Поздний цветок (гет)

Лили пустым взглядом смотрела на песочные часы, что стояли в вестибюле Хогвартса. Гриффиндор так и не смог выбраться с четвёртого места, на которое она скинула свой факультет. И пусть своё наказание она уже почти отработала — Бинкс был счастлив паре лишних рук, а преподаватели давно не читали столь красочных эссе — самое главное Лили Поттер исправить так просто не могла.

«Позор факультета, — будто бы шипели со всех сторон. — Позор фамилии Поттер».

Что ж, Лили никогда не отличалась образцовым поведением, ей казалось, что и в этот раз она сможет пережить чужие шепотки, преодолеть неприятности негативного внимания. Но всё будто вышло из-под контроля: никогда ещё так долго её не прессовали всеобщим бойкотом, настолько демонстративным и ядовитым. Наверняка Зои Флетчер, чьи волосы уже стали отрастать естественным образом (но она до сих пор носила платки), подговаривала остальных и сеяла слухи за спиной Поттер. Это было вполне в её духе.

Лили всем видом показывала, что ей плевать, что она не настолько слабачка, как они все надеются. Но… Это было сложно. Её нервы были на пределе, язвительность и агрессия вылезали наружу по поводу и без — и ведь только чувства вины не хватало в список проблем! Но именно оно обгладывало Лили, ведь она на днях окончательно рассорилась с Альбусом, и, наверное, во всём произошедшем была её вина.

Признавать этого не хотелось ужасно. В конце концов, Бутч сам налетел на неё, она только защищалась! А Альбус!.. Альбус… Лили прикрыла глаза, вспоминая тот день.

* * *

У неё тогда не получалось дурацкое заклинание исчезновения. Лили махала палочкой снова и снова, бормоча «Эванеско», но ничего не выходило — проклятая мышь продолжала раздражающе пищать, и не думая пропадать. Может, потому что Лили хотела, чтобы исчез весь Хогвартс или же она сама, но никак ни в чём не повинная мышка?.. Кажется, о сосредоточенности говорил Барнс, когда начинал урок Трансфигурации, но его уход к директору по важному вопросу никак не помог, совсем напротив!

Ведь в кабинете без профессора творилось безумие, как у всякого приличного студенческого сообщества, когда оно остаётся без присмотра. Мыши отчаянно пищали от издевательств учеников, их писк, смех и ругань пятикурсников заполняли кабинет, абсолютно не оставляя шансов для Лили сосредоточиться. Она единственная, кажется, пыталась выполнять задание Барнса, но отнюдь не потому, что она была радетельной студенткой.

Нет. Просто так было проще игнорировать постоянные попытки остальных вывести её из себя. Было проще не слышать противный голос Флетчер, которая нарочно его повышала, рассказывая очередные сплетни. Лили то и дело слышала свою фамилию, но крепко сжимала палочку и вновь произносила «Эванеско». О, да, это исчезает Зои вместе со своей любимой репортёршей Скитер. Наверняка ведь новую статью её обсуждает. Мышь не исчезла, Флетчер, увы, тоже.

Так было проще игнорировать противных представителей Слизерина, один из которых то и дело громко орал её имя. О, нет, сегодня Бутч Уокер не выбесит её, нет, во имя Мерлина — Лили продержится. Ведь она твёрдо решила хотя бы месяц побыть «не собой» и не причинять никаких проблем. В конце концов, это затрагивает и маму с папой — МакГонагалл беспощадна и не устаёт напоминать чете Поттеров о том, какие никудышные у них дети. Ну, все, кроме Альбуса, поцелуйте своего младшего сына в попочку, пожалуйста. Зло усмехнувшись, Лили ещё раз взмахнула палочкой. «Эванеско». Ни черта не эванеско эта грёбаная мышь! И дурацкие мысли до сих пор вместе с ней.

Совсем, совсем не получается сосредоточиться…

Внезапно по классу пронёсся радостный гул, сменившийся криком. Это заставило Лили отвлечься от борьбы с пискуном и обратить внимание на происходящее в кабинете. Флетчер больше не изрыгала свои отвратительные сплетни — нет, она теперь просто визжала, потому как Уокер сдёрнул с её головы платок и раскрыл всему миру лысину, уже не такую блестящую, как в самом начале, но всё ещё впечатляющую.

