Неправильный герой (джен)

Сириус Блэк ходил взад-вперед по коридору, пытаясь хоть как-то успокоить свои нервы, и методично ругался со своей матерью.

— Ты всегда был сплошным разочарованием! Это сколько бесстыдства надо иметь, чтобы заявиться в отчий дом после того, как двенадцать лет просидел в Азкабане… — презрительно кривилась немолодая женщина в черном чепце.

— Мантикора вас раздери, мама! — рявкнул Сириус. У Мерлина не хватило бы терпения на эту старую каргу. — Я получу ответ на свой вопрос или нет? Могут ли Нарцисса или Андромеда попасть в этот гребаный дом?!

— Какой позор для древнейшего и благороднейшего семейства Блэк! — ведьма продолжала свою тираду, не обращая на требования сына никакого внимания. — Наследник рода полжизни просидел покорно в клетке! Как какая-то темная тварь! Типа твоего дружка-оборотня! Да что там! Хуже! Как какой-то нищий грязнокровка! Даже не похороны мои посмел не явиться!

— Я клянусь, — зло прошипел Сириус, — я спалю Адским пламенем все портреты в этом доме к Мордредовой матери, если вы сейчас же не ответите!

Вальбурга презрительно скривилась и исчезла с портрета. На этом терпение Сириуса окончательно лопнуло. Он выхватил волшебную палочку из кармана мантии. Но привести угрозы в жизнь и испепелить картинную раму он не успел. Ему помешало появление домового эльфа.

— Хозяин приказывал доложить, когда проснется его крестник-полукровка, — с отвращением выплюнул Кричер и тут же с громким хлопком исчез.

— Ненавижу этот дом, — пробормотал Сириус, и направился к лестнице.

— Мало ему было якшаться с грязнокровками и всяким отребьем! Теперь он еще и тащит в дом всяких выродков, — донесся голос Вальбурги с портрета тетушки Кассиопеи, висящего на один пролет ниже. — Слава великой магии, покойный Орион не дожил до этого дня!

— Матушка, осмелюсь напомнить вам, что и вы не пребываете в добром здравии, — зло оскалился Сириус и скрылся в коридоре, не слушая, что кричит ему вслед портрет

* * *

Гарри сидел в кровати. Он успел обнаружить на прикроватной тумбочке свои очки и теперь растерянно разглядывал маггловские плакаты на стенах и темные бархатные портьеры, изрядно поеденные молью, которые частично затягивали окна. У него не было ни малейших идей, где он оказался и как сюда попал. Но он определенно был в доме волшебника. В комнате не было ни малейших следов электричества, а в старинную пыльную люстру под потолком были вставлены свечи.

Голова ужасно болела, но в остальном , кажется, все было в порядке. Он аккуратно ощупал лицо и не обнаружил никаких повреждений. Игнорируя свое общее состояние, Гарри решил, что нужно попробовать поискать хозяев, свесил ноги с кровати и в удивлении застыл. Вместо привычных джинсов на нем были ярко-красные пижамные штаны. По ним носились из стороны в сторону вышитые золотые снитчи с такой скоростью, что у Гарри зарябило в глазах, и он с трудом подавил тошноту.

Да, он определенно был не у магглов.

Послышались шаги, а спустя несколько секунд раздался стук. Не дожидаясь его ответа, дверь с тихим скрипом распахнулась и в комнату вошел худой темноволосый мужчина средних лет, одетый во что-то отдаленно напоминающее пушистый домашний халат.

— Привет, Гарри, — тихо сказал он и с тревогой посмотрел на своего гостя.

Гарри попробовал подняться на ноги, но из-за сильного головокружение тут же опустился обратно на кровать.

— Кто?.. — он хотел спросить мужчину, кто он такой и что делает в этом дома сам Гарри, но замолк на полуслове. Внезапно он понял, почему лицо мужчины кажется ему знакомым. Вчера он долго рассматривал портрет преступника, которому удалось сбежать из Азкабана и которого теперь разыскивали во всей волшебной Британии. Он явно попробовал привести себя в порядок и выглядел не так ужасно, как на министерском плакате, но ошибки быть не могло. На мгновение глаза Гарри расширились от ужаса, и он прошептал:

— Сириус Блэк…

— О, значит, ты узнал меня, — жизнерадостно обрадовался Блэк и сделал шаг вперед, желая подойти ближе.

— Стойте! Не подходите ко мне! — отчеканил Гарри, мгновенно вскочив на ноги. Он старался игнорировать головокружение и пытался найти что-то, что он сможет использовать для своей защиты.

— Хорошо-хорошо. Успокойся, — не стал спорить Блэк и в знак согласия приподнял руки и даже медленно сделал несколько шагов назад. — Видишь, я не подхожу. Не нужно так волноваться.

— Что вам от меня нужно? — потребовал ответа Гарри.

— Мне? Нужно? — удивился Блэк и обиженно добавил: — Я вообще-то спас тебя от каких-то уродов.

Гарри недоверчиво зыркнул на него и ничего не ответил. Какое-то время они молча таращились друг на друга. Блэк — обиженно, а Гарри — со смесью злости и недоверия.

Сириусу быстро надоело стоять в дверях, и он снова решил подойти.

