Яблоко Гесперид (гет)

Закон о чистоте крови

Восьмидесятые годы были отмечены восстанием одного из самых опасных волшебников всех времен. Волдеморт — потомок Слизерина со стороны матери и полукровка по линии отца — использовал все свое могущество и жестокость для достижения одной цели — уничтожения свободы и знаний волшебного населения Британии. Несмотря на то, что против него боролись многие, потребовались объединенные усилия бойцов Министерства Магии и героя Гарри Поттера, чтобы уничтожить его навсегда. История Волдеморта стала наглядным примером предрасположенности полукровок и маглорожденных к затаенному чувству обиды. Источник их магии слаб и нечист, и он не в состоянии обеспечить им блистательную судьбу, уготованную чистокровным. Несмотря на попытки нескольких предыдущих правительств ввести их в повседневную жизнь обычных магов, теперь, после восхождения и падения Волдеморта, стало ясно, что полукровки и маглорожденные недостойны жить в волшебном обществе, более того, являются угрозой для всех нас.

Пункт №1: Министерство Магии не подтвердит и не признает ни одного союза, заключенного чистокровным волшебником с маглорожденным, полукровкой, сквибом или маглом. Чистокровным волшебникам ни при каких условиях не дозволено передавать имущество магического происхождения потомкам, родившимся в результате вышеупомянутых связей.

Пункт №2: Британским школам волшебства и любым другим учреждениям запрещено предоставлять образование и/или работу полукровкам, сквибам и маглорожденным. Любое упомянутое учреждение, преступившее данное правило, будет обложено внушительным штрафом, вплоть до полного закрытия учреждения.

Пункт №3: Полукровкам, маглорожденным, сквибам и маглам запрещено показываться в публичных местах Волшебной Британии, таких как Стоунхендж, Косой Переулок, Хогсмид и т.п. В этих местах будут установлены чары обнаружения.

Пункт №4: Любой волшебник, лишенный магических способностей, должен зарегистрироваться в Департаменте Магических Существ, в Отделе Сквибов. При нарушении вышесказанного предусматривается обложение внушительным штрафом, лишение родительских прав или опеки. Зарегистрированные сквибы имеют право на бесплатные услуги для детей, страдающих магической недееспособностью, включая специализированное медицинское обслуживание, основы образования и страхование жизни.

Сквиб, получивший основное образование, обусловленное регистрацией в Департаменте Магических Существ, в Отделе Сквибов, и выказывающий признаки магии, достаточные для получения дальнейших магических знаний, имеет право обратиться с прошением в этот же отдел о прохождении Теста Проверки Магических Способностей, с целью установить, может ли он/она присоединиться к магическому сообществу.

Сквиб, незаконно имеющий/использующий волшебную палочку или какой-либо другой магический предмет, будет подвергнут максимальному наказанию — пожизненному изгнанию из магического мира.

Пункт №5: Волшебникам разрешается сотрудничать с маглами, полукровками, маглорожденными и сквибами и/или трудиться в их компаниях, а также работать с отдельными лицами при условии, что партнерство выгодно для самого волшебника или для всего магического сообщества. Связи, установившиеся в рабочем порядке, ни в коем случае не должны распространяться на личную жизнь.

И в заключение — настоятельно рекомендуется общаться только с чистокровными друзьями и знакомыми.

* * *

Солнце село. Они все собрались здесь; дорогие мантии угольно-черного цвета подчеркивали их богатство и положение в обществе; на лицах застыло выражение сочувствия к вдове и наследнику; их взгляды были откровенны, алчны, они словно опровергали слова сострадания, обращенные к опустошенной, но владеющей собой Нарциссе Малфой. Как только на кладбище опустилась тьма летней ночи, из боковых проходов брызнули фонтаны серебряного света, озарившего ряды мраморных надгробий.

— Он жил во тьме, неся свет тем, кто в нем нуждался, — заговорил Драко Малфой.

Как принято, он — первый и единственный сын в своей семье — должен был произнести прощальные слова отцу, напыщенно озвучивая факты биографии Люциуса Малфоя собравшимся друзьям, родственникам и партнерам. Исполняя эту роль, в глазах общества он, согласно всеобщим ожиданиям, становился на путь своего отца.

