Трансцендентальная грусть (джен)

— Кто я, по-вашему?!

— Вы — унылое говно… сэр!

Директора на портретах даже подскочили с насиженных мест.

— Да он просто… ненормальный!

— Вот она — современная молодёжь!

— Гнать из Хогвартса поганой метлой!

— Подумать только — сказать такое директору!

— Немедленно извинитесь! — это уже Макгонагалл с напускным возмущением.

Наверняка, в глубине души ликует от радости. Ещё бы: бедный, несчастный, забитый Лонгботтом сказал такое, и кому?! Мне! Которого он боится (боялся?) как огня!

Я, конечно, взбешён. Настолько, что готов его убить. Однако, каков мерзавец!

— Не молчите! Извинитесь сейчас же! — Макгонагалл переполняет праведный гнев. Настолько переполняет, что она даже поводит плечами. Она всегда так делает, когда тащится от ситуации.

"Кошка сдохла, хвост облез. Кто промолвит, тот…"

— Мне очень жаль, сэр… Что вы унылое говно.

Всё, он не жилец. Опускаю руку в карман.

Для Макгонагалл настала пора пугаться.

— Нет! — она прикрывает собой несчастного, широко раскинув руки. — Пожалуйста, Северус! Мальчик не в себе!

Господи, до чего я устал от дураков! Да отойди ты, он же в полтора раза тебя выше! Ну ещё подпрыгни, всё равно не закроешь своего птенчика от неминуемой смерти.

— Идите, Лонгботтом! Сейчас же! — кричит, не спуская с меня глаз.

Ох-ох, какие мы самоотверженные. Тот всё же боится. Боится! Глянул на свою деканшу, мол, прости, я за подмогой, и ускакал, только пятки засверкали. Догнать бы и дать хорошего пинка!

— Северус, за действия своего студента целиком и полностью отвечаю я. Так что можете… делать со мной что хотите.

Ах, как мы поводим плечами! И что мне делать со старой грымзой? Использовать по прямому назначению? Так ведь не встанет и даже не повиснет. А будет уныло лежать. Лежать и благоухать.

— Значит, что захочу?

Глаза презрительно сузились: наверное, и внутренне вся сжалась. Ну-с, за неимением лучшего буду иметь твой мозг.

— Знаете, Макгонагалл, какие преимущества имеет унылое говно?

Фыркнула презрительно.

— Северус, я не думала, что слова мальчика так глубоко вас заденут.

Как я устал от презрительных взглядов. Как я устал от презирающих меня дураков. И дур.

— Первое и главное преимущество унылого говна в том, что оно гораздо лучше весёлого говна. В самом деле, ведь гораздо приятнее, когда оно просто лежит и никого не трогает, чем когда обращает на себя всеобщее внимание, — я подхожу вплотную.

— Кого вы имеете в виду? — отстранилась гордо. Всё-таки она ещё не поняла, как я зол.

— Второе преимущество в том, что оно всегда дождётся того, кто по глупости захочет в него вляпаться. И уж тогда отмыться будет очень нелегко, — склоняюсь над ней и вижу, как мелко трясётся нижняя губа.

— Я вас не боюсь, — пробормотала.

— Третье преимущество в том, что… пока все презрительно воротят носы и спешат убраться от него подальше, оно может очень долго оставаться на своём месте.

— Какое красноречие! Жаль, что ваши богатые аллегории посвящены столь низкому и нестОящему предмету!

Всё-таки её нелегко запугать.

— Я мог бы, подобно вашим студентам, выразиться менее изящно и назвать вещи своими именами. А именно: вы, Макгонагалл, трусливая дура!

Рот от удивления сложился в куриную гузку. Да уж, давно тебя так не называли. А может, я у неё в этом смысле первый?

— Знаете, Снейп, в чём основной недостаток унылого говна?

Ну-ну, включилась игру. Мне даже интересно.

— В том, что любая трусливая дура может через него переступить и пойти дальше.

Рванула к выходу, чуть не отдавив мне ногу.

— Стоять! Я вас не отпускал!

Круто развернулась, так что очки блеснули.

— Я достаточно надышалась вашими миазмами.

— А я ещё не дослушал все ваши трусливые глупости!

— Дети мои, не ссорьтесь!

Дамблдор, будь он неладен. Даже с того света не оставляет в покое. Я смотрю на портрет и борюсь с желанием залепить в него чем-нибудь вонючим.

— Вы же взрослые люди! Неужели из-за слов неразумного дитяти вы будете вгрызаться друг другу в глотки? Минерва, от вас я этого не ожидал!

— Простите, Альбус. Но он первый начал.

— Я?! — моему возмущению нет предела.

— Стоп! — голос Дамблдора вдруг становится стальным. — Вы неконструктивны! Сядьте-ка оба!

Это смешно, но мы садимся.

— Предлагаю выпить чаю и решить ваши разногласия мирным путём.