— Я сказал: не подходите! — крикнул Гарри.

— Какой ты грозный, — хмыкнул Блэк. — А вчера с двумя пьяными магглами не справился.

Гарри смерил его яростным взглядом.

— Знаешь, тощий тринадцатилетний пацан без палочки в пижаме со снитчами — это так себе угроза, — слегка насмешливо добавил Сириус. — Если ты не возражаешь, я все-таки присяду.

Не дожидаясь ответа, он сделал несколько шагов и со вздохом опустился в мягкое кожаное кресло, стоящее недалеко от входа в комнату.

— На себя посмотрите, — по-детски произнес Гарри и сел на кровать. Голова кружилась, и долго стоять было тяжело. Сил на угрозы тоже не оставалось. К тому же если Блэк действительно спас его, то вряд ли он это сделал для того, чтобы потом убить.

— Да уж, я тоже не в лучшей форме, — не стал возражать Сириус и тряхнул головой, настраиваясь на сложный разговор. — Как ты себя чувствуешь, Гарри?

— Прекрасно. Спасибо, — все еще несколько враждебно ответил тот. — Где я нахожусь?

— В безопасности. Голова не болит?

— Я бы хотел получить более точный ответ, — поморщился Гарри.

Голова не просто болела, она буквально раскалывалась на части.

Сириус внимательно посмотрел на него.

— Пока что это самый точный ответ, который я могу тебе дать. Кричер!

Перед ним появился сморщенный домовой эльф, одетый в какое-то грязное тряпье.

— Что прикажет хозяин? — эльф согнулся в глубоком поклоне и пробормотал что-то неразборчивое. Что-то про «гадкого неблагодарного мальчишку», как показалось Поттеру.

— Принеси обезболивающее зелье и стакан воды для Гарри.

Эльф с тихим хлопком исчез и уже через минуту протягивал фиал с зеленовато-желтой жидкостью.

— Я не буду это пить, — категорично заявил Гарри, скрестив руки на груди. — Особенно, пока вы мне не объясните, где я нахожусь и что вам все-таки от меня нужно!

— Да ничего мне от тебя не нужно! — раздраженно произнес Блэк, все так же продолжая сидеть в кресле у противоположной стены. — Ты что думаешь, я отравить тебя хочу? Это обычное обезболивающее зелье. Оно снимет головную боль. Я залечил синяки и ссадины, но я не колдомедик и не умею лечить сотрясение мозга!

Гарри молчал. Кричер все еще протягивал ему фиал с зельем, время от времени кидая на волшебников презрительные взгляды. Он явно желал убраться отсюда поскорее. Гарри полностью разделял его устремления. Ему совершенно не нравилось происходящее. Что этому Блэку от него нужно? Зачем тот привел его в свой дом? Может, он хочет каким-то образом откупиться от Министерства, взяв его в заложники?

— Гарри, не упрямься, — прервал тишину Сириус. Он старался говорить спокойно и убедительно. Медленно поднялся, подошел к Кричеру, забрал у него зелье и уже сам протянул его крестнику. — Я же вижу, что тебе плохо. Ты правда здесь в безопасности. Тебе надо принять зелье и поспать, а потом я все тебе объясню.

Гарри колебался. Блэк не вызывал у него никакого доверия. Сириус тяжело вздохнул, откупорил флакон и сделал большой глоток.

— Убедился? Не яд, — сказал он. Гарри наконец-то принял флакон из его рук и осторожно понюхал зелье. Пахло перечной мятой, жимолостью и, кажется, корой ивы. Решив, что у него все равно нет выбора, Гарри быстро выпил зелье и запил его водой.

— Спасибо, — пробормотал Гарри и вернул пустой стакан эльфу. Тот недобро на него зыркнул и беззвучно исчез.

— Вот и молодец. А теперь тебе надо поспать. Когда проснешься, Кричер принесет тебе еще зелье и что-нибудь поесть, — сказал Сириус и вышел из комнаты.

Гарри решил, что последнее, что он будет делать в этом доме — так это спать. Он планировал выждать несколько минут и сбежать, пока Блэк уверен, что он слишком слаб для активных действий. Первым делом он хотел проверить окна. Если их можно открыть, он может выбраться прямо из окна, а там уже он что-нибудь придумает. В конце концов, обратиться в маггловскую полицию. Уж лучше пусть его отвезут обратно к Дурслям. Только надо избавиться от дурацкой пижамы. Сейчас он полежит пару минут, соберется с силами и поищет в шкафу что-то, не кричащее о своем волшебном происхождении.

Но не успели стихнуть шаги Сириуса в коридоре, как он уже спал.

Следующая пара дней прошла как в тумане. Гарри просыпался лишь ненадолго, ел то, что ему приносил Блэк, пил какие-то зелья, после чего сразу же снова проваливался сон. Он как будто бы ни разу не просыпался до конца. Он опасался, что его чем-то опаивают, но голова была словно набита ватой, и у него совершенно не было сил бороться. Он едва мог самостоятельно добраться до ванной. Это максимум, на что пока хватало его героизма.