В близлежащих могилах покоились целые поколения Малфоев, мирно тлея под вычурно гравированными надгробиями. Рядом с ними почивали останки Блэков, Паркинсонов и других представителей знатных семей волшебного мира.

Рискуя замарать незапятнанную чистоту этих сливок общества, к большой скульптуре Антуанэтты Малфой прислонилась незнакомка. Лицо одетой в черную мантию женщины скрывала вуаль. Со слабым интересом она следила за церемонией, играя с цветком, который держала в руке. Серебристый свет струился до тех пор, пока Драко Малфой не закончил свою неторопливую речь. Морщинки, залегшие возле уголков его губ и глаз, были единственными признаками печали и боли от потери отца — тяжелого испытания, заставившего враз повзрослеть.

Одинокая незнакомка без всякого уважения рисовала фигурки на покрытом пылью надгробии Августа Малфоя. Один за другим участники похоронной церемонии бросали пепельно-черные розы на надгробие Люциуса Малфоя и в полной тишине аппарировали прочь. В это время розы словно оживали, разрастаясь в кусты, их гибкие стебли переплетались, образовывая замысловатое полотно из траурных цветов и шипов, спрятавшее могилу в своеобразную нишу. Только тогда незнакомая женщина прекратила свои игры и поспешно двинулась в сторону горюющих Малфоев. Она остановилась в тени завесы роз и прислушалась.

— Ты все сделал правильно, сын. Отец гордился бы тобою.

— Знаю.

— Ты, конечно же, понимаешь, что теперь тебя ожидает.

— Да, мама. Я осознаю размеры нашего влияния и понимаю, какую ответственность мне придется на себя взять. Не волнуйся.

— Да, дорогой, я...

Всхлип.

— Мама...

— Я знаю, Драко, знаю. Мне не следует... Но после того, через что мы прошли — темные времена, Азкабан, наша победа — он ушел так скоро, так... легко. — Нарциссу Малфой душили слезы. — Я не могу смириться с тем, что его больше нет.

— Я тоже. — Впервые в холодном тоне Драко Малфоя послышалась скорбь. — Чувствую себя как-то... неуверенно. Мы лишились великого человека, мама. И не можем его подвести. Держись, — и, как-то по-детски нуждаясь в ее поддержке, добавил: — Пожалуйста.

Тишина.

— Ты должен продолжить род, — внезапно произнесла Нарцисса. Напряжение в ее голосе немного спало, поскольку она коснулась привычной темы.

— Мама, только не начинай. Сейчас не время.

— Напротив, я как раз пытаюсь держать себя в руках, — грустно произнесла она. — Ты знаешь, Люциус хотел бы, чтоб ты нашел себе жену, подарил ему наследников. Время пришло, ты должен стать лордом Малфоем и дать нашему роду шанс продолжиться.

— Я пока не встретил никого, кто мог бы занять твое место, мама, — категорично заявил Драко.

— Ты можешь мне льстить, но только не тогда, когда мы говорим о моих потенциальных внуках.

Потенциальный отец скривился.

— А что если они будут обладать фамильными чертами Паркинсонов? Или, скажем, манерами Ноттов? Я слышал, Люсинда как раз окончила исправительную школу, а она только на восемь лет старше меня.

— Не болтай чепухи, — Нарцисса задумалась. — Нет, я, конечно, знаю твое отношение к Ноттам, Бульстродам, Авиньякам, Джибберелли, Делакур...

— Гммм, Делакур звучит заманчиво...

— Они — близкие родственники, я немного увлеклась, — пробормотала Нарцисса. Драко усмехнулся. — Итак, тебе не нравятся девушки из упомянутых семей, к тому же ты встречался почти со всеми невестами, проживающими в Британии. Поскольку мы не можем отправиться в кругосветное путешествие, чтобы найти тебе жену...

— Значит, придется прекратить поиски, пока я не сочту нужным их возобновить, — прервал ее Драко.

— Мы подберем кандидатуру так, как это делалось с незапамятных времен, — поправила сына Нарцисса.

— Мне придется раскидать перед Мэнором куски мяса и ждать, пока на зловоние не слетятся самые хищные кандидатки?

— Мы обратимся в брачное агентство.

— Брось, мама. Неужели ты думаешь, я опущусь до такого уровня?

