Жить Вопреки (джен)

Гарри Джеймс Поттер шёл в Запретный Лес навстречу своей смерти, добровольно, сам, потому что он знал, что не может иначе, просто не сможет жить с мыслью о том, что из-за него погибнут ещё люди!

"И так из-за меня уже свершилось множество смертей! Фред, Тонкс, Люпин, Колин Криви и много-много других. По моей вине маленький Тедди никогда больше не увидит своих родителей, по моей вине миссис Уизли, которая была мне как мать, лишилась сына. По моей вине! Если бы я раньше узнал, что ношу в себе уже долгих шестнадцать лет часть души Волдеморта и что должен погибнуть, иначе враг никогда не станет смертен, то я бы... я бы... Если бы Дамблдор сказал бы раньше, что я — свинья на убой, то..." — сокрушенно размышлял он, медленно бредя в сторону леса.

Гарри знал, знал, что так нужно, ведь так всё спланировал сам профессор Дамблдор, но не все пошло по этому плану, тот надеялся на то, что перед тем, как пойти на смерть, Поттер уничтожит все крестражи, но старый учитель переоценил его: Нагайна была ещё жива, следовательно, Волдеморт не мог погибнуть вместе с ним!

Гарри глубоко задумался.

"Интересно, а кто может закончить за меня это начатое, но, увы, незавершенное, такое трудное и опасное дело, как убийство Волдеморта? Может, Рон, Гермиона или... Невилл! Только они посвящены в тайну крестражей! А Невилл хоть и не знает всего, но тоже знает, что самое главное — убить змею, Нагайну. Да, у него определенно есть все шансы завершить моё дело, потому что тогда пророчество Трелони сбудется: Невилл же тоже под него подходит! Хотя пророчество так и так сбудется... Меня же убьет Волдеморт лично. Одно утешает: большую часть Волдеморта я все же убил. Так что Дамблдору, Сириусу и родителям не будет за меня стыдно! Придется смириться — я сделал всё, что мог".

Ему было жаль расставаться с жизнью, ведь если отбросить всё, то Гарри был совсем молодым, ещё не успевшим пожить юнцом, у которого по сути никогда не было нормальной, спокойной, счастливой жизни! У него не было нормального детства: Дурсли испоганили его как могли; не было любящей семьи, о которой он так мечтал: Волдеморт лишил его её; не было и нормальной, беззаботной школьной жизни: каждый год он вступал в неравный бой со злом, спасал магический мир и не получал за это никакой благодарности.

Единственным лучиком света в его тяжелой жизни были друзья и Хогвартс. Только в школе магии и волшебства Гарри узнал, что такое настоящее счастье, в школе прошли все его счастливые дни, там он нашёл верных друзей, врагов и свою любовь! Когда он, будучи одиннадцатилетним нелюбимым родственниками ребенком, получил письмо из Хогвартса, когда Хагрид поведал ему о том прекрасном волшебно мире, частью которого Гарри является с рождения, то он думал, что попал в самую настоящую счастливую сказку. Но как он ошибся! Гарри Поттер действительно попал в сказку, но с несчастливым для него концом.

Хогвартс был его домом, сейчас в нём были все его друзья, ставшие родными и... Джинни. Он был готов пожертвовать своей жизнью ради них! Гарри был готов пожертвовать собой, лишь бы у его друзей и любимой было мирное небо над головой, чтобы Хогвартс просуществовал ещё долгие-долгие годы, чтобы все оставшиеся в живых бесстрашные защитники вернулись домой к семьям живые. Но он не был уверен в том, что его смерть принесет победу: она, конечно, нанесет сокрушительный удар по Волдеморту, но не смертельный! Гарри знал, что его смерть подорвет боевой дух защитников Хогвартса, он знал, что многие никогда не поймут и не оценят его жертву. Гарри знал, что большинство подумает, что он утратил веру в победу, потому и сдался Волдеморту, как тот его просил. Поттер не был даже уверен в том, что Рон и Гермиона поймут его.

* * *

Гарри ничего не рассказал даже им. Никто — ни одна живая душа не знает о том, что он долгие шестнадцать лет носил в себе часть души Волдеморта, и не узнает! Хотя... Гермиона догадывалась, всегда догадывалась, возможно, она и поймет его. Он не стал прощаться ни с кем. Гарри боялся, что его остановят, хотя какая-то часть его души желала этого. Столько раз он бывал на волоске от смерти и все время ускользал от неё, а в этот раз знал, что ускользнуть не удастся. Но всё же какая-то часть его всё ещё на что-то надеялась, не хотела признавать того, что всё для него кончено. Он жалел только об одном — о том, что он не смог убить Нагайну, и о том, что он не сможет захватить Волдеморта с собой на тот свет!

Размышляя, Гарри не заметил того, как вышел на опушку Запретного Леса, где был и Волдеморт. Сердце Гарри учащенно забилось о ребра, дыхание тоже участилось.

"Видимо, правду говорят, что перед смертью не надышишься!" — подумал он, и на его губах тут же проступила горькая, ироническая усмешка.

Гарри слышал, как несколько Пожирателей Смерти доложили своему Лорду, что Гарри нигде нет и что время, назначенное Волдемортом, уже истекло. Затем подслушал то, как Волдеморт с явной неохотой, но все-таки признал то, что ошибся. Это послужило для Гарри сигналом к действию, он снял мантию-невидимку, спрятал её под обычную мантию и, набрав в грудь побольше воздуха и натянув на свое лицо маску полной невозмутимости, вышел из-за деревьев на поляну и громко, чтобы всё слышали, при этом молясь, чтобы его голос не дрогнул и не выдал его страха, произнес: "Нет, вы не ошиблись!"

