Незабываемая ночь (джен)

В конце семестра мисс Кэкл ждало событие, которое всегда вызывало у нее очень смешанные чувства. С одной стороны, пока коридоры школы были пусты, появлялась возможность заняться бумажной работой, которая была не доделана, а с другой ей необходимо было ответить на нескончаемый поток писем, присылаемый родителями учениц, объясняя, почему их дочь приехала домой с волосами другого цвета или, упаси бог, без них.

Амелия тяжело вздохнула и пристально посмотрела на печатную машинку, стоящую перед ней. Сейчас она как раз писала письмо родителю, который хотел знать, почему их дочь вернулась домой без MP3-плеера, который был подарен ей на день рождения всего несколькими неделями раньше. Амелия поправила очки на кончике носа, и так дипломатично, как только могла, принялась печатать следующую фразу. Она постаралась описать все то, что мисс Хардбрум воспринимала как инопланетные технологии, мешающие обучению юных ведьм, и тут же уничтожала. Но перечислять приходилось так много всего… У Амелии возникло ощущение, что это будет очень длинное письмо.

Через пятнадцать минут она откинулась в кресле, разминая ноющие пальцы. Она перечитала письмо, и, довольная тем, что ей удалось отразить все основные моменты, вытащила лист бумаги и положила его на стол. Затем она провела рукой по пишущей машинке, будто благодаря ее за выполнение непростой задачи, и оглядела стол в поисках чернильницы. Амелии очень нравилось использовать эту машинку. Имоджен Дрилл неоднократно пыталась убедить ее использовать компьютер, но Констанс твердо сказала, что школа существует без компьютера с момента ее создания и прекрасно без него обходится.

Размашисто подписав письмо, Амелия подняла лист и осторожно подула на него, чтоб чернила побыстрее высохли. Конечно, директриса задумывалась о пользе компьютера в школе. Она была уверена, что такая вещь, как компьютер, могла делать то, что ее машинке было недоступно… Ей вспомнилось, как мистер Хэллоу как-то пришел в школу со своим ноутбуком и предложил ей сыграть в пасьянс. На мгновение ее захватила мысль о том, что имея свой компьютер, она могла бы пройти игру, не отвлекаясь на тех, кто ходит в учительской и говорит, что она должна поставить пятерку на красное, вместо шестерки на черное.

Амелия тряхнула головой, отгоняя от себя эту мысль. Ничто не сможет заменить удовлетворения от работы на ее древней печатной машинке. Эта машинка была у нее, сколько она себя помнила. И хотя клавиша «е» срабатывала теперь только после сильного удара, она чувствовала, что заменить ее на любую другую технику будет сродни предательству.

Директриса взяла последний лист бумаги и положила его позади остальных, составляющих письмо. Затем аккуратно сложила их и засунула в конверт с заранее написанным адресом. Она собиралась уже запечатать конверт, когда раздался стук в дверь.

— Входите, Констанс, — пригласила Амелия, уверенная, что такой стук мог принадлежать ее заместительнице. В школе больше не было ни одного человека, которому удалось бы произвести такое простое действие с видом приказа, который не может быть проигнорирован.

Дверь отворилась, скрипнув плохо смазанными петлями, и высокая фигура Констанс Хардбрум появилась в дверном проеме.

— Что я могу сделать для вас, Констанс? — поинтересовалась Амелия.

Она заметила, как ее заместительница поджала губы.

— Сотрудники собрались, ожидая вашего прибытия. Звонок с урока уже был. — Она сделала паузу, чтобы убедиться, что ее услышали. — Ведь вы хотели что-то сообщить?

Амелия тихо выругалась себе под нос. Она так спешила ответить матери Беверли Блэтхорн, что напрочь позабыла об учительском собрании, которое сама же и организовала. Поднявшись на ноги, она взглянула на строгое лицо и прищуренные глаза своей заместительницы. В этот момент директриса с внезапной ясностью поняла, почему приходит так много писем от родителей первоклассниц, которые жалуются на постоянные кошмары, мучающие их дочерей.