— Учитывая обстоятельства, я ожидала от тебя более серьезного отношения, — заметила Нарцисса. — Агентство «Яблоки Гесперид» устраивает браки с древних времен. Работники этого агентства разыскивают потомков чистокровных семей в Восточной Европе. Большинство из них лишились своего состояния, но сохранили чистоту крови. Я могла бы связаться с этим агентством, никогда не знаешь, какую золушку они разыщут, — видя, что Драко насупился, Нарцисса продолжила: — Твое дело, конечно, но в противном случае тебе придется жениться на одной из мегер, с которыми ты учился в школе. Я ясно выразилась, сын?

После непродолжительной паузы Драко, наконец, выдавил:

— Свяжись с агентством, я сделаю свой выбор.

— Хорошо. Я рада, что ты, наконец, принял решение. А теперь давай отправимся домой. Я устала от этого серебряного сияния и черных роз.

Взяв сына под руку, Нарцисса шагнула из цветочной ниши. Под взмах палочки Драко они аппарировали.

Незнакомка выступила из тени завесы. Она бросила свой цветок на землю, и из него брызнули тонкие белые нити, которые тут же сплелись с колючими стеблями черных роз, буйно покрываясь цветами апельсинового дерева.

Женщина тоже аппарировала.

* * *

Джинни Уизли поправила прическу, взглянув на свое отражение в зеркальце и поднялась по ступеням, ведущим к недавно выкрашенной деревянной двери. Дом ничем не отличался от остальных на этой улице, разве что только чистотой и аккуратностью фасада. Но, лишь только дверь отворилась и Джинни очутилась в большом благоухающем саду, она поняла, что попала туда, куда ей нужно. В центре просторного, посыпанного белым гравием и огражденного терракотовыми стенами внутреннего дворика, красовался ослепительно-белый фонтан. Из расставленных повсюду ярко-желтых кувшинов вились виноградные лозы, их тяжелые гроздья свисали с крыши беседки.

Из дома вышла волшебница, одетая в безупречно скроенный розовый костюм, дополненный искусно подобранными коралловыми украшениями. Невзирая на шпильки, она элегантно шагала по посыпанной гравием дорожке, всем своим видом источая рафинированное величие.

— Чем могу служить? — спросила женщина на английском, хотя сладкозвучный акцент выдавал ее латинское происхождение.

Джинни учтиво улыбнулась.

— Я прошу вас подыскать мне мужа.

Она протянула женщине свое свидетельство о рождении и другие документы, доказывающие чистокровность и принадлежность к известному роду. В глазах женщины мелькнула искра неподдельного интереса.

— Конечно, конечно. Пожалуйста, следуйте за мной.

Они прошли в салон, устланный тяжелыми коврами. Повсюду на стенах висели зеркала, и Джинни пригладила белокурые пряди, выпавшие из ее высокой прически. Предложив девушке присесть, женщина, представившаяся как Гера Корнелли, вышла. На расписном деревянном столике появился чайный сервиз.

Шли минуты.

Наконец, миссис Корнелли возвратилась и извинилась за задержку. Пока она собиралась с мыслями, Джинни налила им обеим чаю.

— Я изучила ваши документы. Мы счастливы принять в агентство единственную наследницу такой благородной семьи. Само собой разумеется, ваше положение оценено очень высоко, следовательно, сделка с вами может оказатся для нас особенно выгодной.

— Безусловно, — элегантно кивнула Джинни.

— Поэтому наша цель — гарантировать, что вы станете самой образованной и благовоспитанной невестой на этом рынке.

— Несомненно.

— Надеюсь, вы не возражаете против нескольких недель несложного обучения, чтоб мы могли соответственно...

— Нисколько. Я прекрасно осведомлена о том, что мне следует выучить, если желаю стать безупречной женой. Со своей стороны, я имею к вам просьбу.

Не переставая улыбаться, Гера Корнелли кивнула.

— Принимая во внимание то, что моя семья, ээ... недавно подверглась немилости... — начала Джинни Уизли, внутри съежившись от клеветы, которая только что сорвалась с ее губ, и мысленно попросив у родных прощения. — Надеюсь, вы не сочтете за дерзость, если я попрошу представить меня не как Джинни Уизли, а как Джиневру Вэссил? Это девичья фамилия моей прабабушки, к тому же, фамилия не опозоренная.

