Как Амелия Боунс слепое правосудие зрячим делала и что из этого вышло (джен)

Двенадцатое августа тысяча девятьсот девяносто пятого года выдалось днём... знаковым, или даже судьбоносным. Ну, не для всех, разумеется, а только для некоторых. Эти некоторые, для которых день оказался переломным моментом их жизни, были магами и ведьмами. А ещё, у кое-кого из них были на этот день планы. Грандиозные и не очень. И эти кое-кто находились в предвкушении от того, как всё будет хорошо после их выполнения. Вот только забыли они одну простую вещь. Что далеко не всегда выполняется запланированное. Не зря же говорится, что если хочешь рассмешить богов — расскажи им о своих планах.

Например, Министр магии Корнелиус Фадж, планировал сегодня окончательно разрушить репутации Гарри Поттера, Мальчика-Который-Выжил, и его покровителя Альбуса Дамблдора. Для чего он собирался отчислить Гарри из школы чародейства и волшебства Хогвартс, в которой Гарри учился, а Альбус был директором. Затем, в идеале, Фадж планировал сломать волшебную палочку Поттера и изгнать из его магического мира. Ну и, положить в свой карман »кругленькую» сумму денег.

Его Первый заместитель Долорес Амбридж, планировала получить удовольствие от предстоящего... мероприятия. На котором Гарри Поттера должны были публично "растоптать", смешать с "грязью" и, возможно даже, отправить в тюрьму Азкабан. Вообще, Долорес была женщиной некрасивой, похожей на жабу. В детстве её частенько дразнили из-за внешности. Вот и выросла она злобной и мстительной стервой с садистскими наклонностями. Поэтому-то у неё и были такие планы.

Люциус Малфой планировал сегодня сделать ещё один шаг, чтобы стать ближе к возможности наложить, наконец-то, «лапу» на состояние Блэков. Для этого ему нужно было, также как и первым двум, устранить Гарри Поттера и сделать наследником Блэков своего сына. Нет, так-то Люциус и сам был не беден. Но, во-первых, лишних денег не бывает. И, во-вторых, его возродившемуся недавно Хозяину, тоже нужны были деньги. Много денег. Для его планов по завоевания сначала магической Британии, а затем и всего мира. Так что, не были бы лишними Блэковские денежки, совсем не были бы.

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, Директор школы Хогвартс, бывший Верховный чародей Визенгамота и Глава МКМ, кавалер ордена Мерлина, Великий маг и просто хороший человек, планировал вернуться на утраченные позиции. А после этого сделать ещё очень и очень много хорошего. Для Всеобщего Блага, разумеется. Кстати, хорошим человеком Альбуса считали далеко не все. А очень даже немногие. Ну и, разумеется, сначала позволить Фаджу и компании практически «утопить» Гарри, а после чего протянуть ему руку помощи. Ещё сильнее привязывая к себе подростка.

А вот у Гарри Джеймса Поттера никаких особых планов не было. Ему только хотелось чтобы его наконец оставили в покое. И пожить, хотя бы некоторое время жизнью обычного пятнадцатилетнего подростка. Потому что на протяжении всех четырёх лет его учёбы в Хогвартсе ему постоянно приходилось участвовать в смертельно опасных приключениях.

И никто из них не знал, что жизнь их с сегодняшнего дня кардинально изменится. Для кого в лучшую сторону, а для кого и совсем наоборот.

Вообще-то, Гарри в этот день должны были заслушать на заседании Дисциплинарной комиссии. Из-за того, что десять дней назад он применил магию для спасения жизней, своей и его кузена. От дементоров. Вот только, ничего хорошего от этого заслушивания, он не ожидал. Не с его, как говорится, везением. Состояться оно должно было в кабинете Главы ДМП, в Министерстве магии. Под председательством этого самого, точнее этой самой, Главы. Потому как, Главой ДМП была ведьма по имени Амелия Сьюзен Боунс. Женщина, по слухам, суровая, но справедливая.