* * *

Два или три дня спустя Гарри проснулся посреди ночи и понял, что чувствует себя здоровым. Он вылез из-под одеяла и на цыпочках подошел к окну. Судя по высоте, его комната располагалась на этаже на третьем-четвертом, а может быть, даже выше. Кроме того, оконные рамы никак не желали подниматься. Он мог попробовать разбить окно, но прыгать отсюда было бы самоубийством. Но что его обрадовало — за окном виднелась улица самого обычного города. С асфальтом, жилыми маггловскими домами и электрическими фонарями. Один из них стоял прямо напротив окна и достаточно освещал комнату, чтобы Гарри смог разглядеть, что на вешалке на дверце платяного шкафа висела его одежда, чистая и выглаженная. Именно в ней он был в Косом Переулке.

Он быстро переоделся и бесшумно выскользнул в коридор. К его огромному удивлению, комната оказалась не заперта. В полной темноте, скорее на ощупь, чем полагаясь на зрение, Гарри спускался по лестнице. С громким хлопком перед ним появился Кричер. Зажегся яркий свет.

— Мистер Гарри Поттер что-то желает? — произнес Кричер скрипучим голосом, в котором Гарри услышал явное издевательство.

— Нет, спасибо. Можешь идти, — не особенно надеясь на успех, Гарри попытался отделаться от эльфа.

— Тогда уважаемому гостю моего хозяина стоит вернуться в свою комнату, — уже откровенно издеваясь, произнес Кричер и забормотал, отвернувшись в сторону: — Хозяйка, этот неблагодарный мальчишка, должно быть, считает, что Кричер совсем выжил из ума, раз думает, что Кричер поведется на такой трюк.

Не успел Гарри согласиться с тем, что старый эльф определенно выжил из ума, раз разговаривает сам с собой, как черные бархатные шторы, закрывающие портрет на стене, резко раскрылись, и Гарри увидел портрет уродливой старухи. Ее лицо исказила злоба и отвращение.

— МАГГЛОВСКОЕ ОТРОДЬЕ! — завопила она. — Как ты смеешь осквернять своей грязной кровью дом моих предков?!

Не слушая оскорбления портрета, Гарри бросился бежать. Судя по его расчетам, дверь на улицу была в конце этого коридора. Когда до выхода оставалось всего несколько шагов прямо, перед ним аппарировал Сириус Блэк. Судя по тому, что он был одет, он еще не ложился.

Увидев ненавистного старшего сына, портрет старухи начал вопить еще громче, выбирая такие изощренные ругательства, какие Гарри не слышал даже среди ссорящихся старшекурсников.

— Как же ты достала! — рявкнул Блэк и бросил в портрет какое-то неизвестное Гарри проклятье. В коридоре воцарилась тишина.

— Вот ты и познакомился с моей мамой, Гарри, — произнес Сириус с пугающим спокойствием. — Кстати, если вдруг ты не знал, она твоя двоюродная тетка. А дверь заперта. Поэтому можешь даже не пытаться сбежать.

— Что? — растерянно спросил Гарри. От досады, что побег не удался, он снова почувствовал бессилие, но проигнорировать такую информацию не мог. Он не знал, что у него остались хоть какие-то живые родственники кроме Дурслей.

— Дверь заперта, говорю, — так же спокойно повторил Сириус. — На ней такие чары, что ты даже с палочкой не управишься.

— Нет, я не про это. Мы что, с вами родственники?

— Ну да, конечно. Мы троюродные братья. А ты что, не знал? — удивленно поинтересовался Блэк.

Гарри отрицательно покачал головой.

— А то, что я твой крестный отец? — с надеждой спросил Сириус.

— Вы? — Гарри поперхнулся. — Вы мой крестный отец?

— Ну да, — Блэк с непониманием посмотрел на Гарри. — Я думал, ты знаешь. Ты же меня узнал.

— Я вас узнал, потому что весь Косой переулок обклеен вашими фотографиями и о вас рассказывали в маггловских новостях! Я никогда не слышал о вас до этой недели и не знал, что у меня есть крестный!

Сириус очень серьезно посмотрел на него, а потом внезапно схватился за голову и захохотал, как будто Гарри только что рассказал ему прекрасную шутку.

Гарри растерянно оглянулся, пытаясь найти поддержку хотя бы у домового эльфа, но тот, видимо, успел аппарировать.

Может быть, этот Сириус Блэк просто сумасшедший? Гарри уже ничего не понимал. Мог ли он действительно быть его крестным отцом? Если нет, то зачем такое выдумывать? Можно найти куда более простые способы втереться в доверие. А если Сириус Блэк говорит правду, то как вышло так, что ему за два года жизни в волшебном мире никто даже не намекнул о том, что у него есть живой крестный отец?

* * *

Гарри сидел на широкой лавке в большой кухне, в которой, кажется, не убирались годами и следил за каждым движением Блэка. Тот что-то насвистывал себе под нос и пытался приготовить какао, время от времени призывая Кричера, чтобы принести молоко или зефир.

Вблизи Сириус Блэк выглядел значительно моложе. Гарри наконец удалось его хорошо рассмотреть. Он был высокий, худой и мертвенно-бледный. Под усталыми глазами залегли глубокие тени, но на гладко выбритом лице не было ни морщин, ни шрамов. Темные волосы крупными кудрями спускались на плечи и не были тронуты сединой, несмотря на годы, проведенные в заключении. Гарри подумал, что Сириусу Блэку, должно быть, не больше тридцати пяти лет.