По крайней мере, слизеринцы сделали вид, что впечатлены, и теперь радостно улюкали, с надменностью, но всё же поддерживая развлечения своего придурка-Бутча. На удивление, Лили даже не испытала злорадства от униженного положения Флетчер: лишь мысль о том, как всё это глупо, посетила её. Уокер вёл себя как трёхлетний забияка, и это почему-то почти всегда действовало.

Как сейчас, когда Зои убегала из класса, выкрикивая:

— Ненавижу тебя и твою сучку Поттер!

Охо, «твою сучку Поттер». От этой фразы передёрнуло и Лили, и Бутча; но, увы, их имена слишком часто звучали вместе. Так уж исторически сложилось, стало привычкой. Все самые громкие проблемы и неприятности Лили, за которые она получала нагоняй, обычно были связаны с Уокером, потому что их связывала страстная неприязнь с самого первого курса. Поттер не помнила, кто первым начал — скорее всего, идиот Бутч… Все считали Бутча идиотом, но Лили чаще всех говорила ему это в лицо. Так и понеслось.

К несчастью, Уокер заметил, что Лили больше не гипнотизирует стеклянным взглядом мышь, и со злобной усмешкой приблизился к гриффиндорке.

— Неплохо постаралась с лысиной Флетчер, Потти. Мне кажется, ты стала новым законодателем моды, — Лили закатила глаза, отвернулась к мыши, вновь стала шептать заклинания исчезновения. Исчезни, Бутч. Исчезни.

— Себе не хочешь такую же причёску сделать? — продолжал навязчиво лезть к ней Уокер. И почему ему спокойно не живётся?! Где-то за спиной Бутча усмехались слизеринцы, давая понимать, почему. Идиот Уокер никогда не перестанет прыгать на задних лапках в попытках выслужиться. Жалкий придурок. Почему бы ему просто не исчезнуть?

Исчезни, Бутч. Не делай хуже.

— Я серьёзно, Поттер! Твои ржавые лохмы отвратительны, задумайся!

Ради Мерлина, Уокер, исчезни. Ради Мерлина и себя же. Замолкни.

— И своему склизкому братишке тоже надо красоту наколдовать, а, Потти? Чтобы преподам было удобнее плевать на него и протирать его лизоблядскую лысину…

— Замолкни, — произнесла Лили уже вслух, обращаясь к Уокеру, — заткнись, исчезни, мясная морда.

Бутч ухмыльнулся, но при этом его лицо пошло гневными пятнами. Он ненавидел своё имя мясника. Лили знала это. Уокер умел её выбешивать, но и Поттер была не лыком шита.

— Твои попытки заполнить пустоту родословной выглядят жалко, — зло бросила Лили. Она искренне так считала — Бутч в её глазах выглядел жалкой собачонкой, которая ради внимания «великих» чистокровных была готова грязь на ботинках вылизывать.

Никто не останавливал происходящее: за их перебранками любили наблюдать. И нравилось им это зрелище только по одной отвратительной причине — и Лили, и Бутча особо не любили. Они наслаждались тем, как два изгоя грызутся между собой, уничтожают сами себя. Лили Поттер ненавидела окружающих за это ещё больше, Бутч Уокер продолжал пытаться завоевать чужое уважение жалкими способами.

— Отвали, Уокер, — прошипела Лили, крепче сжимая палочку и испепеляя разозлённого слизеринца взглядом. Она не хотела потасовки, видит Мерлин. — Просто иди к своим хозяевам и продолжай разыгрывать шута. Глядишь, кто-нибудь и кинет косточку погрызть тебе, безродной дворняге.

— Зубоскалишь так, Поттер, будто чего-то стоишь сама по себе, — зафыркал Бутч, стараясь вернуть превосходство. — Все терпят тебя только из-за твоего шрамоголового папочки. Считаешь, что можешь говорить и делать всё, что вздумается, Потти? А, впрочем, почему бы и нет. Всегда можно сказать волшебные слова: «Гарри Поттер» — и потом смело очищать чужую башку от волос. И милый братишка всегда подстелится под профессоров, чтобы наказание было не слишком суровым…

Лили очень хотела, чтобы Бутч исчез. А ещё Лили хотела отработать грёбаное заклинание исчезновения. Лили Поттер решила опробовать его на Бутче Уокере.

Закончилось это, к сожалению, не слишком хорошо.

«К сожалению» — потому что Лили, может, и хотела сделать Уокеру больно, но всё же не до срочной госпитализации в лазарет. Она не до конца поняла, что именно сделала целенаправленным и яростным «Эванеско» в сторону Бутча, но мадам Помфри была очень озабочена. Правда, оклемался Уокер всё же довольно быстро, но это не спасло Лили от нудной лекции МакГонагалл о том, как нехорошо кидаться подобными заклинаниями в людей.