Вот именно она-то и стала тем человеком, благодаря действиям которой случились те самые перемены о которых пока никто не подозревал. Сама же Амелия, в последнее время, пребывала в состоянии, как это называется, перманентной злости. Источником которой был Корнелиус Фадж. И злиться на него Амелия начала не вчера и не сегодня, а с тех самых пор как к Фаджу в лучшие друзья «затесался» Люциус Малфой. Вот с тех-то самых пор Корнелиус и начал "куролесить". И чем дальше, тем больше. Типа, я Министр магии, поэтому чего хочу, то и ворочу. Особенно Амелию раздражало постоянное урезание бюджета на нужды её Департамента и Аврората. И Боунс это надоело. Пора было «поставить на место» и самого Фаджа, и его «лучшего» друга Люциуса. Вот только сделать законно Амелия ничего пока не могла. Фактов у неё не было.

Нет, слухи-то до неё конечно доходили, но она всё-таки была Главой ДМП и привыкла в своей деятельности оперировать фактами, а не слухами. Именно поэтому она собиралась на сегодняшнем заседании Дисциплинарной комиссии, что называется, «раскрутить» Поттера" по «полной программе». Ну, точнее, после заслушивания. В личной беседе. А то совсем непонятно ей было почему последний месяц Поттера и Дамблдора усиленно «поливают грязью» в газетах. Да и недавняя гибель Седрика Диггори, тоже была тайной покрытой «мраком». Потому что Амос, отец Седрика, не захотел давать ход делу. Ну и, как кричала Амелии её интуиция, даже не кричала а ревела пароходной сиреной, без обладателя длиннющей белой бороды в этом деле не обошлось.

Кстати, в школе Хогвартс, судя по рассказам её племянницы тоже было далеко не всё гладко. Вот только, опять же, всё было на уровне слухов, сплетен и предположений. Причём, фамилия Поттер фигурировала в каждом из них. Так что, Гарри нужен ей был ещё и для этого. А то слишком уж школа, с момента поступления туда Поттера стала напоминать какой-то полигон.

И вот, наконец-то, ей представился шанс подробно расспросить Гарри. Но, когда она спокойно сидела в своём кабинете, готовясь к беседе с Поттером, ей прилетел самолётик от Фаджа. С требованием явиться в зал судебных заседаний номер десять. Срочно. Без объяснения причин. Вот это-то и стало последней каплей переполнившей «чашу» её терпения и мадам Боунс взбесилась.

— Какого Мерлина лысого этот... Корнелиус себе позволяет? — ругалась про себя Амелия двигаясь по коридорам Министерства. — Он что, бессмертным себя почувствовал? Или безнаказанным, как минимум? Думает что на него управы не найдётся? Так я его сейчас быстро в порядок приведу вместе с его розовой жабой. Так приведу, что он свой любимый зелёный котелок до самой задницы натянет. Козёл. Так приведу, что он от собственной тени шарахаться будет и ссаться, при упоминании моей фамилии.

Кстати, когда Амелия вошла в зал номер десять, часы показывали уже одну минуту девятого. То есть она опоздала. Но мало того, что она опоздала, так она ещё и с удивлением увидела, что в зале находится весь Визенгамот, почти в полном составе.

— В какие опять игры играет этот ублюдочный Фадж? — мелькнула у неё мысль. — Что этот урод опять задумал? И ведь наверняка же не обошлось без белобрысой заразы Малфоя. О, вот, кстати, и он сидит скалится. Ну, ничего. Сейчас я вам устрою.

Амелия остановилась и обратилась к Фаджу.

— Корнелиус, не подскажете ли что вы опять затеяли? Какой, такой вопрос сегодня выносится на заседание Визенгамота? И почему я об этом узнаю в самую последнюю очередь?

— Да ничего такого особенного, — ответил ей Фадж, пребывающий, судя по его виду, в благодушном настроении. — Мы сейчас быстренько рассмотрим дело Поттера и отправимся по своим делам.

