Неправильный герой (джен)

Даже будучи трезвой, тетушка Мардж вызывала у Гарри отвращение. Злобная, тучная и так похожая на брата, она была словно пародией на него, а не отдельным человеком. Переодеть ее в мужской костюм и отрастить пышные усы, и их с дядюшкой родная мать не смогла бы различить.

Сейчас, когда она опять перебрала бренди и завела свою любимую шарманку: «у дурной суки — дурные щенки», Гарри с трудом сдерживал рвущуюся наружу ярость. Даже Снейп и Малфой никогда не вызывали в нем такую бурю неприятных эмоций. Ему хотелось ее проклясть, заставить ее замолчать во что бы то ни стало, увидеть, как высокомерное презрение на раскрасневшемся от алкоголя лице сменится страхом.

«Стоп», — мысленно прервал себя Гарри.

Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, стараясь не привлекать к себе внимания, и начал мысленно считать до ста. Гермиона частенько советовала Рону считать в уме хотя бы до десяти, вместо того, чтобы сразу же бросаться на людей. Но с тетушкой Мардж минимальные меры вряд ли могли возыметь какое-то действие. Еще не хватало из-за этой моржихи вылететь из Хогвартса. Три дня назад его несдержанность и так привела к тому, что у тетки прямо в руках взорвался бокал с вином. И пусть министерство магии так и не прислало письмо с обвинениями в нарушении запрета применения колдовства несовершеннолетними волшебниками, Гарри был уверен, что в погибели стакана виновата его магия, вышедшая из-под контроля. Хотя, похоже, что даже Дурсли поверили, что Мардж всего лишь слишком сильно сжала бокал.

Гарри мысленно успел досчитать до восьмидесяти трех и даже немного успокоиться, но тетушка, опустошив очередной напиток, решила вернуться к своему любимому развлечению.

— Этот Поттер, — громко продолжила Марджори Дурсль, небрежно подливая в свой стакан еще бренди, забрызгивая им белоснежную скатерть. — Вы никогда не рассказывали мне, чем он занимался?

Дядя Вернон и тетя Петунья заметно напряглись. Даже Дадли оторвался от своего пирога и уставился на родителей.

— Он… эм… был безработный, — наконец выдавил из себя дядя Вернон, предупреждающе посмотрев на племянника.

«Даже не думай спорить», — говорил его взгляд.

— Ага! Я так и думала! — с радостным самодовольством воскликнула тетушка Мардж, сделав большой глоток бренди, и утерла подбородок рукавом своего твидового пиджака. — Никчемный, бесполезный подонок, который…

— Мой отец не был безработным, — внезапно сказал Гарри.

Он почувствовал, что внутри него натянулась струна, которая вот-вот лопнет. Какого черта он вообще все это терпит? Ради какого-то разрешения прогуляться на выходные в волшебную деревушку? Да в гробу он это все видел...

— Еще бренди, Мардж! — слегка истерично предложил дядя Вернон и опустошил остатки бутылки в ее стакан, прервав тем самым напряженную тишину. Затем он неуверенно посмотрел на племянника и грозно рыкнул: — Немедленно отправляйся в свою комнату!

— Нет, постой, Вернон. Давай послушаем, — тетушка Мардж подняла руку в знак протеста и громко икнула. Ее мелкие глубоко посаженные глаза сверлили Гарри в упор. Мерзко улыбнувшись, она приказала: — Продолжай, мальчишка. Ты, должно быть, ужасно горд своими мамочкой и папочкой? Ах, бедняжки, они погибли в автомобильной аварии. Наверняка оба были в стельку пьяные!

— Замолчите! И не смейте говорить о том, о чем вы понятия не имеете, — прошипел Гарри, теряя контроль над собой. Он взвился на ноги и был готов выхватить волшебную палочку. Но та, увы, так и осталась лежать в его комнате, надежно спрятанная в тайнике под полом.

— Что ты себе позволяешь, гаденыш! — от возмущения лицо тетушки Мардж пошло красными пятнами. Казалось, она сейчас лопнет. — Если бы не Вернон и Петуния, ты бы…

Она подавилась на середине фразы и закашлялась. Петуния испуганно посмотрела на золовку и выбежала на кухню за водой. Дядя Вернон тоже подскочил на ноги, чтобы постучать сестре по спине, но запнулся о Злыдня, который все это время лежал под столом и грыз кость. Не удержав равновесие, дядя шлепнулся на живот, едва не опрокинув стойку с телевизором, и придавил своим весом лапу собаки. Злыдень от возмущения зарычал, вырвался и тяпнул дядю Вернона за лодыжку. Дадли мерзко захихикал в предвкушении.

Не желая больше оставаться участником творящегося в гостиной безумия, Гарри ловко перескочил через все еще лежащего на полу и голосящего дядю и выбежал на улицу. О том, какая головомойка его ждет по возвращении, он старался не думать.

* * *

Гарри бежал по улицам Литтл Уингинга, толком не отдавая себе отчета, куда он хочет попасть. Ему было все равно. Куда угодно, лишь бы подальше от Дурслей. Через какое-то время бег сменился на шаг, а еще спустя минут двадцать Гарри устал бродить и без сил плюхнулся на невысокую каменную ограду городского парка на улице Магнолий.

«Ну, и что теперь? Сидеть здесь всю ночь?» — спросил он сам себя и невольно поежился от холода. Это лето нельзя было назвать жарким. Если днем, когда не было дождя, вполне можно было ходить в одной футболке, то ночи были прохладные. Иногда температура и вовсе опускалась до десяти градусов Цельсия.

Он с тоской огляделся и посмотрел вглубь темного, плохо освещенного парка. Днем здесь гуляли с детьми молодые родители, гордо расхаживали пожилые джентльмены и сплетничали, сидя на лавках, дамы самого разного возраста. Время от времени кто-то позволял себе выгулять собаку, но, сталкиваясь с неодобрительными взглядами соседей, обычно спешил поскорее убраться.

Ночью небольшой парк выглядел, мягко говоря, зловещим. С места, где сидел Гарри, виднелась лишь пара тусклых фонарей, освещающих ряд деревянных скамеек на центральной аллее.

На одной из этих скамеек Гарри и думал скоротать ночь. Эта идея казалась ему крайне сомнительной, но возвращаться к Дурслям он не хотел ни за что на свете.

Гарри перемахнул через ограду и направился в глубину парка. Почти дойдя до скамеек, он резко остановился. Его охватило неприятное ощущение, будто за ним кто-то пристально наблюдает. Он оглянулся. За его спиной никого не было. Гарри показалось, что он заметил какое-то шевеление за аккуратно подстриженными кустами кизильника, и решился подойти чуть ближе.

— Эй. Здесь кто-нибудь есть? — негромко крикнул он. Никто не ответил, но шорох в зарослях растений стал отчетливым.

В ту же секунду из-за кустов выпрыгнуло нечто огромное, со встрепанной черной шерстью и горящими в темноте глазами.

Гарри инстинктивно попятился и закрылся руками.

«Довольно нелепый конец для Мальчика-Который-Выжил», — уныло пронеслось у него в голове.

Он приготовился к атаке, но зверь и не думал на него нападать. Гарри опустил руки и внимательно посмотрел на неожиданного противника.

Животное спокойно стояло напротив него и осторожно виляло хвостом. Гарри присмотрелся. Кажется, это была собака, хотя и очень большая. Глаза, казавшиеся горящими желтым огнем, сейчас выглядели совершенно обычными собачьими глазами. Только цвет у них был не привычный, карий, а светло-серый, насколько он мог разглядеть в свете уличных фонарей.

Гарри подошел чуть ближе.

— Эм. Привет, — тихо поздоровался он. — Ты потерялся?

Пес растерянно посмотрел на него и сел на землю. Гарри хмыкнул. Ему и самому это предположение казалось довольно нелепым. Вряд ли кто-то добровольно станет держать такую зверюгу у себя дома. Разве что Хагрид. Скорее, пес сбежал из какого-нибудь заповедника или, возможно, был диким. Хотя Гарри не представлял, что дикая собака может делать в Литтл Уингинге.

Тем не менее, на домашнюю собаку пес совсем не походил. Его шерсть местами сбилась в колтуны, и даже в темноте было видно, какой он худой и грязный.

Гарри достал из кармана бутерброд с индейкой, завернутый в бумажную салфетку. Благодаря воспитательным методам родственников, он привык запасаться едой при каждой возможности.

Покрутив бутерброд немного в руках, он печально вздохнул, развернул салфетку, медленно положил бутерброд на землю и отступил на шаг назад. Гарри подозревал, что после сегодняшнего ему снова грозят голодные времена. Но псу этот бутерброд был явно нужнее. Кроме того, Гарри все еще немного опасался, что пес может броситься на него. Тот же осторожно подошел ближе, принюхался и проглотил бутерброд в один миг, даже не раскусив, и вопросительно посмотрел на Гарри. Глаза, которые так испугали Гарри несколько минут назад, все еще казались слишком желтыми для собаки. Они скорее напоминали кошачьи, но больше не выглядели неестественно.

— Увы, приятель, это все, что у меня было, — с искренним сожалением вздохнул Гарри, понимая, что огромного пса не накормить досыта одним маленьким бутербродом. Он подошел к нему и, наплевав на осторожность, потрепал пса по голове. Тот завилял хвостом.

— Хороший мальчик, — тихо произнес Гарри. Вся эта ситуация казалась ему абсурдной до крайности. Он посреди ночи стоял в закрытом городском парке и гладил по голове зверюгу, которая была практически с него ростом, а та виляла хвостом, как обычный золотистый ретривер. — Я попробую принести тебе какой-нибудь еды завтра, но не уверен, что получится.

Пес внимательно смотрел на него, будто и правда понимания, что ему говорят. Гарри устало плюхнулся на одну из скамеек, стоящих неподалеку, и обхватил себя руками. Теперь, когда страх отступил, он снова почувствовал, что дрожит от холода. На улице было не больше четырнадцати градусов, а на нем были только джинсы и тонкая школьная рубашка, которую тетя Петуния заставила надеть на ужин. Обычно Дурслям было абсолютно все равно, что он носил, но приезд сестры Вернона заставлял Дурслей пыжиться изо всех сил, чтобы показать себя образцом порядочной британской семьи.

Пес подошел к Гарри и положил голову ему на колени.

— Наверное, тебе тоже некуда идти, — Гарри снова погладил собаку. — Вот и мне некуда. Я бы мог поехать к Рону. Наверное… Но он вернется в Англию только через три недели. Сейчас он со всей семьей в Египте. Ты знаешь, где находится Египет?

Пес махнул хвостом то ли в знак того, что знает, то ли показывая, что его совершенно не беспокоят вопросы географии.

— Это в Африке. Там пирамиды и очень жарко. Не то, что здесь, — Гарри снова поежился и сонно продолжил: — Еще, возможно, я мог бы напроситься в гости к Гермионе. Жалко, она тоже уехала на все лето.

Гарри зевнул и прижался к псу, который одним прыжком забрался на скамейку и снова удобно устроил голову у него на коленях.

* * *

Он проснулся от сильной тряски и острой боли в правом плече.

— Как ты пробрался в дом, мальчишка?! Немедленно отвечай!

Гарри открыл глаза. Над ним грозно нависал побагровевший от злости дядя Вернон, который явно хотел получить немедленно хоть какие-то объяснения. По правде говоря, Гарри и сам не мог вспомнить, как он вчера здесь оказался. Он лежал под одеялом в своей комнате и был, судя по всему, полностью одет. Последнее, что он помнил, было то, как он, продрогший от холода, обнимался с огромной черной собакой со странными серыми глазами.

— Ты долго будешь испытывать мое терпение? — угрожающе прогремел дядя Вернон. Его лицо уже начало багроветь от гнева. Гарри тупо уставился на дядю.

— Как ты пробрался в дом? — повторил тот и со всей силы сжал плечо племянника. Гарри глухо вскрикнул от боли и счел за лучшее ответить хоть что-то:

— Через дверь.

— Я запер ее! Ты, маленький мошенник, уже замки научился взламывать?! Знал я, что таким, как ты, самое место в школе Святого Брутуса. Пригрели преступника на свою голову! Права была Мардж…

— Через заднюю дверь в саду, — Гарри поспешил перебить дядю, пока он окончательно не вышел из себя. Мысленно он скрестил пальцы, надеясь, что такой ответ устроит дядюшку. Дурсли действительно никогда не запирали заднюю дверь. То, что Гарри не был уверен, что действительно ей воспользовался, не имело сейчас никакого значения. В его голове крутились несколько версий, как он мог оказаться в своей комнате. Одна бредовей другой.

Самое разумное объяснение, которое он смог придумать, заключалось в том, что ему опять помогла его стихийная магия. Благодаря ей он перенесся в дом, когда совсем замерз. Он никогда не слышал о подобных случаях и был уверен, что даже волшебники могли счесть такое объяснение сомнительным. Но раз однажды ему удалось оказаться на крыше школьной столовой, спасаясь от банды Дадли, то почему бы ему не переместиться в свою комнату.

Так или иначе, немагических версий у него не было, и он скорее бы съел горсть флоббер-червей, чем признался бы дяде, что его появление в собственной комнате связано с волшебством.

— В следующий раз, когда посмеешь нахамить нам и убежать из дома, останешься на улице! — рявкнул дядя, обдумав его объяснение и, к счастью, сочтя его достаточно правдоподобным. — Понятно?

— Понятно, — нехотя кивнул Гарри, морщась от боли в плече.

— Пока не извинишься перед Мардж за свое поведение, еды не получишь! И не смей выходить из своей комнаты!

Гарри не стал спрашивать дядюшку, как он может извиниться, не выходя из комнаты, и молча кивнул. Спорить с дядей Верноном, когда он выходил из себя, было себе дороже.

Тот злобно зыркнул на племянника в последний раз и вылетел из комнаты с максимально возможной для его комплекции скоростью.

— Ненавижу, — прошептал Гарри, когда остался один в комнате. — Какого Мордреда я должен перед ней извиняться. Не заставите!

От несправедливости в глазах предательски защипало. Гарри тряхнул головой и резко поднялся с кровати. Они не заставят его плакать. Вот еще. Он не доставит родственникам такого удовольствия. Последний раз, кажется, Дурсли видели его плачущим, когда ему было лет пять. Дадли тогда столкнул его с лестницы и, неудачно упав, Гарри сломал руку. Вместо того, чтобы отвезти племянника к врачу, тетя Петунья наказала его за драку с кузеном и обозвала противным словом «плакса».

«Так, хватит жалеть себя», — мысленно приказал себе Гарри. Убедившись, что родственников нигде поблизости нет, он приподнял половицу, под которой он еще в начале лета устроил тайник. В его голове вырисовывался замечательный план. Зачем ему вымаливать у Дурслей прощение и зависеть от их милости, если у него достаточно денег, чтобы самому себя прокормить? Хватит! Надоело вечно пытаться под них подстроиться. Этим летом все будет по-другому.

Дело оставалось за малым. Нужно было как-то добраться до Гринготтса и добыть эти деньги.

* * *

На пригородном поезде Гарри за каких-то полтора часа доехал до хорошо знакомого ему вокзала Кингс-Кросс. В туалете он стянул с себя мантию-невидимку, которая помогла ему избежать внимания контролеров, и запихнул ее в рюкзак.

От Гермионы Гарри знал, что от вокзала до Чаринг-Кросс-Роуд, где находился вход в Косую аллею, идти минут сорок пешком. Он не знал, как именно туда можно добраться, но хорошо помнил, что на вокзале и на всех станциях метро висели подробные карты города.

Гарри быстро нашел одну из них и пятнадцать минут потратил на то, чтобы тщательно запомнить дорогу. Доехать на метро было бы намного быстрее, но у Гарри все еще не было маггловских денег, а в мантии-невидимке в переполненной лондонской подземке в него бы обязательно кто-нибудь врезался.

Маршрут был несложный. Чаринг-Кросс-Роуд пролегала недалеко от Британского музея, в котором Гарри был несколько раз во время школьных экскурсий.

К «Дырявому котлу» он подошел ближе к обеду, когда в желудке уже начало урчать от голода. Решив сначала перекусить и обдумать план действий, Гарри поправил черную бейсболку, которую утром стянул у спящего кузена, и подошел к барной стойке.

— Здравствуйте! Можно мне, пожалуйста, блюдо дня и сливочное пиво, — попросил он, не раздумывая над выбором ни минуты. Он был такой голодный, что был готов съесть что угодно.

— О, мистер Поттер! — Том с легкостью узнал его. Гарри обреченно вздохнул. Он не любил лишнего внимания. Кроме того, он подозревал, что многие волшебники не одобрят его излишнюю самостоятельность. Особенно миссис Уизли, которая в прошлом году не отпускала никуда одного даже шестнадцатилетнего Перси. — Присаживайтесь, пожалуйста. Я вам все принесу, как только ваш заказ будет готов.

Гарри посильнее натянул кепку. Теперь она закрывала не только шрам, но и бросала тень на лицо, мешая его разглядеть.

Оглядевшись, Гарри выбрал самый дальний от окна столик. Там было сложно рассмотреть его, зато ему прекрасно было видно других посетителей паба.

Несмотря на дневное время, народу было немного. За столиком у входа обедали авроры, обильно запивая жареную картошку темным элем. Гарри узнал их по фирменным алым мантиям с нашивками Аврората. Он никогда не видел их вживую, но слышал о бравых магических защитниках правопорядка от ребят с факультета.

Подумав, что он ведет себя подозрительно, Гарри спешно отвернулся от компании мужчин. Это могло привлечь к нему дополнительное внимание. Он предположил, что авроры, как это обязательно бы сделали маггловские полицейские, могут поинтересоваться, что несовершеннолетний подросток делает в Лондоне без сопровождения взрослых.

В ожидании заказа Гарри продолжил украдкой изучать посетителей мрачного паба. Недалеко от него сидели три дамы слегка за сорок в цветастых мантиях и пили чай. Они перешептывались и время от времени неодобрительно поглядывали на окружающих. Гарри, казалось, не вызвал у них особенного интереса. Как и светловолосый мужчина лет тридцати, который с задумчивым видом сидел у барной стойки и потягивал напиток янтарного цвета. А вот компания авроров, напротив, вызывала у них явное неодобрение. Каждый раз, когда кто-то из мужчин начинал громко хохотать от особо удачной шутки или не мог сдержать вырвавшейся сытой отрыжки, дамы презрительно поджимали губы и сверлили шумную компанию гневными взглядами.

В какой-то момент Гарри с неудовольствием заметил, что его соседки поглядывают и на него.

— Такой малыш — и совсем один, — донесся до него шепот круглолицей дамы, прячущей черные кудри под зеленой остроконечной шляпой.

— Да уж, Элла. Не представляю, какая мать выпустит ребенка одного на прогулку, когда из Азкабана сбежал Сириус Блэк. И вы только посмотрите, девочки, — дама в лиловой мантии с оборками укоризненно покачала головой и махнула рукой в сторону авроров. — Эти бездельники весь день просиживают штаны вместо того, чтобы заняться своей работой.

Имя преступника показалось Гарри смутно знакомым, и он нахмурился. Кажется, именно об этом беглеце недавно говорили по телевизору. Но не могли же маггловские власти разыскивать волшебника?

Он надеялся, что дамы расскажут что-то еще, что поможет ему понять, о чем идет речь, но тут появился Том. Старый бармен лукаво подмигнул ему и поставил перед ним тарелку, полную дымящейся рыбы в панировке, с жареным картофелем, и запотевший бокал с прохладным сливочным пивом.

Только наевшись до отвала, Гарри заметил большое объявление на двери с колдографией того самого мужчины, которого показывали по маггловским новостям.

«Сириус Блэк. Разыскивается. Награда за помощь в поимке 1000 галлеонов», — гласила крупная черная надпись на плакате над движущимся изображением. С него на посетителей «Дырявого котла» мрачно взирал изможденный мужчина неопределенного возраста с темной бородой до середины груди и немытыми волосами, свисающими неопрятными сосульками. Под колдографией шла красная подпись шрифтом поменьше: «Очень опасен. Не пытайтесь задержать сами. Если заметите его, срочно шлите сову в Аврорат».

Гарри подумал, что надо будет обязательно расспросить о нем Рона. Наверняка его отец знает, что же такого совершил этот Блэк, что его разыскивает даже маггловская полиция. Расплатившись за обед, Гарри прошел через заколдованную стену в Косую аллею и направился в Гринготтс.

В банке он слегка растерялся. Раньше он никогда не приходил в Гринготтс без сопровождения взрослых. В первый раз с ним был Хагрид, а в прошлом году он спускался в свой сейф вместе с миссис Уизли.

— Простите, — Гарри подошел к ближайшей стойке и попытался привлечь к себе внимание. — Я бы хотел взять деньги из сейфа номер шестьсот восемьдесят семь и поменять часть на фунты. Если это возможно, конечно.

Сначала Гарри показалось, что гоблин его не услышал. Лишь закончив выводить какие-то цифры на длинном свитке пергамента, он пристально посмотрел на Гарри и проинформировал его скрипучим голосом, лишенным каких-либо эмоций:

— В ваш сейф вас проводит Гнарлак. Операции с маггловскими деньгами происходят за стойкой четыре.

* * *

Сорок минут спустя Гарри вышел из банка, гордясь собой. Во-первых, теперь ему не придется довольствоваться объедками Дурслей и теми крохами, которые он получал, когда тетя снисходила до того, чтобы позвать племянника присоединиться к обеду или ужину. Он сможет покупать еду себе сам и не зависеть от настроения родственников. А во-вторых, ему все-таки удалось настоять, чтобы гоблин выдал ему фунты мелкими купюрами. Изначально тот сунул ему несколько крупных купюр, которые в руках подростка однозначно могли бы вызвать подозрения маггловских продавцов. Сначала гоблин делал вид, что он оглох, явно непривычный к каким бы то ни было просьбам, но Гарри не отставал. Смерив неугомонного мальчишку прожигающим насквозь взглядом, гоблин все же забрал выданные деньги обратно и через пару минут сунул Гарри в руки пачку десятифунтовых банкнот.

День клонился к вечеру. Косой переулок был залит мягким солнечным светом, делая все вокруг в тысячу раз уютнее. В витринах, расположившихся рядом с банком магазинов, поблескивали котлы для зелий и совершенно непонятные приборы. На подоконниках Волшебного зверинца Гарри разглядел клетки с совами, а чуть дальше с каким-то маленькими сине-зелеными птичками, неизвестной ему породы. По длинной мощеной улице неспешно прогуливались волшебники и волшебницы в мантиях любых возможных расцветок. Время от время кто-то из них останавливался, чтобы раскланяться со знакомыми или внимательнее рассмотреть товары в витринах. Прежде чем спуститься и раствориться в толпе, Гарри еще немного покрутился на ступеньках банка, подставляя лицо теплым лучам вечернего солнца и рассматривая прохожих. Косая аллея всегда была для него ожившей сказкой. Здесь было ярко, шумно, и царила атмосфера вечного праздника. Да, он еще не привык к этому миру, но он уже чувствовал себя в нем куда уютнее, чем на улицах маггловского Лондона, наполненных вечно спешащими людьми в серых костюмах и выхлопными газами. Мир волшебников был совсем не такой. Он казался глубже и многограннее, как будто к пяти обычным чувством добавлялось непонятное шестое, позволяющее ощущать само волшебство. Как Хогвартс, Косая аллея была переполнена магией. Гарри почувствовал себя дома. В конце концов, это был мир его родителей, и мир, в котором живут его друзья. Пару лет назад, когда он только узнал, о том, что он волшебник, он очень боялся остаться здесь таким же никому ненужным изгоем, каким он был у магглов. Но сейчас он чувствовал, что принадлежит этому миру по праву. Он такой же член магического сообщества, как и любой другой волшебник. Это знание странным образом успокаивало его и примиряло с пониманием, что жизнь у Дурслей — лишь временный этап, который очень скоро закончится.

Почти до самой темноты Гарри бродил по Косой аллее и прилегающим к нему улочкам, избегая заходить только в Лютный переулок. Ему было достаточно короткой экскурсии по нему в прошлом году. Поужинав тремя шариками мороженого на летней веранде кафе Флориана Фортескью, Гарри отправился во «Флориш и Блоттс». Он не собирался покупать учебники, планируя сделать это вместе с семьей Уизли в конце месяца, но ему хотелось найти какое-то объяснение своим стихийным выбросам. Вроде бы стихийные выбросы бывают только у дошкольников, так?

Он задумчиво бродил между стеллажами, толком не зная, какой раздел магии ему нужен, и стесняясь спросить об этом у продавца.

— Эй, парень, ты бы поторопился! Мы скоро закрываемся. Может, тебе помочь с чем? — окликнул его молодой человек в светло-зеленой мантии с эмблемой магазина. Гарри оглянулся, чтобы вежливо отказаться от помощи, но его взгляд зацепился за одну из книг, стоящих на стенде с бестселлерами. «Предзнаменования смерти: что делать, когда ты знаешь, что приближается самое худшее», — значилось на непривычно яркой обложке. Названию книги Гарри не придал никакого значения. Его внимание привлекла иллюстрация. Огромный черный пес со всклокоченной шерстью, изображенный на обложке, выглядел один в один как его вчерашний знакомый. Только глаза нарисованного пса горели желтым огнем, а у его вчерашнего знакомца глаза были серые.

— На твоем месте я бы не стал это читать, — раздался за его спиной голос продавца. Гарри вздрогнул от неожиданности, но вместо того, чтобы положить книгу на место, прижал ее к себе. — Ты начнешь видеть предзнаменования смерти повсюду. Этого достаточно, чтобы напугать до смерти кого-угодно.

— Я возьму ее, — упрямо заявил Гарри.

— Как скажешь, — не стал спорить молодой мужчина и лениво поинтересовался: — Что-нибудь еще?

— Да, — Гарри наконец-то решился. — У вас есть книги по стихийной магии?

— Конечно. Тебе что-нибудь по основам?

Гарри неуверенно кивнул, подозревая, что продавец не совсем правильно его понял.

Так и оказалось. Расплатившись и запихнув в рюкзак «Магия стихий. Основы» вместе со «Предзнаменованиями смерти», Гарри поспешил к выходу из Косой аллеи. Уже начинало темнеть, а ему предстояло еще добраться до Литтл Уингинга и пережить очередной скандал с Дурслями. Главное, чтобы его не заперли в комнате до конца каникул. С другой стороны, какое удовольствие от визита к родственникам получит тетушка Мардж, если не сможет шпынять его целыми днями? Скорей всего, Дурсли просто перестанут его кормить и завалят его домашней работой.

Размышляя о непростых отношениях с родственниками, Гарри спустился в метро. Теперь, когда у него были маггловские деньги, он мог заплатить за проезд. С помощью лондонской подземки он довольно быстро добрался до вокзала, и даже умудрился не перепутать, на какую линию переходить при пересадке. Хотя в какой-то момент он был очень близок к этому. Хорошо, что повсюду были развешаны схемы.

Уже стоя на вокзале и рассматривая расписание пригородных поездов, он с облегчением обнаружил, что нужное ему направление пользовалось спросом и ближайший поезд в сторону Литтл Уингинга отправлялся всего через двадцать минут.

Чтобы скоротать время до отправления, в киоске на платформе он купил шоколадный батончик, лимонад и книгу с красочной обложкой и названием «Парк Юрского периода». Гарри знал, что буквально месяц назад в прокат вышел новый фильм, снятый по этому роману. По отзывам кузена и его друзей, которые ненароком услышал Гарри, пока подстригал куст любимых роз тети Петунии, фильм был «просто улет». Мнению Дадли он не особенно доверял. Гарри справедливо предполагал, что кузена могли интересовать только спецэффекты. Тем не менее, почитать про оживших динозавров было интересно. Не говоря уже о том, что ехать было далеко, а читать в поезде книги по магии было бы верхом неосторожности.

* * *

За интересной книжкой дорога пролетела незаметно. Когда Гарри выходил со станции, была уже почти полночь. Он практически не сомневался, что на этот раз дядя не забудет закрыть обе двери, чтобы проучить племянника, но Гарри надеялся пробраться в дом через окно на кухне или еще каким-нибудь способом. В крайнем случае можно будет попробовать напроситься переночевать к миссис Фигг.

Несмотря на поздний час, Гарри решил сделать небольшой крюк, чтобы посмотреть, нет ли в парке или где-то неподалеку вчерашней собаки. Ему хотелось убедиться, что пес действительно похож на рисунок на обложке книги по прорицаниям. Кроме того, не мешало бы его покормить. Все-таки пес был очень худым, и Гарри специально приобрел небольшую коробку собачьих галет в «Волшебном зверинце» вместе с совиными вафлями для Хедвиг.

Продолжая витать в своих мыслях, он свернул на узкую улицу, ведущую прямиком к парку. Слева продолжалась железная дорога, правая сторона улицы была застроена складскими помещениями. Жилых домов на этой улице не было. Никто из жителей Литтл Уингинга не хотел иметь дом рядом с железной дорогой. Днем рядом со станцией обычно кипела работа, и было не протолкнуться. Сейчас вокруг не было ни души.

— Эй, пацан. Деньги есть? — прямо перед ним возник плотный высокий мужчина, от которого разило потом, табаком и перегаром. Он перегородил дорогу и, слегка пошатываясь, попытался схватить мальчика. Гарри удалось увернуться и даже отскочить в сторону, реакция ловца его не подвела. Но, стоило ему перевести дух, как он почувствовал, что к нему кто-то резко бросился со спины и крепко схватил поперек груди.

— Что Бобби, так нажрался, что не можешь поймать малолетку? — сипло заржал второй мужчина, которого он даже не успел рассмотреть.

Гарри брыкался из-за всех сил, пытаясь вырваться, но ничего не выходило. Руки были практически заблокированы. Наконец ему удалось частично выкрутиться из захвата, и он из-за всех лягнул мужчину ногой.

— А ну не рыпайся, сученыш! — потребовал тот и отвесил ему крепкий подзатыльник, продолжая при этом крепко удерживать его второй рукой. — И выворачивай карманы! И поживей! Не то я гарантирую, что зубов ты не досчитаешься! Понял?!

Гарри продолжал вырываться, пытаясь освободиться.

