Время толерантности (гет)

— Только не вздумай общаться с Малфоем. Дедушка не простит тебе, если ты подружишься с чистокровкой, — сказал Рон Уизли и посмотрел туда, где среди клубов дыма стояла очень тихая и малочисленная (на фоне нескончаемых Уизли и Поттеров), семья. Родители: задумчиво-высокомерный блондин и хрупкая миниатюрная брюнетка с глазами орехового цвета, и сын — худенький мальчик, невероятно похожий на своего отца в одиннадцатилетнем возрасте.

Впрочем, Роза Уизли, к которой было обращена эта фраза, никогда не видела Драко Малфоя маленьким и не подозревала, что Скорпиус — его точная копия. Единственное, что она услышала совершенно точно — запрет на общение вовсе не был шуткой. Отец просто замаскировал свою резкость иронией, как часто делал в разговоре с деловыми партнёрами. «А ведь и правда не простит», — подумала она, только не дедушка, конечно, а сам Рон.

Роза Уизли смотрела на семью Малфоев с большим интересом. Даже склонила голову набок, как её любимая сова с парадоксальной кличкой Мышка. Так она смотрела на всё, что ей запрещают.

Увидев Розу на улице, дамы пожилого возраста не начинали сюсюкать: «Ох, какая хорошенькая, настоящий ангелочек!». Если честно, внешность у неё была самая заурядная: серо-голубые глаза, золотисто-каштановые волосы, не пожелавшие быть рыжими, кожа — не загорелая, не фарфоровая, но и не веснушчатая, как у родственников отца. Просто обычный ребёнок.

Именно эту фразу она и говорила, когда вдруг выяснялось, например, что у пожилой соседки курица внезапно ощутила страсть к полёту. За пару дней до отправки в суп, и как раз после того, как девочка прошла мимо соседского заднего двора. Старушка, с характером противным и въедливым, даже окрестила её «ведьмой». А Роза просто участливо спросила: «Мадам, Вам плохо, Вы перегрелись? Это же я, Роза. Я ПРОСТО САМАЯ ОБЫЧНАЯ ДЕВОЧКА». Министерство запрещает колдовать несовершеннолетним. Ну конечно! А кто докажет, что это была она, если в одной только Норе полно вполне взрослых «источников магии»? Курица — мелочь, особенно если вчера приезжал дядя Джордж. Они с папой слегка выпили (привезённый дядей виски сумасшедшей выдержки). После чего Джордж превратил, трансфигурировал, распылил и воссоздал всё, до чего дотянулась его волшебная палочка, пока его не разоружила бабушка Молли. А вот фарфоровую балерину он разбил голыми руками. Правда сам же потом и склеил. Утром. Возвращённой палочкой.

Вспоминая об этом, она невольно улыбнулась. А ведь она по-прежнему смотрела на Малфоев. Получилось, как будто она улыбается Скорпиусу! Роза поспешно отвернулась. Только бы отец не заметил раньше времени. Ей ещё будет, чем удивить семью сегодня.

Но папа с мамой не обратили внимания. Расцеловали её и брата, и посадили на поезд, вместе с Поттерами и Тедди Люпином, крестником Гарри. Мама, конечно же, сказала: «Поступай, куда захочешь», а вот папа: «Поступай на Гриффиндор».

Вот так всегда. В магловских книгах отцы особенно строго воспитывают старших детей, к тому же сыновей, чтобы передать им дело. То ли у волшебников всё по-другому, то ли просто Хьюго и так не доставляет отцу хлопот: на каникулах помогает в конторе, в школе второй год выступает вратарём в команде Гриффиндора по квиддичу. А стоит Розе нашалить — и отец сразу сдвигает брови и ворчит: «Я много работаю, чтобы у моих детей было всё, а они преподносят мне такие сюрпризы. В твоём возрасте я не мог себе этого позволить». У отца самая большая в Англии фирма по производству и продаже спортивной формы и мячей, кроме снитчей, которые по-прежнему делают в Годриковой впадине. Да, Роза не спорит. Она даже очень это ценит, но почему она всё время что-то «должна»?

Не без труда набившись в одно купе, рыже-чёрные кузены и кузины обсуждали Хогвартс, распределение и новые предметы. Джеймс опять пугал Альбуса, что тот попадёт на Слизерин, Лили, устав одёргивать брата, щурила хрестоматийные зелёные глаза в окно, а Тедди бился об заклад с Хьюго, что сможет воспроизвести шахматный узор на волосах, если подстрижётся покороче. Как все метаморфы, он отличался ребячливым и легкомысленным характером, хотя ему уже скоро сдавать ЖАБА.

