Ему нечего было праздновать после смерти Лили. Когда-то он наслаждался праздником, будучи ребенком, и они с Лили ходили по домам за угощениями. Когда-то он старался подобрать костюм, чтобы получить побольше сладостей и смотрел со своей лучшей подругой ужастики по телевизору… Но не сейчас. Со смертью Лили, Хэллоуин превратился для него в день скорби. Вообще-то, со смертью Лили вся его жизнь превратилась в одну большую скорбь. Вот почему он всегда одевался только в чёрное, хотя и знал, что большинство считает, будто он одевается так специально, чтобы не утруждаться чистящими заклинаниями или для большего устрашения наглых паршивцев, которым он преподавал.

С той ночи, когда он нашел её неподвижное тело в обломках дома в Годриковой Лощине, Хэллоуин стал невыносимым. Зельевар шёл на банкет только по настойчивой просьбе Дамблдора, который настаивал, что он не должен запираться во время праздника. Он решил побыть там не более часа. Обычно Мастер Зелий проводил остаток этой ночи у себя в апартаментах, листая фотоальбом, где были он и Лили на четвертом курсе, когда она его неожиданно поцеловала во время урока Чар. Тогда он позволял себе мечтать, что когда-нибудь они будут вместе, смогут влюбиться, поженятся, станут семьёй.

Движимый ностальгией, он зашёл в библиотеку — место, где они вдвоём проводили столько времени: занимались, шутили, просто молчали вместе, не боясь быть обнаруженными Мародёрами или слизеринцами. Он остановился у книжных стеллажей, внимательно читая названия, руки благоговейно скользили по корешкам книг. Тут было много старых друзей, их страницы были загнуты и потёрты, но содержали бесценные знания или потрясающие рассказы, которые уносили его в другое место и время, позволяя забыть, что неправильное решение стоило ему всего, что любил.

Он продолжил путь дальше, туда, где они с Лили занимались. Тут было тихо, а в тени книжных полок никто не мог случайно их заметить, там Лили делилась с ним своими надеждами и мечтами, а позже и поцеловала его. Сожаление и вина заполнили его душу.

«Лили, прости меня. Я виноват в твоей смерти, я никогда не смогу этого искупить. Никогда».

Глаза зельевара защипало от едва не пролитых слёз, и он поспешно смахнул их. Всё, что ему нужно — это несколько минут одиночества, несколько минут, во время которых он позволит себе горевать, а затем возьмёт себя в руки и вернётся в Большой зал на полчаса. Он продолжил идти вдоль книжных стеллажей, чёрная мантия взметнулась.Только дойдя до любимого места, профессор заметил, что кто-то уже занял любимый уголок. Глаза сузились. Он мысленно выругался. Почему он никогда не может найти тихое умиротворённое место? Даже в этот вечер он был обречён общаться с проклятыми учениками. И не просто с какими-то учениками, а с чертовым «Мальчиком-Который-Выжил».

Он открыл было рот, чтобы узнать, почему Поттер не на празднике в компании гриффиндорцев. Вопрос так и остался неозвученным, когда он осознал, что мальчик сгорбился на стуле, склонившись над столом, коленки упирались в грудь, и, обхватив руками голову, он отчаянно плакал. Тощие плечи красноречиво тряслись под тёмной мантией, заставляя Снейпа невольно отступить. Он не в первый раз сталкивался с рыдающим в библиотеке учеником, как правило, это были равенкловцы или хаффлпафки, плачущие из-за плохой отметки или бесчувственного дружка. Профессор обычно кидал им носовой платок с приказом немедленно прекратить рыдания, ведь солёная вода вредна для пергамента. Большинство действительно переставали, будучи шокированы его холодной иронией. Но этот плач был настолько горек, что одной остроты будет явно недостаточно. Северус знал, потому что он тоже так плакал однажды… в ночь, когда нашёл свою Лили неподвижную и холодную, на полу рядом с детской кроваткой...

Он отошёл от книжных полок, и его ноги наткнулись на что-то острое, и несколько волшебных книг выпало из-под стола с громким хлопком.

Гарри резко дёрнулся от громкого звука, испуганно огляделся по сторонам. Его лицо было залито слезами. Он увидел того самого профессора Зельеварения и почувствовал, что краснеет от смущения. Чёрт побери, этого только не хватало, Снейп увидел, что он ревёт подобно малышу из начальной школы.

— Профессор Снейп! — воскликнул он, жалея, что не может провалиться сквозь землю. Ну, разве могла эта ночь стать ещё хуже?