Альбус вновь пообещал проследить за тем, чтобы до Лили дошёл голос разума.

— Не похоже, что вы справляетесь с этим, мистер Поттер, учитывая происходящее, — не преминула сказать на это директор. Дрянная кошка. Ладно, говоря откровенно, МакГонагалл нравилась Поттер, но явно не в такие моменты. Моменты, когда Ал так услужливо поддакивал и с таким рвением предлагал возможные воспитательные работы для своей собственной сестры.

Тогда же Ал попытался провести с Лили разговор, который и закончился их крупнейшей ссорой. В этот раз Альбус и не подумал спросить, что же двигало сестрой, ведь он и так знал о её непростых отношениях с Бутчем. Алу не было интересно, что послужило причиной проступка. Ал только злился на её безрассудность и импульсивность, инфантильное и дурное поведение, неумение игнорировать «идиотов»… Лили же в ответ наговорила ему гадостей от души. О, Лили Поттер была профи в изрыгании гадостей, спасибо тому же Бутчу.

Ал подобное не оценил…

* * *

Лили вновь посмотрела на песочные часы. Увы, рубинов не прибавилось от её медитации поблизости. Значит, и Ал по-прежнему не смотрит в её сторону…

Впервые в жизни Альбус Поттер игнорировал свою сестру. И, наверное, Лили только сейчас осознала, насколько ей было важным назойливое внимание Ала к её персоне. То, что она раньше считала «одиночеством», в разы проигрывало нынешнему положению. И… в том, что Альбус теперь не общался с ней, всё же была её вина. Пусть Лили осознавала это, но не совсем понимала, как исправить.

Только письмо от папы с мамой помогало держаться. Мама отругала её, конечно, но это было так по-родному и так, как умела только их мама: с колкими ироничными комментариями, бьющими в цель. Впрочем, в них было больше заботы и переживаний, чем злости. А от папы Лили получила необходимое понимание. Он поделился тем, как и ему было сложно в школьные годы справляться с всеобщим презрением. Нет, Лили никогда не рассказывала им, с чем приходилось сталкиваться в школе, но папа, наверное, почувствовал, что что-то не так.

Но папа с мамой были далеко… Хотелось оказаться дома, рядом с ними, и чтобы Джим и Ал тоже были рядом, и они всей семьёй пошли бы играть в квиддич, как в старые добрые времена.

Джеймс подтрунивал бы над Альбусом, что метла того даже не взлетит, а Ал, как обычно, доказывал бы с пеной у рта, что охотник из него куда лучше, чем из Джима. А потом мама одним броском квоффла показала бы, кто настоящий профи! И все они, конечно, зашлись бы в восторге, когда Лили поймала бы снитч раньше папы, и последний ласково ей улыбнулся. Папа никогда не признавался, поддаётся он ей или нет... От смешанных воспоминаний и представлений сжалось сердце. Лили как никогда почувствовала себя одинокой. Как же хотелось домой, к своим родным, к тем, кому она точно была нужна!

Но Лили была здесь, в Хогвартсе, окруженная чужаками. И даже Ал от неё отвернулся…

— Малютка, доброе утро, — её волосы взъерошили, как ни в чём не бывало. Лили невольно схватилась за голову, отворачиваясь от песочных часов — Малфой криво улыбнулся ей, проходя мимо и продолжая держать путь в Большой зал. А Поттер даже огрызнуться не сообразила, как всё её лицо залила краска.

И что это такое?! Он теперь и в стенах школы с ней общается, при всех?.. Это взволновало куда больше, чем Лили ожидала.

До этого Скорпиус лишь изредка присоединялся к её вечерним бдениям перед Чёрным озером или на высотах Астрономической башни. Лили его не прогоняла — отчего-то с Малфоем было спокойнее… И одновременно более волнующе. Пусть они в большинстве своём обычно молчали, лишь изредка переговаривались, но Скорпиус всё равно создавал ощущение участия. От его присутствия, по правде говоря, становилось легче. И когда Малфой не приходил к ней, Лили огорчалась — пусть и пыталась это скрыть даже от самой себя.

