Книга 1. Принцесса Азула и Вася Слизеринский (джен)

Азулу еще некоторое время посещали разные целители, но быстро отстали от грубоватого ангелочка, чувствуя себя в ее компании будто под прицелом палочки. Как оказалось, Азулу занесло в мир, в котором также, как и в ее мире, люди делились на обычных и владевших магией. Правда, стихийная магия абсолютно не была развита здесь, что даже импонировало вздорной принцессе. Никто не сравнится с ней в искусстве владения Огнем. Враги, которых она непременно себе наживет, даже не поймут, что их плоть уже сгорела дотла, выставляя на обозрение обугленные кости.

Сперев палочку из-под носа папаши Ксено, Азула решила выяснить, доступен ли ей иной вид магии, практиковавшийся магами этого чудного мира. Ксено и слова не сказал дочери, чиня с помощью магии и грубой силы развороченную мансарду. Весь вечер после инцидента мужчина просидел перед камином, забравшись с ногами в кресло и читая журнал верх ногами. Покрутив пальцем у виска, Азула промаршировала в свою комнату. А что прикажете делать с этим болезным? Не буйный вроде, к батарее приковывать пока без надобности.

Девочка откровенно презирала этого слабовольного рохлю, который не мог продемонстрировать силу, даже в отношении к ней, ведь, теоретически, Азула была в его власти. Она понимала и любила говорить с людьми на языке силы. Его не знал Ксено, поэтому девочка быстро потеряла интерес к папане. Избавляться от него тоже не с руки, ничего плохого он пока не сделал, а стол сервирует лучше любой служанки. Азуле даже было его немного жаль, в чем она ни за что бы не призналась даже самой себе. Он потерял жену и дочь и держится из последних сил за нее, злую душу в теле его малышки, не пойми как заслужившую второй шанс. Но Азула не нанималась тут разыгрывать любящую дочурку перед безутешным сумасшедшим. Если ему надо просто смотреть на нее, дышать одним с ней воздухом для полного счастья — флаг ему в руки.

Конец лета был уже близок, а Азула подыхала со скуки. Попросив-приказав Ксено рассказать больше о магическом мире, девочка с мрачным удовлетворением узнала, что с сентября она будет учиться магии в какой-то там школе волшебства. Наконец-то она дорвется до знаний, наставников и учеников, на которых можно будет отрабатывать заклинания. Также Азула вытянула из Ксено сведения о войне, которая велась между величайшим темным магом столетия и светлой стороной.

— Болван косорукий, — высказалась Азула в адрес лорда Волдеморта, — в грудничка не смог с двух шагов попасть, значит и мимо унитаза стопудово промахивается… Что это за величайший темный маг такой, которого смогли облапошить домохозяйка и младенец? А теперь этот младенец вырос и ходит по школе, задрав хвост, и корчит из себя Избранного: смотрите, я крутой, как мерлиновы яйца, рукожопый волшебник приложил меня заклинанием с таким подвыподвертом, что сам же от него и сдох! Я покажу ему, что значит здоровая конкуренция с сильным противником, помянет у меня Волдешмару добрым словом.

— Что ты такое говоришь, моя принцесса? Гарри очень скромный и милый мальчик, он обязательно тебе понравится, — Ксено помогал своей принцессе натянуть курточку. Они собирались навестить магический квартал, чтобы прикупить что-то к учебному году.

— В тихом омуте черти водятся. Едва ли он придется мне по душе. В школе может быть только одна звезда, и это буду я, — Азула привычно чуть изогнула уголки розовых губ. Сначала он всю жизнь милый и скромный, а потом как спихнет ее с шаттла в кипящее озеро…

— Да, моя принцесса. Все увидят, что за дочка у меня, — обрадовался молодой мужчина. Помявшись, он погладил ее худое плечо, решив проигнорировать строгий запрет Азулы на всякого рода прикосновения. Девочка внимательно посмотрела на него: надо же, рохля в неожиданной ситуации проявил себя. Возможно, если поощрить проявление инициативы, Ксено из рохли, во всем потакавшей дочери, превратится в прекрасного лебедя?

«Может быть, я чересчур давлю на него своим не вызывающим сомнений авторитетом?» — промелькнуло в голове Азулы, но она тут же отбросила эту мысль. Толика давления еще никому не повредила.

