Последняя битва (гет)

Амелия Кэкл с недоумением посмотрела на анкету, лежащую на ее столе, написанную очень аккуратным почерком. Она пожала плечами, мысленно посетовав на свое зрение, сделав себе пометку завести очки, и подняла взгляд на сидящую перед ней девушку. Амелия собиралась дать ей работу. Директрису впечатлила не только ее биография. Эта кандидатка была единственным претендентом на должность учителя зельеварения, которая была вакантной в течение трех последних месяцев, после того, как предыдущая учительница неожиданно ушла в отставку, сославшись на проблемы со здоровьем. Амелия была удивлена неожиданному отъезду мисс Редвуд. Экс-заместительница директрисы никогда раньше не страдала от стрессов, а тем более за несколько недель до отставки. Ее болезнь проявилась совершенно неожиданно, и это просто не укладывалось в голове.

Амелия откинула эти мысли в сторону и прочистила горло, прежде чем обратиться к единственному кандидату, готовому занять должность мисс Редвуд. Помимо отличной характеристики у девушки был завораживающий, почти неземной взгляд.

— Ну, мисс Хардбрум, мне кажется, вы отлично подходите для этой работы. Когда вы сможете приступить?

Девушка облизнула вишнево-красные губы.

— Когда скажете.

Что-то в душе Амелии подсказывало, что все это было не совсем правильным. Что-то подсказывало, что с этой девушкой с фарфоровым лицом что-то не так. Интуиция подсказывала Амелии, что Констанс Хардбрум была грозной ведьмой со склонностью к темной магии, и ее длинные, темные волосы, собранные сзади в хвост, только усиливали это впечатление. Сама Амелия в эти годы была куда мягче и общалась со всеми с очаровательным обезоруживающим почтением. Но внешность этой девушки завораживала… Она была молода и наверняка могла бы найти подход к любой ученице. Амелия мысленно пожала плечами. Возможно, это было именно то, в чем школа нуждалась. Ее нужно было немного встряхнуть и эта молодая ведьма совершенно определенно могла это сделать. Мисс Кэкл разглядывала кандидатку в учителя. У девушки были длинные черные кудри, сбегающие вниз по спине и собранные в хвост красной лентой, которая сочеталась с остальной частью ее гардероба: длинным малинового цвета, бархатным плащом и юбкой того же оттенка, открывающую вид на длинные стройные ноги. Амелия нервно кашлянула. Она была рада, что в школе Кэкл нет учащихся мужского пола, иначе, возможно, у них возникли бы кое-какие проблемы.

— Тогда с понедельника?

Девушка снова облизала губы.

— В понедельник было бы идеально. — Она встала, чтобы уйти, и они пожали друг другу руки. Рука новой сотрудницы была теплой на ощупь, но Амелия все никак не могла избавиться от впечатления, что произошло что-то плохое. Констанс Хардбрум выглядела вполне прилично, но директриса чувствовала что-то неладное, но не могла объяснить, что. Она смотрела, как девушка исчезает, растворяясь в воздухе и была вынуждена подойти к окну своего кабинета и смотреть, как та появляется во дворе. На улице было темно, и предметы отбрасывали странные тени… Амелия была уверена, что их собеседование не могло занять так много времени, чтобы на улице стемнело. В конце концов была середина весны.

Из тени появился мужчина, и Амелия вздрогнула от неожиданности. Интересно, как долго он был там? Его лицо было незнакомым, но у директрисы было ощущение, что она откуда-то знает его. Он шел по направлению к мисс Хардбрум и что-то неслышно говорил ей. Амелия смогла услышать только ответ, и холод пробрал ее до костей.

— Получила место в школе Кэкл. Она будет нашей, прежде чем они это поймут.

Мужчина подошел к новой учительнице зельеварения (все инстинкты Амелии сейчас кричали, что ее следует немедленно уволить), и заключив ее в тесные объятия, страстно поцеловал в губы. Когда он снова выпустил ее, мисс Хардбрум посмотрела прямо на Амелию, и директриса отшатнулась к своему столу. Глаза девушки сверкали красным, рубиновым светом.

