А иначе не могло быть (джен)

Небо только-только начало светлеть, а дежурный Кун уже выставил перед будкой КПП пакеты с мусором и теперь, поджидая дневного сменщика, лениво курил в приоткрытое окошко, разваливавшись в не очень-то удобном кресле, после ночи в котором спина каждый раз просто отваливалась. К сожалению, лучших удобств начальство ему не предоставляло. А еще один из ведущих колледжей страны, готовит лучших специалистов для обеспечения общественной безопасности, сразу же на высокие должности… Тьфу!..

 — Лао Кун!

Никак не ждавший предрассветных посетителей дежурный, не слишком метко отшвырнув сигарету в сторону пепельницы, вспрыгнул с кресла, уже занес руку для приветствия, но на полпути уронил обратно, другой же по-актерски схватился за сердце.

 — Сяо Чжоу, кто так пугает?

За стеклом будки зябко куталась в спортивную кофту и попутно изо всех сил старалась выдержать строгое выражение лица курсант последнего пятого курса Чжоу Юньчжи. Однако, насколько мог судить Кун, строгое выражение лица убедительным у нее не получалось, упорно проскальзывало сонное.

 — Поздно объявился?

 — Кто?

Послышался бутылочный звон. Кун поморщился. Чертова хитрая девчонка послала ему улыбку невинного младенца, рожденного в семье монаха.

 — Вы знаете правила, курсант Чжоу. Общежития запираются на комендантский час с одиннадцати вечера до шести утра.

Кун уже пожалел о своей глупой предусмотрительности. И надо же вот ему было заранее выставлять дурацкий мусор…

 — Так точно, дежурный, — отрапортовала она и все с той же чистейшей наивностью на лице пнула пакет во второй раз; бутылки зазвенели громче. — Я пройду.

Не дождавшись ответа, девчонка самовольно перемахнула через турникет и, даже не потрудившись оглянуться, вразвалочку направилась к зданию.

 — Девушкам запрещено посещать мужское…

 — Распитие спиртных напитков на рабочем месте в течение смены тоже запрещено. А уж брать их в качестве взятки от курсантов. Ой-ей, куда катятся наши нравы, Лао Кун!

 — Это был конфискат!

 — И куда же делось его содержимое?

 — Ликвидировал!

 — Поражаюсь вашей преданности профессии, какой непосильный труд, какие издержки для здоровья! — рассмеялась Сяо Чжоу, притормозив на ступеньках невысокого крыльца.

 — Сяо Чжоу, если тебя кто-нибудь увидит…

 — Отмажусь приказом лейтенанта Го. Всегда же срабатывало. К чему лишние переживания?

Кун раздосадовано вздохнул. Подобный диалог с редкими изменениями у них случался стабильно по несколько раз в месяц на протяжение прошедших пяти лет. Он решительно не умел отказывать женщинам, а тем более с ними спорить. Да и молодые парни-курсанты только так приседали ему на уши. Вот с Лао Лю таких выходок себе никто не позволял. Этот-то не цацкался с ними, как Кун, которому было жалко беспокойную молодость, он чуть что сразу тащил за шкирку в комендатуру.

 — Не ругай его сильно. Говорят, капитан Хань подсунул ему крепкую задачку. Вот он и бегает…

 — Он вам так сказал? — Сяо Чжоу оглянулась, уже взявшись за дверную ручку.

Помявшись, Кун кивнул. Навряд ли он выдавал какую-то тайну… И среди рабочего, и среди преподавательского состава ходили слушки о том, что Хань Ютин опять взялся за старое, ибо нашелся наконец ему напарник в этом благородном, но темном деле.

 — Наврал, — припечатал она, хлопнув дверью.

Кун снова опустился в кресло и полез за сигаретой.

Что ж, Сяо Чжао, сам виноват, а Лао Кун и так приложил все усилия, чтобы притормозить непоколебимую императрицу…

* * *

 — Эй, малой! — Ли Бинь подскочил, разбуженный пинками, гулко отдающимися в спину через тонкий матрас и фанерный каркас кровати. — Стучат, открывай иди!

Слетев с верхнего яруса и не попав при этом ни по одной ступеньке, Ли Бинь затормозил на полпути, окрикнутый вторым голосом:

 — Штаны, придурок!

Хлопнув себя по лбу и проклиная чертов ремонт в родном общежитии, вынудивший его оказаться среди нынешних мучителей, с которыми толком и познакомиться не успел, Ли Бинь только-только затянул на поясе шнурок пижамных штанов, когда неведомому посетителю надоело ждать. Дверь распахнулась. В комнату шагнула девушка.

…девушка?

 — Утречко, Императрица, — промямлил в подушку Ци У, вчера вечером любезно предложивший Ли Биню верхний ярус над своей кроватью. Правда, он как-то забыл предупредить, что тот уже три года как занят. — Небожитель на месте. Во-он там, — ткнул пальцем вверх.

 — Чжоу Юньчжи. Чжоу — фамилия, — девушка кивнула Ли Биню. — Новенький?

 — Вы? — нет знаков отличия, молодо выглядит, Ци У назвал ее «императрицей», навряд ли она из старших. — Ты?