— Помогите! Кто-нибудь! Пожалуйста! — громко закричал он, ни на что особо не надеясь. В такое время суток жители города всегда сидели по домам. Но вдруг ему повезет. Он бы, может быть, еще отдал деньги, но его карманы и рюкзак были набиты самыми разными волшебными вещами.

Чтобы он замолчал, толстяк ударил его под дых и уже заносил руку для второго удара. Гарри удалось высвободить одну руку, и он смог нащупать в кармане волшебную палочку.

На каникулах было нельзя колдовать. Но он же должен защитить себя! Самооборона разрешилась только в случаях, когда жизни несовершеннолетних волшебников угрожает опасность. Но если он не защитит себя, они отнимут все его деньги и вещи, которые, попав в руки магглов, станут таким же нарушением Статута, как и любые проявления магии. Второй маггл уже приближался к нему. На раздумия времени не оставалось. Он резко выхватил волшебную палочку:

— Петрифику...

В этот момент Гарри настиг еще один удар. На этот раз в живот. У Гарри перехватило дыхание, он сделал еще одну попытку произнести заклинание, но тут же его настиг еще один удар. На этот раз в лицо. Гарри почувствовал вкус крови во рту. Волшебную палочку вырвали у него из рук.

— Это еще что за деревяшка? — противно захохотал маггл, крутя в руках его палочку и несколько раз ткнув ей его в грудь. В этот момент мужчина, который держал его со спины, резко ударил его под колени, и Гарри рухнул на асфальт. Не давая ему опомниться, он несколько раз со всей силы пнул его ногой под ребра. Гарри вскрикнул от боли и попытался подняться, но еще один удар лишил его остатка сил.

— Что ты копаешься? Стащи с него рюкзак и выверни карманы, — услышал Гарри голос второго. Затем раздался хруст. Магглу надоело крутить в руках бесполезную деревяшку, и он переломил ее пополам. Гарри попытался встать, но еще один сильный удар опрокинул его назад. При падении он сильно ударился затылком.

Последнее, что он увидел, были обломки его волшебной палочки, падающие в лужу в нескольких сантиметрах от его лица.

Сириус Блэк ходил взад-вперед по коридору, пытаясь хоть как-то успокоить свои нервы, и методично ругался со своей матерью.

— Ты всегда был сплошным разочарованием! Это сколько бесстыдства надо иметь, чтобы заявиться в отчий дом после того, как двенадцать лет просидел в Азкабане… — презрительно кривилась немолодая женщина в черном чепце.

— Мантикора вас раздери, мама! — рявкнул Сириус. У Мерлина не хватило бы терпения на эту старую каргу. — Я получу ответ на свой вопрос или нет? Могут ли Нарцисса или Андромеда попасть в этот гребаный дом?!

— Какой позор для древнейшего и благороднейшего семейства Блэк! — ведьма продолжала свою тираду, не обращая на требования сына никакого внимания. — Наследник рода полжизни просидел покорно в клетке! Как какая-то темная тварь! Типа твоего дружка-оборотня! Да что там! Хуже! Как какой-то нищий грязнокровка! Даже не похороны мои посмел не явиться!

— Я клянусь, — зло прошипел Сириус, — я спалю Адским пламенем все портреты в этом доме к Мордредовой матери, если вы сейчас же не ответите!

Вальбурга презрительно скривилась и исчезла с портрета. На этом терпение Сириуса окончательно лопнуло. Он выхватил волшебную палочку из кармана мантии. Но привести угрозы в жизнь и испепелить картинную раму он не успел. Ему помешало появление домового эльфа.

— Хозяин приказывал доложить, когда проснется его крестник-полукровка, — с отвращением выплюнул Кричер и тут же с громким хлопком исчез.

— Ненавижу этот дом, — пробормотал Сириус, и направился к лестнице.

— Мало ему было якшаться с грязнокровками и всяким отребьем! Теперь он еще и тащит в дом всяких выродков, — донесся голос Вальбурги с портрета тетушки Кассиопеи, висящего на один пролет ниже. — Слава великой магии, покойный Орион не дожил до этого дня!

— Матушка, осмелюсь напомнить вам, что и вы не пребываете в добром здравии, — зло оскалился Сириус и скрылся в коридоре, не слушая, что кричит ему вслед портрет

* * *

Гарри сидел в кровати. Он успел обнаружить на прикроватной тумбочке свои очки и теперь растерянно разглядывал маггловские плакаты на стенах и темные бархатные портьеры, изрядно поеденные молью, которые частично затягивали окна. У него не было ни малейших идей, где он оказался и как сюда попал. Но он определенно был в доме волшебника. В комнате не было ни малейших следов электричества, а в старинную пыльную люстру под потолком были вставлены свечи.

Голова ужасно болела, но в остальном , кажется, все было в порядке. Он аккуратно ощупал лицо и не обнаружил никаких повреждений. Игнорируя свое общее состояние, Гарри решил, что нужно попробовать поискать хозяев, свесил ноги с кровати и в удивлении застыл. Вместо привычных джинсов на нем были ярко-красные пижамные штаны. По ним носились из стороны в сторону вышитые золотые снитчи с такой скоростью, что у Гарри зарябило в глазах, и он с трудом подавил тошноту.

Да, он определенно был не у магглов.

Послышались шаги, а спустя несколько секунд раздался стук. Не дожидаясь его ответа, дверь с тихим скрипом распахнулась и в комнату вошел худой темноволосый мужчина средних лет, одетый во что-то отдаленно напоминающее пушистый домашний халат.

— Привет, Гарри, — тихо сказал он и с тревогой посмотрел на своего гостя.

Гарри попробовал подняться на ноги, но из-за сильного головокружение тут же опустился обратно на кровать.

— Кто?.. — он хотел спросить мужчину, кто он такой и что делает в этом дома сам Гарри, но замолк на полуслове. Внезапно он понял, почему лицо мужчины кажется ему знакомым. Вчера он долго рассматривал портрет преступника, которому удалось сбежать из Азкабана и которого теперь разыскивали во всей волшебной Британии. Он явно попробовал привести себя в порядок и выглядел не так ужасно, как на министерском плакате, но ошибки быть не могло. На мгновение глаза Гарри расширились от ужаса, и он прошептал:

— Сириус Блэк…

— О, значит, ты узнал меня, — жизнерадостно обрадовался Блэк и сделал шаг вперед, желая подойти ближе.

— Стойте! Не подходите ко мне! — отчеканил Гарри, мгновенно вскочив на ноги. Он старался игнорировать головокружение и пытался найти что-то, что он сможет использовать для своей защиты.

— Хорошо-хорошо. Успокойся, — не стал спорить Блэк и в знак согласия приподнял руки и даже медленно сделал несколько шагов назад. — Видишь, я не подхожу. Не нужно так волноваться.

— Что вам от меня нужно? — потребовал ответа Гарри.

— Мне? Нужно? — удивился Блэк и обиженно добавил: — Я вообще-то спас тебя от каких-то уродов.

Гарри недоверчиво зыркнул на него и ничего не ответил. Какое-то время они молча таращились друг на друга. Блэк — обиженно, а Гарри — со смесью злости и недоверия.

Сириусу быстро надоело стоять в дверях, и он снова решил подойти.

— Я сказал: не подходите! — крикнул Гарри.

— Какой ты грозный, — хмыкнул Блэк. — А вчера с двумя пьяными магглами не справился.

Гарри смерил его яростным взглядом.

— Знаешь, тощий тринадцатилетний пацан без палочки в пижаме со снитчами — это так себе угроза, — слегка насмешливо добавил Сириус. — Если ты не возражаешь, я все-таки присяду.

Не дожидаясь ответа, он сделал несколько шагов и со вздохом опустился в мягкое кожаное кресло, стоящее недалеко от входа в комнату.

— На себя посмотрите, — по-детски произнес Гарри и сел на кровать. Голова кружилась, и долго стоять было тяжело. Сил на угрозы тоже не оставалось. К тому же если Блэк действительно спас его, то вряд ли он это сделал для того, чтобы потом убить.

— Да уж, я тоже не в лучшей форме, — не стал возражать Сириус и тряхнул головой, настраиваясь на сложный разговор. — Как ты себя чувствуешь, Гарри?

— Прекрасно. Спасибо, — все еще несколько враждебно ответил тот. — Где я нахожусь?

— В безопасности. Голова не болит?

— Я бы хотел получить более точный ответ, — поморщился Гарри.

Голова не просто болела, она буквально раскалывалась на части.

Сириус внимательно посмотрел на него.

— Пока что это самый точный ответ, который я могу тебе дать. Кричер!

Перед ним появился сморщенный домовой эльф, одетый в какое-то грязное тряпье.

— Что прикажет хозяин? — эльф согнулся в глубоком поклоне и пробормотал что-то неразборчивое. Что-то про «гадкого неблагодарного мальчишку», как показалось Поттеру.

— Принеси обезболивающее зелье и стакан воды для Гарри.

Эльф с тихим хлопком исчез и уже через минуту протягивал фиал с зеленовато-желтой жидкостью.

— Я не буду это пить, — категорично заявил Гарри, скрестив руки на груди. — Особенно, пока вы мне не объясните, где я нахожусь и что вам все-таки от меня нужно!

— Да ничего мне от тебя не нужно! — раздраженно произнес Блэк, все так же продолжая сидеть в кресле у противоположной стены. — Ты что думаешь, я отравить тебя хочу? Это обычное обезболивающее зелье. Оно снимет головную боль. Я залечил синяки и ссадины, но я не колдомедик и не умею лечить сотрясение мозга!

Гарри молчал. Кричер все еще протягивал ему фиал с зельем, время от времени кидая на волшебников презрительные взгляды. Он явно желал убраться отсюда поскорее. Гарри полностью разделял его устремления. Ему совершенно не нравилось происходящее. Что этому Блэку от него нужно? Зачем тот привел его в свой дом? Может, он хочет каким-то образом откупиться от Министерства, взяв его в заложники?

— Гарри, не упрямься, — прервал тишину Сириус. Он старался говорить спокойно и убедительно. Медленно поднялся, подошел к Кричеру, забрал у него зелье и уже сам протянул его крестнику. — Я же вижу, что тебе плохо. Ты правда здесь в безопасности. Тебе надо принять зелье и поспать, а потом я все тебе объясню.

Гарри колебался. Блэк не вызывал у него никакого доверия. Сириус тяжело вздохнул, откупорил флакон и сделал большой глоток.

— Убедился? Не яд, — сказал он. Гарри наконец-то принял флакон из его рук и осторожно понюхал зелье. Пахло перечной мятой, жимолостью и, кажется, корой ивы. Решив, что у него все равно нет выбора, Гарри быстро выпил зелье и запил его водой.

— Спасибо, — пробормотал Гарри и вернул пустой стакан эльфу. Тот недобро на него зыркнул и беззвучно исчез.

— Вот и молодец. А теперь тебе надо поспать. Когда проснешься, Кричер принесет тебе еще зелье и что-нибудь поесть, — сказал Сириус и вышел из комнаты.

Гарри решил, что последнее, что он будет делать в этом доме — так это спать. Он планировал выждать несколько минут и сбежать, пока Блэк уверен, что он слишком слаб для активных действий. Первым делом он хотел проверить окна. Если их можно открыть, он может выбраться прямо из окна, а там уже он что-нибудь придумает. В конце концов, обратиться в маггловскую полицию. Уж лучше пусть его отвезут обратно к Дурслям. Только надо избавиться от дурацкой пижамы. Сейчас он полежит пару минут, соберется с силами и поищет в шкафу что-то, не кричащее о своем волшебном происхождении.

Но не успели стихнуть шаги Сириуса в коридоре, как он уже спал.

Следующая пара дней прошла как в тумане. Гарри просыпался лишь ненадолго, ел то, что ему приносил Блэк, пил какие-то зелья, после чего сразу же снова проваливался сон. Он как будто бы ни разу не просыпался до конца. Он опасался, что его чем-то опаивают, но голова была словно набита ватой, и у него совершенно не было сил бороться. Он едва мог самостоятельно добраться до ванной. Это максимум, на что пока хватало его героизма.

* * *

Два или три дня спустя Гарри проснулся посреди ночи и понял, что чувствует себя здоровым. Он вылез из-под одеяла и на цыпочках подошел к окну. Судя по высоте, его комната располагалась на этаже на третьем-четвертом, а может быть, даже выше. Кроме того, оконные рамы никак не желали подниматься. Он мог попробовать разбить окно, но прыгать отсюда было бы самоубийством. Но что его обрадовало — за окном виднелась улица самого обычного города. С асфальтом, жилыми маггловскими домами и электрическими фонарями. Один из них стоял прямо напротив окна и достаточно освещал комнату, чтобы Гарри смог разглядеть, что на вешалке на дверце платяного шкафа висела его одежда, чистая и выглаженная. Именно в ней он был в Косом Переулке.

Он быстро переоделся и бесшумно выскользнул в коридор. К его огромному удивлению, комната оказалась не заперта. В полной темноте, скорее на ощупь, чем полагаясь на зрение, Гарри спускался по лестнице. С громким хлопком перед ним появился Кричер. Зажегся яркий свет.

— Мистер Гарри Поттер что-то желает? — произнес Кричер скрипучим голосом, в котором Гарри услышал явное издевательство.

— Нет, спасибо. Можешь идти, — не особенно надеясь на успех, Гарри попытался отделаться от эльфа.

— Тогда уважаемому гостю моего хозяина стоит вернуться в свою комнату, — уже откровенно издеваясь, произнес Кричер и забормотал, отвернувшись в сторону: — Хозяйка, этот неблагодарный мальчишка, должно быть, считает, что Кричер совсем выжил из ума, раз думает, что Кричер поведется на такой трюк.

Не успел Гарри согласиться с тем, что старый эльф определенно выжил из ума, раз разговаривает сам с собой, как черные бархатные шторы, закрывающие портрет на стене, резко раскрылись, и Гарри увидел портрет уродливой старухи. Ее лицо исказила злоба и отвращение.

— МАГГЛОВСКОЕ ОТРОДЬЕ! — завопила она. — Как ты смеешь осквернять своей грязной кровью дом моих предков?!

Не слушая оскорбления портрета, Гарри бросился бежать. Судя по его расчетам, дверь на улицу была в конце этого коридора. Когда до выхода оставалось всего несколько шагов прямо, перед ним аппарировал Сириус Блэк. Судя по тому, что он был одет, он еще не ложился.

Увидев ненавистного старшего сына, портрет старухи начал вопить еще громче, выбирая такие изощренные ругательства, какие Гарри не слышал даже среди ссорящихся старшекурсников.

— Как же ты достала! — рявкнул Блэк и бросил в портрет какое-то неизвестное Гарри проклятье. В коридоре воцарилась тишина.

— Вот ты и познакомился с моей мамой, Гарри, — произнес Сириус с пугающим спокойствием. — Кстати, если вдруг ты не знал, она твоя двоюродная тетка. А дверь заперта. Поэтому можешь даже не пытаться сбежать.

— Что? — растерянно спросил Гарри. От досады, что побег не удался, он снова почувствовал бессилие, но проигнорировать такую информацию не мог. Он не знал, что у него остались хоть какие-то живые родственники кроме Дурслей.

— Дверь заперта, говорю, — так же спокойно повторил Сириус. — На ней такие чары, что ты даже с палочкой не управишься.

— Нет, я не про это. Мы что, с вами родственники?

— Ну да, конечно. Мы троюродные братья. А ты что, не знал? — удивленно поинтересовался Блэк.

Гарри отрицательно покачал головой.

— А то, что я твой крестный отец? — с надеждой спросил Сириус.

— Вы? — Гарри поперхнулся. — Вы мой крестный отец?

— Ну да, — Блэк с непониманием посмотрел на Гарри. — Я думал, ты знаешь. Ты же меня узнал.

— Я вас узнал, потому что весь Косой переулок обклеен вашими фотографиями и о вас рассказывали в маггловских новостях! Я никогда не слышал о вас до этой недели и не знал, что у меня есть крестный!

Сириус очень серьезно посмотрел на него, а потом внезапно схватился за голову и захохотал, как будто Гарри только что рассказал ему прекрасную шутку.

Гарри растерянно оглянулся, пытаясь найти поддержку хотя бы у домового эльфа, но тот, видимо, успел аппарировать.

Может быть, этот Сириус Блэк просто сумасшедший? Гарри уже ничего не понимал. Мог ли он действительно быть его крестным отцом? Если нет, то зачем такое выдумывать? Можно найти куда более простые способы втереться в доверие. А если Сириус Блэк говорит правду, то как вышло так, что ему за два года жизни в волшебном мире никто даже не намекнул о том, что у него есть живой крестный отец?

* * *

Гарри сидел на широкой лавке в большой кухне, в которой, кажется, не убирались годами и следил за каждым движением Блэка. Тот что-то насвистывал себе под нос и пытался приготовить какао, время от времени призывая Кричера, чтобы принести молоко или зефир.

Вблизи Сириус Блэк выглядел значительно моложе. Гарри наконец удалось его хорошо рассмотреть. Он был высокий, худой и мертвенно-бледный. Под усталыми глазами залегли глубокие тени, но на гладко выбритом лице не было ни морщин, ни шрамов. Темные волосы крупными кудрями спускались на плечи и не были тронуты сединой, несмотря на годы, проведенные в заключении. Гарри подумал, что Сириусу Блэку, должно быть, не больше тридцати пяти лет.

— Хорошо. Допустим, вы мой крестный отец. Почему тогда я о вас никогда не слышал? И как вы вообще оказались в Азкабане? — спросил Гарри, когда Блэк поставил перед ним большую чашку какао и уселся напротив него.

— Почему ты обо мне никогда не слышал, я и сам не понимаю. Это странно, — задумчиво ответил Сириус и замолк, не решаясь продолжить свои мысли. Рассказ, который ему предстоял, был непростым. Неизвестно, как Гарри отреагирует, если вся информация для него была новой.

— А вот почему я оказался в Азкабане — очень долгая история, — наконец произнес он. — Может быть, ты хочешь сначала поесть или отдохнуть?

— Рассказывайте, — твердо произнес Гарри. Чем быстрее он разберется в том, что здесь происходит, тем лучше. Он и так торчал тут несколько дней.

— Ну, хорошо, — Сириус прикрыл глаза, настраиваясь на рассказ. — Я был лучшим другом твоего отца. Мы были знакомы с Джеймсом чуть ли не с рождения, а потом учились в Хогвартсе на одном факультете. Я был шафером на его свадьбе с Лили. Когда родился ты, Джеймс и Лили предложили мне стать твоим крестным. Я был так счастлив. Твои родители и ты… Вы всегда были для меня семьей, — голос Сириуса дрогнул, но он быстро смог взять себя в руки и продолжил: — Когда стало известно, что ваша семья в опасности, мы решили пойти на крайние меры и укрыть Поттеров под чарами Фиделиуса. Ты знаешь, как работают эти чары?

Гарри отрицательно покачал головой.

— С помощью Фиделиуса можно скрыть любой дом от посторонних. Тайна местоположения этого дома запечатывается в сердце у Хранителя, и никаким способом эту тайну вырвать нельзя. Даже с помощью Империуса или Веритасерума. Хранитель может раскрыть местонахождение объекта только добровольно. При этом в дом могут попасть только те, кого тот приведет или кому он назовет адрес, — объяснил Сириус и снова замолчал. Гарри терпеливо ждал. Было видно, что сейчас Блэк пытается решиться на какой-то шаг, и дается ему это не просто.

— Я должен был быть Хранителем Поттеров, Гарри, — голос Сириус был наполнен глухой тоской. Он смотрел на крестника отчаянными больными глазами. — Я так виноват. Я так виноват перед тобой, перед Джеймсом и Лили. Если бы только я стал Хранителем сам…

У Гарри почувствовал, что начал мелко дрожать из-за внутреннего перенапряжения. Он еще не решил, верит ли он Блэку; он старался оставаться беспристрастным, анализировать каждое его слово, но от его рассказа ему становилось не по себе. Он слишком задевал его за живое.

— Но я убедил твоих родителей, что я стану слишком очевидным выбором, — Сириус заставил себя продолжить рассказ. — Я настоял на том, что Хранителем должен стать кто-то неприметный. Таким, как Питер. Мы с ним дружили со школы, и думали, он на нашей стороне. Это казалось идеальным решением. Никто не подумал бы на такое ничтожество. А я... А я мог продолжать сражаться с Упивающимися, не боясь подвергнуть опасности твоих родителей. При этом все думали, что Хранитель именно я, и, чтобы сохранить секрет, мы не стали никому рассказывать, как все обстоит на самом деле. Уже тогда мы подозревали, что среди нас есть предатель. По всему Ордену ходили такие слухи. Мы с Джеймсом думали на Ремуса. Он всегда был очень скрытный. Нам и в голову не могло прийти, что Питер перейдет на сторону Упивающихся. Кому он вообще мог быть нужен? Но мы ошиблись. Именно он привел Волдеморта в ваш дом, Гарри! Если бы я только мог все изменить… Я бы сделал все, чтобы Джеймс и Лили остались живы!

Сириус сделал большой глоток какао, чтобы перевести дух. Ему было страшно смотреть на Гарри, не зная, как он отреагирует на рассказ, но он все же взглянул на него. В глазах крестника застыли неподдельная боль и сожаление. Ему никогда не рассказывали подробностей о смерти родителей. Он впервые встретил кого-то, кто горевал по ним так же, как горюет он. Возможно, даже сильнее. В отличие от него самого, Блэк знал его родителей по-настоящему.

— В тот вечер я должен был проверить Питера в его убежище. Но когда я туда добрался, дом оказался пуст. Я сразу почувствовал неладное и аппарировал к дому Джеймса и Лили. Только было слишком поздно. Дом был разрушен. Тогда я понял, что натворил Питер. Что я натворил… Я думал, вы все мертвы. Потом я услышал твой плач. Я с трудом тебя нашел. Твою кроватку засыпали обломки развалившейся крыши. К счастью, ты был почти невредим. Только небольшая ранка на лбу кровоточила, — Сириус предпринял попытку грустно улыбнуться. — Я плохо помню, как я выбрался с тобой на улицу и как долго я просто сидел на траве, прижимая тебя к себе, не в силах поверить в то, что произошло. Потом появились члены Ордена Феникса и министерские крысы… Тебя почти сразу забрала Алиса Лонгботтом. Сначала я не хотел тебя отдавать, но она убедила меня, что сможет о тебе позаботиться. Тебе была нужна медицинская помощь, сон и еда. Когда я остался один, я понял, что не смогу ничего делать, пока не разберусь с Питером. На следующий день мне удалось его выследить в маггловском Лондоне. Я хотел его убить, но не смог… Этим он и воспользовался. Он отрезал себе палец, взорвал половину улицы, обернулся в крысу и скрылся быстрее, чем я успел среагировать. Тогда я, кажется, и сошел с ума. С улицы меня забрали авроры и бросили меня в Азкабан. Позже я выяснил у охранников, что в момент ареста смеялся и повторял, что это я во всем виноват. Должно быть, они сочли это чистосердечным признанием. Суда не было.

Сириус замолчал и посмотрел на Гарри, ожидая его реакции. Гарри пытался осознать обрушившуюся на него лавину информации.

— Я не знаю, что сказать. Я не думаю, что вы врете, но это все как-то… — он замялся, подбирая слова. — Как-то слишком. Мне надо подумать.

— Хочешь я принесу тебе нерушимую клятву, что говорю правду? — отчаянно предложил Сириус. — Или помоги мне поймать крысу! Точно! С твоей помощью это будет намного проще. Ты же будешь в Хогвартсе.

— А при чем здесь Хогвартс?

— Петтигрю в Хогвартсе. Точнее, он будет там, когда начнется учебный год.

— Откуда вы знаете?

— Сейчас я тебе покажу.

Глаза Блэка горели нездоровым энтузиазмом, и Гарри стало немного не по себе. Сириус бросился прочь из кухни и минуту спустя вернулся, сжимая в руках какой-то грязный и мятый кусок бумаги.

— Вот, смотри, — он разгладил перед ним кусок газеты, в котором Гарри узнал выпуск «Ежедневного пророка», вырезку из которого ему недавно присылал Рон.

Страница была мятой и поблекшей, но все еще можно было различить колдографию, с которой счастливо улыбалось и махало руками семейство Уизли. Сириус ткнул пальцем в Рона и взбудоражено произнес:

— Вот это Питер. Сидит у младшего сына Уизли на плече.

— Скабберс?! — от удивления Гарри даже подскочил. — Крыса Рона Скабберс и есть Питер Петтигрю? Послушайте, мистер Блэк, я все допускаю, но это уже какой-то бред!

— Смотри внимательно. У него нет пальца на передней лапе, — Сириус снова ткнул в газету. — И я ни с чем бы не спутал его анимагическую форму.

Гарри пригляделся. У крысы и правда не хватало одного пальца. Но утверждение Блэка о том, что он ни с кем бы не спутал эту крысу, казалось сомнительным. Скабберс ничем не отличался от миллионов своих собратьев, живущих на помойках и в подвалах.

— Ты только послушай, — продолжал настаивать Блэк. Он уже выглядел совершенно безумным. — Тебе нужно всего лишь поймать эту крысу и отдать мне. Мы проверим ее на анимагию, и если это обычная крыса, я отдам ее обратно в целости и невредимости. Обещаю! Чары ей не повредят.

— Ладно, — медленно произнес Гарри. На это он мог пойти. Кроме того, Блэк явно был не в себе, и спорить с ним сейчас казалось опасным.

— Вот это мой парень! — счастливо засмеялся Блэк и порывисто обнял крестника, перегнувшись через кухонный стол. Гарри окончательно впал от его действий в ступор.

Прежде, чем он успел опомниться, Сириус уже успел вызвать Кричера и отдать ему распоряжение об позднем ужине. Мгновение спустя на столе начали появляться тарелки с фруктами, сэндвичами и пирогами, а Блэк с набитым ртом расписывал Гарри детали плана по поимке Петтигрю. В очередной раз с громким хлопком появился домовик и с грохотом опустил на стол поднос с графином морса и двумя стаканами.

— Ни манер, ни воспитания. Хорошо, что моя несчастная хозяюшка не видит, где теперь обедает этот негодный мальчишка, — ворчал Кричер. Каждый раз, когда он появлялся с очередным подносом, он бормотал в адрес Блэка упреки и оскорбления. Теперь Гарри мог их отчетливо расслышать. Сириуса же, казалось, поведение домовика не беспокоило. Он никак не реагировал на его слова и продолжал с восторгом делиться своими идеями. Гарри же чувствовал себя на чаепитии у Безумного Шляпника и Мартовского Зайца.

— Извините, мистер Блэк, — привлек его внимание Гарри, чтобы задать вопрос, который его уже давно беспокоил.

— Просто Сириус, — расплылся в улыбке Блэк, демонстрируя, что он весь во внимании.

— Хорошо, Сириус. Я могу покинуть твой дом, если захочу? Я обещаю, что никому ничего не расскажу про тебя.

— О, ты уже хочешь уйти, — мигом сник Блэк и очень грустно произнес: — Да, конечно. Я не могу открыть камин, но я могу аппарировать тебя, куда ты скажешь. Тебя наверняка уже ищут родные. Я должен был об этом подумать.

— Не думаю, — поспешил успокоить его Гарри. То, что Блэк не покушается на его свободу, было приятной новостью. Перепады настроения внезапно объявившегося крестного его, откровенно говоря, настораживали. Да и его рассказ вполне мог оказаться плодом воображения сумасшедшего убийцы. Только вот спешить к Дурслям у Гарри тоже не было причин. Он устроился в кровати поудобнее и взял с тарелки кусок пирога.

— Кстати, а что ты вообще делал у магглов? — спохватился Блэк, заметив, что крестник не спешит уходить. — Если бы я вчера не нашел тебя вовремя и не раскидал этих ублюдков, тебе могли бы сильно повредить.

— Я там живу. Вчера я шел домой. Я живу с семьей сестры мамы. Они магглы, — излишне подробно, как ребенку, объяснил Гарри и поспешно добавил: — Спасибо за помощь! Я так и думал, что это вы меня спасли.

— Не за что. Только давай на ты, ладно? От этого выканья я чувствую себя старым, — чуть поморщился Блэк и погрузился в свои мысли. Он медленно дожевал большой бутерброд с ветчиной, запил его морсом и спросил: — Как давно ты живешь у родственников?

— С тех пор, как умерли мои родители.

— А Френк и Алиса?

— Впервые о них слышу.

— Как же так, — растерялся Сириус. — Ты уверен? У них сын — твой ровесник. Кажется, они назвали его Найджел… Или Невилл.

— У меня есть однокурсник, имя которого Невилл Лонгботтом, — неуверенно предположил Гарри. Увидев как Блэк оживился, услышав фамилию, он продолжил: — Только я не уверен, что его родители живы. Он живет с бабушкой и никогда ничего про них не рассказывал.

— Вот это действительно дерьмовые новости, — мрачно сказал Блэк и поднялся с кресла. — Гарри, я правильно понял, что ты не торопишься возвращаться к родне?

Гарри кивнул.

— Отлично. Тогда предлагаю сейчас все-таки отправиться спать. Два часа ночи почти! А утром нам нужно будет еще кое-что обсудить. Спокойной ночи!

Он широко зевнул, прикрывая рот рукой, потрепал Гарри по голове и поднялся из-за стола.

— Сириус, постой, — остановил его Гарри. — А моя палочка?

— Прости, Гарри, — сочувственно произнес Сириус. — Когда я появился, эти ублюдки уже ее сломали. Я забрал обломки. Ты можешь попросить Кричера принести их, если хочешь… Но разломанную палочку не починить, — видя, как расстроился крестник, он добавил: — Да не расстраивайся ты так! Мы купим тебе новую. Пока вот, держи. А я подыщу себе что-нибудь еще в запасниках Блэков.

Блэк спешно сунул Гарри палочку, которая до этого лежала в кармане его мантии, еще раз попрощался и вышел из комнаты. Гарри остался один. Он задумчиво вертел в руках длинную палочку из чёрного дерева с резной ручкой. Она казалась холодной и безжизненной и совсем не откликалась на его прикосновения теплом, как это делала его палочка из остролиста с пером феникса.