Тут же Запретный Лес наполнили разнообразные звуки: смех и гогот довольных Пожирателей Смерти, крики отчаянья привязанного к дереву Хагрида, довольное шипение Нагайны.

Один только Волдеморт не ликовал и был тих, он стоял, не шевелясь, в его красных жутких глазах с вертикальными зрачками читался триумф, по губам расползалась довольная змеиная ухмылка, он смотрел прямо в глаза бесстрашному Гарри Поттеру.

— Тихо! — приказал он, и всё стихло, слышны были только приглушенные рыдания Хагрида, даже птицы, и те смолкли.

— Вы только посмотрите: Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, пришёл умереть! — растягивая слова, продолжил он, а Нагайна — последний крестраж Волдеморта — была рядом со своим господином, свилась кольцами рядом и довольно шипела. Поттер понимал, что змея за пределами его досягаемости.

Казалось, даже время замерло, и всё застыло в ожидании — Волдеморт и Гарри стояли друг напротив друга, окруженные плотным кольцом Пожирателей Смерти, и смотрели друг другу в глаза.

Гарри понимал, что все пути к отступлению отрезаны, но все же волшебная палочка, надежно припрятанная за пазухой, прямо-таки горела огнем, прося, чтобы её использовали.

Напряжение продолжало возрастать, но Волдеморт не спешил прикончить безоружного врага.

"Видимо, он ждет, что я покажу свою слабость, буду умолять его!" — подумал Гарри, с вызовом продолжая смотреть своими зелеными, горящими живым огнём глазами прямо в лицо своему врагу, как бы насмехаясь над ним. Но с каждой секундой держаться прямо становилось все сложнее.

Наконец, Темный Лорд, всё-таки решив не затягивать, поднял волшебную палочку и выкрикнул: "Авада Кедавра!"

Гарри просто смотрел, не в силах отвести взгляда, прямо на приближающийся к нему смертоносный зеленый луч, время для него как будто замедлилось: внезапно вспомнились все самые-самые счастливые моменты его короткой жизни — и Джинни Уизли, её глаза, вкус её губ.

Через какие-то миллисекунды Гарри Джеймс Поттер упал плашмя на спину, а его красивые и когда-то такие живые глаза застыли, будто стеклянные, чёлка открыла лоб и шрам в виде молнии, а на губах застыла по-детски счастливая улыбка.

* * *

На несколько секунд поляну озарила вспышка зеленого света — и оба, и Темный Лорд, и Гарри Поттер — оба одновременно упали навзничь.

По рядам Пожирателей покатился дружный "ох". Рыдания привязанного к исполинскому дереву Хагрида стали ещё сильнее.

Такого не ожидал никто. Все Пожиратели вмиг засуетились и взяли в кольцо упавшего навзничь Волдеморта. Они стояли и живо обсуждали, что же все-таки произошло и жив ли Темный Лорд, но никто не решался приблизиться к Волдеморту слишком близко, а уж тем более проверить, жив он или нет. О Поттере же все как-то дружно позабыли, кроме безутешного Хагрида, разумеется.

— Как вы думаете, он жив? — спросил кто-то из толпы Пожирателей Смерти, указывая на безвольную тушку господина.

— Да хоть бы нет, — прошептал кто-то.

— Тише ты! А вдруг очнется? Он же живучий! — шикнул на храбреца кто-то ещё.

— Ага! Как Поттер! А сопляк-то на этот раз уж точно погиб! Пережить две Авады не под силу даже Мальчику-Который-Выжил! — издевательским тоном ответил ему другой Пожиратель.

— Мой Повелитель... Мой Повелитель... Мой По... — тем временем шептала Белатрисса, единственная осмелившаяся склонится над Темным Лордом.

— Отстань от меня, Белла! Мне не нужна помощь! — раздался вдруг властный голос, и Темный Лорд медленно встал.

Белатрисса обиженно отдернула протянутую руку. Все Пожиратели Смерти тут же расступились и вытянулись по струнке перед хозяином.

— Мальчишка... Мальчишка жив? — властно произнес Волдеморт, опасно сверкнув своими ярко-красными глазищами.

— Мы не знаем, милорд! — ответил кто-то чересчур смелый, за что и получил свою порцию Круциатуса.

— Так узнайте, болваны! Так, ты, пойди проверь Поттера! — приказал Темный лорд, подкрепив свои слова Круциатусом.

Все замерли в ожидании, никто не сводил взгляда с белокурой пожирательницы, склонившейся над телом мальчишки Поттера.

— Он мертв! — через какое-то время констатировала Нарцисса Малфой.

Вот тут-то и началось празднование. Пожиратели Смерти вмиг сменили свое настроение: весело загалдели, заулюлюкали, некоторые даже громко и безобразно рассмеялись.

Даже Великий и Ужасный Волдеморт разразился леденящим душу дьявольским хохотом.

— Смотрите, — крикнул он, — Гарри Поттер наконец-то мертв! Последняя преграда сметена! Теперь нам уже никто не помешает! Моральных дух защитников Хогвартса будет сломлен, когда они увидят тело своего героя! Весь магический мир будет принадлежать нам, то есть мне! Круцио! — воскликнул Волдеморт, направив Бузинную палочку на бездыханное тело Гарри.

Три раза Волдеморт под громкий хохот своих слуг подкидывал в воздух безвольное тело героя.