Я знаю! (джен)

Я госпиталя не выношу. Запах зелий и дезинфекции, теснота и стерильность, приглушенные голоса, режим, предписанная диета... А ещё профессионально-безучастные прикосновения, въедливые расспросы целителей, их невнятные объяснения и уклончивые ответы — мне этого в Хогвартсе хватило! Я — аврор и нередко попадаю в переделки, но от госпитализации отбрыкиваюсь всеми способами. Пару раз покидал Мунго под свою ответственность, однажды просто сбежал из приемного покоя, когда дежурный целитель отвлекся — мне тогда много "ласковых" на работе сказали. Ещё и выговор влепили за "непрофессиональный осмотр места происшествия". У меня после сотрясения все перед глазами плыло и тошнило постоянно — какой мог быть осмотр?! Я присел в тенечке, очки снял, затылком к мраморной колонне прижался. Место происшествия Рон осматривал, а Скримджер — не покойный министр, конечно, какой-то дальний родственник — вдруг рявкнул у меня над ухом так, что я подскочил, и потребовал отчёта, как у старшего в следственной группе. Знал же, что вчера меня крепко приложили! Просто придрался, мол: "Если вы не в Мунго и не на больничном, обязаны выполнять должностные обязанности в полном объёме. Не можете — справку предъявите о состоянии здоровья". Ну и ладно! Выговор через неделю сняли, когда я схватил Оззи Мышееда с контрабандой и мы, наконец, смогли передать дело в суд — в прошлый раз обвинение развалилось, потому что он при аресте съел основную улику — запрещённую к ввозу в Британию живую летучую мышь, за что и получил свое прозвище. Так вот, Скримджер скривился, а благодарность объявил! Нотацию, правда, прочитал — как же без этого! — о моём безалаберном отношении к своему здоровью, должностным инструкциям и дурном примере для стажеров.

Я бы и сейчас ушёл из Мунго сразу после осмотра — чувствовал себя вполне терпимо, — но Джинни отпускать никто не собирался, да и Джеймса хотели тщательно обследовать. Понятно, я беспокоился за малыша, вот и остался с ним. Прошёл по всем кабинетам, но ничего вразумительного не услышал. Все было даже лучше, чем целители предполагали, как я понял, благодаря нектару из фляги Снейпа — он восстановил баланс в организме. Впрочем, целители не были бы целителями, если бы не наговорили гадостей о возможных невыявленных нарушениях, отдаленных последствиях, необходимости длительного наблюдения и глубоких исследований.

К Джинни меня допустили только один раз и, буквально, на пять минут. Мы и поговорить толком не успели, как меня выставили из палаты. Я остро пожалел об отсутствующей мантии-невидимке. Нужно было взять её с собой! Только когда?! Как только исчез морок, я бросился к Джинни и Джеймсу, не отпускал их пока не появились целители, а они сразу же забрали нас в Мунго. Джеймс прижимался ко мне всем своим тельцем, и я даже не подумал о том, что необходимо взять в госпиталь. И о мантии тоже не вспомнил! Будь она со мной, я бы пробрался в палату Джинни ночью — вечером меня к ней не пустили, заявив, что время посещения закончилось. Я возмутился, дежурная сестра отчитала меня, будто попавшегося после отбоя студента, Джеймс заревел, и она пригрозила забрать его в Детское Отделение, если мы будем нарушать режим. Разозленный я вернулся в нашу палату и попытался уложить его — малыш цеплялся за меня, засыпая, он разжимал ручки и вздрагивал, опять начинал плакать, судорожно всхлипывая. Мы так и заснули обнявшись.

Утром за нас опять взялись целители — осмотрели, расспросили, взяли кровь, слюну, мочу, образцы волос и кожи. На вопросы они толком не отвечали, все ссылались на какие-то возможные последствия. Я потихоньку начал закипать — они, похоже, ничего не знали и просто тянули время!

Только после тихого часа в отведенное режимом для посещений время, я смог попасть к своей жене! Джинни была немного бледна и подавлена, мои заверения, что с Джеймсом все в порядке, её подбодрили.

— А как ты? — спросила она.

— Да со мной-то что останется! Ты себя как чувствуешь? Что целители говорят?

— Я? — Джинни задумалась, будто прислушиваясь к ощущениям. — Вроде бы нормально... маленький брыкается, — она положила руку на живот, и её лицо осветилось улыбкой, на щеках появились задорные ямочки. — Я так боялась... все время... что он... — не закончив, Джинни резко мотнула головой, так что ещё волосы упали на лицо.

Я понял, о чем она думала. Какой ужас ей пришлось пережить!

— Все хорошо теперь, — Джинни убрала непослушную прядь. — Целители сказали — с ним все в порядке, но до родов нам лучше остаться в Мунго.

— А ты сама, что думаешь? — мне бы, конечно, хотелось, чтобы Джинни настояла на выписке. Зачем оставаться в госпитале, если с ней все хорошо?