Отогнав эту мысль, Амелия направилась к выходу из комнаты. Констанс отошла от дверного проема, чтобы мисс Кэкл могла пройти, но та внезапно остановилась, а затем развернувшись на каблуках, быстро направилась обратно к своему столу.

Констанс нетерпеливо вздохнула.

— Я не хочу торопить вас, мисс Кэкл, но у нас всего несколько минут, а затем мы должны были идти на уроки.

— Я буду через минуту, — заверила Амелия свою заместительницу, роясь в груде писем, лежащих на ее столе. Так и не найдя письма, которое искала, директриса сгребла в кучу их все и снова направилась к двери.

Снова вздохнув, Констанс посторонилась, пропуская начальницу, а затем направилась следом. Висящие на ее поясе ключи негромко позванивали, когда она величественно шагала по коридору.

* * *

Пять минут спустя Амелия стояла в учительской, благодушно улыбаясь своим коллегам. Письма, которые она прихватила из своего кабинета, были плотно прижаты к ее груди. Директриса молчала, собираясь с мыслями, чтобы начать собрание.

Констанс взглянула на часы на каминной полке, ожидая, когда мисс Кэкл наконец объявит причину, по которой собрала их всех вместе. Вообще-то ей не обязательно было смотреть на часы, она и так знала сколько времени осталось до конца перерыва, так что сделала она это только ради эффекта. Констанс никогда не была сторонницей учительских собраний, так как по опыту знала, что они нередко выходят из-под контроля, в результате чего мисс Бэт запиралась в своем шкафу на весь остаток дня, что сильно раздражало других учителей и сказывалось на обучении учениц.

— Я собрала вас всех вместе, потому что есть несколько вещей, которые, я думаю, нам надо обсудить, — начала наконец мисс Кэкл, прекрасно понимая, что Констанс хочет как можно быстрее закончить это. — Родители Мерил Марштод хотят знать, почему их дочь написала им довольно тревожное письмо, в котором сообщила, что провела большую часть прошлого четверга превращенной в жабу.

Мисс Кэкл приподняла бровь и обратила свой взгляд в сторону Констанс. Мисс Хардбрум щелкнула языком.

— Я считаю, что это является стандартной практикой для третьего класса — проводить свое свободное время за написанием писем домой. И я не вижу ничего удивительного в том, что Мерил отправила письмо домой. Я скорее нахожу более удивительным тот факт, что ее родители были в состоянии расшифровать что-то из тех каракулей, которые Мерил считает почерком!

Брови мисс Кэкл взлетели еще выше.

— Я говорю не о том, что девочки пишут письма домой, Констанс. Я говорю скорее о их содержании. — Она порылась в ворохе бумаг, зажатых в руках, и наконец, извлекла нужное письмо. Пробежав глазами по печатным строчкам, мисс Кэкл остановилась на соответствующей строчке. — Миссис Марштод хочет знать, почему ее дочь подверглась подобному опыту. Я процитирую: «Подобный опыт оказал неизгладимое впечатление на мою дочь». — Директриса помахала письмом в сторону Констанс. — Вы хоть представляете, сколько таких писем я получаю каждую неделю?

— Я полагаю, что средний показатель составляет десять писем в неделю. Плюс-минус два, — спокойно ответила мисс Хардбрум.

Амелия стояла с открытым ртом, уставившись на свою коллегу, и просто не находила слов. Она напомнила себе, что это всегда было пустой тратой времени, задавать Констанс неудобные вопросы. Констанс никогда не заморачивалась тем, чтобы полностью вникнуть в смысл вопроса, и, воспринимая информацию выгодными для нее кусками, выдавала совершенно невозможные ответы.

— Не в этом дело. — Амелия попыталась повернуть разговор в нужное ей русло. — В первую очередь я хочу знать, почему Мерил была превращена в жабу?

Констанс смахнула воображаемую пылинку со своего длинного черного платья.

— Это обычная практика трансформации для учениц третьего класса. Я подумала, что будет разумно научить их тому, что есть несколько вариаций этого заклинания.

Мисс Кэкл снова потрясла письмом в воздухе.

— В письме говорится, что она была жабой почти весь урок.

Констанс кивнула головой.