— Хорошо. Допустим, вы мой крестный отец. Почему тогда я о вас никогда не слышал? И как вы вообще оказались в Азкабане? — спросил Гарри, когда Блэк поставил перед ним большую чашку какао и уселся напротив него.

— Почему ты обо мне никогда не слышал, я и сам не понимаю. Это странно, — задумчиво ответил Сириус и замолк, не решаясь продолжить свои мысли. Рассказ, который ему предстоял, был непростым. Неизвестно, как Гарри отреагирует, если вся информация для него была новой.

— А вот почему я оказался в Азкабане — очень долгая история, — наконец произнес он. — Может быть, ты хочешь сначала поесть или отдохнуть?

— Рассказывайте, — твердо произнес Гарри. Чем быстрее он разберется в том, что здесь происходит, тем лучше. Он и так торчал тут несколько дней.

— Ну, хорошо, — Сириус прикрыл глаза, настраиваясь на рассказ. — Я был лучшим другом твоего отца. Мы были знакомы с Джеймсом чуть ли не с рождения, а потом учились в Хогвартсе на одном факультете. Я был шафером на его свадьбе с Лили. Когда родился ты, Джеймс и Лили предложили мне стать твоим крестным. Я был так счастлив. Твои родители и ты… Вы всегда были для меня семьей, — голос Сириуса дрогнул, но он быстро смог взять себя в руки и продолжил: — Когда стало известно, что ваша семья в опасности, мы решили пойти на крайние меры и укрыть Поттеров под чарами Фиделиуса. Ты знаешь, как работают эти чары?

Гарри отрицательно покачал головой.

— С помощью Фиделиуса можно скрыть любой дом от посторонних. Тайна местоположения этого дома запечатывается в сердце у Хранителя, и никаким способом эту тайну вырвать нельзя. Даже с помощью Империуса или Веритасерума. Хранитель может раскрыть местонахождение объекта только добровольно. При этом в дом могут попасть только те, кого тот приведет или кому он назовет адрес, — объяснил Сириус и снова замолчал. Гарри терпеливо ждал. Было видно, что сейчас Блэк пытается решиться на какой-то шаг, и дается ему это не просто.

— Я должен был быть Хранителем Поттеров, Гарри, — голос Сириус был наполнен глухой тоской. Он смотрел на крестника отчаянными больными глазами. — Я так виноват. Я так виноват перед тобой, перед Джеймсом и Лили. Если бы только я стал Хранителем сам…

У Гарри почувствовал, что начал мелко дрожать из-за внутреннего перенапряжения. Он еще не решил, верит ли он Блэку; он старался оставаться беспристрастным, анализировать каждое его слово, но от его рассказа ему становилось не по себе. Он слишком задевал его за живое.

— Но я убедил твоих родителей, что я стану слишком очевидным выбором, — Сириус заставил себя продолжить рассказ. — Я настоял на том, что Хранителем должен стать кто-то неприметный. Таким, как Питер. Мы с ним дружили со школы, и думали, он на нашей стороне. Это казалось идеальным решением. Никто не подумал бы на такое ничтожество. А я... А я мог продолжать сражаться с Упивающимися, не боясь подвергнуть опасности твоих родителей. При этом все думали, что Хранитель именно я, и, чтобы сохранить секрет, мы не стали никому рассказывать, как все обстоит на самом деле. Уже тогда мы подозревали, что среди нас есть предатель. По всему Ордену ходили такие слухи. Мы с Джеймсом думали на Ремуса. Он всегда был очень скрытный. Нам и в голову не могло прийти, что Питер перейдет на сторону Упивающихся. Кому он вообще мог быть нужен? Но мы ошиблись. Именно он привел Волдеморта в ваш дом, Гарри! Если бы я только мог все изменить… Я бы сделал все, чтобы Джеймс и Лили остались живы!

Сириус сделал большой глоток какао, чтобы перевести дух. Ему было страшно смотреть на Гарри, не зная, как он отреагирует на рассказ, но он все же взглянул на него. В глазах крестника застыли неподдельная боль и сожаление. Ему никогда не рассказывали подробностей о смерти родителей. Он впервые встретил кого-то, кто горевал по ним так же, как горюет он. Возможно, даже сильнее. В отличие от него самого, Блэк знал его родителей по-настоящему.

— В тот вечер я должен был проверить Питера в его убежище. Но когда я туда добрался, дом оказался пуст. Я сразу почувствовал неладное и аппарировал к дому Джеймса и Лили. Только было слишком поздно. Дом был разрушен. Тогда я понял, что натворил Питер. Что я натворил… Я думал, вы все мертвы. Потом я услышал твой плач. Я с трудом тебя нашел. Твою кроватку засыпали обломки развалившейся крыши. К счастью, ты был почти невредим. Только небольшая ранка на лбу кровоточила, — Сириус предпринял попытку грустно улыбнуться. — Я плохо помню, как я выбрался с тобой на улицу и как долго я просто сидел на траве, прижимая тебя к себе, не в силах поверить в то, что произошло. Потом появились члены Ордена Феникса и министерские крысы… Тебя почти сразу забрала Алиса Лонгботтом. Сначала я не хотел тебя отдавать, но она убедила меня, что сможет о тебе позаботиться. Тебе была нужна медицинская помощь, сон и еда. Когда я остался один, я понял, что не смогу ничего делать, пока не разберусь с Питером. На следующий день мне удалось его выследить в маггловском Лондоне. Я хотел его убить, но не смог… Этим он и воспользовался. Он отрезал себе палец, взорвал половину улицы, обернулся в крысу и скрылся быстрее, чем я успел среагировать. Тогда я, кажется, и сошел с ума. С улицы меня забрали авроры и бросили меня в Азкабан. Позже я выяснил у охранников, что в момент ареста смеялся и повторял, что это я во всем виноват. Должно быть, они сочли это чистосердечным признанием. Суда не было.