 — Это Ли Бинь. С третьего курса. Тоже обладатель волшебного чемоданчика. В пятерке какая-то хрень приключилась, закрыли на ремонт, ребят раскидали. Этот наш подкидыш, — Ци У отлепился от матраса и теперь сидел, задумчиво растирая челюсть. — Императрица, кто на осмотре будет? Бриться или можно после строевой еще вздремнуть?

 — Вроде бы та, стриженая. Не помню, как ее зовут. Подопечная дедушки Цая.

 — Бля, мымра-а.

 — Ага, — беспечно отмахнулась Чжоу Юньчжи, она же императрица, а потом легко подпрыгнула и уцепилась за поручень верхнего яруса, с которого ночью позорно ретировался Ли Бинь. — Пятый год, Лань-Лань. Ничего в нашей жизни не меняется, да?

 — Угу, пятый год я не могу вычислить мудака, который на меня стучит, — ответили ей. — Я не сплю.

 — Что-нибудь хочешь мне сказать?

 — Да, как бы нечего, разве что дебильная парочка мне в постель кого-то подложила.

О, Ли Бинь помнил, как под утро его бесцеремонно сграбастали за плечи, помнил блики от фонариков на светлых стенах и хромированных изголовьях кроватей, смех парней, изначально показавшихся адекватными и приятными, а еще побаливало колено, на которое он неудачно упал, спрыгивая с кровати, потому что неназванный «небожитель» чуть его не придавил, едва ли не с определенными намерениями, бормоча какую-то непроходимую похабщину.

 — Его зовут Ли Бинь. Он теперь с вами живет. И кстати, — она обернулась к нему, — если эти засранцы будут тебе досаждать, не бойся и сразу говори мне. Я быстро их построю. Хотя от тебя я такого не ждала, Лао Ци, — императрица осторожно толкнула спавшего сидя парня коленкой в плечо.

 — Приветственная шутка — святое, — пробормотал он, не разлепляя век.

 — Потом разберемся. Подъем! — рявкнула она, так что высокий голос срезонировал от стекол неплотно закрытого окна. Спрыгнула со ступенек, попутно стащив одеяло.

С верхнего яруса раздалось неразборчивое шипение.

 — Чжи-Чжи, черт подери.

 — Жду у КПП. Всех троих, то есть, четверых. А тебя в особенности, — она снова вскочила на ступеньки и, судя по раздавшемуся сверху страдальческому стону, то ли в волосы вцепилась, то ли за ухо схватила. — Иначе дойду до Хань Ютина и скажу ему, что ты опять. Даже представлять не берусь, что он тебе устроит.

 — Я нигде не был.

 — Земля слухами полнится. Лао Кун утверждает, что капитан Хань припряг тебя к своей старой работенке, вот ты и бегаешь.

 — Нашла кому верить…

 — А это неважно. Главное, что мне капитан Хань поверит. Поэтому, если мы опоздаем на гребаную зарядку, то ты из нарядов до самого выпуска вылезать не будешь, понял? Три минуты! — Чжоу Юньчжи, спрыгнув на пол, окинула оставшихся парней вопросительным взглядом. — Есть вопросы?

Ци У только рукой махнул, все также в полудреме покачиваясь на кровати. Чжан Лян, тихонько отлеживавшийся у стеночки на протяжении всего представления, пробормотал в подушку что-то неразборчивое. Ли Бинь, еще шокированный происходящим, так и стоял посреди комнаты, ухватившись пальцами за пояс штанов.

Со второго яруса свесилась сначала рука, а потом показалась лохматая голова, видимо, того самого Лань-Ланя — небожителя. На помятом лице, не сочетаясь с плескавшимся в глазах недовольством, красовалась широкая усмешка:

 — Это кто-то из вас двоих, сволочи. Больше некому.

 — Нет улик, нет дела, — подал голос Чжан Лян.

 — Они даже не отрицают!

 — Слезай! — прорычала, по всем признакам уже терявшая терпение императрица. — И помни, что в списке любимчиков Ханя первую строчку занимаю я.

 — Да, понял уже. Вали отсюда. Три минуты. Отлично. Выметайся.

 — Две минуты, — у самого порога назидательно произнесла Чжоу Юньчжи и захлопнула дверь.

 — Ненавижу ее, — скорее проскулил, чем внятно выразился небожитель, упав обратно на подушку. — Эй, ты. Как…

 — Ли Бинь, — подсказал снизу Ци У.

 — Я помнил. Короче, водички подай. Чжао Юньлань.

Ли Бинь опомнился под тремя насмешливыми взглядами, лишь вложив стакан в протянутую руку.

 — Что?.. — какого черта он вообще исполняет поручения этого парня?!

 — Зовут меня так. Чжао. Юньлань.

 — Небожитель, — прошелестел Ци У.

 — Его высочество наследный принц, — вторил Чжан Лян.

 — А их зовут пидорасы, но по тому, что они подсунули тебе мою кровать, ты должен был уже догадаться. Добро пожаловать. Убери, — Чжао Юньлань вернул ему пустой стакан.

Ли Бинь проклял внезапный ремонт в третий раз.