— Да, это верно. Я предупреждала ее, что зелье обращения довольно сложное в приготовлении, и она будет не в состоянии приготовить его перепончатыми лапами, но она была уверена, что в состоянии справиться с этой задачей.

Наступила пауза, и мисс Кэкл была уверена, что увидела легкую улыбку на лице Констанс.

— Оказалось, что я была права, и Мерил не смогла управиться с ингредиентами без помощи больших пальцев.

Мисс Кэкл попыталась неодобрительно посмотреть на свою заместительницу, но эффект был испорчен смешком, донесшимся с того места, где сидела мисс Бэт.

Амелия повернулась в сторону учительницы пения, и понаблюдала, как женщина вжимается в свое кресло.

— Это касается и вас, Давина. В письме написано несколько слов и о вас. — Амелия тщательно подбирала слова, понимая, что дословное цитирование жалобы, вероятнее всего заставит учительницу пения вскочить со своего места, будто испуганную газель, и запереться в шкафу на весь остаток дня. Директриса посмотрела на преподавательницу, не в силах представить, что же у мисс Бэт могло пойти не так с первым классом. Она вздрогнула, вспомнив, какой шум слышала в последнюю неделю из кабинета, когда там шли занятия у первоклассниц. Амелия была уверена, что этот шум не имеет ничего общего с музыкой.

— Я не могу представить, что такого родители могли найти в моих уроках, чтобы жаловаться на них, — с обидой сказала Давина. — В них нет ровным счетом ничего такого, что могло бы кого-то оскорбить!

— Помимо пения нынешних первоклассниц, — пробормотала Констанс.

Мисс Бэт гордо вздернула нос.

— Никто из нас не совершенен, Констанс. Просто пройдет некоторое время, прежде чем они обретут чувство тона и мелодии!

— Их чувство тона и мелодии! Я клянусь, моя кошка могла бы спеть «Жабий глаз» гораздо лучше, чем нынешние первоклассницы!

— Хм! — Мисс Бэт не хотелось развивать конфликт, а потому уткнулась в свое вязание, лежащее у нее на коленях.

— Дамы, дамы! — Мисс Кэкл попыталась призвать всех к порядку и вернуться к разговору. — Сейчас не время спорить друг с другом!

— Право, мисс Кэкл, — вмешалась в разговор мисс Дрилл. — Не стоит принимать полученную критику так близко к сердцу.

Амелия благодарно улыбнулась Имоджен, поворачиваясь лицом к молодой учительнице физкультуры, сидящей напротив мисс Бэт.

— Спасибо за вашу поддержку, Имоджен, но боюсь, что в этих письмах есть несколько слов и о вас.

— Что? — Имоджен подалась вперед, стиснув ручки кресла обеими руками. — Что же могли написать по поводу моих уроков?

— Помимо отсутствия в них актуальности для ведьм? — многозначительно спросила Констанс. — Даже не могу себе представить! Я уверена, что все родители на седьмом небе от счастья, что их дочери тратят несколько часов в неделю на обучение таким жизненно важным навыкам, как перекидывание на ледяном поле небольшой шайбы, куском изогнутой древесины!

— Хоккей — это отличный способ научить девочек работать вместе и быть командой! — горячо ответила Имоджен, отказываясь соглашаться с язвительными замечаниями Констанс.

— Ммм, и я уверена, что в один прекрасный день они столкнутся с ситуацией, когда им придется бросать все эти мячи и выполнять другие штуки, которым вы их учите, и будут бесконечно благодарны!

Имоджен прищурилась и пристально посмотрела на учительницу зелий. Она знала, что было бесполезно пытаться дальше спорить с Констанс, которая была известна своей способностью всегда находить аргументы в поддержку своей точки зрения. Вместо этого она снова обратила свое внимание на мисс Кэкл.

— Наверное, стоит показать родителям, что их страхи неуместны, — предложила она. — Показать, что их дочери получают должное образование, находясь здесь.

Мисс Кэкл нахмурилась и махнула письмами в сторону Имоджен.

— Мы точно не можем пригласить каждого родителя в школу. Ведь тогда учебный процесс будет сорван!