От одного его прикосновения, от пары простых слов все её мысли и чувства смешались, тоска по былому и тяжесть одиночества смылись острым смущением и растерянностью. Лили, столь долго до этого стоявшая перед песочными часами, не решавшаяся зайти в Большой зал, теперь медленно зашагала туда — вслед за Скорпиусом. Нет, конечно, не за ним, просто ей тоже нужно позавтракать… И да, там она вновь увидит его. И ещё половину студентов Хогвартса. И его.

Скорпиус уже сидел за столом Слизерина, как всегда спокойный и расслабленный. И это когда Лили отчего-то вся напряжённая, смущённая и растерянная!.. Ну, правда, с чего бы ему не быть спокойным?! Он ведь про неё уже и думать забыл, а она тут, как дура, всё на него пялится. Лили с мрачным лицом уселась за стол Гриффиндора, всё ещё периодически невзначай поглядывая в сторону Малфоя. И в один момент она окаменела.

Ведь Альбус присоединился к завтраку, причём сел он прямиком напротив Скорпиуса, закрывая потрясающий на него вид своим взъерошенным затылком. Злиться, впрочем, Лили на брата уже не могла, и все глупости, привнесённые в её голову Малфоем, исчезли под давлением вины перед Алом. Она не могла видеть лица брата, но думала, что он всё ещё обижен. Хотелось поговорить с ним — отбросить в сторону всю свою злость и постараться раскрыться Алу, но это было сложно. Лили всегда было сложно раскрываться перед кем-то. Даже перед Джимом, с которым она была наиболее близка.

Ал склонил голову на мгновение, и Лили увидела, что Скорпиус что-то ему рассказывает. Казалось, что это дружеская беседа, и… Поттер была удивлена. Ей и в голову не приходило, что Ал и Малфой могут хорошо общаться. Так подумать, знала ли она вообще хоть что-то о жизни Альбуса? Ну, кроме того, что он ужасный зануда и постоянно не одобряет поведение своих брата и сестры? Накатил стыд, а вместе с ним и злость. Ей и так нелегко решиться на извинения перед Алом!

— Доброе утро, Лили.

Лили вздрогнула, будто пойманная на подглядывании, и посмотрела на говорившего: напротив сел Хьюго и теперь накладывал яичницу в тарелку. Столь обыденное и одновременно странное событие заставило её осознать, что она была будто бы в зоне отчуждения, пока кузен не составил ей компанию — вокруг неё образовалось пустое пространство, все сдвинулись в сторону.

Необычно было видеть Хьюго — он всегда предпочитал общество товарищей из квиддичной команды.

— Привет, Хью, — её голос звучал хрипло.

— Что тут происходило, пока я в лазарете валялся? — без особого интереса спросил Хьюго, явно лишь пытаясь поддержать разговор.

— Ничего интересного. Как ты себя чувствуешь? — несколько дней кузен отходил от шального бладжера, который пересчитал все его рёбра. Неприятную сцену на Трансфигурации он пропустил, и, возможно, это было к лучшему. Пару раз Хьюго уже пытался вмешаться в её конфронтацию с Бутчем, но это всё равно всегда заканчивалось стычкой. А мисс Рози Уизли потом читала свои раздражающие нотации, недовольная тем, что из-за Лили страдал её младший брат.

— Да что мне будет, в первый раз, что ли… — махнул рукой Хью, после чего зевнул. — Сложно войти в колею. Я ночь не спал, пытаясь вывести эту дурацкую формулу для Барнса, и то не уверен, что верный ответ получил, — Хьюго говорил без особых акцентов, несколько лениво. — А эссе по Заклинаниям… Я думал, что умру, пока пишу его.

Не особо разговорчивый Хьюго болтал, не смотря по сторонам, и ничего такого в этом вроде бы не было. Но внутри Лили разрасталось тепло по отношению к кузену. Его бессмысленная болтовня словно куполом окружала её, защищая от холодных взглядов вокруг. Хьюго был любимым кузеном Лили, ей нравились его спокойствие, молчаливость и даже некоторая леность. Жаль, что они мало с ним общались, но занятость Хьюго квиддичем и асоциальность Лили давали о себе знать.

— Если возникают трудности по учёбе, вы всегда можете обратиться за помощью ко мне, — слева от Лили села Роза. Будто и не было их постоянных словесных стычек. Впрочем, и Лили, и Роза при других предпочитали делать вид, что между ними всё в порядке. Роза — ну, наверное, потому что у идеальной Рози всегда всё в порядке?! А Лили не хотела ещё больше копаться в мусоре их отношений и тем более разъяснять его другим.