— Ну конечно, мисс Вэссил! — воскликнула Корнелли с явным облегчением. Джинни благодарно улыбнулась и опустила ресницы, надеясь, что этот жест будет воспринят как доказательство ее скромности. — А теперь пора о вас позаботиться. Катя!

В комнату вошла низкорослая и чрезвычайно грузная женщина. У нее было приятное, немного бледное лицо с розовыми пятнами на щеках и теплая улыбка.

— Проводите мисс Вэссил в ее комнату.

Из необъятного цветастого платья Кати выступили две девочки — одна немного выше другой и обе немного ниже Кати, которая уже держала в руках чемодан. Девочки схватили Джинни за руки, и та тепло им улыбнулась. Как только они вышли из салона, Корнелли призвала перо и отметила: «Умеет обращаться с детьми».

* * *

Сидя в кресле в своем кабинете, Драко Малфой наслаждался теплым воздухом июньской ночи. В руке он держал письмо, полученное от Нарциссы, где та сообщала сыну о своих занятиях: мать решила немного пожить на юге Франции, надеясь смириться, наконец, с потерей мужа и устроить свою жизнь. Драко нравилось, что мать заботится о собственном состоянии и благополучии сына, однако до того момента, пока она вплотную не подошла к вопросу о его будущей невесте. Он медленно скомкал письмо и бросил в камин, где оно тут же сгорело, оставляя после себя только слабый аромат духов Нарциссы Малфой.

* * *

Джинни достала из чемодана небольшое апельсиновое деревце и установила его в углу комнаты. За ним последовали книги, бюст прекрасной Нефертити, подаренный ей Биллом, старая шахматная фигурка коня, рисунок старинных семейных часов и несколько предметов одежды. Девушка расставила вещи по комнате. Ее скромные пожитки легко уместились на нескольких полках сиренево-голубого шкафа. Рисунок Джинни поставила на прикроватный столик. Закончив, она огляделась. Внезапно послышавшееся мягкое «пуфф» заставило ее вздрогнуть — на подушке появилась записка с приглашением спуститься на ужин к восьми. Сейчас было только четыре. Джинни опять взяла рисунок, сняла рамочку и достала спрятанную черно-белую фотографию. На фотографии было запечатлено семейство Уизли в его полном составе. Артур Уизли спешил присоединиться к остальным, чтобы успеть сняться вместе со всеми. С фотографии улыбались также Гарри и Гермиона. Последняя была неловко заключена в объятия Рона, их лица выражали растерянность и счастье. Джинни любовно смотрела на свою семью — месяцы скорби иссушили ее слезы. Спрятав фотографию за картинку, девушка решительно поставила ее обратно на столик. В течение нескольких следующих месяцев ей придется называть это место своим домом.

* * *

Лениво покачиваясь в кресле-качалке в своем прованском доме, Нарцисса размышляла не послать ли Драко громовещатель — ведь он не отвечал на ее письма вот уже третью неделю. В итоге она решила все-таки написать письмо. Убеждая сына в необходимости обратиться в брачное агентство, она вызвалась сделать это сама. Вдова Люциуса дала сыну понять: если он не станет вести себя как взрослый, она возьмет все в свои руки, что, возможно, будет не к лучшему.

* * *

За ужином Джинни встретилась с остальными обитательницами «Яблок Гесперид». Они все говорили по-английски; с этим у нее трудностей не возникало, чего нельзя было сказать об остальных. Однако Джинни старалась тщательно выговаривать слова, щедро сдобряя свой говор гортанным болгарским акцентом, что в конечном итоге убедило всех в том, что она прекрасно образованная молодая болгарка. Среди девушек встречались потомки российской царской семьи, реже — представители Польши и Румынии. Все они отличались необыкновенной красотой и редкой неотесанностью. В отличие от живущих в агентстве более месяца, остальные не имели представления о самом элементарном этикете. Джинни с раннего детства знала, куда положить салфетку, как правильно держать вилку и нож, как красиво отпить из бокала и бесшумно жевать пищу, но это явно не относилось к другим.

Беседа за столом велась исключительно светская. Но одновременно обитательницы агентства жадно следили друг за другом, пытаясь заметить чью-нибудь оплошность или прокол. К концу вечера Джинни больше устала от напряжения и витающей в воздухе скрытой зависти, чем от усилий вести себя безупречно. Десерта им не предложили.