— Я согласна, — сказала мисс Хардбрум. — Было бы безумием попытаться потворствовать требованиям каждого родителя. Они должны понять, что пока их дети здесь, мы будем делать то, что лучше для них.

Имоджен вздохнула. Было очевидно, что ей это не понятно.

— Я не утверждаю, что мы должны нарушать распорядок учебного дня. Я предлагаю вечером провести родительское собрание. — Она посмотрела на удивленные лица коллег.

Амелия одобрительно кивнула.

— И в чем же оно будет заключаться?

У Имоджен был очень смущенный вид.

— Наверняка ведь у вас были раньше родительские собрания? Я знаю, что их не проводили с тех пор, как я здесь, но вы, конечно… — она замолчала, сообразив что предлагает что-то такое, чего школа никогда не делала. — Ничего. — Она улыбнулась и попробовала продолжить свою мысль. — Это глупая идея. Забудьте, что я только что сказала.

— Считайте, что сделано, — быстро ответила Констанс, и на этот раз Имоджен была благодарна своей коллеге за столь сухую речь. Если в академии Кэкл не организовывали ничего подобного раньше, мисс Дрилл не считала, что стоит выходить на новый уровень.

— Нет-нет, — Амелия была заинтригована предложением Имоджен. — Что же происходит во время таких вечерних собраний?

Имоджен взвесила идею, пришедшую в ее голову, пытаясь решить, стоит ли говорить правду. Громкий голос, звучащий в ее сознании говорил о том, что она может сказать все, что угодно этим людям, сидящим перед ней, и спокойно уйти. Она могла сказать им, что это было нечто очень простое, что-то, что не подразумевает присутствие всех родителей, которые будут бродить по всей школе, глядя на все вокруг с презрением и разочарованием. Она встретилась взглядом с нетерпеливым взглядом Констанс Хардбрум, и в голову мгновенно пришло решение. Если кто-то и заслуживал того, чтоб понять, каково это, что-либо делать, находясь под пристальным вниманием людей, на чьи вопросы она не могла ответить, то это была Констанс.

— Родительское собрание — это когда приглашают родителей учеников в школу, чтобы они смогли увидеть, чего добились их дети, — объявила Имоджен.

— Я думала, мы отправляем им бумаги с отметками, и этого достаточно, — сказала Давина, но Имоджен покачала головой.

— Это не то же самое, что табель, — в который раз попыталась она объяснить своей коллеге. — Это нечто другое. Это шанс для родителей вживую встретиться с нами, осмотреться на месте и реально увидеть то, чем занимаются их дети.

— Что? — голос Констанс взлетел на целую октаву. — Вы на самом деле хотите пригласить родителей прийти сюда? Вы хотите, чтобы они шпионили за каждым нашим шагом? — Она отрицательно покачала головой. — Я абсолютно с этим не согласна. Это нелепое предложение. Это все равно что добровольно пригласить к себе Гильдию Ведьм! Только такая проверка будет проведена кучкой необученных, неквалифицированных лиц, которые даже не будут знать, что искать!

— Точно также, как и представители реальной Гильдии Ведьм, — негромко заметила Давина, но как обычно, была проигнорирована.

— Ммм, — мисс Кэкл размышляла над идеей. — И что мы должны сделать, чтоб подготовиться к одному из таких родительских вечеров?

— Мисс Кэкл! — воскликнула Констанс, но директриса пропустила ее возмущение мимо ушей.

— В этом и их прелесть, — пояснила Имоджен, наслаждаясь тем, как неуютно чувствовала себя Констанс. — Родители придут посмотреть на работу своих дочерей и поговорят с нами о них. Пожалуй, это все, чего они действительно ожидают. Это не будет стоить школе ни копейки.

— Мы должны устроить шоу? — звонко спросила Давина с возрастающим энтузиазмом в голосе.

Мисс Кэкл нахмурилась, и ее очки свалились ей на нос.

— Я сомневаюсь, что у нас будет время приготовить что-нибудь, Давина.