* * *

На следующее утро Гарри проснулся вместе с первыми лучами солнца, пробивающимися через плотные портьеры. Сколько точно было времени, он не знал: в комнате не было часов. Судя по высоте солнца за окном, было семь или восемь часов утра.

На прикроватной тумбочке Гарри обнаружил записку от Блэка.

Гарри, пожалуйста, не пытайся выйти на улицу. Даже если тебе удастся разобраться с чарами, у дома может быть засада авроров. Если тебе будет что-то нужно, буди меня.

Сириус.

Гарри только пожал плечами и положил записку обратно. Он в принципе никуда не собирался. Еще бы быть уверенным, что Блэк отпустит его, когда Гарри это понадобится. За ночь информация в его голове немного улеглась, но он все равно не был уверен, что может доверять Блэку. Гарри допускал, точнее, был практически уверен, что тот сам верит во все, что говорит. Но значит ли это, что вся его история — правда?

Гарри выбрался из-под одеяла и направился в душ, захватив по пути свою одежду. Она висела на вешалке на дверце платяного шкафа, как и прошлой ночью, хотя он точно помнил, что ночью просто бросил ее возле кровати.

Едва он вышел из ванной, в комнате появился Кричер, который скрипучим голосом осведомился, не желает ли молодой хозяин позавтракать. Гарри отнесся с подозрением к переменам в поведении эльфа и решил, что лучше он подождет, когда проснется Блэк.

Пользуясь тем, что его оставили в одиночестве, Гарри решил исследовать место своего заточения и вышел из комнаты. Это вчера Блэк говорил, что аппарирует его куда угодно по первой просьбе, как оно будет на практике — неизвестно.

Гарри медленно зашагал по мрачному коридору, тускло освещенному серебряными канделябрами с настоящими свечами. Но горели только те, что были рядом с его комнатой, Гарри осторожно зашагал вперед и быстро заметил, что свечи загораются по мере его продвижения по длинному коридору. Помимо канделябров, темные стены украшали портреты. Волшебники на них молчали, но поглядывали на гостя с явным любопытством. Гарри тоже старался все рассмотреть повнимательнее. Ему было по-настоящему интересно исследовать особняк. Единственный волшебный дом, в котором он был раньше — была Нора Уизли.

На этом этаже он нашел большую библиотеку и помещение, похожее на рабочий кабинет. В обеих комнатах было настолько пыльно, что у Гарри начали слезиться глаза. Решив вернуться в библиотеку позже, он продолжил изучать дом.

В конце коридора он наткнулся на металлическую винтовую лестницу, упирающуюся в люк в потолке. Гарри решил, что, скорее всего, она ведет на чердак, но не стал проверять. Скорее всего, дышать там вообще было невозможно. Вместо этого он спустился на этаж ниже. Его внимание привлекла дверь с аккуратной табличкой с надписью от руки: «Не входить без ясно выраженного разрешения Регулуса Арктуруса Блэка». Он подергал ручку, но дверь не поддалась. Гарри переключил внимание на соседнюю комнату. На этот раз ручка легко повернулась, и Гарри распахнул дверь. То, что он увидел, заставило его отшатнуться.

Навстречу ему вышел дядя Вернон. Он был сильно пьян. Гарри отчетливо чувствовал запах скотча, к которому любил прикладываться дядюшка.

— Как ты посмел сбежать, гаденыш? — взревел дядя Вернон так громко, что Гарри захотелось зажать уши руками. — Нам с Петуньей пришлось оправдываться перед полицией! Ты, мерзкий, неблагодарный выродок, ты сейчас же отправишься домой, и я запру тебя в чулане до конца твоей жизни!

Гарри снова попятился и врезался спиной в стол, на котором стояла китайская фарфоровая ваза. От сильного толчка ваза зашаталась, упала на пол и разбилась вдребезги.

— Откуда у тебя только руки растут?! Я научу тебя ценить чужое имущество! — рычал дядя, схватившись за ремень.

Гарри не понимал, как Дурсль оказался в этом доме. Как он его нашел? Неужели Блэк привел его?

— Ты у меня сейчас получишь! Я выбью из тебя всю дурь, маленький паршивец!

Гарри сжался и закрыл голову руками. Дядя Вернон занес руку с зажатым в ней ремнем для первого удара. Гарри инстинктивно зажмурился, но удара не последовало. Он открыл глаза и увидел, что его закрывает собой Блэк, а дядя Вернон начал превращаться во что-то черное и огромное.

— Ридикулус! — закричал Сириус, но ничего не произошло. Вместо толстого мужчины над ними теперь нависало жуткое существо в черном балахоне — Да какого хера? — выругался Сириус и снова повторил заклинание.

Свечи погасли, Гарри почувствовал, как его пронизывает дикий холод, не дающий ему сделать вдох. Его глаза закатились. Он падал в черную холодную пропасть. В ушах шумело как от воды. Рев становился все громче.

Он слышал, как Блэк выкрикивает заклинание за заклинанием, ни одно из которых Гарри не знал. Огненная вспышка пронеслась по коридору, и все стихло. Канделябры снова замерцали ровным светом.

— Ты как? — спросил Сириус, устало опустившись на пол рядом с крестником.

— В порядке. Кажется… — отозвался Гарри. Его голос слегка дрожал. — Что это было?

— Боггарт, — лаконично ответил Блэк и, видя полное непонимание в глазах крестника, добавил: — Это такой призрак или что-то в этом роде. Он принимает форму того, чего ты боишься больше всего на свете. Обычно с ними несложно справиться. Они боятся смеха. Достаточно представить, как боггарт превращается во что-то нелепое, взмахнуть палочкой и сказать «Ридикулус». Но у меня не вышло придумать, как можно сделать смешным дементора. Пришлось воспользоваться одним не очень приятным проклятием, чтобы его уничтожить.

— Дементор — это та тварь, в которую превратился дядя Вернон после того, как появился ты? — уточнил Гарри.

— Да, дементоры — это стражи Азкабана, — Сириус поежился. Любые напоминания о заключении вызывали у него ужас и глухое отчаяние. — Они высасывают счастье и радость, заставляя человека раз за разом переживать свои самые худшие воспоминания.

— То есть мой самый большой страх — это дядя Вернон? — внезапно дошло до Гарри, и он слегка истерично засмеялся. — Не Волдеморт, не огромный василиск, не пытающийся сожрать меня акромантул, а дядя Вернон?

— Страхи слишком глубоко сидят в нашем подсознании, поэтому их не всегда можно объяснить рационально, — мудро заметил Сириус. — Раньше я боялся свою семью, потом я стал боятся потерять друзей. Теперь я боюсь дементоров, — он поднялся на ноги и протянул Гарри руку. — Пойдем завтракать.

— Эм, Сириус, — окликнул его Гарри, когда они спускались на первый этаж. — Прости за вазу.

— Да Мордред с ней, — Блэк только махнул рукой.

* * *

Завтрак проходил почти в полной тишине. Только Кричер бубнил себе что-то под нос. На этот раз на него не обращали внимания ни Гарри, ни Сириус.

Только допив вторую чашку ароматного чая и съев тарелку горячей овсянки с ягодами Гарри почувствовал, что холод наконец-то отступил. Блэку тоже, кажется, полегчало.

— Как тебе палочка? Слушается? — нарочито бодро спросил он.

— Я не проверял, — Гарри слегка удивленно посмотрел на Блэка и пояснил: — Мне же нельзя колдовать на каникулах.

— Пф-ф. На этой палочке нет чар надзора. Так что колдуй на здоровье. Зная моих родственников, думаю, министерство ничего не засечет, даже если ты начнешь разбрасываться Непростительными. Кроме того, я почти уверен, что магию, которая творится в этом доме, вообще невозможно отследить извне.

— Серьезно? — недоверчиво произнес Гарри. Сириус кивнул. — Ладно, тогда попробую.

Гарри достал из кармана джинсов ту самую волшебную палочку, которую ему вчера вручил Блэк, и четко произнес:

— Люмос!

Палочка послушно выдала луч бледно-желтого света.

— Нокс. Вроде работает.

— Знаешь, Гарри, — ехидно произнес Блэк. — У настоящего мага Люмос должен сработать, даже если он будет использовать ветку дерева вместо волшебной палочки.

— Ну и каким заклинанием лучше проверять работу палочки, по-твоему? — слегка надувшись, спросил тот.

— Из простых заклинаний я бы использовал призывающие чары. По траектории и скорости приближающегося к тебе предмета можно понять, насколько хорошо волшебник контролирует действие чар. Вот смотри. Ассио сэндвич!

Сэндвич послушно поднялся с тарелки на другом конце стола и плавно опустился Сириусу в руку.

— Ассио сэндвич! — Гарри послушно повторил движение палочкой. Бутерброд пулей вылетел из тарелки и врезался в стену, вызвав смех Блэка и неодобрительные причитания Кричера.

— Потренируешься, и все будет нормально, — заверил его Сириус, отсмеявшись. — Кстати, тебе вчера пришло письмо. Его принесла крупная полярная сова. Я на всякий случай ее оглушил и проверил на следящие и вредоносные чары.

— Ты оглушил Хедвиг?! — возмущенно воскликнул Гарри. Кажется, у Блэка все-таки поехала крыша. Какой нормальный человек так поступит с совой? — За что?

— На всякий случай, — повторил Сириус, явно не мучаясь чувством вины за совершенное нападение на невинную птицу. — Сейчас я ее принесу.

Через пару минут он вернулся с уже оживленной совой, сидящей у него на предплечье. Хедвиг яростно клокотала, старалась клюнуть Блэка побольнее и расцарапать его когтями. Увидев хозяина, она сразу же перепорхнула на его плечо и потерлась клювом о его щеку.

— Привет, красавица, — Гарри нежно погладил птицу по перьям и отвязал от ее лапы письмо.

Письмо было от Рона. Вместе с запиской, написанной явно впопыхах, из конверта выпала газетная вырезка со знакомой колдографией. Именно она была напечатана на плакатах Аврората.

Сириус Блэк все еще на свободе!

Сириус Блэк, возможно, самый печально известный заключенный, когда-либо содержавшийся в крепости Азкабан, все еще находится в бегах, подтвердило сегодня министерство магии.

«Мы делаем все возможное, чтобы поймать его, — сказал сегодня утром министр магии Корнелиус Фадж, — и мы просим магическое сообщество сохранять спокойствие».

Ранее Фадж был подвергнут критике со стороны некоторых членов международной конфедерации магов за информирование маггловского премьер-министра о возникшем кризисе.

«Ну, вы же понимаете, что я должен был это сделать, — сказал раздраженный Фадж. — Блэк сумасшедший и опасен для каждого, кто может с ним столкнуться. Будь это волшебник или маггл. Кроме того, я взял обещание с премьер-министра, что он никому не расскажет о магическом происхождении Блэка. И давайте посмотрим правде в глаза. Даже если он предаст сведения огласке, кто ему поверит?»

Магглам сообщили, что у Блэка есть пистолет — металлическая дудка, которую магглы используют, чтобы убивать друг друга.

А в это время магическое сообщество продолжает жить в страхе и ожидании резни, подобной той, что произошла двенадцать лет назад, когда Блэк одним проклятием убил тринадцать человек.

— Это письмо от Рона. Он пишет, что ты сбежал из тюрьмы, и что я должен быть максимально осторожным: держать ухо востро и сидеть дома, — Гарри с нечитаемым выражением лица передал Блэку газетную вырезку, чтобы он тоже мог ознакомится.

— Рон — это младший сын Уизли? — уточнил Сириус, равнодушно посмотрев глазами статью.

— Да, и он мой лучший друг, — с легким подозрением произнес Гарри, обратив внимание, что Блэк о чем-то крепко задумался.

* * *

Только поздно вечером Сириус наконец-то задал вопрос, который беспокоил его с самого утра.

— Гарри, этот мужчина, в которого превратился боггарт, — это… — Сириус замялся, пытаясь подобрать подходящие слова. — Он — твой опекун? Ты с ним живешь?

— Да, это дядя Вернон, — нахмурился Гарри. Он не понимал, с чего вдруг Блэк заинтересовался его маггловской родней.

— И он позволяет себе поднять на тебя руку?

— Какая тебе разница? — резко ответил тот. — Я не хочу обсуждать своих родственников!

Блэк все понял.

— Гарри, я клянусь, — тихо произнес он. — Они ответят за все. За все, что сделали с нами.

В последнюю декаду августа погода начала стремительно портиться. Небо над Лондоном затянули угрюмые серо-свинцовые тучи, и целыми днями моросил дождь. Сегодня утром промозглый северный ветер разогнал привычную горожанам морось, и могло показаться, что погода начала налаживаться, но уже к обеду ветер вернулся с новыми силами и тяжелым проливным дождем.

От очередного порыва ветра Гарри поежился и поправил капюшон мантии. Еще не хватало, чтобы его сдуло.

Гарри оставалось пройти буквально несколько кварталов, когда его снова чуть не окатил водой спешащий куда-то черный кэб. Он успел отскочить, но при этом чуть было не врезался в статную даму в твидовом костюме и сером плаще, проходящую мимо. Кажется, Гарри все равно ее задел, потому что женщина вместо того, чтобы продолжить путь, какое-то время растерянно озиралась по сторонам, пока, видимо, не убедила сама себя, что ей показалось.

Провожая ее взглядом, Гарри ругал себя за невнимательность. Что ж, по крайней мере, ему не пришлось проверять, как отреагируют прохожие на зависшую в воздухе грязную воду с дороги.. Как оказалось, у мантии-невидимки были свои недостатки.

И что его только дернуло в такую погоду тащиться пешком? Надо было воспользоваться порталом, едва он вышел из «Дырявого котла».

Решив, что на сегодня с него достаточно приключений, Гарри свернул на менее оживленную улицу и спрятался от ветра за красной телефонной будкой. Сумки с покупками пришлось поставить прямо на асфальт, чтобы освободить руки. Он никак не мог вспомнить, в какой из карманов он убрал кольцо-артефакт. Сириус настаивал, чтобы он носил его на пальце и никогда не снимал, выходя из дома, но сегодня Гарри покупал школьные принадлежности и новую волшебную палочку в лавке Олливандера, а массивный золотой перстень с крупным зеленым камнем и выдавленным на ободке девизом Блэков «Toujours Pur» мог вызвать нежелательное внимание. Можно было скрыть перстень под чарами, но Гарри пока был не настолько в себе уверен, чтобы не переживать, что чары исчезнут в самый неподходящий момент.

Наконец-то он нащупал портал в верхнем кармане ветровки. Гарри подхватил сумки, повернул камень на кольце на девяносто градусов и несколько неприятных секунд спустя уже отдавал Кричеру свои покупки и насквозь промокшую мантию-невидимку.

Кричер недовольно бормотал себе под нос, что в такую погоду приличные молодые волшебники сидят дома, а не бродят по улицам, добавляя старому Кричеру работы.

— Кричер, прекрати ворчать, — с улыбкой попросил Гарри. За те несколько недель, которые он провел в доме Блэков, он успел привыкнуть к своеобразному поведению домового эльфа и уже не обращал внимание на его демонстративно недовольные взгляды или тихую ругань. — Лучше высуши меня.

— Как прикажет молодой хозяин, — проскрипел Кричер и щелкнул пальцами. Гарри окутал поток горячего воздуха, просушивший не только одежду, но и полные воды кроссовки.

— Сириус уже проснулся?

— Да, хозяин Сириус уже встал и спустился в малую гостиную, — важно ответил старый эльф.

— Отлично, — обрадовался Гарри и поспешил навстречу крестному.

Иногда Сириус мог заставить себя встать с кровати только ближе к вечеру, особенно после нескольких бессонных ночей. Его постоянно мучили кошмары, и, бывало, сутками он не мог заснуть. В плохие ночи он часто бродил по особняку, планируя месть Питеру Петтигрю или ругаясь с портретами своей родни, а днем, когда так и не удавалось поспать, он был не в силах заниматься ничем полезным. Тогда он чаще листал маггловские журналы или читал комиксы про Патрика Пиггса.

В хорошие дни Сириус был, напротив, демонстративно энергичен, всегда улыбался и старался научить Гарри каким-нибудь новым чарам или проклятиям. Иногда они даже выбирались на прогулку в один из отдаленных уголков Британии. Под мантией-невидимкой они могли аппарировать куда угодно и не бояться, что их заметят.

— Привет! — поздоровался Гарри с Сириусом, войдя в комнату. Тот сидел в кресле, пил кофе и читал свежий выпуск «Ежедневного Пророка». — Как спалось?

— Неплохо, — соврал Сириус. Глубокие тени под его глазами и мертвенная бледность выдавала реальное положение вещей. — Все купил, что хотел?

— Ага. Кстати, в лавке Малпеппера я захватил для тебя зелья Сна без Сновидений. Надеюсь, оно поможет тебе лучше, чем то сонное зелье, которое варит для тебя Кричер.

Гарри поставил перед ним массивный стеклянный флакон с темно-фиолетовой жидкостью.

— О, спасибо, — слегка смутился Сириус. Ему казалось, что ему удается скрывать от крестника проблемы со сном. Чувствуя себя неловко, он поспешил перевести тему:

— Удалось выбрать новую палочку?

— Ага, — кивнул Гарри и продемонстрировал Сириусу свою новую волшебную палочку. — Тоже остролист, но в сердцевине вместо пера феникса на этот раз сердечная жила дракона. Это странно, что сердцевина поменялась, да?

— Да нет, — возразил Сириус. — Так часто бывает. Ты же меняешься, меняется и твои энергетические потоки. Обычно за жизнь магу не раз приходится выбирать новую волшебную палочку.

— Ну а как же то, что палочка выбирает волшебника?

— Если честно, то это мне всегда казалось чушью, — хмыкнул Сириус. — Вот мы с тобой уже колдуем несколько недель палочками, которыми когда-то пользовался кто-то из моей родни, и ничего. Думаю, Олливандер специально об этом всем рассказывает, чтобы маги покупали своим детям новые палочки, а не отдавали старые, которые десятилетиями хранились в семьях.

Такой ответ Гарри вполне устроил. В целом он был даже рад, что теперь его новая палочка не была «сестрой» палочки Волдеморта, да и вообще ничем о нем не напоминала. Олливандер только, кажется, расстроился. Хотя, может быть, он просто не поверил, что предыдущую палочку Гарри сломал его кузен-маггл.

* * *

Привет, Рон!

Наконец-то ты вернулся! Ура!

Дела у меня нормально. Сижу дома, читаю учебники. Делать все у Дурслей все равно больше нечего.

А ты как? Как тебе в дождливой Англии после Египта? Готов поспорить, что не очень!

Конечно, я с удовольствием погощу у вас последнюю неделю перед школой. Спасибо за приглашение тебе и твоим родителям!

Дядя Вернон согласился подвезти меня до «Дырявого котла» в среду, лишь бы лишний раз не встречаться с волшебниками. Так что не беспокойтесь, доберусь до вас сам через каминную сеть.

В Дырявом котле я буду часов в 12.

Не терпится тебя увидеть!

До встречи!

Гарри

Прикрепляя письмо к лапке Хедвиг, Гарри с удивлением обнаружил, что его совершенно не мучает совесть из-за того, что он все лето врет друзьям, делая вид, что все так же живет с родственниками. Наверное, потому, что сейчас он скрывал не свой секрет. Они договорились с Сириусом, что он не расскажет о нем ни одной живой душе и в особенности профессору Дамблдору. Гарри так и не понял, почему Сириус так категорично настроен и не хочет попросить того о помощи, но пока решил ни на чем не настаивать. У крестного было полно тараканов в голове, и нежелание давать знать об их знакомстве кому бы то ни было казалось среди них вполне нормальной предосторожностью.

Что касается Дурслей, Гарри не видел их ни разу с тех пор, как оказался в доме Сириуса. Даже его вещи забирал Кричер, оставив его родственникам короткую записку о том, что он их больше не побеспокоит.

Гарри нравилось в доме на Гриммо, несмотря на всю его мрачность и некоторую запущенность, и нравился Сириус. Он согласился переехать к нему буквально через пару дней, после того, как узнал, что тот его крестный отец. Опрометчиво? Возможно. Но он впервые в своей жизни мог самостоятельно распоряжаться своим временем и делать то, что ему хочется и когда ему хочется. Его никто не заставлял учить уроки или работать по дому. Ему не нужно было вставать ни свет на заря на уроки или чтобы выполнить многочисленные поручения тетушки. А еще здесь у него была своя комната, по соседству с комнатой Сириуса, где он провел первые дни в особняке, в которую никто никогда не врывался без стука.

Но самое важно, он чувствовал, что действительно нужен Сириусу. Гарри отчаянно не желал признаваться даже самому себе, насколько сильно он привязался к крестному за последний месяц. Когда Сириус не был измучен бессонницей, он был похож на ветер. Он, казалось, физически не был способен сидеть на месте, а его настроение менялось по несколько раз за день: иногда он был жестким и порывистым, иногда мрачным и тяжелым, но чаще всего он был легок на подъем, много шутил и смеялся, и, главное, искренне радовался своей свободе и каждому новому дню.

День, когда придется отправиться ловить Скабберса, Гарри ждал с ужасом. Он много думал о том, а что же будет, если крыса Рона окажется просто крысой. Сможет ли он после этого верить крестному, или придется принять, что тот сошел с ума, или, что ещё хуже, все это время обманывал его.

Тем не менее с Сириусом Гарри никогда не обсуждал свои сомнения. Сам Блэк, казалось, даже мысли не допускал, что Петтигрю может скрываться где-то еще, и с непоколебимой уверенностью, присущей только сумасшедшим, продолжал готовить Гарри ко встрече со своим врагом.

* * *

Остаток беззаботного лета пролетел как один день. Наступила та самая среда, двадцать восьмого августа. Сегодня в полдень Гарри должен был отправиться по каминной сети в Нору из «Дырявого котла». Сириус с самого утра был на нервах и носился по дому туда-сюда. Он то и дело находил какие-то новые защитные амулеты, которые казались ему полезными, и обвешивал ими Гарри, как новогоднюю елку. Тот не сопротивлялся.

— Знаешь, Гарри, в твоем возрасте я терпеть не мог все эти погремушки. Хорошо, что ты не такой придурок, как я, — нервно хохотнул Сириус. — Этот кулон повесь на шею и носи не снимая. Он защитит тебя от всяких любителей покопаться в чужих мозгах. И не снимай портключ. Даже если чары невидимости рассеются, вряд ли Уизли его узнают. А если что, соврешь, что он валялся в твоем сейфе. В случае заварушки он вытащит тебя, как бы далеко от дома ты ни был. По идее, он будет работать даже по ту сторону Ла-Манша. Но я бы не проверял.

— Может быть, ты его лучше себе оставишь? — с сомнением спросил Гарри.

— Нет. Зачем он мне? Я, в отличие от тебя, могу аппарировать. А от антиаппарационных чар и этот перстень не спасет. Так что забирай. К тому же ты и так уговорил меня оставить пока себе мантию Джеймса, — возразил Сириус и в пятый раз за последние полчаса наколдовал Темпус. — Так, у нас осталось полчаса. Хочешь еще раз повторить связку заклинаний?

— Сириус, успокойся. Мы уже миллион раз все повторили. Я все прекрасно запомнил еще две недели назад, — заверил его Гарри. Вопреки своим словам, в глубине души он считал, что это будет настоящее чудо, если все пройдет гладко. Но главное, о чем он молил судьбу, так это о том, чтобы Блэк остался дома и никуда не высовывался. Гарри с огромным трудом удалось отговорить его от того, чтобы отправиться к Уизли вместе с ним под мантией-невидимкой. Гарри боялся не только того, что Блэк может выдать себя, но и того, что тот может убить Петтигрю на месте, разрушив все свои шансы на получение свободы.

* * *

Выйдя из камина в Норе, Гарри сразу же оказался в теплых объятиях миссис Уизли.

— Как ты подрос, дорогой. Скоро уже Рона догонишь, — улыбнулась она и слегка поправила его растрепавшиеся волосы. В гостиной в ожидании собралось все семейство. Не считая, конечно, мистера Уизли, который был на работе, и самых старших сыновей Уизли — Билла и Чарли, которые давно уже жили отдельно от родителей. Перси с важным видом пожал Гарри руку и поинтересовался, хорошо ли прошли его каникулы. А близнецы и Рон не стали церемониться, и, как и миссис Уизли, накинулись на него с объятиями. Джинни тоже была в комнате, но она все еще ужасно стеснялась Гарри даже несмотря на все то, что им пришлось вместе пережить в Тайной комнате. Было видно, что она колеблется, но в итоге она так и не решилась подойти поближе. Она помахала ему из дальнего угла комнаты и, пискнув: «Привет, Гарри!», залилась краской и поспешила скрыться.

Гарри вымученно улыбался в ответ на все приветствия, стараясь изо всех сил выглядеть естественно. Он ужасно нервничал. Что еще хуже — его мучили угрызения совести. Если Скабберс и правда окажется Питером Петтигрю, старших Уизли наверняка затаскают на допросы в Аврорат. Кроме того, он понимал, что им очень и очень не понравится, что он не предупредил их обо всем заранее. Но тут ничего не поделаешь. Во-первых, Гарри не мог рисковать жизнью Сириуса, а во-вторых, вся история даже ему самому все еще казалась бредом сумасшедшего.

В конце концов, обнимания и приветствия иссякли, и Гарри отправили в комнату Рона, отнести вещи и «освежиться после дороги. Поднявшись на третий этаж, Гарри опустил на пол тяжелый сундук и перевел дух. Теперь осталось дождаться ужина, когда появится мистер Уизли. Комната Рона за год ни капли не изменилась. Все свободное место на стенах и даже на потолке было украшено символикой его любимой квиддичной команды — «Пушки Педдл». Их форма была ярко-оранжевого цвета, и так как семь волшебников, изображенные на плакатах, постоянно двигались, казалось, что комната полыхает в огне.

— Гарри, — раздался голос друга за его спиной. — Ну что ты там застрял? Фред и Джордж уже ждут нас на улице! Хватай метлу, будем играть в квиддич двое на двое. Уж с тобой-то вдвоем мы уделяем этих гадов! Вчера они нас с Джинни разделали всухую!

— Бегу, — откликнулся тот и начал вытаскивать из сундука свой «Нимбус 2000».

Но надежды Рона не оправдались. Гарри был мыслями очень далек от квиддича и несколько раз умудрился уронить квоффл, а когда была его очередь стоять на воротах, Фред умудрился чуть не сбить его мячом.

— Н-да. Не видать Олли кубка по квиддичу в этом году, — ехидно протянул Фред, когда они приземлились.

— Гарри, ты в порядке вообще? Если будешь так играть в этом году, Вуда удар хватит, — добавил Джордж.

— Простите, ребята. Я, наверное, отвык, — смущенно пожал плечами Гарри и почесал затылок. — В прошлом году с весны матчей не было. Вот и разучился немного, наверное.

— Теперь точно каждый день до отъезда играть будем, — разочарованно подытожил Рон. — Не хватало еще, чтобы кубок слизням достался.

* * *

Вечером после ужина вся семья собралась в гостиной. Разумеется кроме Перси, которому «нужно было срочно ответить на несколько важных писем». Судя по улюлюканью Фреда и Джорджа, эти важные письма предназначались старосте Рейвенкло, Пенелопе Кристалл. Гарри хотел уточнить, та ли эта самая Пенелопа Кристал, которую в прошлом году окаменил василиск, но мистер Уизли уже начал рассказывать новую историю о кусачих горшках.

Гарри незаметно вышел из гостиной и поднялся в комнату Рона, где в клетке спал Скабберс. Когда Гарри взял его в руки и отнес в гостиную, старый крысюк беспокойства не проявлял. Наверняка привык, что дети время от времени играют с ним или таскают на прогулку.

— Гарри, зачем ты его притащил? — удивился внезапному интересу друга к своему питомцу Рон. — Ему лучше в клетке сидеть. Он что-то совсем разболелся. Помнишь, я тебе писал? Жрать отказывался, и шкура лезть начала.

— Ага, я помню, — кивнул Гарри.

Рон начал было рассказывать о новых симптомах болезни Скабберса и том, что он планирует показать его специалистам в «Волшебном зверинце», но Гарри уже не слушал.

— Мистер Уизли, а есть такое заклинание, которое позволяет определить, не является ли животное анимагом? — внезапно спросил он главу рыжего семейства.

— Хм, — задумался мистер Уизли. — Интересный вопрос, Гарри. Именно определить, пожалуй, нет, но есть заклинание, которое обращает анимага обратно в человека.

— О, а покажите на Скабберсе! — жизнерадостно попросил Поттер, стараясь выглядеть заинтересованным, а не нервным. — Оно же не повредит обычному животному.

Гарри почувствовал, как крыса начала вырываться у него из рук, и сжал ее крепче.

— Не повредит, конечно, но зачем зря палочкой махать, — рассудил мистер Уизли. Но тут подключились близнецы.

— Пап, ну покажи!

— Тебе, что, сложно?

— Мы не будем его на Макгонагалл применять, обещаем!

— Ну ладно, — согласился мистер Уизли. — Гарри, давай сюда Скабберса.

Вот тут крыса заподозрила, что дела складываются не лучшим образом, начала пищать и со всех сил вырываться.

— Ему же больно! — возмутился Рон. — Пусти его!

— Мистер Уизли, пожалуйста, проверьте его заклинанием, — взмолился Гарри, отпихивая Рона. Но в этот момент произошлидве вещи. Рон, спасая своего питомца от издевательств, довольно сильно толкнул его, и Гарри потерял равновесие. А Скаберс умудрился извернуться, прокусить ему палец и выскользнуть из рук.

— Сука! — выругался в сердцах Гарри и выхватил палочку. — Стой! Петрификус Тоталус! Да стой же! Хватайте его! Кто-нибудь! Ступефай!

Рон стоял как вкопанный, но близнецы бросились Гарри на подмогу. Скабберс уже бежал к двери, поразительно ловко уворачиваясь от лучей заклинаний. Джордж бросился на пол, перегородив щель под дверью, в которую могла проскочить крыса. Скабберсу пришлось сменить траекторию. Фред ловко нагнулся и схватил крысу поперек туловища.

— Поймал! — довольно сообщил он. Скабберс надрывно пищал и пытался вырваться из крепкой хватки Фреда. Гарри побежал к нему, схватил крысу за шкирку и, направив палочку, очень четко произнес:

— Ступефай!