Сириус замолчал и посмотрел на Гарри, ожидая его реакции. Гарри пытался осознать обрушившуюся на него лавину информации.

— Я не знаю, что сказать. Я не думаю, что вы врете, но это все как-то… — он замялся, подбирая слова. — Как-то слишком. Мне надо подумать.

— Хочешь я принесу тебе нерушимую клятву, что говорю правду? — отчаянно предложил Сириус. — Или помоги мне поймать крысу! Точно! С твоей помощью это будет намного проще. Ты же будешь в Хогвартсе.

— А при чем здесь Хогвартс?

— Петтигрю в Хогвартсе. Точнее, он будет там, когда начнется учебный год.

— Откуда вы знаете?

— Сейчас я тебе покажу.

Глаза Блэка горели нездоровым энтузиазмом, и Гарри стало немного не по себе. Сириус бросился прочь из кухни и минуту спустя вернулся, сжимая в руках какой-то грязный и мятый кусок бумаги.

— Вот, смотри, — он разгладил перед ним кусок газеты, в котором Гарри узнал выпуск «Ежедневного пророка», вырезку из которого ему недавно присылал Рон.

Страница была мятой и поблекшей, но все еще можно было различить колдографию, с которой счастливо улыбалось и махало руками семейство Уизли. Сириус ткнул пальцем в Рона и взбудоражено произнес:

— Вот это Питер. Сидит у младшего сына Уизли на плече.

— Скабберс?! — от удивления Гарри даже подскочил. — Крыса Рона Скабберс и есть Питер Петтигрю? Послушайте, мистер Блэк, я все допускаю, но это уже какой-то бред!

— Смотри внимательно. У него нет пальца на передней лапе, — Сириус снова ткнул в газету. — И я ни с чем бы не спутал его анимагическую форму.

Гарри пригляделся. У крысы и правда не хватало одного пальца. Но утверждение Блэка о том, что он ни с кем бы не спутал эту крысу, казалось сомнительным. Скабберс ничем не отличался от миллионов своих собратьев, живущих на помойках и в подвалах.

— Ты только послушай, — продолжал настаивать Блэк. Он уже выглядел совершенно безумным. — Тебе нужно всего лишь поймать эту крысу и отдать мне. Мы проверим ее на анимагию, и если это обычная крыса, я отдам ее обратно в целости и невредимости. Обещаю! Чары ей не повредят.

— Ладно, — медленно произнес Гарри. На это он мог пойти. Кроме того, Блэк явно был не в себе, и спорить с ним сейчас казалось опасным.

— Вот это мой парень! — счастливо засмеялся Блэк и порывисто обнял крестника, перегнувшись через кухонный стол. Гарри окончательно впал от его действий в ступор.

Прежде, чем он успел опомниться, Сириус уже успел вызвать Кричера и отдать ему распоряжение об позднем ужине. Мгновение спустя на столе начали появляться тарелки с фруктами, сэндвичами и пирогами, а Блэк с набитым ртом расписывал Гарри детали плана по поимке Петтигрю. В очередной раз с громким хлопком появился домовик и с грохотом опустил на стол поднос с графином морса и двумя стаканами.

— Ни манер, ни воспитания. Хорошо, что моя несчастная хозяюшка не видит, где теперь обедает этот негодный мальчишка, — ворчал Кричер. Каждый раз, когда он появлялся с очередным подносом, он бормотал в адрес Блэка упреки и оскорбления. Теперь Гарри мог их отчетливо расслышать. Сириуса же, казалось, поведение домовика не беспокоило. Он никак не реагировал на его слова и продолжал с восторгом делиться своими идеями. Гарри же чувствовал себя на чаепитии у Безумного Шляпника и Мартовского Зайца.

— Извините, мистер Блэк, — привлек его внимание Гарри, чтобы задать вопрос, который его уже давно беспокоил.

— Просто Сириус, — расплылся в улыбке Блэк, демонстрируя, что он весь во внимании.

— Хорошо, Сириус. Я могу покинуть твой дом, если захочу? Я обещаю, что никому ничего не расскажу про тебя.

— О, ты уже хочешь уйти, — мигом сник Блэк и очень грустно произнес: — Да, конечно. Я не могу открыть камин, но я могу аппарировать тебя, куда ты скажешь. Тебя наверняка уже ищут родные. Я должен был об этом подумать.