Розе иногда хотелось уметь менять цвета и внешность так же легко, как Тедди. Или хотя бы иметь мантию-невидимку, как у Джеймса, чтобы всегда можно было спрятаться. Поттеры и Уизли были многочисленными, всегда ходили вместе, и напоминали волшебные фотографии своих знаменитых предков во втором и третьем колене. Вот и попробуй нормально пообщаться с кем-нибудь другим. Они же знаменитости, «дети героев», их родители — самые известные волшебники Англии. Но лично она, Роза Уизли, вряд ли имеет прямое отношение к тому, что Гарри Поттер победил Волдеморта.

Роза ненавидела историю последней войны. Не только из-за того, что слышала её слишком часто, не только из-за того, что война была жестокой. Просто, ей казалось, что мир после этого как-то... упростился, что ли? Вроде бы волшебников не стало меньше, но само волшебство из естественного свойства превратилось во что-то немного неприличное. Как будто именно в нём и была причина случившейся трагедии. Порвались многие ниточки, связывающие прошлое с будущим. Пожалуй, единственным моментом, который Роза слушала, затаив дыхание, была дуэль бабушки Молли с Беллатрисой. Возможно, потому что это было так неожиданно: бабушка — и побеждает Беллатрису Лестрейндж, с которой не смог справится даже Сириус Блэк, в честь которого дали второе имя Джеймсу Поттеру. С недавних пор, сюрпризы самого разного качества волновали Розу. В сущности — волшебник и есть сюрприз.

«Ну вот, — с тоской подумала Роза, — даже я не могу не удариться в воспоминания о «тех временах». Когда же я буду жить так, как хочу? «Так не принято», «Мы не можем запятнать честь...» чего-то там. Честь у каждого своя. «Ты обязана побить его на каждом экзамене» — ничего себе напутствие!». Ну ладно, Гермиона, самая лучшая и самая умная мама на свете, конечно, здорово её натаскала за лето, не говоря уже о том, что склад характера ей явно достался от матери... но всё-таки — каково? «Побить на каждом экзамене». А если нет, то что?

«Люди думают, что со смертью Волдеморта мы все стали жить в обществе равных возможностей. Никакой тебе «чистоты крови», никакой дискриминации волшебников из магловских семей, — мысли Розы направились по давно изученному руслу. — Но теперь это всё вывернуто наизнанку! Люди с подозрением относятся к чистокровным, почти шарахаются от них. Попробуй, кто из преподавателей похвалить такого ученика! Сразу пойдут обвинения в «предвзятости» и зацикленности на происхождении. От тех же маглорожденных... а ведь талант не даётся просто за то, что ты чистокровка или потомок маглов. Говорят, профессор Слизнорт...»

— РОЗА!!! — Лили Поттер разве только за плечо её не трясла.

Роза встрепенулась от неожиданности:

— Что ты кричишь, Лили? Я задумалась...

— Я вижу, — улыбнулась кузина. — Скоро подъезжаем, а ты сидишь, такая вся задумчивая и в магловской одежде. Я всегда думала, что тебе бы имя крёстной Луны подошло куда больше, чем мне.

— Между прочим, госпожа Лавгуд — преподаватель Защиты от Тёмных Искусств, — проворчала Роза, одевая и застёгивая мантию. — Я могу передать ей твоё мнение.

— Ну, ты же этого не сделаешь, правда, Рози? — Лили состроила умильную мордашку раскаяния и похлопала её по руке, явно ни капли не испугавшись. — Пойдём, нам пора!

Слова о «крёстной Луне» помогли Розе немного успокоиться. И всё-таки это очень страшно. «Ничего, это только начало... представляю, как вытянутся лица у Джеймса, Альбуса, Хьюго... у всех! Ну, вот и буду немного "как Луна". Ведь не обязательно всё закончится ожерельем из пробок и морщерогими кизляками».

Под руководством старост, первокурсники покинули поезд и сели в лодки. Первый раз Хогвартс надо увидеть именно так — величественно выплывающим из-за озёрного горизонта, как большой красивый корабль. Увидеть и запомнить навсегда.

И Хогвартс не разочаровал Розу. Он был таким же, как на бабушкиных фотографиях, даже лучше. "Магию можно любить уже за то, что хотя бы часть вреда, нанесённого Волдемортом, можно убрать без следов. Жаль, что не всё ремонтируется также хорошо, как здания..." — подумала Роза.

Первокурсники зашли в Главный Зал, под ясные сентябрьские звёзды волшебного потолка. Распределяющая Шляпа пела свою песню, столы сияли огнями, Минерва МакГонагалл в парадной мантии возглавляла преподавательский стол. Роза, стоя в толпе первокурсников, продолжала думать... долго, бесконечно долго. Потому что буква «W» почти в самом конце алфавита.