Крыса в его руках обмякла. Только после этого он повернулся к Рону, который уже весь побагровел от возмущения.

— Гарри, ты нормальный вообще?! Что ты творишь?! — продолжал кричать тот, ничего не понимая. Рон попытался отобрать у Гарри обездвиженное животное, но тот увернулся.

— Рон, отойди, пожалуйста. Фред, Джордж, вы тоже. Я сейчас все вам всем объясню. Ну правда! Обещаю, — взмолился Гарри, положил оглушенную крысу на пол и сделал шаг назад.

— Хоморфус анимагус!

В первые несколько секунд ничего не происходило. Гарри перестал дышать. Неужели это просто крыса? Что же будет с Сириусом? Может быть, он ошибся с заклинанием.

Гарри решил попробовать еще раз, но в этот момент, словно в замедленной съемке, тело крысы начало расти и меняться. Через несколько секунд на полу уже лежал человек.

Миссис Уизли охнула. Джинни от испуга завизжала. Рон снова завопил. Близнецы пораженно распахнули рты и подошли вплотную.

— Инкарцеро! — Гарри внес последний штрих. Петтигрю опутали веревки. Гарри обернулся к старшим Уизли, его голос чуть дрожал. — Вызовите, пожалуйста, Аврорат. Это Питер Петтигрю. Это он, а не Сириус Блэк предал моих родителей двенадцать лет назад.

— Питер Петтигрю… Как? — миссис Уизли побледнела и накинулась с вопросами на детей:

— Все целы? Никто не пострадал? Джинни, детка, ты в порядке?

— Погоди, Молли, — мистер Уизли прервал жену и обвел глазами сыновей, которые были так же, как и он, шокированы тем, что только произошло на их глазах. — Гарри, откуда ты все это узнал?

От строгого взгляда этого всегда добродушного и слегка рассеянного мужчины Гарри окончательно стало не по себе. Он подозревал, что план А не сработает, и ему придется во всем признаваться. Теперь главное — не подставить Сириуса. Гарри обхватил себя руками, чтобы унять дрожь. Он серьезно перенервничал и сильно потратился, вкладывая в заклинания всю свою силу.

— Мне нужно знать, что здесь происходит, прежде чем вызывать авроров, — уже мягче добавил мистер Уизли. — Я должен им объяснить, как образом Питер Петтигрю появился в нашей гостиной.

Гарри тяжело вздохнул:

— Я понимаю, Простите, что не рассказал с самого начала. Но мне надо было самому во всем убедиться. Я очень боялся, что я ошибаюсь или что вы просто мне не поверите.

— Но откуда ты узнал? И почему ты считаешь, что Сириус Блэк не предавал твоих родителей?

— Я не могу вам этого сказать, — Гарри опустил глаза. — Мистер Уизли, а вы можете сказать аврорам, что вы просто показали на крысе заклинание, а оказалась, что она — анимаг?

— Гарри, ты хочешь, чтобы мы соврали аврорам? — возмутилась миссис Уизли. — Если этот человек преступник — все очень серьезно!

— Конечно, он преступник! Зачем бы ему еще было двенадцать лет прятаться в вашей семье и изображать крысу!

— О, боги, — прошептала миссис Уизли и обессиленно опустилась в кресло. До нее только сейчас дошло, что лежащий перед ними человек двенадцать лет жил в ее доме и мог навредить ее детям.

— Пожалуйста, продолжай, Гарри, — терпеливо попросил мистер Уизли, бросив обеспокоенный взгляд на супругу. — Джинни, принеси маме воды.

Джинни бросилась на кухню, а Гарри только грустно покачал головой.

— Я не могу, мистер Уизли, простите. Я подвергну опасности близкого человека. Пусть уж лучше авроры забирают меня и допрашивают. Как-нибудь выкручусь.

— Этого еще не хватало! — вскочила на ноги Молли Уизли и опустошила залпом стакан воды. — Уж лучше мы упустим несколько деталей, чем отдадим тебя на растерзание этим громилам. Но все же, Гарри, нам было бы проще, если бы ты рассказал нам правду.

— Этот человек — Сириус Блэк? — догадался мистер Уизли.

Гарри молчал. Мистер Уизли понял, что сейчас он от него больше ничего не добьется.

— Так, ладно, аврорам скажем, что это мне пришло в голову проверить крысу. Например, мне показалось, что он читает газету или что-то такое, — тоном, не допускающим возражений, произнес мистер Уизли. — Не надо тебя в это впутывать еще сильнее, Гарри. Но мы с тобой об этом еще поговорим. Договорились?

— Договорились, — вымученно согласился тот. — Спасибо, сэр.

Артур Уизли слегка неодобрительно покачал головой, но все же отправился к камину и достал летучий порох, чтобы связаться с приемной Аврората.

— А вы все ну-ка живо по своим комнатам, — спохватилась миссис Уизли. — Нечего вам здесь делать, когда прибудут авроры. Фред, Джордж, вас это тоже касается!

Дети послушной гурьбой вышли из гостиной. Гарри старался не встречаться ни с кем глазами и первым поднялся в комнату Рона, готовясь к тяжелому разговору.

— Гарри, пойдем, — Рон схватил его за руку и куда-то потащил, как только догнал его. — Сейчас прибудут авроры! Пойдем посмотрим. Я знаю, где мы можем спрятаться и подсмотреть, чтобы мама нас не поймала.

Рона сиял от предвкушения. Гарри боялся, что тот все еще на него злится и будет шокирован или даже подавлен, узнав, что его домашний питомец оказался анимагом и Упивающимся Смертью. Теперь, когда рассказ Сириуса обрел доказательства, Гарри самого передергивало от отвращения, когда он вспоминал, как гладил Скабберса или даже позволял ему ползать по своей кровати. Но для Рона произошедшее стало как будто бы очередным захватывающим приключением. Он не забивал себе голову мыслями о том, в какой опасности был все эти годы.

Гарри не мог полностью разделить его легкомысленный настрой, но был рад, что с другом все в порядке. Не заставляя Рона долго ждать, Гарри на цыпочках последовал за ним. Они спустились на второй этаж и через окно в пустой комнате Джинни вылезли на крышу сарая. Оттуда они спрыгнули в сад и поспешили за дом.

Сама Джинни и близнецы уже прятались за ветвистым сливовым кустом, растущим прямо напротив открытого окна гостиной.

— Ну что там? — громким шепотом поинтересовался Рон, когда они присоединились к ним.

— Тише ты, — шикнул на него Фред. — Отец уже вызвал авроров. Они появятся с минуты на минуту.

Отсюда действительно была видна практически вся гостиная.

Камин вспыхнул зеленым огнем, и из него выступили два высоких мужчины в алых аврорских мантиях.

— Кингсли, Гавейн, рады вас видеть! Спасибо, что так быстро откликнулись на мой вызов, — мистер Уизли пожал руки обоим аврорам.

— Здравствуй, Артур, Молли. Что у вас стряслось? — спросил чернокожий мужчина, покосившись на лежащего на полу Петтигрю, который был крепко связан и все еще пребывал в бессознательном состоянии.

— Ох, Кингсли. Сам бы не поверил, если бы мне кто рассказал, — мистер Уизли тяжело вздохнул. — Я заметил, что ручная крыса моего младшего сына странно себя ведет. Бегает по газете, как будто читает ее. Шутки ради я швырнул в нее антианимагические чары. Что меня только дернуло! Результат вы видите.

— Незарегистрированный анимаг. Любопытно, — второй аврор, до того стоявший рядом с каменным лицом, с интересом посмотрел на оглушенного Петтигрю. — Небось еще и извращенец, раз полез к детям.

— Моргана с тобой, Гавейн! — воскликнула миссис Уизли. — Убила бы его своими руками, посмей он только обидеть кого из моих детей! Прятался он здесь от всех. По крайней мере, мы с Артуром так думаем. Это же Петтигрю. Ты присмотрись повнимательнее.

— Питер Петтигрю?!

— Да, мы уверены, это он, Кингсли, — подтвердил мистер Уизли. — Тот самый Питер Петтигрю, которого якобы убил Сириус Блэк двенадцать лет назад. И у него как раз не хватает одного пальца на руке. Видишь? Помню, в газетах писали, что его ныне покойной матушке смогли передать только палец ее сына. Ну и Орден Мерлина, конечно, врученный посмертно.

— Вот это уже совсем интересно, — задумчиво почесал подбородок Кингсли. — Так что же получается, Блэк не смог его прикончить? Хм. Молли, Артур, вы не против, если мы сейчас приведем его в чувство и зададим несколько вопросов.

— Против! — категорично возразила миссис Уизли. — В Аврорат его забирайте, там и задавайте свои вопросы. Не хватало еще в доме, полном детей, допрашивать упиванца!

— Миссис Уизли, вы серьезно предполагаете, что Питер Петтигрю может быть Упивающимся Смертью? — насмешливо спросил второй аврор.

— А кем ему еще быть? — в сердцах воскликнула она и мотнула головой в сторону Петтигрю. — Если сомневаешься, Робардс, пойди да проверь.

Гавейн Робардс подошел к лежащему на полу мужчине и дернул рукав его мантии. Что именно он там увидел, ребята из своего укрытия не смогли разглядеть, но атмосфера в гостиной Норы стала еще напряженное.

— Так. Мы немедленно его забираем в штаб Аврората, — решительно произнес Кингсли. В его прежде добродушном голосе появился металл. — Артур, ты отправляешься с нами. Молли, если нам понадобятся и твои показания, мы тебя вызовем.

Авроры, не тратя время на прощание, подхватили Петтигрю и шагнули в камин. Вслед за ними в Аврорат отправился мистер Уизли.

— Дела-а, — задумчиво протянул Фред. — Это ж как за столько лет никто ничего даже не заподозрил?

— Мы же именно это имя видели на карте, — расстроенно произнес Джордж. — Могли бы попробовать у кого-нибудь узнать… Ну или хоть в старых газетах порыться…

— Мы три раза проверяли и никого не находили. Ты же сам был согласен с тем, что это просто глюк карты!

— Какой карты? — Рону стало любопытно, о чем говорят братья и как это связано с Петтигрю.

— Неважно, — хором ответили близнецы.

— Меньше знаешь, лучше спишь. Слышал такую поговорку, Ронни? — язвительно добавил Джордж. Рон вспыхнул. Он всегда очень болезненно реагировал, когда братья его дразнили.

— А что у него было на руке? — робко спросила Джинни.

— Темная метка, — ответил Фред и внимательно посмотрел на младшую сестру, словно пытаясь оценить, насколько ее стоит посвящать в детали. — Это специальная отметка, которая была только у сторонников Сама-Знаешь-Кого.

Джинни и Рон пораженно ахнули.

— Да тише вы! — шикнул на них Фред. — Если мама нас поймает, все получим по ушам. Полезли быстрее обратно в комнаты, пока она не решила нас проверить.

Они по очереди вскарабкались на крышу сарая и снова через комнату Джинни на цыпочках прокрались на лестницу.

— Гарри! — Рону внезапно приспичило задать вопрос другу, пока они поднимались. — А почему не пришло письмо из министерства? Ты же колдовал. Помнишь, ты рассказывал, что в прошлом году сразу же прилетела сова?

— Но я же был в доме волшебников, — как само собой разумеющееся объяснил Гарри, стараясь говорить потише. Так, чтобы его ни в коем случае не могла услышать миссис Уизли. — Здесь же не отличить мою магию от магии твоих родителей или Перси, которому, кажется, уже исполнилось семнадцать.

— Это, что получается, на каникулах на самом деле можно колдовать?

— Конечно же, можно, Рон! О боги, за что вы нам послали такого несообразительного младшего брата, — Джордж высунулся из своей комнаты, куда они с братом только-только успели войти, и скорчил ехидную рожицу. — И хватит горланить посреди дома! В комнату вашу идите, там и разговаривайте.

* * *

Мистер Уизли вернулся домой только ночью, когда миссис Уизли уже разогнала детей спать, поэтому сегодня им не удалось узнать никаких новостей. Весь вечер она довольно резко обрывала любые вопросы детей о произошедшем и даже не стала требовать от Гарри рассказать подробности, хоть и явно подозревала, что Гарри удалось познакомиться с Сириусом Блэком. Ему казалось это немного необычным, что миссис Уизли не стала его расспрашивать, но по большому счету он был рад, что хотя бы на один день он был избавлен от вопросов. Рону он тоже ничего не рассказал, стараясь любые разговоры переводить на другие темы. Сначала тот дулся, но потом понял, что так от друга ничего не добьешься. До самой ночи они болтали о школе, квиддиче или их недавней поездке в Египет. Рассказ о путешествии Гарри искренне заинтересовал и даже позволил отвлечься от беспокойства о крестном. Не считая поездок в Хогвартс, до этого лета Гарри никогда не бывал нигде, кроме Норы, Лондона и Литтл Уингинга. Что уж говорить о загранице. Узнав об этом, Сириус клятвенно обещал, что если все получится и с него снимут все подозрения, они обязательно следующим летом отправятся в кругосветное путешествие.

Дождавшись, пока Рон угомонится и тихонько захрапит, Гарри выскользнул из комнаты и отправился в ванную.

— Сириус, — позвал он тихо в сквозное зеркало.

Несмотря на позднюю ночь, Блэк мигом откликнулся.

— Слава Мерлину, Гарри! Я уже был готов отправиться к Уизли, чтобы самому убедиться, что с тобой все в порядке.

— И был бы идиотом. Сдали бы они тебя аврорам, и меня с тобой в придачу.

— А вот не факт. Я все-таки до Азкабана был в хороших отношениях с Артуром, да и с Молли я знаком с детства.

— Я предпочел бы не проверять, — строго сказал Гарри. Он чуть не умер от облегчения, когда авроры наконец-то покинули Нору вместе с Петтигрю, и даже думать не хотел, чем бы все могло закончиться, явись сюда Блэк в разгар разборок. — Кстати, все прошло хорошо. Спасибо, что спросил.

— А я знаю, — беспечно ответил Сириус. — Со мной через Гринготтс связался адвокат рода Блэк. Кричер час назад доставил мне его письмо. Но ты все равно мог бы связаться пораньше.

— Не мог. Рон от меня не отходил ни на шаг. К тому же Уизли и так, кажется, догадались, откуда я узнал про Петтигрю. Наш план, увы, сработал не так, как хотелось бы.

Гарри кратко пересказал события сегодняшнего вечера.

— Уф-ф. Жаль все-так, что меня там не было. Хотел бы я видеть это своими глазами. Ты молодчина, Гарри! Ловко прижал эту крысу, — вопреки его ожиданиям Сириус воспринял рассказ с восторгом. Гарри даже пришло в голову, что крестный, возможно, пьян.

— Обидно только, что теперь придется как-то врать Уизли. Они так искренне за меня беспокоятся.

— А ты не ври, — Сириус внезапно стал серьезным. — Главное, не рассказывай, где я прячусь. Теперь, когда они сами увидели Петтигрю, не думаю, что они могут быть угрозой.

— Но они же наверняка все расскажут Дамблдору. А ты этого так не хотел…

— Теперь он и так узнает. Он же глава Визенгамота. Вряд ли вся эта история пройдет мимо него.

— Точно, совсем забыл. А ты уверен, что все-таки не хочешь написать ему письмо?

— Уверен. Пока не время. Посмотрим, как будет развиваться история с Петтигрю.

— Ох, надеюсь, это все не затянется на полгода, и ты скоро сможешь перестать прятаться.

— Прорвемся, — подмигнул ему Сириус. — Кстати, о прятаться. Спасибо за мантию. Уверен, что в школе она тебе не понадобится?

— Уверен, — усмехнулся Гарри. — Я как-нибудь переживу пару недель без ночных прогулок по Хогвартсу. Ты, главное, зря не рискуй и держи меня в курсе. Ладно?

— Обязательно, — пообещал Сириус.

* * *

Последние два дня каникул Гарри провел в Норе, играя в квиддич, плюй-камни или подрывного дурака с Роном, Джинни и близнецами.

В пятницу мистера Уизли еще раз вызывали в Аврорат, но участие Гарри в истории с поимкой Петтигрю так и осталось никому не известным. Мистер Уизли сдержал свое слово и никому ничего и не сказал о Блэке. Тем не менее, на следующее утро миссис и мистер Уизли попросили Гарри задержаться на кухне после завтрака и устроили ему настоящий допрос. Они пытались выяснить все, что ему известно о Сириусе Блэке и насколько близко им удалось познакомиться. По итогам его подробных рассказов Уизли согласились с тем, что крестный действительно не мог причинить ему осознанный вред, но все равно просили Гарри не доверять Сириусу Блэку.

— Видишь ли, Гарри. Если был проведен магический обряд, крестный действительно не может убить, проклясть своего подопечного или нанести серьезный ущерб здоровью. Магия не допустит никакого злонамеренного действия. Но иногда и добро может навредить. Он может решить, например, что тебе опасно ехать в Хогвартс, и запереть тебя дома при следующей встрече. Я допускаю, что Сириус действительно невиновен, но он двенадцать лет провел в Азкабане. Никто не может быть уверен, что у него в голове, — настаивал мистер Уизли.

Гарри понимал, что по этому вопросу спорить с четой Уизли бесполезно, и обещал быть максимально осторожным. К тому же, уже в среду начинался новый учебный год, и он все равно окажется в Хогвартсе, где не сможет ни с кем видеться, кроме как с другими учениками и преподавателями.

Гарри даже согласился, чтобы мистер Уизли рассказал обо всем профессору Дамблдору, когда ему удастся с ним встретиться. В конце концов, как сказал Сириус, Дамблдор и так обо всем узнает. Но Гарри, кажется, и сам заразился недоверием к директору. Ему тоже казалось странным, что когда Сириуса бросили в Азкабан, Дамблдор не посчитал нужным даже поговорить со своим бывшим соратником или хотя бы настоять на проведении суда. А ведь он уже тогда был Верховным Чародеем Визенгамота и Президентом Международной конфедерации магов. Одного его слова было бы достаточно, чтобы добиться законного слушания.

Но так или иначе, Гарри понимал, что согласие на рассказ директору было чистой формальностью. Он знал не понаслышке: взрослые всегда поступают так, как считают нужным, не обращая внимания на мнение детей.

Темпус показывал второй час ночи, но Гарри был уверен, что крестный еще не спал. Он накинул на полог звукозаглушающие чары и поднес к губам сквозное зеркало.В конце концов, его новости стоили того, что быть разбуженным посреди ночи.

— Сириус… Эй, Сириус!

— Привет, Гарри. Не спится? — Блэк довольно быстро откликнулся на вызов по сквозному зеркалу и выглядел подозрительно бодро.

— Если бы. Извини, что так поздно, но у меня только сейчас получилось остаться одному, — торопливо заговорил Гарри. После приветственного пира гриффиндорцы устроили шумные посиделки в гостиной со сладостями, сливочным пивом и алкоголем покрепче для старшекурсников. Неизвестно, сколько бы продолжалась вечеринка, если бы в конце концов Перси Уизли не позвал на помощь профессора Макгонагалл. Она всех разогнала по спальнями, пригрозив отправить на отработки каждого, кто посмеет завтра проспать завтрак.

— Да я и не ложился еще, — Сириус жизнерадостно подтвердил подозрения крестника. — Как до школы добрался?

— М-м. Ну, в общем, это нам как раз и нужно обсудить, — Гарри слегка замялся, не зная, с чего лучше начать. — У меня для тебя две новости. И одна круче другой. Закачаешься просто. Первая новость: Хогвартс теперь охраняют дементоры. Как рассказал Дамблдор, это решение приняло министерство магии для безопасности всех учеников. Охраняют дементоры нас, естественно, от тебя.

— Блядь, — лаконично выругался Блэк. — А вторая новость какая?

— Погоди, я тебе еще первую не дорассказал. Так вот. Они будут патрулировать не только границы Хогвартса, но и Хогсмид. А еще они проверяли поезд где-то на середине пути, — Гарри передернуло от неприятных воспоминаний. Он на секунду как будто снова почувствовал потусторонний, сковывающий тело и сознание холод. — Я чуть концы от ужаса не отдал, когда дементор появился в нашем купе. Я пытался сотворить заклинание Патронуса, которому ты меня учил, но ни хрена не вышло. Еще хуже, чем во время последней тренировки. Белый дым, и все! Нам повезло, что в соседнем купе ехал преподаватель, который отогнал этих тварей. Еще бы немного, и я бы рухнул в обморок... Кстати, это как раз вторая новость. Не за что ни угадаешь, кто в этом году будет преподавать в Хогвартсе ЗОТИ!

— Аластор Грюм? — Сириус сделал вялую попытку пошутить. Рассказ крестника его не на шутку встревожил.

— Не знаю, кто это, — отмахнулся Гарри и не стал тянуть. — Ремус Люпин! Ты можешь себе это представить?

— ЧТО?!

— Я тоже очень удивился, когда узнал, как его зовут. Как думаешь, его назначение как-то связано с твоим побегом?

— Не знаю, что и думать, — растерянно произнес Сириус. — Пригласить в школу оборотня в качестве преподавателя — это даже для Дамблдора слишком эксцентричный поступок.

— Может, он думает, что Люпин сможет тебя выследить, если ты приблизишься к Хогвартсу?

— Может быть. Особенно, если Ремус уверен, что именно я виновен в смерти Джеймса и Лили. Только все равно это странно. Рем никогда не изучал специально ни темные искусства, ни защиту от них. Он превосходно сдал ТРИТОНы, но мне всегда казалось, что для преподавания нужна какая-то дополнительная квалификация. Очень сомневаюсь, что он смог бы ее получить. Современные законы сильно ограничивают возможности оборотней. Им очень сложно получить образование или найти работу. Даже в Хогвартсе Ремус учился только благодаря протекции Дамблдора.

— Да, помню. Ты рассказывал. Возможно, Дамблдор просто не смог никого найти на место преподавателя? — предположил Гарри. — Как я понял, из-за этих слухов о том, что должность проклята, и так не много желающих. Помнишь, я тебе рассказывал про Квиррелла и Локхарта?

— Да ну, ерунда, — не согласился Сириус. — Невозможно проклясть должность! В такую чушь могут верить только младшекурсники и домохозяйки, перечитавшие «Ведьмин еженедельник».

— Тогда у меня идей нет, — Гарри с трудом сдержал зевок, пропустив мимо ушей шпильку про «младшекурсников». — Ладно, Сириус. Мордред с ним, с Люпиным. Что-нибудь придумаем. Тем более, ты же все равно не собираешься приближаться к Хогвартсу. Лучше расскажи, нет ли новостей от твоего адвоката.

— Есть, но немного и не сказать, что что-то обнадеживающее, — нахмурился Блэк. — Я сегодня встречался с Фергалом Гампом. Это он тогда отправил мне письмо, когда в Аврорат доставили Петтигрю. В целом он нормальный мужик. И главное — надежный. Его семья представляла интересы Блэков на протяжении нескольких веков, и ему можно доверять. Он не выдаст. Так вот. Ему удалось получить доступ к делу Петтигрю, но хвастаться пока нечем. Министерство решило не поднимать шума. Слушание Петтигрю точно будет закрытым, и пока даже не понятна его точная дата. Мое дело открывать наотрез отказались, пока я не объявлюсь сам. Гамп на следующей неделе будет пытаться добиться хотя бы отмены моей немедленной казни в случае поимки. До тех пор предпочту с министерскими на контакт не выходить.

— И правильно! — в желании держаться подальше от министерства магии Гарри его горячо поддерживал. — Ты и так рисковал, встречаясь с адвокатом. Неужели с ним нельзя было просто по камину пообщаться?

— Пф-ф, — фыркнул Сириус. — Вообще-то, мой дорогой крестник, каминная сеть куда лучше отслеживается министерством, чем аппарация. К тому же любой серьезный магический договор заключается все-таки при личном присутствии. Чему тебя в школе только учат?

— Как из мышей чашки делать и рогатых жаб потрошить, — огрызнулся Гарри. Настроение испортилось. Он так надеялся, что с поимкой Петтигрю все быстро наладится. Теперь он просто не представлял, как он еще может помочь крестному. — Я вот думаю, может, зря мистер Уизли выставил всю историю как случайность. Может быть, если бы я дал показания, что ты мой крестный и никакой Волдемортовой метки у тебя нет, то процесс пошел бы быстрее?

— Ничего не зря... Я считаю, Артур как раз правильно сделал, что не стал тебя вмешивать. Я тоже Гампу не стал про тебя упоминать, — возразил Сириус. — Не переживай, и так разберемся. Главное, что нам удалось поймать крысу. Если понадобится, привлечем прессу и раздуем скандал. Гамп сказал, что хоть будет и непросто, но шансы добиться правосудия у нас хорошие.

— Тогда, может, хоть с Дамблдором поговорить?

— И что это даст?

— Ну… В его же интересах как-то повлиять на министерство. Неужели ему нужны дементоры вокруг школы? Я так понял, что он был изначально против, но Фадж настоял.

— Был бы против, то и не было бы их тут, — резонно заметил Сириус. — Выглядит как какая-то показуха. Ладно бы отряд авроров послали Хогвартс патрулировать, так нет, этих безмозглых тварей приволокли. Дементоры слепые и почти неуправляемы. Они меня от Хагрида не отличат. Высосут душу из любого, кто попадется им на пути. Я не понимаю, кто и чего именно хочет этим добиться. Как бы все не закончилось несчастным случаем. Так что будь очень осторожен, Гарри.

— Ты тоже, Сириус. Они не за мной охотятся.

— Не уверен, что и за мной. Я-то не в Хогвартсе.

* * *

— Гарри, вот скажи, зачем тебе эти Древние руны? — нудел уже второй день Рон. Он все еще не пережил, что Гарри не стал рассказывать ему про знакомство с Блэком, и любая мелочь вызывала у него новые обиды.

— Рональд, между прочим, это очень полезный предмет! — вмешалась Гермиона, которая уже третий раз стала свидетелем их разговора на эту тему. — Руны используются в артефакторике, в большинстве магических обрядов, во многих охранных чарах. Некоторые книги до сих пор не имеют перевода на латынь или английский и прочесть их можно, только умея работать с рунами!

— Даже звучит как тоска смертная, — Рон отмахнулся от поучений Гермионы и продолжил атаковать Гарри: — Ты же весной выбрал, как и я, Прорицания. Что изменилось-то?

— Изменилось то, что я вовремя понял, что Прорицания — это редкостная чушь! — довольно жестко ответил Гарри. Ему надоело объяснять другу одно и то же по три раза. Поменял он предмет и поменял. Зачем раздувать из этого такую драму?

Не хотелось ему изучать Прорицания. Особенно после того, как он почти полностью прочитал «Предзнаменования смерти», за авторством прабабки-преподавательницы. Не понятно, как вообще можно было верить во все эти «знаки судьбы». А после того, как Сириус поднял его на смех, застав с книгой по прорицаниям, на обложке которой была копия его аниформы, он плюнул и написал профессору Макгонагалл с просьбой заменить один из выбранных предметов.

— Рон, чем мне помогут в жизни Прорицания?!

— Что ты сразу заводишься? Спросить уже нельзя! — обиделся Рон и голосом, полным разочарования в жизни, добавил: — Что мне теперь, получается, одному на Прорицания ходить?

— Если хочешь, попроси профессора Макгонаголл перевести тебя на Руны, — уже мягче сказал Гарри. — Сегодня только первый день семестра. Уверен, она не откажет.

— Наоборот, будет только рада, если ты возьмешься за ум, — ехидно добавила Гермиона. Ей было обидно, что Рон вечно от нее отмахивается.

— Да ну, там учить много, — поморщился тот и поспешил занять место в Большом зале поближе к блюду с сосисками. Гарри и Гермиона лишь понимающе переглянулись и пошли догонять его.

* * *

Древние руны преподавала профессор Бабблинг. Это была моложавая женщина средних лет, с крупными чертами лица и длинными темными кудрями, слегка выбивающимися из-под остроконечной шляпы.

Профессор Бабблинг искренне любила свой предмет и рассказывала о рунах так, что в середине занятия Гарри поймал себя на том, что он слушает ее объяснения, приоткрыв рот.

Как оказалось, первый рунический алфавит, старший футарк, создал скандинавский колдун по имени Один, живший в пятом веке до нашей эры. Он же был первым, кому пришло в голову напитать своей кровью вырезанные в камне или дереве символы. Так появились первые защитные обряды, а Один стал родоначальником не только рунной магии, но и ритуалистики. По словам профессора Бабблинг, в Северной Европе волшебники не использовали палочки вплоть до средних веков, предпочитая работать с исключительно созданными ими самими артефактами или проводить обряды.

После небольшой, но весьма познавательной вводной лекции профессор разобрала вместе со студентами первый эттир старшего футарка и показала, как необходимо проводить начертание каждой из рун.

В конце занятия она раздала всем небольшие свитки пергамента, на которых уже были изображены примеры рун. В качестве домашнего задания студенты должны были выучить, как правильно произносятся и пишутся руны первого эттира, и потренироваться в их начертании. Гарри задание немного напомнило прописи, которые им выдавали в маггловской начальной школе.

Обмениваясь впечатлениями с Гермионой по дороге на сдвоенную трансфигурацию, Гарри понял, что урок понравился им обоим, как, впрочем, и сама профессор. Единственное, что омрачало настроение, было то, что вместе с ними, Эрни Макмилланом и их однокурсниками с Рейвенкло почти в полном составе этот предмет выбрал для изучения и Драко Малфой. К счастью, с ним хотя бы не было его подпевал. Зато вместо Крэбба и Гойла на Древние руны записались воображала Дафна Гринграсс и ее подружка Миллисента Булстроуд. Они, может, и не справлялись так хорошо с ролью свиты Малфоя, зато, к сожалению, никогда не стеснялись отпустить язвительное замечание в адрес однокурсников с другого факультета. С такими не расслабишься. Впрочем, и Дафна, и Миллисента, да и даже Малфой вели себя на уроке вполне прилично.

Последним в расписании в понедельник стоял Уход за магическими существами. Он традиционно проходил на улице. Гарри, успевший за день засидеться в замке, был рад возможности выбраться на улицу и с удовольствием подставлял лицо солнцу и вдыхал свежий, чуть прохладный воздух. Погода стояла еще летняя, но в воздухе уже витал запах приближающейся осени.