— Не думаю, — поспешил успокоить его Гарри. То, что Блэк не покушается на его свободу, было приятной новостью. Перепады настроения внезапно объявившегося крестного его, откровенно говоря, настораживали. Да и его рассказ вполне мог оказаться плодом воображения сумасшедшего убийцы. Только вот спешить к Дурслям у Гарри тоже не было причин. Он устроился в кровати поудобнее и взял с тарелки кусок пирога.

— Кстати, а что ты вообще делал у магглов? — спохватился Блэк, заметив, что крестник не спешит уходить. — Если бы я вчера не нашел тебя вовремя и не раскидал этих ублюдков, тебе могли бы сильно повредить.

— Я там живу. Вчера я шел домой. Я живу с семьей сестры мамы. Они магглы, — излишне подробно, как ребенку, объяснил Гарри и поспешно добавил: — Спасибо за помощь! Я так и думал, что это вы меня спасли.

— Не за что. Только давай на ты, ладно? От этого выканья я чувствую себя старым, — чуть поморщился Блэк и погрузился в свои мысли. Он медленно дожевал большой бутерброд с ветчиной, запил его морсом и спросил: — Как давно ты живешь у родственников?

— С тех пор, как умерли мои родители.

— А Френк и Алиса?

— Впервые о них слышу.

— Как же так, — растерялся Сириус. — Ты уверен? У них сын — твой ровесник. Кажется, они назвали его Найджел… Или Невилл.

— У меня есть однокурсник, имя которого Невилл Лонгботтом, — неуверенно предположил Гарри. Увидев как Блэк оживился, услышав фамилию, он продолжил: — Только я не уверен, что его родители живы. Он живет с бабушкой и никогда ничего про них не рассказывал.

— Вот это действительно дерьмовые новости, — мрачно сказал Блэк и поднялся с кресла. — Гарри, я правильно понял, что ты не торопишься возвращаться к родне?

Гарри кивнул.

— Отлично. Тогда предлагаю сейчас все-таки отправиться спать. Два часа ночи почти! А утром нам нужно будет еще кое-что обсудить. Спокойной ночи!

Он широко зевнул, прикрывая рот рукой, потрепал Гарри по голове и поднялся из-за стола.

— Сириус, постой, — остановил его Гарри. — А моя палочка?

— Прости, Гарри, — сочувственно произнес Сириус. — Когда я появился, эти ублюдки уже ее сломали. Я забрал обломки. Ты можешь попросить Кричера принести их, если хочешь… Но разломанную палочку не починить, — видя, как расстроился крестник, он добавил: — Да не расстраивайся ты так! Мы купим тебе новую. Пока вот, держи. А я подыщу себе что-нибудь еще в запасниках Блэков.

Блэк спешно сунул Гарри палочку, которая до этого лежала в кармане его мантии, еще раз попрощался и вышел из комнаты. Гарри остался один. Он задумчиво вертел в руках длинную палочку из чёрного дерева с резной ручкой. Она казалась холодной и безжизненной и совсем не откликалась на его прикосновения теплом, как это делала его палочка из остролиста с пером феникса.

* * *

На следующее утро Гарри проснулся вместе с первыми лучами солнца, пробивающимися через плотные портьеры. Сколько точно было времени, он не знал: в комнате не было часов. Судя по высоте солнца за окном, было семь или восемь часов утра.

На прикроватной тумбочке Гарри обнаружил записку от Блэка.

Гарри, пожалуйста, не пытайся выйти на улицу. Даже если тебе удастся разобраться с чарами, у дома может быть засада авроров. Если тебе будет что-то нужно, буди меня.

Сириус.

Гарри только пожал плечами и положил записку обратно. Он в принципе никуда не собирался. Еще бы быть уверенным, что Блэк отпустит его, когда Гарри это понадобится. За ночь информация в его голове немного улеглась, но он все равно не был уверен, что может доверять Блэку. Гарри допускал, точнее, был практически уверен, что тот сам верит во все, что говорит. Но значит ли это, что вся его история — правда?

Гарри выбрался из-под одеяла и направился в душ, захватив по пути свою одежду. Она висела на вешалке на дверце платяного шкафа, как и прошлой ночью, хотя он точно помнил, что ночью просто бросил ее возле кровати.

Едва он вышел из ванной, в комнате появился Кричер, который скрипучим голосом осведомился, не желает ли молодой хозяин позавтракать. Гарри отнесся с подозрением к переменам в поведении эльфа и решил, что лучше он подождет, когда проснется Блэк.

Пользуясь тем, что его оставили в одиночестве, Гарри решил исследовать место своего заточения и вышел из комнаты. Это вчера Блэк говорил, что аппарирует его куда угодно по первой просьбе, как оно будет на практике — неизвестно.

Гарри медленно зашагал по мрачному коридору, тускло освещенному серебряными канделябрами с настоящими свечами. Но горели только те, что были рядом с его комнатой, Гарри осторожно зашагал вперед и быстро заметил, что свечи загораются по мере его продвижения по длинному коридору. Помимо канделябров, темные стены украшали портреты. Волшебники на них молчали, но поглядывали на гостя с явным любопытством. Гарри тоже старался все рассмотреть повнимательнее. Ему было по-настоящему интересно исследовать особняк. Единственный волшебный дом, в котором он был раньше — была Нора Уизли.