На следующий день Джинни разбудили с рассветом. Пока она старательно маскировала свои веснушки под слоем пудры, в комнату вошла одна из дочерей Кати и положила на кровать записку и платье. Джинни едва успела спрятать магловскую косметику. В записке было сказано, что ей следует приготовиться к фото-сессии. Хотя она и была новенькой, на нее вполне мог появиться спрос, а об обучении агентство позаботится достаточно быстро.

Джиневра Вэссил надела платье и уложила волосы в элегантную, но достаточно простую прическу. Бледно-голубое платье совершенно ей не подошло бы, будь она все еще рыжеволосой, но сейчас оно только подчеркивало бледность ее кожи и аристократичную осанку. Девушка была готова к фото-сессии.

В течение следующих дней Джинни Уизли подвергалась самому скучному и, тем не менее, необходимому преобразованию в своей жизни. Корнелли — эта безжалостная Крестная Фея учила, воспитывала, бранила, подбадривала, направляла и изматывала бедных девушек, руководствуясь ей одной известными правилами. Трансформация неопытной школьницы в высококлассную невесту порой была так изнурительна, что несколько девушек предпочли перейти в другие, не такие мелочно-дотошные агентства.

«Выпрями спину». «Нет, это вилка для рыбы». «Локти со стола». «Ты подаешь чай, словно это лимонад!» «Дети любят такие вещи». «У тебя хорошие руки, уверена, мужу понравятся твои массажи». «Ты же не собираешься сочетать эту шляпку и те туфли?» «Когда благодаришь человека, который старше и богаче тебя...» «Искусство соблазнения довольно деликатно». «Я рада, что у тебя есть хоть какое-то понятие о ведении финансов». «Бал в квадратной комнате? Ты с ума сошла?» «Когда благодаришь человека, который старше, но беднее тебя...» «Никогда не говори о политике, разве только об этом желает говорить кто-то еще. Но даже и в этом случае старайся сохранять молчание, насколько это возможно». «Нет, нет, нет, розовые розы не сочетаются с никакими другими розовыми цветами!» «Когда благодаришь человека, который и младше, и беднее тебя...»

Джинни регулярно красила волосы магловской краской, чтобы оставаться платиновой блондинкой, а волшебные кондиционеры и шампуни, которыми ее щедро снабжала Катя, лелеяли и разглаживали некогда шикарные локоны девушки. Чтобы лицо выглядело как можно более естественным и миловидным, ей пришлось ограничить количество косметики. Хотя Джинни была далеко не так головокружительно красива, как некоторые другие девушки брачного агентства, ее острые черты все же были не лишены привлекательности. Красиво очерченные губы и высокие скулы немного не гармонировали с ее кукольным овалом лица, но все окупали большие глаза в оправе густых ресниц. Во время своего пребывания в «Яблоках Гесперид» Джинни узнала, что при желании она могла бы стать потрясающе привлекательной — факт, о котором она раньше не задумывалась. Это открытие ей было приятно.

* * *

Драко Малфой взмахнул палочкой. За первой восхитительной блондинкой последовала вторая, обладающая довольно примечательными формами. Он ухмыльнулся и взмахом палочки развернул картинку, исследуя девушку под всеми возможными углами, но затем решил, что слишком уж она похожа на всех предыдущих. Драко едва сдержал раздраженный вздох, когда увидел следующую кандидатку — тоже блондинку, тонкую и гибкую. Он с иронией изучал ее изгибы, тонкие руки и узкие запястья — единственную отличительную черту. Однако, взглянув внимательнее на лицо девушки, Драко был поражен ее вызывающим и одновременно теплым взглядом. Он быстро сообразил: с одной стороны она чем-то напоминала его мать, по крайней мере, элегантной осанкой и тонкостью черт. Парню это нравилось. С другой стороны, он чувствовал, что где-то ее уже видел, даже, возможно, был знаком с ней.

Предчувствие советовало Малфою быть осторожным.

Но это только разожгло интерес. Записав ее порядковый номер, Драко продолжил осмотр кандидаток. Поздно вечером он написал матери письмо с просьбой обратиться в агентство. Его заинтересовала девушка по имени Джиневра.