Гарри, Рон и Гермиона подошли к хижине Хагрида последними. Возле нее уже собралась небольшая группа их однокурсников. Не было, правда, видно никого из Рейвенкло, но УЗМС — не нумерология и даже не руны. Такие предметы умники в сине-бронзовых шарфах традиционно не посещали.

Подойдя ближе, Гарри поморщился, разглядев среди однокурсников мерзкую рожу Малфоя. Его-то как сюда занесло? В этом году у них было слишком много общих предметов. Помимо дополнительных предметов, где студенты с разных факультетов всегда обучались в единых группах, в этом году у Гриффиндора и Слизерина проходили совместно не только Зелья, но и Астрономия.

— Добро пожаловать на занятия по Уходу за магическими существами! Для тех, кто не знает, меня зовут профессор Рубеус Хагрид, — громогласно объявил тот, когда понял, что все собрались.

Гарри услышал, как за его спиной Малфой презрительно хмыкнул, и с трудом сдержал себя, чтобы не врезать тому локтем в живот. К счастью, Хагрид, казалось, ничего не слышал и продолжал рассказывать, как будут проходить занятия.

— Для первого урока я приготовил вам сюрприз! — довольно произнес он, закончив с обязательным инструктажем. — Сейчас увидите. Все идите за мной! Вперед, не отставайте!

Гарри с содроганием подумал, что Хагрид ведет их в Запретный лес, который у него не ассоциировался ни с чем хорошим. Рядом тихо вздыхал Рон. В этот самый момент он вспомнил недавнюю встречу с акромантулами, когда они оба чудом остались в живых. Но они зря переживали. К их огромному облегчению, Хагрид провел их вдоль кромки леса и остановился возле ограды просторного загона. За оградой никого не было.

— Прошу всех встать вдоль изгороди! — распорядился Хагрид. — Чтобы всем было хорошо видно. А теперь первым делом откройте книжки...

— Как? — холодно поинтересовался Малфой.

— Что как? — не понял Хагрид.

— Как мы будем их открывать? — спросил Малфой, не скрывая своего пренебрежения к учителю.

Он вынул свой учебник, который был перевязан длинной веревкой. Все остальные тоже достали книги. Одни, как Гарри, стянули свой учебник ремнем, другие засунули его в тесную папку с молнией или усмирили огромными скрепками.

— Кто-нибудь... э-э... может открыть? — спросил Хагрид упавшим голосом.

Весь класс отрицательно замотал головами.

— Это совсем просто... Надо только ее погладить. — Хагрид говорил так, словно речь шла о чем-то само собой разумеющимся.

Он взял у Гермионы учебник и содрал с него широкую клейкую ленту. Учебник клацнул страницами, нацелясь откусить Хагриду палец, но тот успел погладить его корешок. Книга вздрогнула, раскрылась и послушно легла на его широкую ладонь.

— А, ну, наверное, это мы идиоты, — продолжал насмехаться Малфой. Его голос буквально сочился ядом. — Оказывается, учебник, перед тем как открыть, надо погладить. Как же мы не догадались!

— Я... я... думал, они такие милые, — неуверенно сказал Хагрид, взглянув на Гермиону для моральной поддержки.

— Просто милашки! — издевался Малфой. — Хороша шутка: рекомендовать учебник, готовый оттяпать руку.

— Заткнись, Малфой, — негромко, но с явной угрозой в тоне сказал Гарри. Ему очень хотелось, чтобы первый урок Хагрида прошел как можно лучше, а не был сорван каким-то надменным уродом. У Хагрида и так уже был вид несчастней некуда.

— Ну... ну вот... — Хагрид, очевидно, разнервничался и потерял нить своих рассуждений. — Теперь у вас... это, значит... есть учебники. Но главное — волшебные существа. Пойду сейчас приведу. Подождите...

Хагрид развернулся и направился в глубь леса.

— По-моему, ниже уже падать некуда! — презрительно воскликнул Малфой, как только Хагрид скрылся за деревьями. — Школа летит Мерлину в задницу! Этот олух будет нас учить… Что следующее? Сквиб Филч в качестве преподавателя по Чарам? Я расскажу все отцу, его удар хватит!

— Малфой, да заткнешься ты уже или нет?! — рявкнул Гарри.

— А не то что, Поттер? — губы Малфоя растянулись в гадкой улыбке. — Проклянешь меня? Или, может быть, натравишь на меня своего крестного-уголовника?

Гарри сжал кулаки. Он понимал, что пока ему лучше не защищать Сириуса публично, но позволить говорить Малфою гадости о нем он не мог.

— Что, Потти? Не знал, что Сириус Блэк твой крестный? — по-своему расценил его молчание Малфой. — Мой отец мне сразу все рассказал. Я бы на твоем месте…

— А то, что Сириус Блэк — это твой двоюродный дядюшка, твой отец тебе не забыл рассказать? — не выдержал Гарри. — Может, у вас по всей семейке Азкабан плачет?

За последнюю фразу он мысленно извинился перед крестным. Малфой бесил его так, что кровь начинала буквально кипеть в венах. Он был уже готов не только наговорить что угодно, но и пустить в ход волшебную палочку прямо на уроке, лишь бы хоть как-то сбить с лица этого придурка идиотскую самодовольную ухмылку.

Дело бы точно кончилось дракой или чем похуже, если бы в этот момент Лаванда Браун не закричала:

— Эй! Смотрите!

Со стороны леса к ним галопом приближалось около дюжины самых странных существ. Ничего подобного Гарри в жизни не видел. Туловище, задние ноги и хвост коня, передние лапы, крылья и голова — орлиные, мощный клюв стального цвета и огромные, как апельсины, глаза. Когти на передних лапах были величиной в треть метра. Гарри не сомневался, что такими легко можно убить. На каждом животном был кожаный ошейник, к которым крепилась длинная цепь. Концы поводьев крепко сжимал Хагрид, быстрым шагом двигаясь за существами.

— Знакомьтесь! Гиппогрифы! — восторженно произнес он, приблизившись и привязав зверей к частоколу. — Красавцы, а!

Гарри мог его понять. Изумление быстро сменилось восхищением от взгляда на этих грациозных животных. Покрытые крупными перьями голова и холка плавно переходили в лоснящийся торс. Все гиппогрифы были разной расцветки: сизые, рыжие, почти красные, каштановые и чернильно-черные.

Внимание всех учеников мигом переключилось с разгорающегося скандала между однокурсниками на преподавателя. Гарри и сам на какое-то время забыл, что он хотел начистить рожу Малфою. Гиппогрифы были потрясающие.

Несмотря на скомканное начало из-за неразберихи с учебниками, урок проходил просто прекрасно. Ученики по очереди подходили к гиппогрифам, кланялись, как учил Хагрид, и гладили их по жестким перьям. Гарри, в качестве поощрения за особую смелость — он первым вызвался познакомиться со зверями — Хагрид решил отправить его в полет на спине гиппогрифа по кличке Клювокрыл.

Прежде, чем Гарри успел понять, что происходит, Хагрид уже усадил его на спину полуконя-полуптицы, хлопнул того по крупу и крикнул:

— Давай!

Клювокрыл раскрыл свои огромные крылья и бросился галопом. Гарри чудом успех ухватиться за его шею. Уже в воздухе он услышал одобрительные крики однокурсников и своевременный совет Хагрида:

— Только не дергай его за крылья! Ему это не нравится!

Гиппогриф стремительно набирал высоту. Это было нечто непередаваемое и совсем не походило на полет на метле. С каждым взмахом крыльев они как будто бы проваливались в воздушную яму, а потом долго планировали, сливаясь с воздушными потоками.

Гарри потихоньку привык и начал оглядываться по сторонам. Они летели над Запретным лесом, куда он никогда не залетал на тренировках по квиддичу. От вида захватывало дух. Хогвартс с высоты птичьего полета, утопающий в красно-желтой осенней листве, выглядел потрясающе. Они сделали еще один небольшой круг над озером, и Гарри почувствовал, что он начал замерзать. Клювокрыл, будто почувствовав, что его наездник уже налетался, начал медленно снижаться.

Спрыгнув со спины гиппогрифа, Гарри оказался в окружении восторженных однокурсников. Его хлопали по плечам, поздравляли и требовали поделиться впечатлениями.

— Ты молодец, Гарри. Настоящий герой! — довольно пробасил Хагрид и обратился к ученикам: — Ну что? Кто-нибудь еще хочет попробовать?

Желающих не оказалось. Только Дин Томас вздыхал, что пропускает такую красоту, но Гарри пообещал одолжить тому свою метлу, чтобы он смог все рассмотреть сам, а потом зарисовать.

Делясь впечатлениями с одноклассниками, Гарри заметил, как Малфой, который после их перепалки вел себя подозрительно тихо, вместе со своими прихвостнями направился к загону с гиппогрифами. Разумеется, из дюжины гиппогрифов, Малфой выбрал для знакомства именно того, на котором только что летал Гарри Поттер. Клювокрыл любезно поклонился Малфою в ответ на приветствие, и тот стал гладить его клюв, не проявляя особого почтения.

— Это совсем просто, — достаточно громко, чтобы слышал Гарри, а не только Крэбб и Гойл, произнес Малфой. — Раз даже Поттер справился... Держу пари, — он обратился к гиппогрифу, — ты ничуть не опасен. Слышишь меня, ты, тупая уродливая зверюга?

Клювокрыл возмущенно заклекотал и встал на дыбы. Кретин Малфой явно прослушал все объяснения Хагрида и не знал, что гиппогрифы если и не понимают человеческую речь, то как минимум чувствуют интонацию и отношение к ним волшебников.

Прежде чем окончательно осознать, что сейчас произойдет, Гарри выхватил волшебную палочку и бросил в Малфоя манящие чары.

Действуя инстинктивно и больше на эмоциях, чем из рациональных побуждений, он вложил в заклинание слишком много сил. Малфой за секунду пролетел несколько метров, по пути сбив с ног Невилла Лонгботтома и Джастина Финч-Флетчли, и со всей силы врезался в Гарри. Удар пришелся прямо в нос. Гарри услышал противный хруст и упал на спину, не сумев удержаться на на ногах. Малфой плюхнулся сверху.

Оказавшись на земле, он моментально вскочил, весь ощетинился и направил свою палочку на Гарри.

— Жить надоело, Поттер? — оскорбленно зашипел он.

— По-моему, жить надоело тебе, — сухо ответил Гарри, пока Рон и Гермиона помогали ему подняться. Направленную на него палочку он только смерил презрительным взглядом. Не будет же Малфой нападать на него при всех. Отвернувшись от слизеринца, Гарри прижал к носу платок, протянутый Гермионой, чтобы остановить кровь. Было очень больно и на ощупь казалось, что нос сломан.

— Гарри! Гарри! Ты в порядке? — к нему уже бежал побледневший Хагрид, который только-только успел успокоить гиппогрифов и вывести всех студентов из загона.

— Все нормально, профессор Хагрид, — улыбнулся Гарри. Он говорил чуть в нос, но был уверен, что мадам Помфри справится с травмой за считанные минуты.

— У тебя идет кровь! — с ужасом в голосе воскликнул Хагрид. — Давай я отведу тебя в Больничное крыло.

— Я сам дойду, — возразил Гарри. — Что вы, в самом деле? — он обвел глазами встревоженных однокурсников, которые смотрели на него, будто он был при смерти. — Это же просто мелкая травма. Рон, не надо меня провожать. Ну правда!

С этими словами Гарри подхватил сумку и направился в сторону замка. Сделав несколько шагов, он услышал, как Малфой, мерзко растягивая гласные, произнес:

— Мне тоже нужна срочная медицинская помощь. У меня, должно быть, сотрясение мозга. Я немедленно отправляюсь в Больничное крыло.

— Э-э. Ну да… Конечно, ступай, — чуть растерянно произнес Хагрид. На его взгляд, со студентом было все в полном порядке, но все-таки он чуть серьезно не пострадал по его вине. Хагрид горестно вздохнул и продолжил лекцию:

— Так вот. О чем я говорил? А! Гиппогрифы питаются…

Что сказал Хагрид дальше, Гарри уже не слышал. В этот момент Малфой успел его догнать и начал злобно шипеть в спину:

— Я не просил меня спасать, понятно тебе, Поттер! — Гарри не оборачивался и продолжал шагать в сторону замка. — Что? Дня не можешь прожить, чтобы не погеройствовать?

Гарри резко остановился и холодно посмотрел на Малфоя.

— А с чего ты вообще решил, что я тебя спасал?

— Ну конечно же, — дошло до того. — Ты спасал не меня, а шкуру этого недоумка, которого по ошибке назначили учителем! Зря старался, Потти. Ставлю десять галлеонов, он вылетит из школы еще до конца этого семестра. Эти монстры могли же меня убить!

— Малфой, тебя могла убить только твоя тупость! — зарычал Гарри. — Зачем ты вообще полез к гиппогрифам? И чем ты, блядь, слушал, когда Хагрид объяснял, что гиппогрифы не терпят к себе пренебрежения?

— Тупость?! — голос Малфой сорвался на крик. На скулах от гнева проступил румянец. — Твоего дружка-недоумка поставили преподавателем, а ты обвиняешь в тупости меня?! Да этот Хагрид не может ни двух слов связать, ни обеспечить безопасность студентов! Он даже СОВ не сдавал! Да что там! Его с третьего курса из школы вышвырнули! Что, будешь каждое его занятие стеречь с палочкой на изготовку, чтобы никого не покалечили?

— Малфой, отвали уже от меня! Мерлина ради! Иначе я прокляну тебя так, что тебя даже в Мунго не расколдуют, — рявкнул Гарри. Как же его бесил этот гад!

— Что, Потти, правда глаза режет? — насмешливо протянул Малфой, который быстро взял себя в руки, заметив, что он наконец-то задел Поттера.

Гарри издал звук, похожий на рев раненого зверя, и быстрее зашагал в сторону замка. Малфой остался позади и не стал его догонять. Сам Гарри больше не оборачивался. Его колотило от гнева. То, что в словах Малфоя действительно было некое зерно истины, выводило его из себя сильнее всего.

* * *

Остаток первой учебной недели прошел практически без происшествий. Особенно, если опустить то, что на первой в этом году паре Зельеварения третьекурсники Гриффиндора потеряли рекордное количество баллов. Всего за одно занятие они лишились всех очков, которые успели заработать за предыдущие три дня. Гарри и его друзья справедливо полагали, что Снейп мстит за свой позор на уроке ЗОТИ. И все потому, что боггарта Невилла Лонгботтома, оказавшегося никем иным, как профессором Зельеварения, профессор Люпин задорно предложил переодеть в одежду бабушки мальчика. Стоило ли говорить, что это стало главной темой для обсуждения среди не только школьников, но и преподавательского состава, быстро заставив всех позабыть про случай на УЗМС.

Ремус Люпин не понравился Гарри с самого первого занятия. Во-первых, ему казалось, что заставлять учеников выставлять свои страхи напоказ — это как-то унизительно. Не все же боятся змей и огромных пауков. Он сам бы ни за что не хотел, чтобы однокурсники узнали, что он боится быть избитым своим дядюшкой-магглом. Хорошо, хоть на уроке его не стали вызывать. Во-вторых, Люпин даже не намекнул, что был одним из самых близких друзей его родителей, но при этом весь урок как будто наблюдал за ним. Гарри было очень неприятно ловить на себе изучающие взгляды учителя. В-третьих, он прекрасно помнил все, что рассказал о Люпине Сириус. Особенно ему не нравилось то, что тот ни разу не навестил Блэка в тюрьме. Кроме того, по рассказам крестного, Люпин был человеком, который в любых обстоятельствах предпочитал оставаться в стороне.

Рон и Гермиона, в свою очередь, от профессора Люпина были в полном восторге. Он доступно объяснял тему занятий, с удовольствием отвечал на вопросы студентов, что нравилось Гермионе; не требовал железной дисциплины в классе и по итогам первых двух занятий не задал им никакого домашнего задания — что сделало его «классным мужиком» в глазах Рона. Гарри сам был вынужден признать, что учителем Люпин оказался неплохим, но поменять свое отношение к нему он так и не смог.

В воскресенье вечером, не чувствуя ног от усталости после изнуряющей тренировки по квиддичу — Олли Вуд как с цепи сорвался, — Гарри наконец-то добрался до библиотеки. Ему всю неделю приходилось откладывать свой поход туда из-за самых разных дел: начиная от домашних заданий и заканчивая мини-турниром по плюй-камням, в который его втянули однокурсники.

В библиотеке Гарри планировал найти книги по высшей светлой магии, которые могли помочь ему разобраться в заклинании вызова Патронуса. Как Гарри не старался, оно у него до сих пор не выходило.

Гарри уже какое-то время прогуливался мимо стеллажей с книгами, пытаясь понять, с какой секции ему начать, когда случайно в одном из дальних залов он обнаружил Гермиону. Разглядеть ее было непросто. Стол, за котором она сидела, был заставлен высокими стопками книг. Гарри подошел поближе. Гермиона явно посвятила этот вечер маггловедению. «История магглов от XII века до наших дней», «Полезные изобретения магглов для быта волшебников», «Нравы и обычаи магглов», «Чем отличаются магглы от волшебников?», «Истребление магглов: решение или ошибка?» — гласили названия книг. Последняя книга в сине-зеленой обложке заставила Гарри недоуменно хмыкнуть. Зачем Гермионе читать такую жуть?

— Привет, — поздоровался он, чтобы привлечь к себе внимание подруги.

— О, привет, Гарри. Как тренировка? — поинтересовалась она, подняв на него уставшие глаза. Вид у Гермионы был крайне несчастный.

— Да нормально. Вуд правда, похоже, решил, что кубок по квиддичу стоит того, чтобы замучить всю команду до смерти еще в сентябре, — улыбнулся он. — А ты чем занимаешься? Зачем тебе все эти книги про магглов?

— Ох, Гарри, — тяжело вздохнула она. — Ты же знаешь, что несмотря на то, что мне разрешили взять только три дополнительных предмета, я решила, что буду самостоятельно изучать остальные, чтобы сдать по ним СОВы?

— Помню, — кивнул Гарри. — Только это все равно не объясняет, зачем тебе столько учебников. Ты же сама магглорожденная. Ты серьезно думаешь, что не сдашь экзамен без подготовки?

— Теперь даже и не знаю! — слегка истерично воскликнула Гермиона, всплеснув руками и испуганно осеклась. Ее возглас прозвучал чуть громче, чем это было допустимо в библиотеке. Впрочем, здесь никого, кроме них, не было, так что шум никого не потревожил. — После обеда я решила полистать учебник по маггловедению за третий курс. И, Гарри, это просто возмутительно! Там нет ни слова о культуре или научных достижениях! В этом так называемом учебнике магглы рассматриваются чуть ли не на одном уровне с животными! Все, что студенты будут изучать весь год — это то, как оградить себя от встреч с магглами или как правильно себя вести волшебникам, которые оказались по ту сторону барьера!

— Может, преподаватель больше рассказывает на занятиях? А в учебнике изложены просто базовые советы по выживанию для магов? — предположил Гарри, когда Гермиона закончила свою тираду. Его не особенно беспокоили вопросы качества образования в Хогвартсе, но видеть подругу такой расстроенной было неприятно.

— Сильно в этом сомневаюсь. Автор этого учебника, — Гермиона помахала перед лицом Гарри увесистой книжкой, — никто иной, как нынешний профессор маггловедения Торквил Блишвик! Гарри, ты только послушай, — Гермиона распахнула книгу и начала цитировать:

— «Магглы очень алчны, но при этом вместо денег используют куски разноцветной бумаги. Любой волшебник может их трансфигурировать из пергамента и расплатиться с магглами за товар или услугу. Это, в отличие от использования чар Конфундус или заклинания стирания памяти, является законным». Как вообще это можно расценивать? Как подстрекательство к преступлениям?! Дальше в книге просто прямым текстом идет подробное описание того, как сделать фальшивые деньги. И это еще не самое худшее! Большинство, что написано в этой книге — полный кошмар! Неудивительно, что многие волшебники воспринимают магглов как людей второго сорта или не людей вообще!

— Да, это действительно мерзко, — согласился Гарри и забрал из рук Гермионы учебник, которым она опять начала размахивать. Не хватало снова получить по носу.

— Хоть ты меня понимаешь! Рон сказал, что он не видит проблемы, если никто никому не вредит! — Гермиона продолжала кипятиться. Гарри задумался. Ему тоже не нравилось, когда волшебники совсем уж потребительски относились к магглам, но, в отличие от Гермионы, любая несправедливость не вызывала у него такую бурю эмоций. К тому же он предполагал, что размах трагедии, скорее всего, не слишком велик. Маггловедение в Хогвартсе изучало от силы человек двенадцать со всех курсов. Магглорожденным и полукровкам этот предмет был без надобности, а чистокровные по большей части предпочитали игнорировать все, что связано с магглами. С другой стороны, разве он мог оставить подругу без поддержки?

— Ну Рон же толком никогда не был в маггловском мире, поэтому он, наверное, просто не понимает, — рассудил Гарри.

— Но ты-то со мной согласен?

— Конечно, согласен. И даже готов помочь, если скажешь чем.

— Пока, наверное, ничем, — задумчиво ответила она, взяв себя в руки. — Я хочу сначала поговорить с профессором Дамблдором. Я отказываюсь верить, что он поощряет такое отношение к магглам. Но пока я не до конца во всем разобралась. Может быть, волшебники настолько заблуждаются насчет магглов, что этот учебник еще не худший. Сначала мне надо понять, есть ли вообще учебные пособия, которые не искажают факты о магглах. Все, что я успела обнаружить в библиотеке, приводит меня в ужас!

— Может быть, тогда нам стоит забить на библиотеку и поискать подходящие книги в Хогсмиде. Наверняка там есть хотя бы один книжный магазин, — ободряюще улыбнулся он.

— Знаешь, а это идея! Как я сама об этом не подумала, — в глазах Гермионы появился радостный блеск, и тут она спохватилась: — Кстати, Гарри, а ты сам какими судьбами в библиотеке? Нам же еще не задавали никаких эссе.

— Я что, не могу заглянуть в библиотеку просто в поисках чего-то для «легкого» чтения? — притворно надулся он.

— Очень в этом сомневаюсь. Раньше я за тобой такого рвения к знаниям не замечала, — лукаво усмехнулась Гермиона, не ведясь на такую явную провокацию.

— Ну ладно. Так и быть, расскажу, раз тебя не проведешь, — быстро сдался Гарри. — Я хочу найти что-то про патронусов. По идее, об этом заклинании должны писать в книгах по высшим светлым чарам.

— Может быть, тебе стоит обратиться к профессору Люпину? — предложила она. — Он кажется сведущим в этой области магом и наверняка сможет тебе подсказать конкретное издание.

— Не хочу, — нахмурился Гарри. — Ты же знаешь, что он мне не нравится.

— Знаю. Но не могу этого понять. К тому же разве человек должен обязательно нравиться, чтобы попросить у него совета?

Гарри закатил глаза.

— Хорошо-хорошо, — засмеялась Гермиона. — Сейчас я закончу выводы по главе и помогу тебе найти нужное пособие. А ты пока начинай искать в секции двадцать четыре «бэ». Кажется, я видела там что-то похожее.

— Гарри! Гарри, подъем! — тихо шепнул кто-то ему на ухо и аккуратно потряс за плечо. Гарри с трудом разлепил один глаз и присмотрелся. В десяти сантиметрах от его лица во все тридцать два зуба жизнерадостно улыбалась рожа Оливера Вуда.

— Доброе утро! Через десять минут встречаемся в факультетской гостиной и идем на тренировку! — голосом, полным оптимизма, заявил тот.

— Ага... Сейчас… Уже встаю, — сонно пробормотал Гарри и сел в кровати. Голова от недосыпа кружилась. — Сколько времени?

— Время играть в квиддич, — почти пропел Вуд. — Ну же, вставай! А то заснешь обратно.

Гарри нахмурился. Он не мог вспомнить, чтобы на сегодня вообще была назначена тренировка. Вытащив палочку из-под подушки, он наколдовал Темпус.

— Оливер, ты в своем уме?! — зашипел Гарри. — Еще шести утра нет!

— Зато квиддичное поле свободно. Других слотов на сегодня нет. Не в темноте же летать! Давай, вставай.

— Да иди ты к дракклам, Олли! — в сердцах воскликнул Гарри, рухнул обратно в кровать и натянул одеяло себе на голову.

— Заткнитесь, уроды! Дайте поспать! СУББОТА! — донесся до крайности раздраженный голос Симуса Финнигана. — Задолбали орать!

— А ты не вякай, малявка! — рявкнул Вуд и резко рванул одеяло Гарри на себя. Тот сопротивлялся как мог. Борьба оказалась неравной, и за пару секунд Оливер одержал победу.

Гарри обиженно сидел на полу и злобно смотрел на капитана.

— Все равно никуда не пойду. Я спать хочу!

— Пойдешь как миленький, — Вуд показал Гарри свой здоровенный кулак. — Заканчивай ныть, Поттер! Все равно уже проснулся.

— Гарри, и правда. Может, ты сходишь на тренировку? — жалобно попросил Дин Томас и отчаянно зевнул. — Иначе этот фанатик нам всем спать не даст. А так спать хочется…

— Ладно, — буркнул Гарри. — Сейчас спущусь.

Вуд лучезарно улыбнулся, отвесил легкий подзатыльник за отсутствие патриотизма Дину и исчез из спальни третьекурсников, а Гарри полез в сундук за квиддичной формой, завистливо слушая, как храпит Рон. Годы жизни по соседству с Фредом и Джорджем привели к тому, что Рон продолжил бы спать, даже если бы в их спальню ворвалось стадо разъяренных гиппогрифов. Что уж там один Оливер Вуд.

Когда Гарри спустился в гостиную, на диване уже сидели три крайне хмурые охотницы: Анджелина, Алисия и Кэти. Он поздоровался с ними и рискнул уточнить:

— Я правильно помню, что мы не договаривались на сегодня ни о каких тренировках?

— Конечно, нет! — возмущенно воскликнула Кэти. — В этом году капитан совсем озверел!

— С учетом требований его папаши — это не удивительно, — покачала головой Алисия. Анджелина и Кэти молча покивали головой, соглашаясь с ней.

— А что за требования? — полюбопытствовал Гарри.

— О! А ты не слышал? — оживилась Ангелина. — Отец Вуда считает, что игрок в квиддич — это не профессия. Вот и требует от сына, чтобы тот поступал в аврорскую академию. Так сказать, шел по стопам. А Олли, понятное дело, не хочет и сопротивляется. Вот папаня и поставил ему условие: выиграешь кубок — делай, что хочешь.

— Это многое объясняет…

— Ага. А мы страдай, — засмеялась Алисия.

— Может, запрем его в чулане вместе с его любимыми метлами на следующие выходные? — весело предложила Ангелина.

— Вот оно, решение всех бед! Считай мы в деле, — раздался голос Фреда.

— Предлагаю в тот же чулан засунуть и братца Перси. Пусть он поделится с Олли своей методикой подготовки к ТРИТОНам, — добавил Джордж.

— Клоуны, — беззлобно произнес Вуд, продолжая конвоировать близнецов к выходу из башни. — А вы что сидите? Поле нас ждет!

Этим утром Вуд превзошел сам себя и гонял команду без остановки три часа подряд. Когда Гарри почувствовал, что еще немного и он свалится с метлы, капитан наконец-то объявил об окончании тренировки.

Гарри приземлился прямо на трибуны, где его уже почти час дожидались Рон и Гермиона.

— Что-то Оливер сегодня совсем разошелся, — улыбнулась Гермиона и протянула ему два больших сэндвича, аккуратно завернутых в салфетку.

— О, спасибо! Ты моя спасительница, — проголодавшийся Гарри тут же схватил еду и уже с набитым ртом добавил: — Я вубву фебя, Февмиона! А запить что-нибудь есть?

Гермиона закатила глаза, трансфигурировала салфетку в стакан и наколдовала Агуаменти.

— Мог бы и сам вообще-то, — с легкой укоризной сказала она, протягивая ему воду.

— А я палочку в раздевалке оставил, — беззаботно объяснил Гарри и принялся за второй сэндвич.

— К тому же зачем что-то делать, когда у нас есть ты, — добавил Рон и по-хозяйски обнял Гермиону за плечи.

— Лень еще никого до добра не довела, Рональд, — строго сказала она и сбросила его руку. — Кстати, Гарри, а что это за перстень у тебя на руке?

Гарри мысленно выругался. Гребаный Вуд с его гребаными тренировками в шесть утра. Скрывающие чары слетели, а он даже не заметил. Сейчас начнется...

— А ну дай посмотреть! — Рон схватил его руку и притянул к себе.

— Не трогай! — отдернул руку Гарри и пояснил уже спокойнее. — Это портал. В Хогвартсе он не работает, конечно. Но все равно не стоит.

— Портал куда? — обеспокоено спросила Гермиона.

— Сама, что ли, не догадалась? — ядовито произнес Рон. — Конечно же, к своему новому лучшему другу Сириусу Блэку.

— Тише! — предостерег его Гарри. — Вот поэтому я и не хочу ничего вам говорить! Чтобы вы не обсуждали это, там где кто-то может услышать.

— А ты нам ничего и не рассказал! Что мы обсуждать будем? Что ты колечки носишь как какой-то… Малфой!

— Рон, прекрати, — попыталась предотвратить очередной конфликт Гермиона, но Гарри уже вспылил.

— А что я должен был рассказать?! Я и так подтвердил, что да, я знаком с ним! Убедил, что я уверен в его невиновности! Рассказал вам все про Петтигрю! Что вам еще надо? Я о каждом своем чихе должен отчитываться, что ли?!

Гермиона больно наступила Рону на ногу и положила Гарри руки на плечи. Рон фыркнул, но промолчал.

— Ты ничего нам не должен, — спокойно и уверенно произнесла она. — Но мы твои друзья. И мы о тебе беспокоимся. Не понимая всей картины, в таком деле невозможно не волноваться. Ведь мы даже не знаем, что Си... — Гермиона осеклась, увидев предостерегающий взгляд Гарри. — Что он за человек. А еще нам обидно, что ты нам не доверяешь. Разве я или Рон когда-то дали тебе повод в нас сомневаться?