— Вот как? — Амелия быстро сориентировалась. — И кто же будет на сегодняшнем заседании председательствовать?

— Как кто? — удивился Фадж. — Я, конечно.

— А вот тут вы не угадали, Корнелиус. — улыбнулась ему Боунс. — Вы, очевидно, пропустили написанное в Руководстве по работе этого органа примечание, мелким шрифтом. Не может министр одновременно исполнять две эти должности. Поэтому, предлагаю кандидатуру Айзека Голдщтейна. За? Против? Воздержались? Уважаемый Айзек, большинством голосов... прошу занять кресло Верховного.

Поскольку Верховного чародея, после освобождения Дамблдора от этой должности, ещё не избрали, на постоянной основе, Амелия и провела это голосование. Быстро и внаглую. Пока никто не настроился на рабочий лад. А Голдштейн, на месте Верховного, ей нужен был потому что он был "нейтралом". И, что самое главное, он никогда ни у кого не шёл на поводу, поэтому сегодняшнее заседание позволит Амелии задать нужные вопросы нужным людям. Ну и ответы получить, разумеется. Которые помогут ей и против Фаджа, и против остальных. Чьи фамилии могут всплыть в ходе разбирательства.

— Ох, Амелия, шо ж ты таки делаешь? — бурчал Голдштейн перебираясь в кресло Верховного. — Я ж, таки, так хорошо себе уселя у ето крэсло. И теперь мине таки надо вставать и идти у то крэсло. Не, ну нихто не жалеет старого, больного еврэя.

Все сидящие в зале стали посмеиваться, слушая его бурчание. Знали они что это он так шутит. Потому что старина Айзек прекрасно умел разговаривать на классическом английском. Когда это было необходимо. А Амелия снова обратилась к Фаджу.

— О, Корнелиус, — спросила она имитируя речь Голдштейна, — а иде таки сам мистер Поттер и за шо мы имеем ему предъявить?

В этот самый момент в зал, буквально влетел, упомянутый только что подросток. Было видно, по его тяжёлому дыханию, что он бежал и теперь пытался успокоить своё дыхание.

— Вы заставили нас ждать, — проговорил вдруг чей-то холодный мужской голос.

Голос донёсся откуда-то со стороны, из места в котором обычно размещались клерки. Амелия недоумённо посмотрела в ту сторону и спросила:

— Это кто там у нас такой... нетерпеливый? Ну-ка, покажитесь.

— Э-э-э.. — вскочивший молодой человек был явно сбит с толку и напуган. — Я, младший клерк...

— Ух ты! — перебила его Боунс. — Целый младший клерк. И как я сразу не догадалась? Вы вот что, мистер младший клерк, присаживайтесь и постарайтесь в будущем проявлять больше служебного рвения, а не того что вы сейчас продемонстрировали.

Слова "Младший" и "Служебного" Амелия выделила интонацией. После чего, подойдя к креслу, в которое предстояло усесться Поттеру и палочкой отключила цепи, которые обычно обвивали находящегося в нём. А Голдштейн открыл заседание и передал слово Фаджу.

— Начинайте, Корнелиус, — предложил он министру, — и сообщите нам уже наконец, что такого ужасного совершил этот молодой человек. А то мы, признаться, до сих пор не в курсе.

И все с интересом уставились на Фаджа, в ожидании. Тот откашлялся и начал говорить.

— Леди и джентльмены, уважаемый Визенгамот, — зычно провозгласил министр, — вашему вниманию предлагается дело «Визенгамот против Поттера»". Данному ученику школы Хогвартс предъявляются обвинения в нарушении Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних и Международного статута о секретности. Допрос будут проводить: я, Корнелиус Освальд Фадж, министр магии; Амелия Сьюзен Боунс, глава Отдела обеспечения магического правопорядка; Долорес Джейн Амбридж, первый заместитель министра. Секретарь суда — Персиваль Игнациус Уизли. Кто за рассмотрение данного дела прошу проголосовать.