Поймав руку Ксено, девочка слегка пожала ее и потянула его к камину.

— Нам пора, — настойчиво проговорила она.

— Конечно, моя принцесса, — покладисто сказал рохля. Ну вот, мужик промелькнул и испарился. Может быть, Азула что-то делает не так? Да что за ерунда, она всегда делала все так.

Когда они вывалились из камина, Ксено очистил их обоих с помощью палочки, Азула обнаружила себя в прямом смысле на базаре. Туда-сюда сновали люди в мантиях, которые она в первый день своего переселения приняла за платья.

— Идем, дорогая, пора пройтись по магазинам, — улыбнулся Ксено. Азула схватилась за его руку, чтобы не потеряться в толпе, успев заметить, как радостно сверкнули глаза Ксено. Большая ладонь мягко обхватила ее пальчики, и они двинулись в путь.

Ксено то и дело здоровался со всеми направо-налево, а Азула вертела головой по сторонам. Вот они подошли к лавке какой-то мадам Малкин.

— Не скучай, дочка. Пока ты будешь подбирать одежку, я присмотрю котел и другие предметы из списка, — с этими словами Ксено спихнул Азулу на руки какой-то жирной тетке и был таков.

Азула уже успела заскучать и вертела головой в поисках огнеопасных предметов, когда в магазин вошел светловолосый мальчик, сопровождаемый высоким мужчиной с длинными серебристыми волосами, как две капли воды похожим на него. Покрутившись рядом, мужчина отчалил, а его сын застыл рядом с Азулой, с любопытством разглядывая ее.

— Привет, готовишься к Хогвартсу?

— Угу, — подтвердила девочка догадку капитана Очевидность, стоя рядом с ним в мантии с гербом школы.

— Первокурсница? На какой факультет хочешь поступить? Иди на Слизерин, особенно если твои родители — маги.

Азула сначала не углядела связи между ее родителями и школьным факультетом, но потом ее осенило:

— Это факультет, на котором ценится чистота крови (и хитрожопость)?

Мальчик кивнул.

— На другой факультет у меня нет шансов попасть, вот увидишь, — усмехнулась Азула.

— Рад слышать, — поднял белесые брови парень, — Драко Малфой.

— Луна Лавгуд, — они пожали друг другу руки.

— Что это за странный мужик? Ты его знаешь? — вдруг спросил Малфой, кивнув на окно. На улице напротив них торчал Ксено в своей любимой голубой мантии, показывая Азуле клетку с обычной серой совой, на которых она успела насмотреться за месяц.

— Это мой отец. И только попробуй еще раз назвать его странным, — холодно сказала Азула. Ксено — ее персональный дурила, и говорить о нем гадости никому другому она не позволит.

— Я… не знал. Приношу извинения, — смутился паренек.

— Хм, ладно, принимаю, так уж и быть. Увидимся в школе, — девочка, схватив в охапку пакет с покупками, выскочила из магазина. Драко проводил ее глазами, пытаясь понять, было ли это обычное прощание, или обещание расквитаться с ним позже.

— Это тебе, моя принцесса, — улыбнулся Ксено, отдав ей клетку с благостно ухавшей совой и забирая покупки.

— С… спасибо, — выдавила Азула, переглядываясь с совой.

— Ты сможешь писать мне из школы, рассказывать, как у тебя дела…

Ну хорошо, Азула напишет ему разок. Или два, раз уж ему так надо. Вместо подарков на праздники.

В книжном они стали свидетелями безобразной драки между отцом Малфоя и каким-то рыжим мужиком, за которого болела куча отпрысков. Даже недалекие маги Воды уже открыли для себя средства контрацепции. На сто лет позже, чем остальные Народы, но все-таки. А счастливые рыжие, мать-героиня, носившая отвисшую грудь и потерявшее всякую форму после многочисленных родов тело, как орден, и ее муженек, видимо, глубоко застряли в древности, и вылезать на свет божий не собирались. Среди рыжих макушек затесалась одна темная, которую Азула даже не сразу заметила. Приметив шрам и круглые очки, она поняла, что это за заблудшая овца в рыжем стаде.