— Нет. Конечно, нет, Гермиона, — тяжело вздохнул Гарри. — Простите. Я не должен был так с вами разговаривать. Но поймите, я говорю вам столько, сколько могу. К тому же, это все — не мой секрет.

— Но какой будет вред, если ты, например, расскажешь нам, как ты с ним познакомился? — спросила Гермиона.

— Ну, например, такой, что его считают преступником, и он находится в розыске, а знать местоположение преступника и скрывать его с тысяча девятьсот восемьдесят первого года приравнивается к укрывательству, — устало объяснил Гарри. — Пойми, Гермиона, это не недоверие. Я тоже забочусь о вас. И о нем.

— Я не подумала, — растерянно сказала Гермиона. — У нас законы совсем другие…

— Как только я смогу, я обо всем вам расскажу, договорились? — миролюбиво предложил он. — А пока давайте закроем эту тему и перестанем из-за этого ссориться.

— Так и быть, дружище, — похлопал его по плечу Рон. — Но ты знай, что мы всегда тебе поможем.

* * *

— Подойдите ближе и давайте начинать! — прогремел Хагрид, когда третьекурсники собрались возле его хижины.

Осень постепенно входила в свои права, раскрашивая Запретный лес во все возможные гриффиндорские оттенки. Только темные суровые ели выбивались из этого буйства желто-красных красок.

После того, как первый урок УЗМС едва не обернулся трагедией, Гермиона убедила Хагрида взяться за ум и придерживаться планов занятий профессора Кеттлберна. Согласно его конспектам третьекурсникам полагалось изучать на занятиях только животных, относящихся ко второй категории опасности, а не гиппогрифов и мантикор. Хагрид, хоть и время от времени горестно вздыхал из-за того, что «самых интересных зверей» пришлось оставить на потом, искренне старался сделать интересным каждое занятие.

На прошлых двух уроках третьекурсники изучали клаббертов и особенности их поведения. Внешне клабберты походили на рептилий: гладкая зеленая пятнистая кожа, перепонки на задних и передних лапах и длинный хвост. Но при этом вели они себя совсем не как земноводные. По мнению Гарри, так скорее могли бы вести себя ручные мартышки. Клабберты с удовольствием забирались студентам на руки, выхватывали из рук угощения и прыгали с ветки на ветку, ловко цепляясь за них длинными лапами с крупными пальцами. Примечательной особенностью клаббертов было еще то, что они прекрасно чувствовали опасность. Как только зверькам казалось, что им что-то угрожает, красный нарост, расположенный на их головах между короткими рожками, начинал ярко светиться. Так клабберты реагировали, например, на приближение Гойла. Стоило ему только направиться в сторону вольера, наросты на головах всех пяти животных загорались ровным красным светом.

Привлекая внимание студентов, которые продолжали болтать, несмотря на начало урока, Хагрид показательно откашлялся и показал на несколько странных существ у него под ногами, которые Гарри изначально принял за груду веток.

— Кто-нибудь знает, кто это такие?

Рука Гермионы взлетела в воздух. За ее спиной кривлялся Малфой. Он выпятил переднюю челюсть и начал подпрыгивать, изображая нетерпение. Крэбб и Гойл услужливо загоготали, а Панси Паркинсон даже слегка повизгивала от смеха.

— Давай, Гермиона, — Хагрид старался не замечать выходки слизеринцев. Он едва справлялся с тем, чтобы не сбиваться с плана урока. Как держать дисциплину в классе, он просто не понимал.

— Это лукотрусы, — хорошо поставленным голосом начала отвечать Гермиона. — Они — хранители деревьев. В качестве места обитания лукотрусы выбирают те деревья, из которых можно изготовить волшебные палочки.

— Молодец, Гермиона, — расплылся в улыбке Хагрид. — Пять баллов Гриффиндору! А теперь, кто мне может сказать, что они едят?

Гермиона снова подняла руку, и, так как желающих ответить больше не было, Хагриду опять пришлось спросить ее.

— Лукотрусы едят мокриц. А еще яйца фей и докси, если могут их достать.

— Умница! Еще пять баллов Гриффиндору, — Хагрид выглядел искренне обрадованным ее правильными ответами. — Все правильно Гермиона сказала. Если вам нужны листья или древесина деревьев, на которых живут лукотрусы, вам нужно дать им мокриц или яйца феи.

— Зачем? — лениво поинтересовался Малфой, не поднимая руки.

— Ну это... Как зачем? — удивился Хагрид. — Чтобы их задобрить, и они подпустят тебя к дереву.

— А почему я не могу просто оглушить их? — скривился Малфой. Он смотрел на Хагрида с таким видом, будто бы ему под нос подсунули кучу драконьего навоза.

— Зачем же зверей напрасно обижать? Что ты говоришь такое? — огорченно пробормотал лесничий.

— Вот же тупица, — закатил глаза Малфой, даже не пытаясь понизить тон. — Чему он нас может научить, если даже палочкой пользоваться не умеет? Работе домовых эльфов?

Крэбб и Гойл снова загоготали.

— Ты такой остроумный, Драко! — воскликнула Панси, преданно заглядывая однокурснику в глаза.

Глядя на слизеринцев Рон очень правдоподобно изобразил, что его сейчас стошнит, а Гарри понял, что его терпение лопнуло.

— Не надо! — дернула его за рукав Гермиона, видя что он готов перейти к активным действиям, и быстро зашептала ему на ухо: — Гарри, только хуже же будет! Не обращай ты на него внимания! Видишь, даже Хагрид не обращает. Если вы подеретесь, то ты сделаешь только хуже. Опять будет сорван урок, а виноват окажется Хагрид. Ты же не хочешь, чтобы его выгнали из школы.

— Конечно, не хочу, — согласился Гарри вслух и мысленно добавил: «Как и спускать это Малфою на тормозах». Тот, казалось, поставил себе цель превращать в скандал каждое занятие Хагрида. В прошлый вторник он устроил истерику из-за того, что клабберт якобы бросился на Гойла и почти откусил тому палец. При этом Гойл сам дразнил зверей, а укус был размером с кнат.

— Теперь разбейтесь на пары и выберите себе по лукотрусу, — тем временем продолжал урок Хагрид, — Сегодня вы будете их кормить. Берите их аккуратно, за туловище… И не трогайте их за голову и лапы! Не любят они такого.

Воспользовавшись суетой, пока однокурсники выбирали себе лукотрусов для практической части занятия, Гарри зашел Малфою за спину и тихо произнес:

— Силенцио!

Малфой вздрогнул и резко обернулся. В его серебристо-серых глазах плескалась ненависть.

Чтобы никто не стал свидетелем его позора, он быстро отвернулся.

Гарри с нажимом провел волшебной палочкой между его лопаток и прошептал ему в затылок:

— В следующий раз я наложу на твой язык чары вечного приклеивания.

Малфой не шевельнулся, но кончики его ушей порозовели от гнева.

Гарри удовлетворенно улыбнулся и поспешил вернуться к друзьям, пока никто ничего не заметил. Краем глаза он заметил, как Малфой довольно резко отмахнулся от Паркинсон, которая хотела работать с ним в паре, и стремительно зашагал в сторону замка. Его прихлебатели лишь растерянно переглянулись и вернулись к попыткам накормить лукотрусов. Без своего лидера им ничего не оставалось, кроме как выполнять указания преподавателей.

До самого вечера Гарри пребывал в превосходном настроении. Даже Гермиона не стала на него ругаться, когда он рассказал о своей выходке. Рон же пришел в полный восторг и взял с Гарри обещание обязательно привлечь его к следующей карательной миссии.

* * *

После занятий Гарри отправился в пустой класс, в котором он уже две недели почти каждый день тренировался в вызове Патронуса. Прогресса так и не намечалось. Хотя он прочитал от корки до корки все книги на эту тему, которые ему помогла подобрать Гермиона.

Пару раз друзья присоединялись к его тренировкам, но быстро потеряли к ним интерес. Рон считал, что Гарри «мается дурью и лучше бы поиграл с ним в шахматы», а Гермиона сочла это заклинание слишком сложным.

— Гарри, я не думаю, что тринадцатилетним волшебникам по силам вызвать Патронуса. Это заклинание относится к высшей светлой магии, и его вообще не изучают в рамках школьной программы, — говорила она. — Пожалуйста, будь осторожен. Своими попытками ты можешь довести себя до магического истощения.

Но Гарри никого не слушал и упрямо продолжал свои тренировки. Он сосредотачивался на воспоминании первого полета на метле и раз за разом произносил:

— Экспекто Патронум!

На этот раз ему показалось, что белое облако начало обретать какую-то форму. Он восторженно замер, но именно в этот момент почувствовал, как нагревается сквозное зеркало в его кармане, и потерял концентрацию.

— Сириус? Что-то случилось? — встревоженно спросил он. Обычно они беседовали с крестным после отбоя, а сейчас не было и шести вечера.

— Это еще мягко говоря, — Блэк выглядел мрачнее тучи. — Мне срочно надо встретиться с тобой. Ты сможешь сегодня ночью выбраться из замка?

— Могу, но…Погоди! Только не говори мне, что ты собираешься приближаться к Хогвартсу.

— Именно это я и собираюсь сделать. Слушай меня внимательно…

— Сириус, это безумие! Здесь тебя ждет сотня дементоров! Вот уж они будут рады!

— Мне нужно передать тебе одну вещь и поговорить, — жестко произнес Блэк.

— Давай тогда я перемещусь к тебе. У меня же есть портал.

— А как ты планируешь попасть в Хогвартс обратно? Нет, Гарри. Не надо пока привлекать к тебе лишнее внимание. К тому же сейчас это стало опасным.

— Почему? Что изменилось? — Гарри не мог понять, что произошло такого, из-за чего Сириус так категоричен и настаивает на встрече.

— Расскажу, когда увидимся, — отрезал Блэк и быстро заговорил: — Все. Слушай меня и не перебивай. Тебе нужно попасть к двум часам ночи в Визжащую Хижину. Туда ты можешь добраться по подземному туннелю. Он начинается прямо под Дракучей ивой. Чтобы тебя ненароком не убило, прежде чем лезть туда, иву нужно отключить. Когда я учился в Хогвартсе, Дамблдор навесил на нее специальные чары. Если нажать на сучок над входом в туннель, это мордредово дерево застынет и прекратит пытаться уничтожить своими ветками все вокруг. Понял?

— Понял. Сириус, ты уверен, что будешь там в безопасности? Дементоры...

— Уверен! Я уже все проверил. Я аппарирую прямо в хижину, и дементоры меня не заметят, — заверил его Блэк и легкомысленно добавил: — Ладно, Сохатик, до встречи. Мне надо бежать. Все расскажу, когда увидимся!

— Я же просил не называть меня так! — вспыхнул Гарри. — Мне не пять лет!

— А ведешь себя так, как будто бы пять. Не трусь! Дементоры меня не учуют.

Не дождавшись реакции крестника, Блэк отключился. Гарри задумчиво присел на ближайшую парту и уставился в окно. Во внутреннем дворе школы медленно раскачивалась Дракучая ива. День клонился к закату, и ее листва казалась кроваво-багровой.

Возможно, если бы сейчас Гарри выглянул в коридор, он бы успел заметить Драко Малфоя, быстро шагающего прочь от класса и уже скрывающегося за поворотом.

* * *

В гостиной Гриффиндора кипела оживленная дискуссия между Гермионой Грейнджер и префектом школы Персивалем Уизли.

— Это же ксенофобия чистой воды! — возмущалась Гермиона, размахивая все тем же злосчастным учебником по маггловедению. — Как маги могут так обращаться с людьми, лишенными волшебных способностей?!

— Да, как обращаться? — в тоне Перси смещались раздражение и усталость. — Большинство магов за всю жизнь магглов ни разу вблизи не видели!

— Как это не видели? Разве так может быть?

— Вот так и может. У нас свой мир, у них свой.

— Так не бывает, — уверенно возразила Гермиона. — Мир один.

— Да? А как ты тогда, скажи на милость, объяснишь, что один Запретный лес занимают территорию равную двум третьим Шотландии, а магглы его так и не нашли? — высокомерно спросил он. — Ну или где, по-твоему, живут гоблины, оборотни или великаны? На соседней улице с Косым переулком?

— Но как же так? Я прочитала столько книг и нигде не упоминалось ничего о том, что существуют какие-то другие миры. Почему об этом нигде не написано?

— Откуда мне знать? — перебил ее Перси. — Послушай, Гермиона, почему бы тебе не пообщаться с кем-нибудь твоего возраста? А у меня, извини, ТРИТОНы на носу, и мне надо готовиться!

Гермиона нахмурилась и хотела было спросить что-то еще, но тут она заметила, что рядом стоит Гарри.

— Ты когда-нибудь слышал о чем-то таком? — ошарашенно спросила она, все еще не понимая, разыгрывает ее Перси или нет. Гарри отрицательно помотал головой. Он как-то никогда раньше не задумывался над истинными размерами Запретного леса, и как всех его обитателей удается держать в тайне от магглов. Или почему он действительно никогда не видел в небе над Хогвартсом ни самолетов, ни спутников. Но как-то же они добрались в прошлом году с Роном до школы на фордике мистера Уизли…

— Я… Мне нужно в библиотеку, — пробормотала Гермиона и выбежала из гриффиндорской башни.

Гарри подошел к растянувшемуся у горящего камина рыжему коту и почесал его за ухом.

— Все чудесатее и чудесатее. Да, Живоглот?

Живоглот согласно замурлыкал.

* * *

Вечер тянулся так медленно, что Гарри казалось, что часы и вовсе стоят на месте. Сначала он честно пытался написать эссе, заданное по трансфигурации, но не мог ни на чем сосредоточиться и по несколько раз перечитывал один и тот же абзац. Мыслями он постоянно возвращался к разговору с Сириусом. За последний месяц они что только не обсуждали по сквозному зеркалу, Может, он решил бежать из страны и хочет попрощаться?

Решив, что от его попыток разобраться в шести главных принципах межвидовой трансфигурации насекомых нет никакого толку, он присоединился к Рону и Симусу, которые пытались обыграть в Подрывного дурака двух четверокурсников.

В начале двенадцатого у него уже не осталось сил для имитации какой-либо деятельности, и, сославшись на усталость и желание лечь спать пораньше, он отправился в спальню. В тревожном ожидании прошел еще один час.

Будто ему назло, именно сегодня его соседи по комнате засиделись глубоко за полночь. Гарри лежал на своей кровати с задернутым пологом и слушал, как Рон спорит с Дином и Симусом о том, какие игроки должны войти в состав сборной Англии по квиддичу для грядущего чемпионата мира. Спор затягивался. И судя по всему, ему очень повезло, что он вовремя успел притвориться спящим.

По сути, Гарри был согласен с Симусом: у ловца «Пушек Педдл» Гэлвина Гаджена не было никаких шансов попасть в сборную. За последний год он поймал снитч лишь единожды — на товарищеском матче с «Катапультами Кайрфилли». Но Рон свято верил в свою любимую команду, несмотря на все их промахи. Гарри пришлось бы либо принимать его сторону вопреки здравому смыслу и собственным предпочтениям, либо сталкиваться с очередной волной обиды лучшего друга.

Когда большая стрелка часов перевалила за час ночи, Гарри всерьез начал опасаться, что либо он не успеет выйти вовремя, либо ему придется выбираться из башни на глазах однокурсников.

Рон и Гермиона могли бы его прикрыть, но Гарри не хотел им ничего рассказывать. Прогулка по школьному двору до Дракучей Ивы не выглядела хоть сколько-нибудь опасной, но они все равно потребовали бы взять их с собой и ни за что не отпустили бы одного. Сириус, возможно, был бы и не против, если бы Гарри познакомил его с друзьями, но явно не в этот раз.

Наконец-то в спальне наступила тишина, прерываемая лишь посапыванием и храпом соседей. Темпус показал половину второго. Гарри натянул толстовку, быстро влез в разношенные кроссовки и бесшумно выскользнул из комнаты.

До Дракучей ивы он добрался без приключений: в гостиной Гриффиндора было пусто, Филч, должно быть, уже давно отправился спать, Пивз крушил доспехи в другом конца замка, а лестницы работали как положено, без неприятных сюрпризов вроде внезапной смены направления.

Сучок, нажатие на который волшебным образом усмиряло драчливое дерево, Гарри тоже обнаружил довольно быстро, стоило лишь дать глазам привыкнуть к темноте. Оставаясь на безопасном расстоянии, отлевитировал в него подобранный с земли камень. Ветви дерева замерли, и Гарри спустился в тоннель.

В Визжащей хижине он оказался за пять минут до встречи. После промозглого подземного туннеля хижина казалась почти теплой, хоть и очень пыльной. Гарри несколько раз громко чихнул и только после этого огляделся вокруг. Вся мебель на первом этаже была переломана и покрыта толстым слоем пыли. Самым целым выглядел стул, стоящий на трех ногах в углу фойе. Обои на стенах были ободраны, окна были небрежно заколочены толстыми досками. Гарри подумал, что сквозь щели с улицы может быть виден яркий свет, исходящий от его волшебной палочки, и приглушил Люмос. На втором этаже царил такой же разгром, но в одной из комнат он обнаружил широкую кровать с оборванным балдахином.

Раздался тихий хлопок аппарации.

— Я наверху, — крикнул Гарри и поспешил крестному навстречу. Сириус уже поднимался по лестнице.

— Не очень-то разумно выдавать свое местонахождение до того, как ты убедился, что аппарировал именно я, — чуть укоризненно сказал он и крепко обнял крестника.

Сириус выглядел почти так же болезненно, как при их первой встрече. Он осунулся, а синяки под глазами выдавали человека, которому очень давно не удавалось хорошо выспаться.

— Погаси палочку. Хватит мне в глаза светить, — чуть раздраженно произнес он, выпустив крестника из объятий.

— Ой, извини! Нокс! — спохватился тот и с тревогой посмотрел на крестного. — Ты в порядке вообще?

— Бывало и лучше, — криво усмехнулся Блэк. — Пойдем сядем куда-нибудь, Сохатик. Разговор будет непростой.

Гарри поморщился, но выговаривать крестному за дурацкое детское прозвище не стал. Вслед за ним он вошел в комнату, где стояла кровать с балдахином. Сириус несколькими взмахами палочки привел в порядок пару кресел, стоящих в углу и опустился в одно из них.

— Вчера ночью Петтигрю сбежал из камеры предварительного заключения в министерстве, — мрачно сообщил Блэк, как только Гарри занял место напротив.

— Что? Как?! — взвился на ноги Гарри.

— Мордред его знает, как. Министерские камеры — не Азкабан, но выбраться оттуда не просто. Думаю, ему кто-то помог. Это единственное разумное объяснение.

— Что теперь будет с твоим делом? — спросил Гарри, немного помолчав.

— А ничего теперь не будет, — с мрачной обреченностью ответил Сириус. — Петтигрю был единственным доказательством моей невиновности. Теперь, когда он сбежал, Гамп вряд ли сможет чего-то добиться. Только это сейчас не важно.

— В смысле, не важно?! Мы должны его поймать! Ты же невиновен!

— Гарри, сядь и послушай меня, — устало попросил Сириус. Гарри недовольно плюхнулся обратно в кресло. — Нам удалось подкупить нескольких чиновников... Ну как подкупить. Кого-то подкупить, кому-то пригрозить, у кого-то еще из прошлой жизни должок остался. Впрочем, не важно. Важно то, что мы узнали, — Сириус замялся. — В общем, сначала мне самому показалось, что это какой-то бред. Или что у Питера поехала крыша из-за слишком долгой жизни в крысиной шкуре.

Блэк поморщился и потер виски. Гарри молча ждал продолжения.

— Короче, Петтигрю уверен, что может возродить Волдеморта.

— Не он первый.

Сириус бросил на него нечитаемый взгляд.

— Может быть. Хуже другое. Он уверен, что ему для этого нужна твоя кровь.

— Моя кровь… Что? Зачем? При чем здесь какой-то некромантический ритуал и моя кровь?

— Хотел бы я знать. Бравые авроры от таких новостей впали в панику и побежали в Отдел тайн. Пока возились с бумажками и разбирались, кто у них самый осведомленный, Петтигрю сбежал. Ты представляешь, эти дебилы умудрились его упустить!

Сириус вскочил с места и начал ходить кругами.

— А ты думаешь он правда сможет возродить Волдеморта?

— Да какая разница! Ты пойми, Гарри, — Сириус подошел вплотную и схватил его за плечи. — Ты теперь в опасности! И все из-за меня! Я опять все испортил!

— Что за бред? — возмутился Гарри. — При чем здесь ты?

— Если бы я не вынудил тебя раскрыть Петтигрю, он бы так и сидел крысой на теплом месте, а теперь он может навредить тебе! — казалось, Блэк был в отчаянии.

— Так, во-первых, ты ничего не вынуждал меня делать, — строго сказал Гарри. — Это я тебя уговорил, чтобы ты позволил мне сдать его аврорам вместо того, чтобы прикончить его.

— Я не должен был соглашаться!

— Во-вторых, — не обращая внимания на возражения крестного, продолжил он, — Петтигрю два года постоянно находился рядом со мной, изображая крысу Рона. Но он никогда не пытался мне навредить. Почему ты считаешь, что он стал опасен для меня именно сейчас? Почему ты не думаешь, что он просто где-нибудь затаится до тех пор, пока его не перестанут искать.

— Потому что он трус, и теперь ему нечего терять, — отрезал Сириус. — Раньше он сидел в тепле и безопасности. Зачем ему было рыпаться? К тому же я не верю, что он мог выбраться без чьей-то помощи. И помогли ему явно не из альтруизма.

— Окей, допустим, — медленно кивнул Гарри, соглашаясь. — Ты думаешь, он сможет проникнуть в Хогвартс? Все-таки его охраняют дементоры.

— Дементоры никак не реагируют на животных, а Петтигрю — анимаг, — напомнил Сириус. — Я боюсь, дементоры его даже не заметят. К тому же ему, как и мне, известен не один тайный ход в Хогвартс. Поэтому, — он начал рыться в карманах. — Поэтому вот, держи свою мантию.

— Оставь себе! — возразил Гарри. — Какой толк мне от мантии-невидимки в школе? Я все равно не могу ходить под ней все время. А ты все еще в розыске!

— Даже слушать не хочу, — отмахнулся Блэк и достал из кармана слегка помятый сложенный лист пергамента. — Это Карта Мародеров. Точнее, ее первая версия. Я с трудом ее нашел, но по по счастливой случайности она затерялась в моих старых школьных вещах. Здесь местами этажи накладываются друг на друга и сложно разобрать, где именно находится человек, но это лучше, чем ничего. Видишь?

Сириус развернул пергамент и показал Гарри, как работает Карта.

— Жаль, что Филч отобрал у нас перед выпуском конечную версию. На ней отображались вся территория школы и были куда лучше прорисованы подземные ходы. Держи Карту всегда при себе и регулярно проверяй ее. Особенно, если куда-то соберешься. Но лучше не ходи один. Обещаешь, что будешь максимально осторожным?

Сириус выглядел настолько встревоженным и отчаявшимся, что Гарри ничего не оставалось, как пообещать.

— А еще никогда не снимай амулетов и носи с собой вторую палочку, — предостерег его Сириус. — На свободе осталось слишком много последователей Волдеморта. Если до них дойдут слухи, что для воскрешения их хозяина нужна твоя кровь, Хогвартс может перестать быть безопасным местом для тебя.

— Я понимаю, Сириус. Я же сказал, я буду осторожным. Но я хочу, чтобы ты тоже позаботился о себе.

— Да что со мной будет? — скривился Блэк. — Не в Азкабане, и то радость.

— Вот и я про это. Мы не должны оставлять попыток добиться твоего оправдания! — горячо воскликнул Гарри. — В министерстве же видели Петтигрю. Неужели столько свидетелей не достаточно? Давай подключим прессу!

— Вот сейчас точно не до того. Сначала я должен закончить начатое и убить крысу.

— А если он на пару лет заляжет на дно, ты так и будешь скрываться от авроров и дементоров?

— Последние три месяца я прекрасно с этим справляюсь. Разве нет?

Гарри не нашелся, что возразить.

— Прорвемся, Сохатик. Я выслежу его. И убью, — лицо Блэка исказила зловещая улыбка. — Клянусь, что сделаю это, даже если это будет последнее, что я сделаю в своей жизни.

— Я не хочу, чтобы это было последним, что ты сделаешь в своей жизни, — тихо произнес Гарри и уже совсем другим тоном добавил: — Иначе мне придется возвращаться на каникулы к Дурслям. Ты не можешь обречь меня на такой кошмар.

— Нет, этого я точно не допущу, — хрипло рассмеялся Блэк и потрепал Гарри по голове.

* * *

Сириус аппарировал, а Гарри еще какое-то время стоял на месте, полностью погрузившись в свои мысли. Но пора было возвращаться в замок.

Он уже спускался по лестнице, когда ему показалось, что он слышит чьи-то шаги. Он резко остановился и прислушался. В Визжащей хижине было тихо. Только ветер завывал за окнами, иногда с протяжным скрипом прорываясь в щели.

Стараясь двигаться бесшумно, Гарри поднялся обратно на второй этаж и вошел в комнату, где они только что разговаривали с Сириусом. В комнате никого не было. Гарри подошел к старому перекошенному шкафу и резко распахнул дверцы. Клубы пыли заставили его закашляться. В шкафу валялись старые газеты и еще какой-то мусор, а на одной из полок было заброшенное гнездо докси. Чувствуя себя полным идиотом, Гарри закрыл шкаф и заглянул под кровать.

— Ты?! — взревел он, столкнувшись нос к носу с Драко Малфоем.

— Поттер, послушай…

— Ступефай! — Гарри не собирался слушать никаких объяснений. Его охватила смесь ужаса и ярости. Если Малфой был здесь все это время, значит, он слышал все.

Малфой молниеносно перекатился в сторону, уходя от красного луча заклинания.

— Импедимента! — крикнул он. Заклинание угодило Гарри в ноги. Пока он отменял его действия Финитой, Малфой успел выбраться из-под кровати с другой стороны и направил на него палочку. — Экспеллиармус!

— Протего! — Гарри удалось отразить атаку. Отраженный луч заклятия ударил в заколоченное окно. Доски разлетелись в разные стороны. Он повторил попытку оглушить противника. — Ступефай!

Малфой успел выставить щит и ответил заклинанием, которое Гарри не знал. Он увернулся и отправил в Малфоя парализующее проклятие. Тот увернулся, скрывшись за балдахином.

— Бомбарда! — Гарри направил палочку на кровать, которая мешала ему добраться до слизеринца. С жутким грохотом кровать разлетелась на щепки.

— Ты псих, Поттер! — закричал Малфой, прикрывая голову руками. — Ты меня убить решил?! Сектусемпра!

Гарри отпрыгнул в сторону, но проклятие угодило ему в плечо. Он зашипел от боли.

— Сдавайся, придурок! — презрительно скривился Малфой, смотря, как рукав светлой толстовки Гарри темнеет от крови.

— Иди к Модреду, Малфой, — зло выплюнул Гарри. — Экспеллиармус!

Почувствовав себя победителем, Малфой расслабился и не успел отразить заклинание. Палочка вылетела из его рук.

— Это пока побудет у меня, — Гарри засунул палочку противника в задний карман джинсов и подошел вплотную к Малфою, аккуратно перешагивая через обломки кровати. Он направил свою палочку ему в лоб и произнес: — Я сотру тебе память. И лучше тебе не дергаться, если ты не хочешь остаться таким же идиотом, как Локхарт.

— Только через мой труп, Поттер, — тот с силой толкнул его в грудь и бросился к выходу. Гарри выбежал вслед за ним, пытаясь достать его оглушающим проклятием. Уже у входа в тоннель он схватил Малфоя за мантию и повалил на пол. Драко развернулся и со всех сил ударил его кулаком в скулу. Отбросив палочку, Гарри схватил его за воротник и со всей силы врезал ему в челюсть. Следующий удар Драко удалось перехватить. Извернувшись, он оттолкнул Поттера и вскочил на ноги. Гарри с ревом повалил его обратно на пол и начал наносить удар за ударом, стараясь не оставить на Малфое ни одного живого места. Тот не уступал.

Внезапно Гарри почувствовал, как внутри у него все сжалось от жуткого холода. Хижина, до того освещаемая лишь тусклым лунным светом, пробивающимся через широкие щели в заколоченных окнах, погрузилась в кромешную тьму. Со всех сторон к ним скользили дементоры. Их было не меньше десятка. Гарри испуганно посмотрел на побледневшего Малфоя. Тот вскочил на ноги и попятился. Знакомое леденящее чувство пронизывало внутренности, глаза застилал туман. Дементоры окружали их, кольцо смыкалось. Гарри нащупал на полу свою волшебную палочку, и пытался сосредоточиться на ощущении радости, которое он испытывал во время полетов на метле.

— Экспекто Патронум! — закричал он. Серебряная струйка вытекла из волшебной палочки и зависла в воздухе. Краем глаза Гарри увидел, что Малфой больше не пытается убежать и приближается к нему.

— Экспекто… Экспекто Патронум! — становилось сложно дышать. Из палочки вылетело тусклое серебристое облачко. Дементоры остановились в двух шагах от них.

Даже неоформившийся Патронус был для них непреодолимой преградой. Из-под черного плаща одного из них высунулась длинная рука, покрытая язвами и струпьями, и потянулась к серебристому облаку, пытаясь развеять его. Гарри оцепенел от ужаса.

— Моя палочка, Поттер! Скорее! Дай мне ее! — с отчаянием прошептал Малфой, спиной прижавшись к нему. Гарри собрал последние крупицы воли в кулак и, продолжая удерживать жалкое подобие Патронуса, вытащил из заднего кармана чужую палочку и сунул ее в руки Малфою. Сил не оставалось. Ноги подогнулись, его колени коснулись пола.

— Экспекто Патронум! — закричал Драко. Из его палочки вырвалось не бесформенное облако, а сияющий серебристым светом зверь с продолговатой мордой и огромным хвостом. Патронус Малфоя бросился на дементоров. Они начали отступать и наконец растворились во тьме.