На этом этаже он нашел большую библиотеку и помещение, похожее на рабочий кабинет. В обеих комнатах было настолько пыльно, что у Гарри начали слезиться глаза. Решив вернуться в библиотеку позже, он продолжил изучать дом.

В конце коридора он наткнулся на металлическую винтовую лестницу, упирающуюся в люк в потолке. Гарри решил, что, скорее всего, она ведет на чердак, но не стал проверять. Скорее всего, дышать там вообще было невозможно. Вместо этого он спустился на этаж ниже. Его внимание привлекла дверь с аккуратной табличкой с надписью от руки: «Не входить без ясно выраженного разрешения Регулуса Арктуруса Блэка». Он подергал ручку, но дверь не поддалась. Гарри переключил внимание на соседнюю комнату. На этот раз ручка легко повернулась, и Гарри распахнул дверь. То, что он увидел, заставило его отшатнуться.

Навстречу ему вышел дядя Вернон. Он был сильно пьян. Гарри отчетливо чувствовал запах скотча, к которому любил прикладываться дядюшка.

— Как ты посмел сбежать, гаденыш? — взревел дядя Вернон так громко, что Гарри захотелось зажать уши руками. — Нам с Петуньей пришлось оправдываться перед полицией! Ты, мерзкий, неблагодарный выродок, ты сейчас же отправишься домой, и я запру тебя в чулане до конца твоей жизни!

Гарри снова попятился и врезался спиной в стол, на котором стояла китайская фарфоровая ваза. От сильного толчка ваза зашаталась, упала на пол и разбилась вдребезги.

— Откуда у тебя только руки растут?! Я научу тебя ценить чужое имущество! — рычал дядя, схватившись за ремень.

Гарри не понимал, как Дурсль оказался в этом доме. Как он его нашел? Неужели Блэк привел его?

— Ты у меня сейчас получишь! Я выбью из тебя всю дурь, маленький паршивец!

Гарри сжался и закрыл голову руками. Дядя Вернон занес руку с зажатым в ней ремнем для первого удара. Гарри инстинктивно зажмурился, но удара не последовало. Он открыл глаза и увидел, что его закрывает собой Блэк, а дядя Вернон начал превращаться во что-то черное и огромное.

— Ридикулус! — закричал Сириус, но ничего не произошло. Вместо толстого мужчины над ними теперь нависало жуткое существо в черном балахоне — Да какого хера? — выругался Сириус и снова повторил заклинание.

Свечи погасли, Гарри почувствовал, как его пронизывает дикий холод, не дающий ему сделать вдох. Его глаза закатились. Он падал в черную холодную пропасть. В ушах шумело как от воды. Рев становился все громче.

Он слышал, как Блэк выкрикивает заклинание за заклинанием, ни одно из которых Гарри не знал. Огненная вспышка пронеслась по коридору, и все стихло. Канделябры снова замерцали ровным светом.

— Ты как? — спросил Сириус, устало опустившись на пол рядом с крестником.

— В порядке. Кажется… — отозвался Гарри. Его голос слегка дрожал. — Что это было?

— Боггарт, — лаконично ответил Блэк и, видя полное непонимание в глазах крестника, добавил: — Это такой призрак или что-то в этом роде. Он принимает форму того, чего ты боишься больше всего на свете. Обычно с ними несложно справиться. Они боятся смеха. Достаточно представить, как боггарт превращается во что-то нелепое, взмахнуть палочкой и сказать «Ридикулус». Но у меня не вышло придумать, как можно сделать смешным дементора. Пришлось воспользоваться одним не очень приятным проклятием, чтобы его уничтожить.

— Дементор — это та тварь, в которую превратился дядя Вернон после того, как появился ты? — уточнил Гарри.

— Да, дементоры — это стражи Азкабана, — Сириус поежился. Любые напоминания о заключении вызывали у него ужас и глухое отчаяние. — Они высасывают счастье и радость, заставляя человека раз за разом переживать свои самые худшие воспоминания.

— То есть мой самый большой страх — это дядя Вернон? — внезапно дошло до Гарри, и он слегка истерично засмеялся. — Не Волдеморт, не огромный василиск, не пытающийся сожрать меня акромантул, а дядя Вернон?

— Страхи слишком глубоко сидят в нашем подсознании, поэтому их не всегда можно объяснить рационально, — мудро заметил Сириус. — Раньше я боялся свою семью, потом я стал боятся потерять друзей. Теперь я боюсь дементоров, — он поднялся на ноги и протянул Гарри руку. — Пойдем завтракать.

— Эм, Сириус, — окликнул его Гарри, когда они спускались на первый этаж. — Прости за вазу.

— Да Мордред с ней, — Блэк только махнул рукой.

* * *

Завтрак проходил почти в полной тишине. Только Кричер бубнил себе что-то под нос. На этот раз на него не обращали внимания ни Гарри, ни Сириус.

Только допив вторую чашку ароматного чая и съев тарелку горячей овсянки с ягодами Гарри почувствовал, что холод наконец-то отступил. Блэку тоже, кажется, полегчало.

— Как тебе палочка? Слушается? — нарочито бодро спросил он.