Да и сейчас она испытала к Розе что-то похожее на благодарность. Хотелось подавить это чувство в зародыше, ведь, по сути, Роза особо не вмешивалась в происходящую «травлю», наблюдая всё со стороны… Что ж, спасибо, что хотя бы активное участие не принимает! Лили фыркнула, когда Роза протянула ей сок, и проигнорировала этот жест. Роза, криво улыбнувшись, отставила стакан в сторону.

Взгляд Лили вновь остановился на взъерошенном затылке брата.

— Как дела у Ала? — вырвалось у Лили, и она тут же поджала губы, не глядя на своих собеседников. Чёрт, правда, чёрт. Этот вопрос она точно не хотела задавать Розе.

— Ну, вы с ним чаще меня общаетесь, я без понятия, — пожал плечами Хьюго.

— Почему ты не спросишь у самого Ала? — поинтересовалась Роза — с высокомерием, как показалось Лили. Ведь она наверняка знала, что младшие семьи Поттер сейчас в раздоре. И Лили не удивилась бы, узнав, что Ал всё рассказывает Розе, они ведь что-то вроде близких друзей, тьфу. — Он здесь, тебе лишь нужно сделать пару шагов.

— Я не хочу, — резко ответила Лили.

— Не хочешь узнать, всё ли с ним в порядке? — хмыкнула Роза, отодвигая от себя тарелку. Хьюго, сидящий напротив двух сестёр, с каждым их словом всё больше округлял голубые глаза.

— Зачем ты всё выворачиваешь, Рози? Тебе просто нужно ответить на простой вопрос, я не просила промывку мозгов.

— В этом и проблема, Лили: ты всячески отвергаешь промывку, которая тебе необходима.

— Роза… — вырвалось у Хьюго, это прервало их перепалку. Он с опаской посмотрел на Лили, которая гневно поджимала губы и явно закипала, словно котёл на огне. — Лили! Эм, давно не видел тебя на квиддичном поле, может, заглянешь как-нибудь к нам на тренировку? У нас теперь МакЛагген капитан, думаю, он оценит твои способности! Э, ну, придёшь как-нибудь?

Пусть попытка Хьюго поменять тему была очевидной, действовал Уизли напористо, заставив Лили думать о другом, тоже не слишком приятном. Квиддич… Любимый, любимый квиддич, с горечью пролетело в мыслях Поттер. Что ж, почему бы и не сходить как-нибудь, всё равно не сказать, что у неё есть чем ещё заняться. Напротив, у неё слишком много свободного времени… Лили кивнула, и кузен со вздохом облегчения вновь вернулся к трапезе. Роза, пожелав им приятного аппетита, покинула Большой зал, чему Лили порадовалась.

Урвав мгновение, Лили украдкой посмотрела на стол Слизерина. Альбус ушёл. Скорпиуса там тоже не было, и настроение почему-то снова испортилось. Любимый кузен Хьюго хоть и пытался, но не был в силах его улучшить.

* * *

День.

Второй.

Третий.

Дни шли, а Лили до сих пор не подошла к Альбусу, как и он к ней. Если раньше Лили думала, что с Алом в плане обид взаимодействовать гораздо проще, чем с Джеймсом, то теперь понимала, как ошибалась. Обиды Джима были бурными, но короткими, он и сам не выдерживал долго играть буку. А Альбус… Как оказалось, он никогда раньше и не обижался на неё? Учитывая, какие порой скандалы между ними возникали и какие вещи Лили говорила ему… Неужели до этого Ал всегда её прощал? От этих мыслей становилось невыносимо. И отчего-то страшнее подойти к Альбусу. Ведь, возможно, Ал её уже никогда и не простит.

Даже компания Скорпиуса Малфоя в этот раз не спасала её день.

Они сидели на самом краю Астрономической башни, под их свободно свисающими ногами темнел бесконечно притягательный Запретный Лес, а перед глазами раскинулся целый бескрайний мир. Их разделяли только вкусности из Сладкого Королевства, которые неожиданно принёс Скорпиус, и иногда их руки соприкасались. Каждый раз при этом Лили бросало в жар, а мысли путались. Но не настолько, чтобы забыть об Але.

И всё же… Лили нравилось до трепета, что они со Скорпиусом в чём-то схожи. Он тоже любил прятаться от остальных. Именно поэтому порой Поттер сталкивалась с ним после отбоя — его слова о «прогулках» не были ложью. Малфой любил побродить в одиночестве. А теперь… теперь и с ней. Ведь ему это нравилось? Неспроста же он вновь и вновь присоединялся к её молчаливому созерцанию? Лили хотелось думать, что ему это нравится настолько же сильно, сколько и ей.