Малфой как подкошенный рухнул на пол. Патронус погас. Визжащая Хижина снова погрузилась во тьму. Гарри на коленях подполз к Драко и тихонько потряс его за плечи, пытаясь привести в чувства.

— Малфой, очнись, — жалобно попросил он. — Пожалуйста. Нам надо отсюда убираться как можно скорее.

Драко приоткрыл глаза и мутным взглядом уставился на Поттера.

— Отвали, — обессиленно произнес Малфой.

Не обращая внимания не вялую ругань, Гарри подхватил его под руки, чтобы тот смог подняться. После магической дуэли и последующей за ней вполне маггловской драки у Гарри болело буквально все. Особенно сильно саднило плечо, порезанное заклятием. Но оставить Малфоя здесь, даже чтобы просто позвать помощь, казалось сейчас немыслимым.

Закинув его руку себе на плечи и придерживая за спину, Гарри спустился вместе с Малфоем в подземный туннель. Возможно, можно было попробовать наколдовать Мобиликорпус, но попытка вызвать Патронуса после нескольких энергоемких заклинаний опустошила магические резервы Гарри, и сейчас ему едва хватало сил, чтобы поддерживать слабый Люмос.

— Отпусти меня, — внезапно потребовал Драко на середине пути к замку. Он по-прежнему напоминал скорее несвежего инфернала, а мертвенная бледность не оставляла сомнений, что он может в любой момент снова рухнуть в обморок. Разбитый нос и губа только дополняли эту картину. Но у Гарри не было сил спорить. Он молча отпустил Малфоя и отошел на несколько шагов. Драко пошатывался и опирался рукой о стену туннеля, но продолжал идти сам. Гарри зашагал вперед, оборачиваясь.

— Все еще хочешь стереть мне память? — глухо спросил Малфой через какое-то время. Гарри остановился и посмотрел ему в глаза. В них не было страха, только какая-то печальная обреченность.

— Не знаю.

Теперь, когда ярость не затмевала рассудок, он понимал, что Малфой не услышал ничего такого, что действительно могло бы навредить Сириусу. Наверняка его папаше и так все известно. И про крестного, и про Петтигрю.

А еще этой ночью Малфой спас ему жизнь. Гарри был уверен, что дементоры высосали бы их души, если бы Малфою не удалось вызвать Патронуса.

Гарри внимательно посмотрел на Драко и сказал:

— Нет, не хочу. И спасибо… Спасибо, что отогнал дементоров, Малфой.

— Я спасал свою шкуру, а не твою, — скривился Драко.

— И все же.

— Если ты бы не задержал их на какое-то время, я бы не успел сосредоточиться. К тому же я проиграл свою волшебную палочку, — пробормотал Малфой. Было видно, что эти слова дались ему непросто.

Какое-то время они шли в тишине.

— И знаешь, Поттер, ты все-таки редкий придурок. Я не стал бы сдавать Блэка. Именно это я и пытался тебе сказать перед тем, как ты набросился на меня.

— Почему? — удивился Гарри. — Разве ты не для этого нас подслушивал?

— Я хотел узнать что-то, чем можно тебя шантажировать, — признался Малфой, кажется слегка смущаясь, насколько по-детски это звучало. — Но это не значит, что я собирался сдавать аврорам кузена моей матери. Пусть они и не общаются много лет.

— Вообще не очень убедительно. Так-то и мы с тобой родня. Не заметил у тебя никаких теплых чувств к своему троюродному дядюшке.

— Мама выросла вместе с Блэком. А ты придурок. Не сравнивай.

— Окей. А как ты вообще узнал, что я с ним сегодня встречаюсь? — с подозрением спросил Гарри. Внезапная откровенность Малфоя его настораживала. Это было странно. Может, тот слишком сильно ударился головой?

— Подслушал твой разговор с Блэком в пустом классе на пятом этаже. С твоим образом жизни, Поттер, давно пора научиться хотя бы каким-то чарам конфиденциальности.

На это Гарри не счел нужным отвечать, и они молча шли до самого замка.

— Ты дойдешь сам до подземелий? — спросил Гарри, повернувшись к Малфою, когда они вошли в школу.

— Какая потрясающая забота, Поттер. Особенно с учетом, что ты сам меня чуть не прикончил... О нет! — Драко побледнел и с ужасом посмотрел куда-то за его спину.

Гарри обернулся. Из-за поворота вышел профессор Снейп. Он стремительно к ним приближался, и его черная мантия, как плащ, развевалась от быстрой ходьбы. Даже в тускло освещенном коридоре было видно, насколько профессор зол.

— Поттер, Малфой, что вы делали за пределами замка посреди ночи?! — потребовал он ответа, едва подойдя к замершим подросткам.

— Э-э… У нас была дуэль, профессор, — тихо произнес Малфой, бросив настороженный взгляд на Гарри. Это было не лучшее объяснение, но Гарри подметил находчивость Малфоя. Другому объяснению Снейп бы просто не поверил, обнаружив их вдвоем посреди ночи, выглядящими так, как будто они сражались с разъяренной мантикорой.

— Дуэли запрещены в Хогвартсе! — рявкнул профессор. — Как и выход студентов за пределы своих общежитий после начала комендантского часа!

— Да, сэр, — опустил голову Малфой. Гарри молчал.

— Вас обоих следует исключить за это возмутительное нарушение правил! Как в ваши идиотские головы вообще взбрело в голову устраивать дуэль за пределами замка, когда вокруг кишат дементоры?! Сто баллов за дуэль и пятьдесят баллов за нарушение комендантского часа, — Снейп на секунду заколебался. — С обоих!

Гарри тихо вздохнул, Он был уверен, что так много баллов в копилке Гриффиндора попросту не было.

— Это все немыслимо. Ладно еще Поттер... Но, вы мистер Малфой! От вас я ожидал большего! Я крайне разочарован вашим вопиющим поведением! Завтра вас ждет разбирательство с директором Дамблдором! Даже если вас не исключат, вы будете наказаны до конца года! — продолжал разоряться Снейп. — Вам понятно?

— Да, сэр, — так и не поднимая головы, подтвердил Драко. Гарри продолжал угрюмо молчать.

— Сильно в этом сомневаюсь. А теперь, вы оба, живо в Больничное крыло!

— Со мной все в порядке. Я могу пойти в башню. Профессор. Сэр, — подал голос Гарри. Он ненавидел Больничное крыло.

— Поттер, — прошипел Снейп, нависнув над ним. — Если бы я желал вашей смерти от потери крови, я бы убил вас своими собственными руками.

С этими словами он резко развернулся на каблуках и зашагал в сторону лестниц. Гарри и Драко, не смотря друг на друга, последовали за ним, из-за всех сил стараясь не отставать.

— Даже не дали отоспаться. Я уже не говорю о нормальном завтраке. Как эту жижу вообще можно было назвать овсянкой… — нудел Малфой, едва они вышли из Больничного крыла. — Это все ты виноват, Поттер!

Против обыкновения мадам Помфри не стала задерживать пациентов, а выпроводила их из лазарета, едва убедившись, что за ночь травмы полностью исцелились. На прощание она сурово пообещала, что после следующей драки они будут лечить себя сами.

— Я тебя с собой вчера не звал, — раздраженно буркнул Гарри. Он тоже не выспался и все еще чувствовал слабость во всем теле, а от нытья Малфоя начинала болеть голова.

— Если бы не я, дементоры бы тебя прикончили, — заметил Драко с легкой усмешкой.

— Если бы не ты, то я бы вообще не встретил дементоров, — огрызнулся Гарри. — И спокойно бы провел остаток ночи в своей кровати. Тебе не приходило в голову, что если бы мы не разнесли половину Визжащей Хижины, дементоры не появились бы?

— Да, это безусловно приходило мне в голову, — протянул Малфой с притворной задумчивостью. — Только, знаешь ли, и тебя, псих, никто не заставлял бросаться на меня.

Гарри промолчал. Раздражение сменила неожиданная вспышка стыда. Что и говорить, вчера он действительно повел себя слишком импульсивно. Сильней всего его напрягало то, что в какой-то момент он действительно собирался стереть Малфою память. И все бы ничего, только он понятия не имел, как выполнить заклинание так, чтобы из памяти исчезла только пара часов, а не все воспоминания подчистую. Он и видел-то действие Обливиэйта только однажды — в исполнении Локхарта, которому это стоило остатка мозгов.

— В общем, Поттер, отдуваться у Дамблдора будешь ты, — продолжал Драко, даже не подозревая о внутренних терзаниях Гарри. — Ты же его любимчик. Я, кстати, советовал бы тебе придерживаться версии с дуэлью… Но только не вздумай перевесить всю ответственность на меня!

— Малфой, шел бы ты своей дорогой, — процедил Гарри сквозь зубы.

— К сожалению, нам по пути, — парировал тот. — Кстати, ты в курсе, воспитанные люди в таких случаях стараются поддерживать беседу?

— О, ты хочешь поговорить? — с явной угрозой в голосе ответил Гарри. — Ну хорошо, давай поговорим.

Он резко остановился, развернулся к Малфою и приставил к его горлу волшебную палочку.

— Так вот, слушай, Драко, — его имя он произнес с издевкой, растягивая гласные. — Если ты хоть одной живой душе растреплешь о том, что ты вчера слышал, клянусь, я убью тебя.

— Тогда ты станешь не только самым юным ловцом за последние сто лет, но еще и самым юным узником Азкабана. Все, что угодно ради славы. Да, Поттер? — саркастично улыбнулся Малфой.

Гарри не удержался и закатил глаза. Ярость потухла, уступив место глухому раздражению. Интересно, если он сейчас еще раз врежет Малфою, его наказание от этого как-то изменится?

* * *

— Красные колпаки появляются в тех местах, где когда-либо проливалась человеческая кровь или совершались насильственные действия. Согласно заключению магозоологов, ареал их обитания ограничен Северной Европой. Впрочем, есть свидетельства, говорящие о том, что Красные колпаки могут встретиться и на территории Северной Америки, но там их появление является редкостью. Самая крупная колония Красных колпаков в Европе расположена в Запретном лесу. Для магов они практически безопасны. Мы легко сможем с ними справиться при помощи защитных чар и заклинаний. А вот магглы часто в прошлом становились их жертвами. Именно поэтому в шестидесятых годах отдел регулирования магических популяций, после нескольких случаев гибели маггловских туристов в Лесу Дин, принял решение о переселении всех волшебных существ, обитающих на территории Соединенного Королевства, в Запретный лес.

Гарри слушал вполуха и рассматривал лес, раскинувшийся за окном. Он уходил далеко за линию горизонта и казался Гарри бесконечным. Его всегда интересовало, как министерству магии удается прятать такую огромную территорию, кишащую волшебными существами и народами. Фраза про разные миры, брошенная вчера Перси, только подогревала его любопытство.

«Надо будет обязательно поинтересоваться у Гермионы, что она раскопала в библиотеке», — решил он.

Наверное, можно было спросить у преподавателей. Но у кого? Вот, например, тому же Люпину задавать какие-либо вопросы он категорически не хотел. Тот все еще вызывал у Гарри какое-то интуитивное неприятие, а внимательные взгляды, которые он то и дело бросал на Гарри, когда ему казалось, что тот на него не смотрит, просто раздражали.

Гермиона внезапно ткнула его локтем в бок и показала глазами на Люпина, который как раз вплотную подошел к их парте.

— Так какова будет ваша версия, мистер Поттер? — доброжелательно уточнил он.

— Э-эм. Сложно сказать, сэр, — попытался выкрутиться Гарри.

— И все же? Сделайте попытку, не бойтесь ошибиться.

— Простите, сэр, я, должно быть, слишком задумался. Какой был вопрос? — пришлось сознаться Гарри.

Гермиона укоризненно посмотрела на него, но продолжила держать руку высоко над головой, демонстрируя свою готовность ответить.

— Я спросил вас, знаете ли вы, какой волшебный народ является ближайшими родственниками Красных колпаков, — достаточно мягко проговорил Люпин.

— Наверное… Хм. Дварфы? — не очень уверенно ответил Гарри. Судя по картинкам, которые Люпин показывал им в начале урока, Красные колпаки чем-то были на них похожи. Гермиона разочарованно опустила руку.

— Да, верно, — подтвердил Люпин. — Пять баллов Гриффиндору. Мистер Поттер, постарайтесь быть внимательнее на моих занятиях. У вас явно хорошие способности к Защитной Магии. Мне было бы обидно, если бы вместо того, чтобы учиться и зарабатывать баллы для своего факультета, вы бы все занятия отсиживались в стороне.

А вот это уже была явная отсылка к его поведению на предыдущих занятиях. Гарри так не хотел сражаться с боггартом, боясь, что перед всеми однокурсниками тот снова примет форму дяди Вернона, как и в особняке на площади Гриммо, что одно из занятий даже прогулял, сославшись на плохое самочувствие. Об истинной причине прогула не знали даже друзья. Гарри было слишком стыдно признаваться в собственной трусости.

Бросив на Гарри еще один разочарованный взгляд, Люпин вернулся к лекции, но после окончания урока попросил его задержаться.

Гарри сложил свои принадлежности в сумку, шепнул друзьям, чтобы не ждали, и подошел к Люпину.

— Вы хотите назначить мне взыскание? — спросил Гарри.

— Нет, что ты. Каждый может отвлечься. Я бы хотел, конечно, чтобы ты не сидел с таким скучающим видом на моих уроках, но я не собираюсь тебя наказывать, — мягко улыбнулся Люпин. — Я хочу поговорить с тобой о другом. Давай лучше пройдем в мой кабинет. Там нам будет удобнее разговаривать.

Кабинет профессора ЗОТИ стал ощутимо уютнее, чем был в прошлом году. Портреты Локхарта, висящие в прошлом году повсюду, ожидаемо исчезли. Вместо них в помещении появились высокие стеллажи, забитые книгами, и много разных странных предметов, назначения которых Гарри не знал. В углу кабинета стоял огромный аквариум. Болотно-зеленого цвета чудище с острыми рожками, прильнув к стеклу, корчило рожи, сгибало и разгибало длинные костлявые пальцы.

— Гриндилоу, — пояснил Люпин, заметив любопытство Поттера. — С ним справиться не так трудно, особенно после капп. Надо только сломать ему пальцы. Они у него длинные и сильные, но хрупкие.

Водяной черт оскалился, обнажив зеленые зубы, и зарылся в водоросли.

— Чаю хочешь? — Люпин поискал глазами чайник. — Я как раз подумываю о чашке чая.

— Эм, нет, — отказался Гарри, обратив внимания, как внезапно Люпин перешел на ты, и добавил, чтобы смягчить отказ: — Спасибо большое, сэр. Обед же начнется буквально через несколько минут.

— Да, действительно, — задумчиво согласился Люпин. — Присаживайся, пожалуйста.

Гарри послушно опустился на стул, на который указал профессор. Тот сел напротив него. Некоторое время они просто молча сидели и смотрели друг на друга.

— Гарри. Ты ведь не возражаешь, если я буду называть тебя так? — уточнил Люпин, наконец-то решившись на разговор. Тот кивнул. — Так вот, Гарри. Я хотел сказать тебе, что был знаком с твоими родителями.

— Я знаю, сэр, — без всякого выражения на лице произнес он.

— Правда? Откуда? — Люпин, казалось, выглядел искренне удивленным. Интересно, какой реакции тот ждал? Что он сразу бросится к нему с расспросами о том, какими были Лили и Джеймс Поттеры? Проникнется к нему доверием, хотя он ни разу за двенадцать лет не объявлялся в его жизни?

— Мне рассказывали, — уклончиво ответил Гарри.

— Неужели? А кто? — прямолинейно спросил профессор.

— Разные люди. — Люпин продолжал выжидающе смотреть, и Гарри дополнил свой ответ. — Вот, например, Хагрид подарил мне альбом с фотографиями моих родителей. Вы там есть на одной из фотографий с их свадьбы.

— Ах вот оно что, — кивнул Люпин. — Что же ты тогда не сказал мне ни разу за это время, что узнал меня?

Гарри не очень вежливо молча пожал плечами.

— Ты очень похож на отца, Гарри, — проникновенно сказал Люпин. Гарри эта проникновенность казалась фальшивой насквозь. — А глаза у тебя…

— Мамины, я знаю, — перебил он. — Мне постоянно все это говорят. Сэр.

— Могу представить, — понимающе улыбнулся Люпин. Он выглядел так, будто его совершенно не задевает уже явная враждебность со стороны собеседника. — Ты наверное теряешься в догадках, зачем я тебя позвал? — выдержав театральную паузу, он продолжил: — Я бы хотел поговорить с тобой о Сириусе Блэке.

— О Сириусе Блэке, — Гарри изо всех сил старался оставаться хотя бы внешне безэмоциональным. В действительности его уже всерьез начал напрягать тот оборот. Какого дьявола?! Почему он решил поговорить о Сириусе именно сегодня?..

— Да, о нем. Ты знаешь, почему его посадили в Азкабан?

— Ну… Я читал в «Пророке», что он убил толпу магглов посреди белого дня, — нарочито небрежно протянул он.

— К сожалению, Гарри, это только малая часть его преступлений, — Люпин скорбно вздохнул. — Мы учились в Хогвартсе все вместе. Я, твои родители и…

— Простите, что перебиваю, профессор. Но я не понимаю, зачем вы мне это все рассказываете, — перебил его Гарри. К его горлу подкатывала тошнота. То, что сейчас делал Люпин, было отвратительно. Они же все были друзьями... Его отец, Сириус, Петтигрю и этот человек. — Какое мне дело до преступлений этого Блэка? Мало ли, кто учился с моими родителями… Пусть его авроры ловят.

— Пожалуйста, постарайся не перебивать меня, — в глазах Люпина мелькнула вспышка раздражения, но он быстро взял себя в руки и также проникновенно продолжил: — Это важно. Я боюсь, что ты можешь быть в опасности. Блэк предал твоих родителей двенадцать лет назад. Они доверяли ему, а он выдал их Волдеморту, и тот убил их. Он хотел убить и тебя, но что-то пошло не так… Окончание истории ты знаешь, — Люпин выразительно посмотрел на его шрам. — Теперь, когда Блэк сбежал из Азкабана, он пойдет на все что угодно, чтобы отомстить за своего хозяина. Ты должен быть предельно осторожен!

— Я и так осторожен. Я же в самом безопасном месте во всей магической Британии. Разве не так? — сухо спросил Гарри. У него не было сил разыгрывать испуг.

Люпин непроизвольно поднял брови. Он ожидал от него хоть каких-то эмоций.

Гарри уставился на аквариум с гриндилоу. Тот метался по аквариуму и скалился, глядя на волшебников.

— В Хогвартсе тебе, конечно, ничего не угрожает, — заверил его Люпин, немного поразмыслив. — Но Блэк может попытаться выманить тебя из замка. Если он только попытается связаться…

— Я сразу же сообщу кому-нибудь из профессоров, — растянул губы в улыбке Гарри. — Я все понимаю, сэр. Я не идиот.

Гарри поднялся с места и добавил:

— Профессор, если это все, я могу идти? Я очень хочу успеть на обед.

— Да, конечно. Ступай, — с легким сомнением в голосе произнес Люпин. — Главное помни, что в любое время можешь заглянуть ко мне, если захочешь о чем-нибудь поговорить.

— Хорошо, профессор. Спасибо. Всего хорошего!

Уже входя в Большой зал, он осознал, что при всех попытках запугать его и настроить против крестного, Люпин не стал упоминать, что Сириус — анимаг. И это было странно. Если он сделал это сознательно, это не вписывалось ни в один из сценариев, которые только могли прийти к нему в голову.

— Наконец-то, — обрадовался Рон, когда он занял привычное место за обеденным столом. — Мы думали, ты у Люпина уже до конца обеда застрянешь.

— Рон, сначала прожуй, а потом говори, — сделала ему замечание Гермиона и обратилась к Гарри: — Что хотел от тебя профессор?

— Вы представляете, он знал моих родителей! — жизнерадостно ответил он, накладывая себе в тарелку жареную картошку. — Он учился с ними на одном курсе.

— О, — смутилась Гермиона. — Это же здорово, да?

— Конечно, — кивнул Гарри и начал энергично поглощать обед.

— А что с Малфоем в итоге? — вспомнил Рон. — Ты так и не рассказал нам, из-за чего вы сцепились? И куда ты вообще ходил ночью?

— Не ори так, — поморщился Гарри, но было уже поздно. Громкий вопрос Рона привлек внимание других гриффиндорцев.

— Да, Поттер. Расскажи нам, какого хрена мы потеряли сто пятьдесят баллов за ночь и оказались на последнем месте?! — вскочил на ноги Кормак Маклагген.

— Маклагген, а ты у нас никак главный отличник, что больше всех о баллах печешься? — одернул его Вуд. — Ну, потерял баллы… Что за беда такая? Матч выиграем, обратно начислят.

Гарри почувствовал прилив благодарности, но Оливер тут же все испортил:

— Главное, чтобы тебе играть не запретили. Вот тогда я тебя сам прибью!

Гарри смерил капитана мрачным взглядом. Как же его достало, что все считают, что он им что-то должен.

— Кормака вместо меня в команду возьмешь. Зря он, что ли, столько лет пытается? Может, ловец из него выйдет получше, чем вратарь.

За столом раздались смешки. Ежегодные неудачные попытки Маклаггена пройти отбор в квиддичную команду были на факультете своего рода анекдотом.

* * *

Последним в расписании стоял сдвоенный урок Трансфигурации. Третьекурсники продолжали упражняться в трансфигурации неживого в живое. Гарри довольно быстро справился с самим превращением, но от следов узоров на шерсти животного смог избавиться только под конце занятия.

— Мистер Поттер, — окликнула его профессор Макгонагалл, когда он уже выходил из класса. — Директор Дамблдор будет ждать вас и мистера Малфоя сразу после ужина.

— Ясно. Спасибо за информацию, мэм, — вежливо поблагодарил он. — Что-то еще?

— Да, — кивнула она и внимательно посмотрела на Гарри. — Вы так и не принесли мне разрешение на посещение Хогсмида. Ваши опекуны его подписали?

— Конечно, профессор. Я занесу на днях, — не колеблясь, соврал он.

Дин Томас говорил, что может подделать любую подпись? Вот, и отлично. Распишется за дядюшку Вернона.

Знала бы Гермиона, как он глубоко погряз в собственном вранье, она бы помогла ему выбраться. Но Гермиона не знала, а самому Гарри было уже все равно.

* * *

Когда Гарри вошел в кабинет директора, там уже собрались старосты школы — Перси Уизли и Джемма Фарли — и их деканы. Малфой появился буквально через полминуты после него.

— Я требую исключения Поттера, — начал Снейп в своей привычной манере, как только все расселись по местам. — Дуэль — это уже не мелкая провинность! Это серьезное нарушение. На говоря уже о систематическом пренебрежении всеми возможными школьными правилами! В прошлом году по его вине едва не погибла Дракучая ива, которая, напомню вам, является редчайшим экземпляром подвида плакучих ив. И я уже не говорю об этом нелепейшем происшествии в конце прошлого учебного года, когда по вине Поттера и его приятелей профессор Хогвартса был отправлен в клинику Святого Мунго с полной потерей памяти!

— Ну же, Северус, — миролюбиво произнес Дамблдор, поглаживая длинную седую бороду. — Все эти события не имеют никакого отношения ко вчерашней дуэли, которую устроили мальчики. Давай не будем вспоминать былое. Лучше введи в курс дела Минерву и наших уважаемых старост школы.

Снейп злобно зыркнул на директора, но не стал возражать и начал свой рассказ:

— Сегодня, в половину четвертого утра, недалеко от одного из выходов во внутренний двор школы я поймал Поттера и Малфоя, которые...

— Северус, погоди, а разве это ты вчера ночью дежурил? — с некоторым возмущением воскликнула профессор Макгонагалл.

— Мерлина ради, какое это имеет значение, Минерва? — в тон ей ответил Снейп и язвительно добавил: — Впрочем, раз тебя больше беспокоит, почему я не спал вчера ночью, чем причины, по которым студенты вопиюще нарушают правила, то, так и быть, расскажу. Нужно?

Возможно, он ожидал, что профессор Макгонагалл откажется, но она напротив была вся во внимании.

— Прошу, Северус. Нам всем интересно.

Снейп скептически изогнул правую бровь.

— Если ты думаешь, что мои дела отвлекут внимание от Поттера, то напрасно, — хмыкнул он. — Вчера ночью я работал. Только глубокой ночью мне удалось закончить эксперимент над одним очень сложным составом, позволяющим восстанавливать поврежденные клетки мозга, и направлялся проветриться на свежем воздухе. Но дойти до улицы мне не удалось, так как я наткнулся на двух студентов. Оба выглядели так, как будто только что совершили паломничество в Запретный лес и нарвались на стаю акромантулов. Мистер Малфой сообщил мне, что у них с Поттером была дуэль.

— То есть ты считаешь, что нужно исключить именно мистера Поттера, полагаясь только на слова мистера Малфоя? — холодно поинтересовалась профессор Макгонагалл.

— Все было понятно и до этого, Минерва! Поттер — явный зачинщик. Он совершенно не способен соблюдать элементарные школьные правила!

— Северус, пожалуйста, продолжай, — вмешался Дамблдор, прежде чем деканы противоборствующих факультетов начнут ругаться между собой. — Потом обсудим степень вины каждого из студентов.

— А нечего продолжать. Я отправил их обоих в Больничное крыло и оставил все разбирательства до утра.

— Хорошо. Спасибо, Северус, — Дамблдор внимательно посмотрел на провинившихся студентов, поправив свои очки в форме полумесяцев. — Гарри, эта дуэль действительно была твоей инициативой?

— Да, профессор, — понуро кивнул Гарри. В конце концов, он действительно напал на Малфоя первым. К тому же тот был прав, это единственное объяснение, которое устроит преподавателей в достаточной степени, что они не станут копать глубже.

Дамблдор выглядел разочарованным. Гарри перевел взгляд на портреты прежних директоров и директрис Хогвартса, висящих за его спиной. Ему не хотелось смотреть профессору в глаза.

Большинство обитателей портретов мирно дремали, но некоторые поглядывали на участников разбирательства с явным интересом. Неожиданно темноволосый мужчина с небольшой бородкой, изображенный на одном из портретов, с усмешкой ему подмигнул, после чего сразу же прикрыл глаза, изображая крепкий сон.

— Что же такого произошло, что ты посчитал необходимым решать проблему таким варварским способом? — в голосе Дамблдора сквозило не столько разочарование, сколько искреннее недоумение.

Гарри заерзал. О том, что его будут спрашивать о причинах, он не подумал. Пытаясь выдумать достаточно серьезный повод, который при этом не приведет к еще большим проблемам для них обоих, он вопросительно глянул на Малфоя.

— Поттер счел оскорбительной мою конструктивную критику нашего преподавателя по Уходу за магическими существами, — чуть вальяжно произнес Драко и откинулся на спинку стула.

— Да, Малфой неуважительно высказывался о профессоре Хагриде, — поспешил подтвердить Гарри. Идея показалась ему неплохой, и главное, опять же, правдоподобной.

— И вы поэтому вызвали его на дуэль? — подняла брови профессор Макгонагалл.

— Да, мэм.

— Что же такого неуважительного говорил мистер Малфой?

— Я бы предпочел не говорить. Если вы не возражаете, профессор.

— Хорошо, Поттер. Давайте проверим, правильно ли я поняла ситуацию. Вам не понравилось, что мистер Малфой говорил о профессоре Хагриде, и вы не нашли лучшего решения, кроме как устроить драку посреди ночи? При этом, что же такого ужасного говорил Малфой, вы отказываетесь нам рассказывать? Все верно?

— Да, мэм, — снова кивнул Гарри, чувствуя себя идиотом.

В пересказе Макгонагалл история с дуэлью начинала выглядеть абсурдной. Студент, защищающий честь профессора на дуэли, — это по меньшей мере странно. Гарри даже думать не хотел, что будет, если эта история распространиться по Хогвартсу. Однокурсники замучают его дурацкими шутками. Да и сам Хагрид вряд ли бы оценил такой порыв.

— А где были ваши секунданты? — вмешался в допрос Снейп.

— У нас не было секундантов… Я хотел разобраться с Малфоем один на один, — обреченно выдохнул Гарри. Лучше бы он соврал, что Малфой обидел Гермиону...

— То есть вам, Поттер, не только школьные правила не писаны, но и дуэльный кодекс. Блестяще! Альбус, я считаю это абсолютно возмутительным!

Снейп разразился очередной тирадой о недопустимости его поведения и его отвратительном влиянии на других студентов. В какой-то момент Гарри перестал его слушать. Он украдкой наблюдал за Малфоем. Тот невозмутимо сидел в кресле, скрестив руки на груди, и сохранял абсолютно беспристрастное выражение лица, будто все происходящее ничуть его не касалось. Только глаза выдавали его легкую заинтересованность. Да и то, судя по траектории взгляда, любопытство Малфоя вызвал кабинет директора, а вовсе не спор профессоров о их дальнейшей судьбе.

Пропустив мимо ушей очередной выпад Снейпа, Гарри принялся разглядывать странные приборы, стоящие на вращающихся столах. Они чуть слышно звенели и жужжали, выпуская небольшие клубы дыма. В прошлый раз, когда он был в кабинете директора, все внимание захватили Фоукс и Распределяющая Шляпа, все еще стоящая на полке за спиной директора. Тогда он даже не обратил внимание, сколько же в кабинете Дамблдора различных устройств неизвестного ему назначения.

— Они оба получат одинаковые наказания, Северус! Малфоя никто насильно никуда не тащил! — крик профессора Макгонагалл вырвал Гарри из размышлений.

— Минерва права, Северус. Оба студента в равной степени виноваты, — Дамблдор приподнял правую руку, давая понять деканом, что разбирательство закончено. Выдержав длинную паузу, он повернулся к студентам:

— Мистер Поттер, мистер Малфой, я хочу, чтобы вы понимали, что впредь мы ожидаем от вас только примерного поведения. Дуэли и драки запрещены в Хогвартсе, так же, как и прогулки по территории школы в ночное время. Так как это ваше первое подобное нарушение, — Снейп громко хмыкнул, — ваше наказание ограничится снятыми баллами и двумя неделями отработок под руководством мистера Филча. Также о вашем поведении я буду вынужден написать вашим семьям. Мистер Уизли, мисс Фарли, — Дамблдор обратился к хранящим все это время молчания старостам, — оповестите, пожалуйста, мистера Филча и проследите, чтобы студенты ваших факультетов вели себя приемлемо.