* * *

А тем временем на континенте Джинни осваивала тонкости вальсирования и бормотала себе под нос проклятья в адрес австрийских композиторов. Недели шли, она поедала диетические завтраки, присутствовала на светских обедах и дамских ужинах, отчаянно скучая по домашней, калорийной пище, а растущая вражда между обитательницами агентства вызывали тоску по самым нудным беседам с Гермионой. Джинни не могла переписываться с маглорожденной ведьмой, которой, согласно британскому закону о чистоте крови, не было позволено заниматься колдомедициной, как она всегда мечтала. Вместо этого Гермиона работала в американском филиале лондонского банка. Прежде они учились в одной школе, проводили вместе летние каникулы, после гибели семьи Уизли провели многие месяцы, разделяя общее горе, и теперь Джинни мучительно не хватало подруги.

Тем не менее, Джинни Уизли продолжала осваивать вальс, затем свинг и фокстрот, с нетерпением ожидая, когда же придет время сальсы и танго. Ноги девушки постоянно двигались в ритме того или иного танца; девушка свыклась с туфлями на шпильках и закаляла волю, проводя часы в бальном зале. Но раздражение росло.

— Мисс Вэссил.

Джинни прервала танец, поклонилась своему призрачному кавалеру и вышла из комнаты вслед за Корнелли. Она опять оказалась в том самом салоне, где заключила договор с Корнелли в день своего прибытия. С тех пор прошло три месяца.

— Неделю назад со мной связалась мать одного из самых богатых женихов Великобритании, — начала Корнелли, не тратя времени на предисловия. — Я, безусловно, была польщена. По просьбе этой женщины я послала ему каталог фотографий самых подходящих кандидатур, в том числе и вашу. В итоге он счел вас довольно... интригующей... если можно так выразиться. Он желает с вами встретиться.

Корнелли замолчала, уставившись на Джинни вопросительным взглядом.

— У вас есть выбор: или вы встречаетесь с ним и действуете далее по воле обстоятельств, или мы разрываем договор, и вы сегодня же покидаете этот дом.

— Кто он? — не сдержавшись, спросила Джинни и получила в ответ неодобрительный взгляд.

— Любопытство — порок, моя дорогая. Я не могу раскрыть его имени, пока вы не подтвердите, что встретитесь с ним и выйдете замуж, если он того пожелает.

Джинни Уизли посмотрела прямо ей в глаза. Сейчас или никогда.

— Я встречусь с ним, — произнесла она, стараясь, чтобы голос не дрожал, — и выйду за него замуж, если он пожелает.

Победно улыбаясь, Корнелли наклонилась вперед, и глаза ее лихорадочно заблестели. Напротив Джинни появилось перо и пергамент. Поколебавшись, она взяла в руку перо и стала читать договор, согласно которому Корнелли была уполномочена продать ее лицу, предложившему самую высокую цену. Внезапно Джинни почувствовала, что боится. Боится еще сильнее, чем тогда на кладбище, когда она стояла менее чем в десяти футах от сборища бывших Пожирателей Смерти. Еще сильнее, чем в тот день, когда она, по совету Гермионы, согласилась вступить в брачное агентство «Яблоки Гесперид».

Она поставила свою подпись.

— Драко Малфой.

Девушку захлестнуло волной облегчения и удовлетворения.

— Для вашей репутации это большой плюс, мадам.

Корнелли вся сияла.

— Мистер Малфой! — повторила она. — Вы можете поверить?

— Нет, мадам. Я также приятно удивлена, как и вы, — солгала Джинни.

— Теперь он, как и положено, сделает начальный взнос на оплату новой одежды и прочих необходимых вещей. Деньги поступят в скором времени, и мы сможем отправиться в Париж и Рим, чтобы обновить ваш гардероб.

Перед глазами Корнелли уже танцевали ряды галлеонов.

— А какова моя стоимость? — поинтересовалась Джинни. — Он спрашивал о цене?

— Полагаю, если вам удалось заинтересовать такого человека, значит, вы чего-то стоите. Мы посмотрим на стартовую сумму и решим. Мистер Малфой — щедрый человек. Если лорд будет вами удовлетворен... — Корнелли посмотрела на Джинни многозначительным взглядом, — ... он не будет считать денег.