— Мисс Кэкл!

Директриса посмотрела на бумаги на своем столе и вздрогнула, когда написанный на верхнем листе текст поплыл, и сложился в четыре совершенно других слова.

— Мисс Кэкл!

Зовущий ее голос становился все громче, настойчивее и в нем слышалось волнение, но директриса продолжала смотреть на бумагу и появившиеся на ней кроваво-красные каллиграфические буквы, которые складывались в пугающее сообщение:

ТАК МОГЛО БЫ БЫТЬ.

— Мисс Кэкл!

Директриса дернулась и проснулась, подняв голову со стола в учительской и вытащила из-под щеки бумагу, которая послужила ей подушкой. Над ней склонилась Констанс: настоящая Констанс, одетая в черное, с волосами, собранными на затылке в тугой узел. Эта привычная картина вызвала у Амелии вздох облегчения, заставив ее заместительницу удивленно поднять брови.

— Просто странный сон, — поспешно объяснила Амелия, хотя «странный» было наверное не самым точным словом в данных обстоятельствах. Гораздо честнее было бы сказать «нервирующий» или «ужасно страшный».

Констанс недоверчиво покачала головой.

— После событий нескольких последних лет, директриса, вы, как и я, знаете, что необычные сны редко являются признаком чего-то хорошего.

Амелия содрогнулась, вспомнив события, произошедшие в школе пять лет назад. Во-первых, Агата перетащила замок, в котором располагалась школа, в Ад, и они едва смогли спастись благодаря помощи Связи, Делии Шпиндер, чье существование хранилось в тайне в течение долгих двадцати трех лет. Менее чем через год после этого сам Дьявол вмешался в их мирную жизнь, выпустив таинственную Пустоту, наполнившую мир хаосом. В конце концов Дьявол решил восстановить порядок, но у Амелии было подозрение, что он ушел не навсегда.

— Вы думаете… — начала мисс Кэкл, но слова застряли у нее в горле. Она не решалась высказать свои подозрения вслух, но Констанс прекрасно поняла, что она имела в виду.

— Я не знаю, директриса, — тихо сказала она. — Все, что я знаю, это что сегодня первый день учебного года и что скоро что-то произойдет.

Амелия поняла завуалированное предложение забыть о тревожных снах и вернуться в настоящее, сосредоточившись на текущих проблемах. Амелия согласно кивнула, но никак не могла отойти от привидевшегося ей кошмара, пытаясь расшифровать это предупреждение.

— Вы были одеты в красную мини-юбку, — рассеяно сказала она учительнице зелий, получив в ответ шокированный взгляд. Но прежде чем мисс Хардбрум смогла ответить, в дверь постучали и в учительскую заглянуло знакомое лицо.

— Я все время забываю, что мне больше не нужно стучать, — пробормотала Милдред, глядя на дверную ручку так, будто та оскорбила ее. Бывшая ученица уже год преподавала в школе Кэкл, и хотя сейчас она была точно таким же сотрудником школы, что и остальные, ей до сих пор было трудно перестать думать как ученица. Она так и не смогла привыкнуть обращаться к Констанс по имени, хотя было достаточно комфортно (после ласковых уговоров) обращаться так к остальному персоналу. В настоящее время девушка никак не могла вспомнить, зачем пришла в учительскую и подняв голову, встретилась взглядом со старшими ведьмами. Лицо девушки мало изменилось, по-прежнему оставаясь ярким, свежим и полным энтузиазма. Длинные косы исчезли, уступив место аккуратной прическе. Это напомнило Амелии, что одна из ее самых интересных и милых учениц была теперь профессиональной молодой ведьмой, точно также, как и ее подруги. Мод Муншайн тоже возвращалась назад в свою альма-матер, чтобы начать преподавать с этого года, и директрисе казалось, что в этом случае она гораздо спокойнее воспринимает процесс перехода от ученицы к учителю, чем в случае с Милдред. Хотя конечно, может быть это было потому, что Амелия недостаточно плотно общалась с Мод.