— Скорпиус… — первой решилась разорвать их уютное молчание Поттер. Ей нравилось произносить его имя. Нравилось, как он поворачивал голову к ней в такие моменты, нравилась едва заметная улыбка, появляющаяся в уголках его тонких губ. Ей же она не казалась?

— Да?

— Ты… Ты ведь общаешься с Алом?

— Сложно не общаться со своим однокурсником. В последнюю неделю мне это даётся труднее, правда.

— Почему?

— Каждый раз кажется, что он вот-вот разрыдается из-за ссоры со своей сестрёнкой, — криво улыбнулся Скорпиус, вновь поглядывая на Лили, и та не смогла сдержать ответной улыбки. Значит, Ал всё-таки переживает об этом. Вряд ли Альбус действительно чуть не плачет, Малфой любил подтрунивать над братом такими странными преувеличениями, но всё же… Ал тоже думает об этом всём и переживает, о таком Скорпиус не стал бы лгать.

— О, — произнёс Малфой, врываясь в её мысли и тихую радость. В его руках была шоколадная лягушка, одна из любимейших сладостей Джеймса и Лили: Джим любил шоколадную часть, а Лили…

Скорпиус вглядывался в изображение на карточке с задумчивым видом, после чего протянул её гриффиндорке.

— Маладора Гримм, исключительно обаятельная особа, дарящая отравленные яблоки. Кажется, этой карточки нет в твоей коллекции?

Сердце Лили пропустило удар, жар коснулся щёк.

— Откуда ты знаешь? — дрожащими пальцами Лили ухватилась за карточку, едва не выронила её — и поэтому вцепилась в Маладору сильнее, прижимая к себе. — Мерлин, из золотой коллекции!.. Чёртова Маладора Гримм, я так долго искала тебя!

— Как мило, — Скорпиус произнёс это с явной иронией, и Лили кинула в него злой взгляд, но стушевалась, увидев его мягкую улыбку. — Твой братишка порой очень извращается над добытием этих карточек. Все на нашем курсе знают, что Поттера можно шантажировать карточками из золотой и серебряной коллекции.

Правда?..

Правда. Очень много карточек Лили дарил именно Альбус. В его подарках на праздники всегда была редкая карточка из шоколадных лягушек... Почему-то в носу защекотало и в глазах заслезилось. А ещё очень захотелось обнять Ала. И… Скорпиуса, который сейчас улыбался, глядя прямо ей в глаза. Лили не сдержала порыва и рванулась к слизеринцу, снеся сладости из Королевства — и теперь они полетели к далёкой-далёкой земле.

— Осторожнее, малютка!

Лили, уже вдыхающая запах его волос, почувствовала, как крепко Скорпиус схватил её за талию. Ох, и правда, они опасно сидят, одно неверное движение — и они полетят вниз. Ал прав, она порой совсем не к добру импульсивная… Да плевать. Жаль, что Лили не почувствовать тепло его руки из-за плотной мантии. Зато ей слышно его сбившееся горячее дыхание на шее… Лили мелко задрожала, так было приятно, но вскоре Скорпиус мягко отстранился.

Лили тут же густо покраснела, но Скорпиус никак не прокомментировал происходящее. И почему так не вовремя выключил свою иронию?! От этого молчания ещё хуже! Ну же, скажи что-нибудь, чтобы убить неловкость, гадкий слизеринец! Но Малфой молчал.

— Я… Я просто очень хочу увидеть Ала. И… обнять его… Поэтому, эм… — сбивчиво заговорила Лили, пытаясь объяснить логически свои странные порывы и, кажется, совсем не преуспевая в этом. Скорпиус решил сжалиться над ней.

— Так пойдём, увидишь его, — пожал плечами Малфой и легко спрыгнул с края башни обратно на надёжную поверхность, после чего помог слезть оттуда Лили. Она и сама могла это сделать, конечно, но рядом со Скорпиусом ужасно хотелось быть слабой девчонкой. Чтобы он постоянно, постоянно ей вот так помогал! Чтобы касался своими замёрзшими пальцами её не менее холодной ладони, чтобы придерживал за талию, спасая от падений, чтобы вот так невзначай дарил ей как можно больше злобных Маладор Гримм…

Чтобы вот так легко помогал ей отважиться на кажущиеся невозможными шаги.