Малфой был очень щедрым. Таким щедрым, что несколько дней Корнелли не переставала повторять его имя. Прекрасно осознавая, что это может быть главной сделкой ее жизни, Корнелли позаботилась, чтобы лучшие специалисты посвятили девушку в мельчайшие подробности исполнения массажа, секретов обольщения и искусства любви. Джинни, всегда считавшая себя внимательной любовницей, обнаружила, что ей предстоит еще многое узнать, хотя скромность удерживала ее от воплощения этих вещей в жизни.

Они возвратились из Франции и Италии загруженные платьями, шляпками, брюками, кофточками, пелеринами, обувью и, конечно, большим количеством разнообразных мантий. Украшений они не покупали, так как в записке, приложенной к деньгам, лорд Малфой сообщил, что позаботиться об этом сам. Наконец, Джинни была готова. И, естественно, она была крайне взволнована.

Девушка как раз уменьшала свои вещи, когда в ее комнате появилась одна из дочерей Кати, чтобы проводить ее в кабинет Корнелли.

— Итак, это последняя наша встреча, мадемуазель, разве только этот человек не вернет вас обратно, не удовлетворенный вашими способностями. Если так случится, ваша цена резко упадет.

— Безусловно, — процедила сквозь зубы Джинни.

— Покинув наше агентство, вы начнете новую жизнь. Мистер Малфой знает, что вы не желаете говорить о своем прошлом или происхождении, хотя он, конечно же, в курсе, что вы из среднего слоя общества, если не сказать, что из бедного, и все равно согласен с вами встретиться. Как видите, он уважает ваше желание — вы должны быть польщены. Агентство, со своей стороны, в честь такого подъема в социальной иерархии дарит вам волшебную палочку.

Джинни ахнула. Ее собственная палочка — короткая, довольно толстая — досталась Джинни от бабушки и обладала отвратительным характером. Впервые девушка почувствовала благодарность к Корнелли и ради такого ценного подарка была готова закрыть глаза на то, какими способами эта женщина торгует людьми. Корнелли хлопнула в ладоши и в комнате появилась Катя.

— Катя, палочку, пожалуйста.

Из живота Кати выпрыгнула ее меньшая копия, с которой Джинни еще не была знакома. Малышка едва доходила до колена девушки, но была такой же пухлой и жизнерадостной, как и ее носительница. Она взяла Джинни за руку и таинственно улыбнулась. Несколько минут все молчали. Наконец девочка отпустила руку Джинни, подошла к Кате и обняла руками ее круглый живот, из которого несколько мгновений спустя достала тонкую волшебную палочку. И тут, впервые за все время своего пребывания здесь, Джинни услышала голос Кати. Тонким механическим тембром она произнесла:

— Плакучая ива, десять дюймов, гибкая, волос дриады. Стабильная, уравновешенная палочка для глубокой и сильной личности, отличающейся гибкостью характера, творческим потенциалом и способностью быстро реагировать на смену обстоятельств. Она будет преданна только вам, поскольку сами вы преданны немногим.

Игнорируя вопросительный взгляд Корнелли, девушка взяла в руку палочку и взмахнула, восхищаясь ее невесомостью и живой энергией. Из кончика брызнула струя белого дыма, свернулась кольцом, затем расправила крылья и вылетела в окно белой цаплей. Джинни повернулась к Корнелли.

— Даже не знаю, как вас благодарить...

— Вы отнюдь не должны благодарить меня, моя дорогая. Если ваша помолвка состоится, моя награда будет более чем щедрая.

Джинни пришлось согласиться.

— Теперь, когда все закончено, Катя, вы можете идти. Джиневра, вы проведете с мистером Малфоем месяц. К тому времени ему придется решить, хочет он видеть вас своей женой или нет. Само собой разумеется, вы будете жить в Малфой-Мэноре. Сегодня утром сова принесла порт-ключ. Вы можете отправляться, когда вам удобно. — Корнелли жестом указала на огромный драгоценный камень, лежащий на чайном столике.

— Сапфир. Первый из многих подарков, которые вас ждут в будущем. А теперь — прощайте, Джиневра Уизли, удачи вам.

Не говоря больше ни слова, Гера Корнелли покинула кабинет и, возможно, жизнь Джинни. Не мешкая ни секунды, девушка взяла в руку камень и, почувствовав знакомый рывок в области пупка, отправилась в Малфой-Мэнор.