— Скорпиус Малфой.

Роза подняла на него взгляд. Мальчик с некоторой опаской примерил шляпу на свои почти белые волосы («Брезгует что ли?» — промелькнуло в голове). Прошло несколько очень длинных секунд. "Шляпа сомневается, куда определить Малфоя? — теперь Роза не только наклонила голову, но и вскинула бровь — такого ещё не бывало!" У слизеринцев-старшекурсников глаза стали размером с галеон.

«Слизерин!» — провозгласила Шляпа, и по залу пронёсся вздох облегчения. Малфой усмехнулся, кивнул слизеринским старостам и занял своё место.

— Альбус Поттер!

«Гриффиндор!» Альбус облегчённо выдохнул и, проходя за стол гриффиндорцев, исподтишка показал Джеймсу кулак. Джеймс веско поправил значок старосты, намекая на свою неприкосновенность для любой мести, даже братской.

— Лили Поттер!

«Гриффиндор!» Кузина, сияя улыбкой, летящей походкой направилась к столу, по дороге подмигнув Розе — мол недолго уже.

...Патил...

...Роденс...

...Сетва...

— Роза Уизли!

Всё, момент настал. Роза шла уверенно, пытаясь не задержать очередь. Но в голове у неё была только одна мысль: «Успеть опередить шляпу!»

«Ох, сколько же Уизли меня надевало», — зашептала Шляпа скрипучим голоском. «Отправлю я тебя...».

«Подожди!!!» — мысленно завопила Роза. «Я не хочу на Гриффиндор!»

«На Слизерин, что ли?» — ехидно, (как показалось Розе), осведомилась шляпа. «Задатки у тебя, кстати, неплохие...».

«А...» — мысленный голос Розы даже растерялся. «На Рейвенкло можно?»

«Можно, отчего же нет? Ты смышлёная. Твоя мать тоже могла пойти на Рейвенкло. Почему не Слизерин?»

«Родители будут в шоке».

«Ладно, уговорила», — философски вздохнула шляпа.

«Рейвенкло!» — пронеслось над Главным Залом.

Сказать, что повисло молчание, означало погрешить против истины страшнее, чем Рита Скиттер. Было впечатление, что под куполом хогвартского Главного Зала сделал круг почёта морщерогий кизляк, бережно держа в лапах рог взрывопотама. У Джеймса и Хьюго просто пропал дар речи. Тедди за дальним хаффлпаффским столом (с жёлто-чёрными, в честь праздника волосами), воззрился на неё с удивлением и любопытством. Альбус расстроился, как будто ему сказали, что у Розы нашли опасную форму гриппа, а он не знает, как её утешить. Лили же приняла такое выражение лица, как будто Роза подстроила всё специально. Одним словом, она была единственной, кто всё угадал правильно.

Стол Слизерина неожиданно ярче заблестел сотнями глаз. В маленьких зеркальцах зрачков, обращённых на Розу, читалось предчувствие большого скандала, заставившее оторвать взгляд от стола: «Ущипните меня, это действительно произошло?» Впрочем, по крайней мере, им удалось придать естественность своим позам: гриффиндорцы, например, просто застыли, не в силах переварить услышанное. Только один человек за зелёно-серебристым столом почёл за труд удивиться открыто. Скорпиус Малфой сидел, положив указательный палец на нижнюю губу, и смотрел на Розу ни то восхищённо, ни то испуганно, слегка покачивая головой. А потом улыбнулся, хитро и понимающе. Даже как-то... поощрительно? Почти, как она сама на станции. «Великий Мерлин! Малфои умеют улыбаться?» — рассеянно подумала Роза и прошла за стол Рейвенкло, сопровождаемая напряжённым вниманием остальных факультетов.

Только сами рейвенкловцы восприняли пополнение со сдержанным оптимизмом. Это вообще был самый сдержанный в чувствах факультет. Староста девочек, Шиннед Блиш, пожала ей руку, сказала традиционное напутствие факультета: «Ума палата — дороже злата» — и пригласила за стол. Роза даже не заметила, как церемония перетекла в праздничный ужин, с тревогой размышляя, что же теперь будет. Пути назад не было. Завтра Хьюго пошлёт сову, и родители узнают, что она на синем факультете... Мама не удивится. А папа... ещё как. Может и громовещатель прислать. Тосковавшая в разлуке с домом, Роза, тем не менее, от души порадовалась, что она сейчас за много миль от Норы.