— Первоклассницы ждут за воротами, — наконец сказала Милдред. — Похоже, они все там. — Девушка немного помолчала. — Вы думаете, пора впустить их?

Амелия кивнула.

— Я только позову Давину.

Милдред скрылась за дверью, закрыв ее за собой, а Амелия направилась к шкафу.

— Давина… Давина, уже начало семестра.

Тихое похрапывание, доносящееся из шкафа прекратилось, и приглушенный голос пропищал: — Уже?

— Да, Давина, — вздохнула Амелия. Ее старая подруга официально уволилась два года назад и приняла решение поселиться в доме для престарелых ведьм. Амелия целиком и полностью одобрила это решение, но после получила телеграмму от директора этого заведения после трехнедельного пребывания Давины в его стенах. Он сообщил ей, что эксцентричная учительница пения сожгла целое крыло, после того как притащила откуда-то молодого дракона и применяла к нему довольно странные заклинания. Волшебник спрашивал, возможно ли поселить Давину в каком-то другом месте, но у бывшей учительницы пения не было другой семьи, и единственное, что могла сделать Амелия в данных обстоятельствах — это вернуть ее в школу Кэкл, где Давина чувствовала себя как дома и где директриса могла бы присматривать за ней. И хотя Давина больше не преподавала, она по-прежнему собирала травы и пела, что вскоре стало настоящей потехой для учениц из-за ее волшебного (и весьма испорченного) слухового аппарата, который самостоятельно настраивался на ближайшие радиостанции в самый неподходящий момент.

Наконец пожилая ведьма распахнула дверцу шкафа, едва не обеспечив Амелии сотрясение мозга.

— Я здесь! — с энтузиазмом сказала она. — Готова встречать новых бедненьких первоклассниц. Они все выглядят такими маленькими, когда только приходят сюда, и вырастают всего за пару лет. Вы замечали это, Амелия?

Амелия кивнула, и взяв старую ведьму за руку, направилась к двери учительской, отметив, что Констанс уже исчезла. Конечно же, когда они вышли во двор, все учителя и ученицы старших классов уже были там.

Прежде чем мистер Блоссом открыл ворота и первоклассницам разрешили войти во двор школы Кэкл, чтобы начать свое магическое образование, Амелия бросила взгляд на своих коллег. Имоджен оживленно болтала с девочками, несомненно, делясь своими планами на ближайшие годы. Она говорила им, что этот год в школе Кэкл будет для нее последним: она намеревалась переехать в Канаду, как и ее «джентльмен», как оригинально выразилась Лавиния Кротчет. Лавиния и сама согласилась вернуться в школу на неполный рабочий день после выхода Давины на пенсию, и ей всегда нравилось наблюдать в первый день семестра за новыми ученицами, чтобы если что «подготовиться к тем ужасам, которые нас ожидают».

Амелия сомневалась в том, что там будут какие-либо ужасы. Больше не было Этель Хэллоу: развитой не по годам, слегка заносчивой девочки, и не было Милдред Хаббл: девочки из полностью немагической семьи, чей талант нуждался в полировке, прежде чем станет настоящим алмазом. Амелия улыбнулась, увидев как Милдред возбужденно разговаривает с Мод. Эта девушка была, определенно, одним из успехов в истории школы Кэкл, и директриса сочла за честь взять ее на работу, хотя изначально Констанс была против ее назначения. Но в глубине души Амелия знала, что возражает ее заместительница только для вида, а на самом деле тоже рада видеть бывшую ученицу.

Констанс… Мысли мисс Кэкл снова вернулись к ее сну, в то время как ее заместительница кивнула школьному смотрителю и мистер Блоссом открыл ворота, впустив первоклассниц. И снова происходило что-то странное. Как сказала ее заместительница, что-то должно произойти, и Амелия могла сказать, что это «что-то» уже начинается. Лица ее новых учениц, входящих в ворота, были совершенно окаменевшими, и директриса не знала, что это могло означать…