— Я не хочу рисковать. И потом... — она допустила голову и принялась накручивать на палец прядь волос, — знаешь, этот дом... Я не боюсь, просто... не хочу сейчас возвращаться туда. Не могу. В эту комнату! — она поежилась, словно от холода.

— Понятно, — я кивнул.

Мы обсудили, как сделать ремонт, чтобы обстановка не напоминала происшедшее. Решили, что нам с Джеймсом лучше пожить в Норе, — ему наверняка тоже будет страшно вернуться домой. Когда разговор коснулся пережитого за те кошмарные двое суток, я словно с размаху наткнулся на стену. Джинни закрылась, она явно не желала рассказывать. Сначала меня огорчила ещё отчужденность. Даже обидела. Потом я подумал, что и сам предпочту любые пытки, но и словом не обмолвлюсь о нашей встрече в туалете Плаксы Миртл и отрезанной голове Гермионы. Неужели, Джинни видела нечто подобное про меня?! Что именно? Я хотел знать, хотел, чтобы у неё не было тайн от меня. Мне было стыдно за своё любопытство, за то, что я хочу получать от неё такие откровения, на которые сам не готов.

— Гарри, скажи, — прервала она мои невеселые размышления, — а Снейп на самом деле был или... он тоже привиделся?

— Был, — подтвердил я. — Он смог попасть в дом, потому что он — легилемент. Снейп как-то сразился с демоном... сыграл с ним? — я не знал, что там произошло, а он мне как всегда ничего не объяснил! — И выиграл. Морок исчез.

— Понятно, — прошептала Джинни задумчиво. — Я помню он поил меня из фляги. Такой волшебный вкус — гренки, поджаренные до золотистой корочки, хрустящие, но не сухие, пропитанные маслом. Все время кажется, что когда-то ты их ел, именно такие, но приготовить должным образом никогда не получается. И абрикосовый джем, — она даже облизнулась, вспоминая, — и горячий чай с имбирем! Я думала, может быть, мне все пригрезилось. Он ведь умер! Восемь лет уже, — Джинни подняла на меня удивленный взгляд.

— Не умер, — я пожал плечами. — Получается так.

— Почему он скрывался? И появился... так вовремя! Чтобы спасти нас? Не случайно же!

— Таких случайностей не бывает, — согласился я. — Ему кто-то сообщил. Кто-то вызвал.

Кто-то его вызвал. Тот, кто знал, что Снейп не погиб. Но почему он скрывался, почему? Мысль об этом не давала мне покоя. Он же всегда хотел получить Орден Мерлина. Орден ему дали посмертно... Завидовал моему отцу из-за его популярности... Мог бы наслаждаться свой славой, даже не играя в квиддич! Так почему же он исчез, скрылся, позволил считать себя мертвым? Я думал об этом, когда покинул палату Джинни и вечером, и наутро следующего дня...

Гермиона и Рон, пришедшие навестить нас, сами терялись в догадках. Появление живого Снейпа стало для них настоящим сюрпризом.

— Нас вызвала в Хогвартс госпожа Макгонагалл, — Гермиона нахмурилась, и ее лоб прорезала вертикальная морщинка. — Снейп уже был в кабинете директора. Мы так беспокоились за вас, что не расспросили, откуда он взялся, — она вздохнула огорченно. — Даже в голову не пришло. Думали только о том, сумеет ли он вас вытащить. И Макгонагалл места себе не находила, все повторяла, что Снейп справится — он самый сильный ментальный маг из оставшихся в живых, он и раньше уступал только Дамблдору и Волдеморту... Если уступал.

Дамблдору, конечно, уступал! А вот Волдеморту... может и превосходил, если тот так ничего и не заподозрил. Я как-то не особенно задумывался об этом.

— Может быть Макгонагалл к нему за помощью и обратилась, — продолжала Гермиона.

— Что?! — Рон резко остановился. Сидящий у него на плечах Джеймс возмущенно замолотил пятками по груди и потянул за уши, разворачивая "лошадку".

— Зачем ей было скрывать, что он жив?

Рон заржал, взбрыкнул и пустился вскачь по палате.

— Я тоже так думаю, — вздохнула Гермиона. — Не стала бы она обманывать Орден Феникса. Тебя, Гарри. Ты же добился его оправдания, Ордена Мерлина... Посмертное награждение живого — это почти кощунство! И портрет... Гарри, ты столько сил потратил, чтобы повесить его портрет в Хогвартсе! Неужели Макгонагалл оставила бы тебя в неведении, знай она, что Снейп жив? Другое дело — Слагхорн...

— Точно! — Рон ссадил Джеймса и вручил его мне. — Наверняка, Слагхорн знал! Он же слизеринец, вот и хитрил, скрывал до последнего.

Вообще-то, очень похоже на него.

— Все-таки в нужный момент Снейп появился, — строго заметила Гермиона.

— В нужный момент! — Рон многозначительно поднял палец.

Я твердо решил расспросить Слагхорна и выяснить все, что ему известно.