Пока Фадж говорил вслух, Амелия рассуждала про себя.

— Ну, вот и начало кое-что проясняться. Например, травля Поттера организованная в прессе. А что, мнение общественное Фадж в его отношении подготовил. Рвущимся до славы сумасшедшим юнцом его выставил и теперь осталось только окончательно его с «дерьмом смешать». И всё бы у него могло получиться, если бы ему удалось протолкнуть себя в Верховные. Кстати, а где Альбус? Это что получается? Что о нём Корнелиус побеспокоился, чтобы его на этом заседании не было и он палки в колёса не вставлял. А почему, тогда, меня в расчёт не принял? Или ему в последнее время настолько власть в голову ударила и он решил что я обычная "мелкая сошка"? Ну это он зря, зря.

Поттер меж тем уселся в кресло для подсудимых, а Фадж продолжил.

— Подсудимому вменяется в вину нижеследующее, — зачитывал обвинения министр. — Он сознательно, намеренно и с полным пониманием незаконности своих действий, получив ранее по сходному поводу письменное предупреждение от Министерства магии, второго августа нынешнего года в девять часов двадцать три минуты вечера произнес заклинание Патронуса в населенном магглами районе и в присутствии маггла, что нарушает статью «С» Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних от тысяча восемьсот семьдесят пятого года и раздел тринадцатый Статута о секретности, принятого Международной конфедерацией магов.

После чего обратился непосредственно к Поттеру.

— Вы — Гарри Джеймс Поттер, проживающий по адре­су: графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Прайвет Драйв, дом номер четыре? — спросил Фадж, глядя на Гарри поверх пергамента.

— Да, — ответил Гарри.

— Вы получили три года назад предупреждение от Министерства по поводу незаконного применения волшебства?

— Да, но...

А дальше между Поттером и Фаджем начался странный диалог, в котором Гарри разрешалось только ответить: «Да, но...». Опрос прошёл быстро и Фадж обратился к Визенгамоту с предложением осудить Поттера и обсудить, какого именно наказания Поттера подвергнуть. Лично он, Корнелиус Фадж, предложил исключить Поттера из школы, сломать его волшебную палочку и изгнать Гарри из волшебного мира. Потому что, дескать, суду всё ясно.

Вот только суду, как оказалось не было всё ясно. Даже, совсем наоборот. Было вообще ничего не ясно. Поэтому ВриО Верховного Голдштейн отклонил предложения Фаджа, сочтя его преждевременным.

— Мадам Боунс, Амелия, — обратился к ней старый маг. — Вы хоть что-нибудь поняли их проведённого допроса?

— Почти ничего, Верховный чародей, — ответила ведьма.

— Да что тут непонятного? — Вклинился Фадж. — Мальчишка решил продемонстрировать магглу свои магические способности и наплевал и на запрет о колдовстве для несовершеннолетних, и, что самое главное, на Статут о секретности. Поэтому его нужно наказать. Давайте уже определимся как именно и займёмся другими делами. Я хочу чтобы всё закончилось быстро.

— Ну, хотеть-то вы можете чего угодно, Корнелиус, — возразила ему Амелия. — Вот только ваши желания, в данном случае, никакого значения не имеют. Мы с вами в Визенгамоте находимся. А его работа строго регламентируется соответствующими документами. К тому же, у меня, как и у многих присутствующих, к мистеру Поттеру возникло много вопросов. На которые он нам сейчас и начнёт отвечать. Так что запаситесь терпением, Корнелиус. Работа, я чувствую, нам предстоит долгая.

После чего она разложила перед собой пергамент, приготовила перо и чернила чтобы делать заметки, по ходу дела и приступила к собственному допросу.

— Скажите, мистер Поттер, — задала свой первый вопрос Амелия, — в протоколе сказано что вы проживаете по адресу: графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Прайвет Драйв, дом номер четыре. Так вот, в связи с этим у меня появился к вам первый вопрос. А почему вы живёте именно там?