— Приветствую, Артур, — меланхолично обратился Ксено к тяжело дышавшему рыжему петуху, когда потрепанный платиновый павли… блондин Малфой не очень аристократично выскочил из магазина, прикрывая многострадальные тылы. Ой, какие мы нежные. Подумаешь, Азула под шумок подпалила его штанцы, и он засветил аппетитным задом на весь магазин, в то время как какой-то светловолосый извращенец фоткался на его фоне с криками «Мальчики, не надо драться, Златопуста Локонса на всех хватит!»

— День добрый, Ксенофилиус, — ответил, отдышавшись, маг.

— У тебя кровь на лице, — продолжал Ксено.

— Э… да, ты прав. Привел дочурку покупать учебники? Она же у тебя на первый курс идет? — сменил тему рыжий зануда, окинув Азулу взглядом.

— Да, это моя дочь Луна. Луна, это Артур Уизли, мой старинный знакомый.

— Очень приятно, юная леди, — щербато улыбнулся одетый хуже последнего бомжа в Племени Огня Артур, протянув ей руку. Помедлив, Азула подала ему руку. Ладонь рыжика оказалась потной и липкой, и девочке захотелось немедленно помыть руки с мылом. Вместо того, чтобы бежать за куском мыла, она решила, что испарить влагу со своей, а заодно и с его руки, будет проще. Азула с милой улыбочкой ангелочка поддала огоньку, и Артур отдернул руку, тряся ею в воздухе.

— Ксено, по-моему, у твоей девочки ужасно горячая рука.

«Да что ты говоришь, » — усмехнулась Азула.

— Может быть, ей стоит обратиться в больницу?

— По-вашему, я не в норме, сэр? — спросила Азула своим фирменным мерзким тоном, заставлявшим мурашки табуном носиться по позвоночнику собеседника туда-сюда. Уизли поежился.

— Я этого не говорил, юная леди. Просто ваша температура не соответствует норме, — помотал он головой.

— То есть, моя температура вас не устраивает? (Хочешь погорячее, извращенец рыжий? А сгореть не боишься?)

Семейство рыжих и Поттер взирали на Азулу, как на врага народа, а Ксено уже давно ретировался подбирать книги по списку.

— Надеюсь, вы не изобьете меня за это, как мистера Малфоя, — фыркнула девочка, красиво тряхнув волосами, и, поработав локтями в толпе Уизли, потопала на поиски Ксено. Избить ее, ха-ха. Смешная была шутка. По лицам Уизли и Поттера было видно, что они чуть животики от смеха не надорвали. И кто говорил, что у Азулы злое чувство юмора? Ах да, предатель Зуко, чтоб ему икалось не переставая.

Закупив книги, половина из которых носила эксцентричные названия вроде «Прогулки с кентаврами», «Обеды с вампирами» и «Ночи с оборотнями», семейка Лавгудов начала пробираться к выходу. У этого Локонса, оказывается, была насыщенная сексуальная жизнь. Кто-то выставил в проход ногу, и если бы Азула со всей силы не наступила на нее каблуком, то точно бы не миновала досадного падения. Конечность под ногой задергалась, но Азула не спешила поднимать ее, вдавливая каблук все сильнее.

— Твоя нога оказалась на моем пути, приятель. На моем пути не должно быть ни тебя, ни одной из твоих конечностей. Ты хотел меня убить, мерзкий урод? — прошипела девочка в веснушчатое лицо одного из Уизли, по ходу, младшего из сыновей.

— Н-нет, это… я… это всего лишь шутка, — рыжий скривился от боли.

— Шутка? Я могла споткнуться о твою мерзкую культяпку, упасть, стукнуться головой об угол стола и раскроить себе череп. Моя безгрешная душа отправилась бы на небеса, до икоты пугать ангелов, а ты отправился бы гнить в Азкабане и кормить своей гнилой душонкой бедняжек-дементоров. Им пришлось бы давиться, но кушать. Ты имеешь что-то против дементоров?

— Эй, оставь моего друга в покое! — отреагировал Поттер, с трудом освободив ногу друга из-под каблука Азулы.

— Еще одна такая выходка, и я точно его упокою. Не шути с мантикорами, парень, — похлопав ресничками, Азула помчалась догонять Ксено, успев заметить бледного черноволосого носатого мужика, проводившего ее взглядом холодных, пустых и черных глаз. Наверно, знает толк в боли.