— Я не проверял, — Гарри слегка удивленно посмотрел на Блэка и пояснил: — Мне же нельзя колдовать на каникулах.

— Пф-ф. На этой палочке нет чар надзора. Так что колдуй на здоровье. Зная моих родственников, думаю, министерство ничего не засечет, даже если ты начнешь разбрасываться Непростительными. Кроме того, я почти уверен, что магию, которая творится в этом доме, вообще невозможно отследить извне.

— Серьезно? — недоверчиво произнес Гарри. Сириус кивнул. — Ладно, тогда попробую.

Гарри достал из кармана джинсов ту самую волшебную палочку, которую ему вчера вручил Блэк, и четко произнес:

— Люмос!

Палочка послушно выдала луч бледно-желтого света.

— Нокс. Вроде работает.

— Знаешь, Гарри, — ехидно произнес Блэк. — У настоящего мага Люмос должен сработать, даже если он будет использовать ветку дерева вместо волшебной палочки.

— Ну и каким заклинанием лучше проверять работу палочки, по-твоему? — слегка надувшись, спросил тот.

— Из простых заклинаний я бы использовал призывающие чары. По траектории и скорости приближающегося к тебе предмета можно понять, насколько хорошо волшебник контролирует действие чар. Вот смотри. Ассио сэндвич!

Сэндвич послушно поднялся с тарелки на другом конце стола и плавно опустился Сириусу в руку.

— Ассио сэндвич! — Гарри послушно повторил движение палочкой. Бутерброд пулей вылетел из тарелки и врезался в стену, вызвав смех Блэка и неодобрительные причитания Кричера.

— Потренируешься, и все будет нормально, — заверил его Сириус, отсмеявшись. — Кстати, тебе вчера пришло письмо. Его принесла крупная полярная сова. Я на всякий случай ее оглушил и проверил на следящие и вредоносные чары.

— Ты оглушил Хедвиг?! — возмущенно воскликнул Гарри. Кажется, у Блэка все-таки поехала крыша. Какой нормальный человек так поступит с совой? — За что?

— На всякий случай, — повторил Сириус, явно не мучаясь чувством вины за совершенное нападение на невинную птицу. — Сейчас я ее принесу.

Через пару минут он вернулся с уже оживленной совой, сидящей у него на предплечье. Хедвиг яростно клокотала, старалась клюнуть Блэка побольнее и расцарапать его когтями. Увидев хозяина, она сразу же перепорхнула на его плечо и потерлась клювом о его щеку.

— Привет, красавица, — Гарри нежно погладил птицу по перьям и отвязал от ее лапы письмо.

Письмо было от Рона. Вместе с запиской, написанной явно впопыхах, из конверта выпала газетная вырезка со знакомой колдографией. Именно она была напечатана на плакатах Аврората.

Сириус Блэк все еще на свободе!

Сириус Блэк, возможно, самый печально известный заключенный, когда-либо содержавшийся в крепости Азкабан, все еще находится в бегах, подтвердило сегодня министерство магии.

«Мы делаем все возможное, чтобы поймать его, — сказал сегодня утром министр магии Корнелиус Фадж, — и мы просим магическое сообщество сохранять спокойствие».

Ранее Фадж был подвергнут критике со стороны некоторых членов международной конфедерации магов за информирование маггловского премьер-министра о возникшем кризисе.

«Ну, вы же понимаете, что я должен был это сделать, — сказал раздраженный Фадж. — Блэк сумасшедший и опасен для каждого, кто может с ним столкнуться. Будь это волшебник или маггл. Кроме того, я взял обещание с премьер-министра, что он никому не расскажет о магическом происхождении Блэка. И давайте посмотрим правде в глаза. Даже если он предаст сведения огласке, кто ему поверит?»

Магглам сообщили, что у Блэка есть пистолет — металлическая дудка, которую магглы используют, чтобы убивать друг друга.

А в это время магическое сообщество продолжает жить в страхе и ожидании резни, подобной той, что произошла двенадцать лет назад, когда Блэк одним проклятием убил тринадцать человек.

— Это письмо от Рона. Он пишет, что ты сбежал из тюрьмы, и что я должен быть максимально осторожным: держать ухо востро и сидеть дома, — Гарри с нечитаемым выражением лица передал Блэку газетную вырезку, чтобы он тоже мог ознакомится.

— Рон — это младший сын Уизли? — уточнил Сириус, равнодушно посмотрев глазами статью.

— Да, и он мой лучший друг, — с легким подозрением произнес Гарри, обратив внимание, что Блэк о чем-то крепко задумался.

* * *

Только поздно вечером Сириус наконец-то задал вопрос, который беспокоил его с самого утра.

— Гарри, этот мужчина, в которого превратился боггарт, — это… — Сириус замялся, пытаясь подобрать подходящие слова. — Он — твой опекун? Ты с ним живешь?

— Да, это дядя Вернон, — нахмурился Гарри. Он не понимал, с чего вдруг Блэк заинтересовался его маггловской родней.

— И он позволяет себе поднять на тебя руку?

— Какая тебе разница? — резко ответил тот. — Я не хочу обсуждать своих родственников!

Блэк все понял.

— Гарри, я клянусь, — тихо произнес он. — Они ответят за все. За все, что сделали с нами.