— Конечно, тут нет ничего такого, что родители на самом деле захотели бы услышать, — заметила Констанс с кислой миной. — Я считаю, что вся эта идея нелепа. Если вы пустите родителей сюда, некому будет остановить их вмешательство, попомните мои слова! Они захотят знать обо всем, что происходит здесь, и прежде всего то, чем вы занимаетесь. Вы должны будете сперва получить разрешение, прежде чем превращать учеников в элементы, лягушек или что-либо другое, хоть отдаленно интересное. А затем они потребуют отчета о каждом шаге, совершаемым их ребенком. Все это может привести к большой беде, и я думаю, что мы должны все тщательно продумать, прежде чем принимать это в академии Кэкл!

Повисла пауза. Другие преподаватели раскрыв рот, смотрели на Констанс, стараясь переварить все то, что она сказала.

Имоджен первая пришла в себя. Она тряхнула головой, заставляя свой мозг работать, и не обращая внимания на тот факт, что Констанс произнесла эту всю эту речь на одном дыхании, что едва ли было в человеческих силах.

— Это просто шанс для нас познакомиться с родителями наших учениц, Констанс.

В ответ Констанс хмыкнула, явно собираясь спорить и дальше, но внезапная мысль поразила ее.

— Говоря о родителях, я полагаю, вы имеете в виду обоих индивидуумов?

Имоджен кивнула.

— В большинстве случаев, да.

— И это означает, что мы будем приглашать мужчин в школу? — спросила она, крайне неодобрительным тоном.

— Как я уже сказала, в большинстве случаев, да.

— Очевидно, мы не будем вспоминать ситуацию с Беверли Терновник в этот момент? — скривилась Давина.

Констанс постаралась не обращать внимание на то, что ее воспринимают как постоянного спорщика, и сконцентрировала свои усилия на попытке вразумить директрису.

— Мисс Кэкл, я вынуждена протестовать самым решительным образом против идеи открыть эти священные залы для такого количества… мужчин. — Она выплюнула последнее слово с таким отвращением, на которое только была способна. Разрешить волшебникам посещать школу — это одно. Какими бы плохими они не были, они все же имели нужное представление о самой концепции магии. А мисс Дрилл предлагала привести целую орду неподготовленных отцов, которые будут ходить по коридорам и рушить нежную паутину магии, окутывающую эти стены. И она не собиралась позволить этому случиться.

Уже не первый раз Имоджен была удивлена таким количеством сарказма, которое ее коллега могла направить в сторону мужского рода. Она даже подумала, что в прошлом Констанс было что-то такое, за что она так ненавидела мужчин. Сообразив, что слишком долго смотрит на свою коллегу, мисс Дрилл вернулась к разговору.

— Констанс, я не думаю, что пребывание родителей пару часов в стенах замка, заставит фундамент здания треснуть.

Констанс приподняла брови и смерила Имоджен испепеляющим взглядом. Она уже собиралась открыть рот и сказать той все, что думала, но мисс Кэкл ее опередила.

— Я думаю, что это блестящая идея, Имоджен, — сказала она, улыбнувшись учительнице физкультуры. — Это отличный шанс собраться всем вместе, чтобы разобраться во всех недопониманиях. — Она оглянулась и посмотрела на других учителей. — Я не могу поверить, что мы еще не сделали этого раньше.

— Мисс Кэкл, — попыталась было возразить Констанс, но Амелия подняла руку, чтобы заставить свою заместительницу замолчать.

— Я думаю, Имоджен внесла замечательное предложение, которое поможет решить все те проблемы, которые возникли у меня с несчастными родителями. Завтра мы проведем в школе специальное собрание, на котором и сделаем объявление.

Имоджен встретилась взглядом с мисс Кэкл и счастливо улыбнулась. Ведь ей не часто удавалось влиять на школьную жизнь. Будучи не-ведьмой, она, как правило, чувствовала себя изолированной от принятия важных решений, касающихся школьной жизни. Сейчас же это был тот позитивный вклад, который она в состоянии была сделать, и мисс Дрилл полна была решимости провести все так гладко и успешно, насколько это было вообще возможно. Она уловила тень досады на лице Констанс, и ее улыбка стала еще шире. Одно она знала совершенно точно. За вечером родительского собрания последует ночь, которую в школе Кэкл запомнят на долгие годы.