— Разумеется, профессор Дамблдор, — Перси Уизли, казалось, сейчас лопнет от собственной важности. — Мы обязательно все проконтролируем.

— Спасибо, Персиваль. На этом мы можем считать разбирательство законченным. Я думаю, нам всем есть чем заняться этим чудесным вечером.

Присутствующие поднялись со своих мест. Дамблдор перевел взгляд на Гарри.

— Гарри, задержись, пожалуйста. Я бы хотел кое-что с тобой обсудить.

Гарри опустился обратно на стул. Да что сегодня за день такой?!

Когда все покинули кабинет, Дамблдор замахал волшебной палочкой, и на его столе появились пузатый чайник, две чашки и вазочка с конфетами.

— Чаю, мой мальчик? — с улыбкой спросил директор, протягивая ему чашку, уже наполненную горячим ароматным напитком.

— Спасибо, сэр, — Гарри принял чашку, но пить не стал.

— Наверное, ты догадываешься, почему я попросил тебя остаться? — Дамблдор, пристально посмотрев на него, сквозь свои очки-полумесяцы.

— Вы поговорили с мистером Уизли? — Гарри не стал строить из себя дурака.

— Да, мой мальчик. Артур рассказал мне, что летом ты получил письмо от Сириуса Блэка, и о том, что произошло в Норе.

Гарри молчаливо ждал продолжения.

— Я боюсь, что тебя могли ввести в заблуждение, — сочувственно произнес директор.

— Что вы имеете в виду, сэр? — еще сильнее напрягся Гарри.

—- Я не думаю, что человек, который скрывался в семье Уизли, действительно Питер Петтигрю. Я думаю, это был кто-то другой.

— Что? Да как такое может быть?! — Гарри от возмущения облился чаем, но не обратил на это никакого внимания. — Я же видел его собственными глазами.

— Ты видел, как крыса превратилась в человека, отдаленно напоминающего того Питера Петтигрю, с которым дружили твои родители в детстве, — спокойно возразил Дамблдор. — Но он не был Питером. Питер погиб двенадцать лет назад от руки Сириуса Блэка.

— Но как вы можете быть в этом уверены? — Гарри неверяще смотрел на директора. Когда он только познакомился с Сириусом, он так надеялся, что Дамблдор поможет добиться освобождения Сириуса, но вместо этого тот, напротив, был уверен в его виновности.

— Я был на месте преступления в тот день. А еще я был на суде Сириуса. Он сам признал, что виновен, — жестко сказал Дамблдор и чуть мягче добавил: — Кроме того, Питер Петтигрю не был анимагом. Я знаю это наверняка. Трансфигурация ему совершенно не давалась. Он даже не смог сдать по ней СОВ.

Гарри угрюмо молчал. Он не верил директору, но в его разум уже проскользнула мысль: «А что, если Дамблдор прав?»

Гарри внимательно посмотрел на профессора и встретился с ним взглядом Тут же он почувствовал, как на груди что-то жжется. Нагрелся амулет, который, по словам Сириуса, должен был защищать его разум от проникновения легилиментов. Неужели директор только пытался прочитать его мысли?

— Гарри, мальчик мой, ты еще так молод, — скорбно произнес Дамблдор, никак не реагируя на то, как сильно Поттер только что вздрогнул. — К сожалению, люди, которым мы хотим верить по разным причинам, не всегда преследуют самые благородные мотивы. Сириус Блэк может тебя использовать для своих собственных целей. Но самое страшное, если он правда верит во все, что тебе написал в своих письмах. Не забывай, он двенадцать лет провел в Азкабане. Многие и за меньший срок теряли рассудок. Ты не задавался вопросом, почему он не стал обращаться в Министерство Магии? Если бы он действительно был невиновен, он бы первым делом постарался восстановить справедливость. Ты согласен со мной, мальчик мой?

— Не знаю, сэр, — выдавил из себя Гарри. — Может быть, Блэк не обращается в Министерство, потому он приговорен к Поцелую дементора? Если он им попадется, вряд ли кто-то будет разбираться…

— Не думаю, мальчик мой, — на миг в глазах Дамблдора мелькнула злость, но так же быстро и исчезла. Гарри был даже не уверен, что ему не показалось. — К тому же, даже если представить, что этот фантастический сценарий с ожившим Питером Петтигрю может оказаться правдой, разве это как-то доказывает, что именно он предал твоих родителей? Кроме того, Сириус Блэк обвинялся не только в предательстве своих сторонников. Он виновен в гибели двенадцати ни в чем не повинных человек.

Дамблдор внимательно следил за Гарри, тот так и сидел не поднимая глаз.

— В любом случае, Сириус Блэк опасен. И уж точно его нельзя назвать хорошим человеком, — продолжал директор. — Тебе известно, где он скрывается?

— Нет, сэр.

— Может быть, ты мог бы отправить ему сову и узнать, где он находится? Скажем, предложить ему встретиться? — забросил удочку Дамблдор.

— Боюсь, что это невозможно, сэр. Я всегда отвечал Блэку с той же совой, которая приносила письма. Я однажды пробовал отправить Хедвиг, но она не смогла его найти, — Гарри старался, чтобы его голос звучал расстроенно. Он чувствовал, что вокруг него происходит что-то очень неправильное, но не мог понять, как из этого выпутаться.

Сейчас он хотел поскорее выбраться из кабинета директора. Ему не хватало воздуха.

— Профессор, можно я пойду? Я очень устал и хотел бы лечь спать пораньше.

Дамблдор погладил бороду. Он уже не пытался прочитать мысли Гарри, но отнесся к его последним словам с явным недоверием.

— Мальчик мой, ты же знаешь, я хочу для тебя только блага. Я боюсь, что из-за своей доверчивости ты можешь попасть в серьезную беду. Если Сириус Блэк снова с тобой свяжется, пообещай, что сразу же придешь ко мне, — попросил он.

— Хорошо, я обещаю, — соврал Гарри.

— Спасибо. А теперь ступай. Уже скоро отбой, я не хочу, чтобы по моей вине ты нарушил комендантский час.

Гарри пулей вылетел из кабинета директора. В его голове царил полнейший хаос. За последние сутки произошло столько всего, что он уже начал сомневаться в собственной способности адекватно оценивать ситуацию. Он верил Блэку, но некоторые слова директора вопреки его воле застряли в голове.

Он очень хотел поговорить с Сириусом, но тот весь день упорно не выходил на связь.

Нет, он даже допускать не должен, что Сириус его обманул.

«Он бы не пришел вчера, если бы не переживал за меня. Какой в этом смысл? — убеждал себя Гарри. — Карту еще эту притащил...»

Точно, Карта! В его голове будто зажегся свет, и Гарри вспомнил летний разговор Фреда и Джорджа.

— Мы же именно это имя видели на карте. Могли бы попробовать у кого-нибудь узнать… Ну или хоть в старых газетах порыться…

— Мы три раза проверяли и никого не находили. Ты же сам был согласен с тем, что это просто глюк карты!

Близнецы Уизли наверняка говорили о Карте Мародеров! Сириус говорил, что законченную версию у них когда-то конфисковал Филч. Должно быть, Фред и Джордж ее стащили у завхоза.

Если она показывала им Петтигрю, значит Сириус не лжец и не сумасшедший. Ну, или по крайней мере не настолько сумасшедший.

Гарри от облегчения едва не рассмеялся. Но на месте этой проблемы тут же появилась новая: зачем Дамблдор так настойчиво убеждал его в виновности Блэка?

* * *

На следующий день сразу после ужина Гарри отправился к Филчу на свою первую отработку. Он был максимально не в духе. Он раз за разом прокручивал в голове вчерашние сутки. У него не уложились в голове и предупреждения Сириуса, но это его не сильно беспокоило. В отличие от того, что Дамблдор и Люпин вчера его явно пытались убедить в виновности крестного, и Гарри не понимал зачем. Кроме того, он опять поцапался с Роном из-за какой-то ерунды, а Сириус так и не вышел на связь.

Малфой же напротив буквально сиял и внешне ничем не выражал своего недовольства по поводу отработок. Он стоял возле кабинета Филча и, должно быть, поджидал его.

— Привет, Поттер, — вполне доброжелательно сказал он.

— Привет, — буркнул Гарри с подозрением.

Поведение Малфоя его настораживало. К тому же он все еще боялся, что информация о крестном попадет не в те руки.

Филч появился через пару минут и повел их в восточное крыло первого этажа, где в основном находились подсобные помещения. Распахнув перед ними дверь большой кладовки, площадь которой была с половину гриффиндорской спальни, он проскрипел:

— Сломанную мебель выбросить, везде протереть пыль и аккуратно разложить вещи по полкам. И все без применения магии! Ведра и тряпки найдете здесь же. Вы поняли меня?

— Да, мистер Филч, — послушно кивнул Гарри. Филч с подозрением зыркнул на него.

— Только попробуйте здесь набезобразничать или отлынивать от работы! Через два часа вернусь, и чтобы все было готово!

Гарри не стал заморачиваться и взял волшебную палочку, как только завхоз вышел из комнаты, бормоча себе под нос о том, что вот в его времена студентов за такие проступки наказывали как положено.

Несколькими заклинаниями, Гарри полностью очистил кладовку от пыли. Этим летом у него было много практики в особняке на площади Гриммо.

— Ого, Поттер, ты, оказывается, можешь убираться не хуже, чем домовой эльф, — протянул у него за спиной Малфой.

Гарри проигнорировал его слова и при помощи Левиосы стал потихоньку расчищать бардак. Он не был уверен, что и с магией здесь можно управиться за два часа. В кладовке был настоящий погром. Полки стеллажей, расположенные вдоль каждой из стен, были практически пусты, зато пол был завален самыми разными предметами, часть из которых выглядели безнадежно сломанными. Гарри предположил, что это все дело рук Пивза, который разгромил кладовку, чтобы насолить завхозу.

— Малфой, а ты помочь не хочешь? — мрачно поинтересовался Гарри, заметив, что тот ничего не делает.

— Откуда мне знать бытовые чары? — фыркнул он. — Для этого есть эльфы и специально обученные люди.

— Не делай из себя еще большего кретина, чем ты и так есть, — устало произнес Гарри, даже не обернувшись. — Левиосу на первом курсе проходят.

— Уверен, что есть куда более подходящие заклинания для сортировки предметов, — протянул тот.

— Я их не знаю, — Гарри смерил Малфоя тяжелым взглядом. — Мне плевать, какие заклинания будешь использовать ты, но не надейся, что я стану делать работу за двоих.

Малфой хмыкнул, но все же достал свою волшебную палочку из чехла на поясе и принялся наводить порядок в противоположном конце кладовки. Во время работы они практически не разговаривали, и управились меньше чем за час.

Когда за ними вернулся Филч, чтобы принять отработку, в кладовке царил полный порядок, а Поттер и Малфой сидели на полу в разных концах помещения и читали учебники.

* * *

В воскресенье утром во время завтрака перед Гарри опустилась незнакомая сова. К ее лапке был привязан свежий номер «Еженедельного Пророка». Половину первой страницы занимала фотография Петтигрю, вероятно, сделанная в Министерстве после его задержания.

УПИВАЮЩИЙСЯ СМЕРТЬЮ 12 ЛЕТ СКРЫВАЛСЯ В СЕМЬЕ СОТРУДНИКА МИНИСТЕРСТВА МАГИИ

Вчера из надежных источников стало известно, что Питер Петтигрю — кавалер Ордена Мерлина Первой Степени, погибший от рук Сириуса Блэка, 28 августа этого года был задержан аврорами по обвинению в применении анимагии без надлежащей регистрации.

«Как это возможно, если он был жестоко убит двенадцать лет назад?» — спросят наши читатели.

Редакции «Ежедневного Пророка» удалось заполучить копию допроса при задержании Питера Петтигрю. Как оказалось, что все это время он скрывался в семье Артура Уизли — главы отдела по борьбе с незаконным использованием изобретений магглов, где изображал домашнюю крысу, с которой играли дети Уизли.

«Я даже представить не мог, что Скабберс на самом деле волшебник-анимаг. Он всегда вел себя как обычная крыса: бегал по дому, ел корм для животных, иногда мог погрызть обувь. В его поведении не было ничего подозрительного!» — делится своим ужасом Артур Уизли.

Однако обнаружение Питера Петтигрю живым и невредимым — не единственная новость, которой спешит поделиться «Ежедневный Пророк».

На прошлой неделе Питер Петтигрю совершил побег, и его так и не удалось обнаружить!

Наша редакция призывает всех читателей быть бдительными и задуматься о том, почему же молчало Министерство все это время, не рассказывая общественности ни о поимке преступника, ни о его побеге? Кто виновен в том, что министерская тюрьма, где содержатся преступники до суда, оказалась такой ненадежной? Могут ли наши читатели чувствовать себя в безопасности, когда Аврорат раз за разом демонстрирует полную беспомощность?

И самое важное! За что же тогда был приговорен к пожизненному сроку в Азкабане Сириус Блэк — единственный наследник одной из самых древних и уважаемых магических фамилий, если его предполагаемая жертва все эти годы обитала в тепле и сытости?

Специальный корреспондент «Еженедельного Пророка» Рита Скитер начинает свое журналистское расследование.

Сириус Блэк — преступник или жертва? Как складывалась жизнь самого завидного жениха магической Британии до того, как он угодил в Азкабан? Ответы на эти вопросы ждут вас в следующих номерах «Ежедневного Пророка».

Гарри продирался сквозь заросли вереска, цепляясь мантией за ветки мелких кустарников. Дымка окутывала ноги, вынуждая ступать наугад. Белое марево сгущалось. Вытянув руку, он уже не мог разглядеть своих пальцев.

Тропинка начала виться вверх. Колючие кустарники сменили заросли папоротника. Плотный туман застилал все вокруг. Гарри карабкался наверх, уже не разбирая пути. Подъем становился все круче. Он хватался за торчащие ветки, пучки травы и выступающие камни, раня руки об острые края.

Гарри собрал все силы в кулак и совершил последний рывок. Он обхватил руками крупный плоский валун и подтянулся, помогая себе ногами. Достигнув вершины, он едва не застонал от разочарования. На вершине не было ничего. Со всех сторон простиралась молочно-белая пустота.

Вместе с легким дуновением теплого ветра пришло осознание: нужно подождать.

Гарри сел на землю и начал ждать. Он не знал, сколько времени прошло: несколько минут или несколько часов. Время, казалось, тоже растворилось в этой необъятной пустоте.

Вокруг него замерцали крошечные разноцветные огоньки.

— Поспеши… Поспеши… — их голоса переливались как звон колокольчиков. — Мы укажем путь.

Гарри вскочил на ноги и побежал за ними. Постепенно в миры вокруг начали возвращаться краски. Cтановились видимы очертания деревьев и холмов, трава под ногами становилось ярко-зеленой, над головой начинало голубеть небо.

Когда мир вокруг окончательно проявился, огоньки застыли в воздухе. Гарри огляделся. Перед ним раскинулся яблоневый сад.

Он аккуратно отворил деревянную резную калитку, вошел внутрь и вдохнул аромат спелых яблок, рот наполнился слюной. Что-то подсказывало ему, что он не должен срывать фрукты с деревьев.

Мерцающие огоньки, которые привели его в яблоневый сад, исчезли. Гарри огляделся. В десятке шагов от него между деревьев начиналась узкая тропинка, выстланная мхом. Гарри пошел по ней.

Медленно возвращались звуки. Гарри слышал шелест травы, тихое пение птиц и жужжание насекомых. Тропинка снова начала петлять между холмов, а затем вывела его к широкой реке. В зарослях камышей одиноко покачивалась деревянная лодка. Гарри хотел притянуть ее заклинанием, но в его карманах не оказалось волшебной палочки.

Раздался звон и грохот. Мир начал рушиться.

— Запомни путь! Запомни… Помни... — эхом прокатилось по долине. Это было последнее, что он услышал перед тем, как его выдернуло из сна.

Гарри распахнул глаза. Он лежал в своей кровати. На его груди тяжелым грузом лежал учебник по трансфигурации. Вчера ночью он пытался готовится к контрольной, но, по всей видимости, уснул.

Гарри отодвинул полог. Недалеко от кровати на полу сидел Невилл и собирал осколки цветочного горшка.

— Прости, что разбудил, — шепотом сказал он.

— Не страшно. Я все равно хотел встать пораньше и отправить письмо перед завтраком, — так же шепотом ответил Гарри.

Он вылез из-под одеяла и помог Невиллу восстановить горшок и придержать его, пока тот аккуратно переносит в него поврежденное растение и засыпает свежим слоем земли.

* * *

Здравствуйте, мисс Скитер!

У меня есть информация, касающаяся расследования, упомянутого вами в воскресном номере.

Такие вещи лучше обсуждать с глазу на глазу, поэтому предлагаю вам встретиться в Хогсмиде, 31 октября. Время и место — на ваш выбор.

Г. Поттер

Гарри еще раз с явным сомнением перечитал свое письмо и вручил его Хедвиг.

— Надеюсь, найти эту журналистку не сложно, — пробормотал он, глядя вслед красавице-сове, которая стремительно набирала высоту и уже терялась в низких облаках, клубящихся над Запретным лесом.

На душе было неспокойно. Дурацкие сны не шли из головы, а Сириус за последнюю неделю вышел на связь буквально на несколько минут и ничего толком не рассказал. Хоть не возражал, чтобы Гарри привлек эту Скитер, и на том спасибо.

На самом деле, хоть Гарри и предлагал Сириусу привлечь прессу чуть ли не с начала августа, сам бы он, наверное, так и не решился. Его терзаниям положил конец, как ни странно, Малфой.

— Слушай, Поттер, может, ты дашь интервью Рите Скитер? — внезапно поинтересовался он, когда они вчера разбирали какую-то кучу хлама. По заданию Филча, они должны были отделить вещи, которые еще могут пригодиться и которые можно починить, от всех остальных.

— С чего вдруг? — удивился Гарри. Он поставил на пол ящик с каким-то склянками и обернулся к Малфою, чтобы понять, серьезен тот или издевается.

Драко выглядел вполне серьезным.

— Так ты сможешь помочь Блэку.

Гарри поднял бровь.

— Не тупи, Поттер, — чуть раздраженно сказал Драко. — Если хорошенько раскачать общественное мнение, министерству ничего не останется, кроме как открыть его дело.

— Какой толк в интервью со мной?

— Ты, видимо, не оцениваешь собственную популярность. Расскажешь «Пророку» жалостливую историю, как злой министр Фадж хочет отдать на съедение дементорам твоего любимого крестного, и того уже на следующий день забросают громовещателями все домохозяйки магической Британии.

— Почему домохозяйки? — растерянно спросил Поттер.

— Ну а кто еще будет строчить министру письма с претензиями? — усмехнулся Малфой. — Какая разница, кто? Главное, чтобы резонанс был в обществе.

Гарри задумался:

— Окей, но что я такого могу рассказать, чтобы вызвать этот резонанс?

— Пф-ф, — фыркнул Малфой. — Да что угодно. Это же будут первые слова в прессе всеми любимого национального героя.

Гарри закатил глаза.

— Ой, да ладно тебе, Поттер, — пошел на попятную Малфой. — Скитер много не надо. Расскажешь ей, что он твой крестный и Лорду не служил. Метки у него же нет?

— Нет, конечно! — возмутился Гарри.

— Ну, вот и все. Нет метки — значит, и Темному Лорду не служил. А то, что дюжину магглов ненароком прикончил, то когда это было…

— Не убивал он никого! Это Петтигрю!

— Тем более, — отмахнулся Малфой. — Так вот. Вот это все Скиттер и расскажешь.

— Но у меня нет доказательств, — понуро возразил Гарри.

— А кому они нужны? Скитер будет достаточно, что она может цитировать тебя, а обывателям, что это сказал ты и написала Скитер. Да и вообще, Поттер, просто напиши ей и предложи встретиться. Она сама из тебя все, что нужно вытащит.

* * *

Часы пробили половину седьмого, когда Гарри вошел в Большой зал. Кажется, он впервые пришел на завтрак в такую рань. За столом Гриффиндора сидели только двое первоклашек, вечно хмурый семикурсник МакЛайрд и закопавшаяся в пергаменты и громоздкие фолианты Гермиона.

— Привет, — поздоровался Гарри и присел рядом.

От неожиданности Гермиона вздрогнула и едва не пролила чай на свои записи.

— Гарри! — воскликнула она и улыбнулась. — Не ожидала встретить тебя на завтраке так рано. Не спалось?

— Да не то чтобы, — зевнул он, намазывая ежевичный джем на тост. — Невилл решил устроить погром с утра пораньше прямо возле моей кровати. Пока помогал ему навести порядок, проснулся окончательно. Хотя сейчас с удовольствием бы еще вздремнул.

— Оно и видно, — чуть иронично усмехнулась Гермиона, глядя на его заспанную физиономию. — А я так увлеклась своим исследованиям, что совсем не могу спать. Столько всего нужно изучить! И знаешь, нигде нет уже скомпилированной информации. Приходится собирать целостную картину буквально по крупицам!

— Эм… Ты про маггловедение? — удивленно уточнил Гарри, щедро добавляя джем еще и в овсянку. Гермиона же просто хотела посмотреть, как изменилась информация в учебниках за последние несколько десятков лет.

— Да нет же! Его я решила пока отложить. Помнишь мой разговор с Перси на прошлой неделе?

Гарри кивнул.

— Я уже несколько дней пытаюсь найти хоть какие-то данные о том, где живут другие расы и магические существа и как им удается скрыться от магглов и их современной техники, но в библиотеке практически ничего нет! — лицо Гермионы выражало полнейшее разочарование. — Такое ощущение, что до появления Хогвартса маги и книг почти не писали!

— Ну магглы в начале средних веков тоже не особенно записывали, — флегматично пожал он плечами.

— Зато была античность! — возразила Гермиона.

Гарри не стал спорить и вернулся к своему завтраку, а Гермиона погрузилась в изучение древней рукописной книги, лежавшей перед ней.

— Кстати, ты когда-нибудь задумывался, почему у магглов легенды о Мерлине датируются пятым-шестым веком, а согласно магической истории Мерлин учился в Хогвартсе во времена Вильгельма Завоевателя? — прервала молчание Гермиона через какое-то время.

— Хм… — задумался Гарри. — А ты не думаешь, что речь идет о разных волшебниках? Может, они просто родственники или однофамильцы? Ну, или Мерлин из двенадцатого века отправился в прошлое и стал советником Пендрагонов?

— Вообще-то путешествия во времени невозможны даже в волшебном мире! — лукаво заявила Гермиона. — Это доказал Эриданус Блэк еще в пятнадцатом веке.

— То есть ты считаешь, что это не просто совпадение? — поинтересовался Гарри, подливая себе еще чая.

— Не знаю, — она слегка нахмурила брови. — Но в исторических хрониках двенадцатого века нет ничего о смерти Мерлина. Да и вообще.. Это как-то странно, что оба Мерлина описываются абсолютно одинаково. Вот, смотри, — она придвинула к нему древний фолиант, исписанный мелкими рунами, который до того долго изучала сама.

— Гермиона, я здесь ни слова разобрать не могу. Это что, руны? — с сомнением спросил Гарри, вглядываясь в пожелтевшую страницу.

— Это футарк! — с легким возмущением заметила Гермиона. — Мы же его проходим на Рунах! Это обычный древнеанглийский, записанный футарком. Латиница вошла в обиход только в одиннадцатом веке.

— Ага, — кивнул Гарри. — Только я все равно не понимаю ни слова. Так что давай лучше ты мне расскажешь, что здесь написано.

— Да ничего особенного, по большому счету. Но здесь Мерлин описан точь-в-точь, как его изображают на карточках от шоколадных лягушек. Нет, я понимаю, что это ничего не доказывает, — осеклась Гермиона, заметив скептический взгляд друга. — Но, Гарри, это странно. Особенно, учитывая совокупность всех остальных фактов. Не только скрытые обстоятельства смерти, но и отсутствие каких-либо потомков, например! Если бы я не была уверена, что путешествия во времени невозможны, я бы решила, что это один и тот же Мерлин… Наверное, все-таки надо сначала прочитать все, что известно о путешествиях во времени. Но в школьной библиотеке нет практически ничего на эту тему. Еще бы найти книгу Эридануса Блэка… Кстати, я думаю, он был предком, — она понизила тон, — твоего крестного.

— Возможно. И фамилия одна и та же, и имя звездное. Я спрошу у него, — разгадал её намёк Гарри. — У него и правда огромная библиотека. Уверен, там отыщется что-нибудь полезное.

— Правда? — восторженно переспросила Гермиона и от души сжала его в объятиях. — Спасибо, Гарри.

— Вот вы где, — Рон смерил обнимающихся друзей хмурым взглядом. — А чего меня не подождали?

* * *

Хедвиг вернулась с ответом куда раньше, чем ожидал Гарри. Она спикировала с верхушки теплицы и уселась ему на плечо, едва он вышел с урока Гербологии.

— Ого! Вот это скорость, — удивился Гарри и аккуратно погладил сову по перьям. — Молодец, девочка!

Гарри отвязал аккуратно прикрепленный конверт и развернул письмо.

Дорогой мистер Поттер!

Ваше предложение звучит крайне интригующе.

Я с огромным удовольствием побеседую с вами в эту субботу. Думаю, лишние глаза и уши нам с вами ни к чему, поэтому встретьте меня на железнодорожной станции в час дня. Оттуда мы переместимся в место, где нам никто не помещает.

Не волнуйтесь, я прекрасно осведомлена о правилах в Хогвартсе и позабочусь о вашем своевременном возвращении.

Рита Скитер.

P.S. Захватите с собой несколько ваших колдографий. Я бы хотела избежать на нашей первой встрече присутствия колдографа.

— От кого письмо? — спросил Рон. Гарри посмотрел на настороженные лица друзей и решил, что раз он собирается рассказывать о невиновности Сириуса Блэка на всю магическую Британию, то нет никакого смысла скрывать от друзей то, что они скоро смогут прочитать в газетах. Вкратце он пересказал им свой план, не ссылаясь ни на Сириуса, ни на Малфоя.

— Гарри, я считаю, что это замечательная идея, — воодушевленно произнесла Гермиона, когда он закончил свой рассказ. — Если ты сможешь убедить волшебников со страниц газет, что Сириус невиновен, то у Министерства магии не останется никакого выбора, кроме как пересмотреть его дело!

— Не знаю, дружище, — Рон был более скептичен и не разделял восторгов Гермионы. — Я бы не стал связываться с этой скользкой журналисткой. Мои родители ее на дух не переносят. Говорят, что у нее нет никакой совести. А ты еще собираешься позволить ей куда-то себя аппарировать…

— Но мы можем пойти вместе с Гарри, — возразила Гермиона. — На случай, если что-то пойдет не так.

— Спасибо, Гермиона. Но будет лучше, если вы прикроете меня в Хогсмиде, чтобы никто не заметил моего отсутствия, — попросил Гарри. — К тому же, вы сможете позвать на помощь, если вдруг я не вернусь вовремя.

— Мне это не нравится, — мрачно произнес Рон. — Это может быть ловушка!

— Ловушка? — фыркнул Гарри. — Не думаю, что я настолько интересен этой Скитер.

— Она может выдать тебя приспешникам Сам-Знаешь-Кого!

— Да ну, брось… — отмахнулся Гарри. — В самом крайнем случае, у меня есть портключ.

Гарри нащупал на руке перстень, скрытый чарами, и задумался. В глубине души он не был так уверен в собственной безопасности. В конце концов, ему посоветовал обратиться к Рите Скитер именно Малфой. А его отец не просто был когда-то сторонником Волдеморта. В прошлом году он подбросил его дневник сестре Рона.

Но Гарри решил решать проблемы по мере поступления и выбросил из головы все тревожные мысли. Он еще раз перечитал письмо Скитер и озадаченно спросил друзей:

— А где мне взять мои колдографии?

— О, у меня есть несколько подходящих снимков, — оживилась Гермиона.

— Да? — удивился Гарри. Он не помнил, чтобы они когда-то фотографировались. — Откуда?

— От Колина Криви, конечно, — Гермиона почему-то чуть смутилась. — Он сделал несколько хороших кадров, когда мы отмечали мой день рождения. К тому же, он постоянно снимает ваши тренировки. Разве ты не знал?

* * *

Северная Шотландия и в разгар июля далеко не всегда могла похвастаться приятной погодой. Лето было коротким и достаточно холодным, даже в сравнении с Лондоном: осенью и весной днями лили дожди, а снег лежал с ноября по март. К концу октября стало особенно ощутимо, что приближается зима. Дни становились короче и холоднее, зарядили дожди, но никакие погодные условия ни на йоту не уменьшали энтузиазм Оливера Вуда. Он гонял команду шесть дней в неделю, заставляя отрабатывать сложные приемы и разные тактики. Как только он узнал, что противником Гриффиндора в первой игре этого сезона станет Слизерин, он удвоил и без того немалое количество тренировок.

Когда к и без того немалой нагрузке Гарри добавились ежевечерние отработки с Малфоем у Филча, он понял, что попросту перестает вывозить нагрузку. Как-то перед тренировкой он попросил Вуда сжалиться и проводить тренировки хотя бы через день, как раньше. Но тот не проникся, а наоборот, отреагировал на, казалось бы, невинную просьбу Гарри излишне эмоционально. Он практически наорал на него и обвинил в безразличии к успехам факультета.

С точки зрения Оливера Вуда, Гарри сам был виноват в том, что ничего не успевал. Если бы Гарри не устраивал дурацкую дуэль, а сражался с Малфоем на квиддичном поле, то никаких бы проблем со своевременным выполнением домашних заданий у него бы не было.

Анджелина предприняла попытку заступиться за Гарри, объясняя Вуду, что несколько тренировок в неделю они могут провести и без ловца, тем более, что Поттер еще ни разу не упускал снитч, но Вуд на это лишь разразился тирадой:

— Это наш, точнее, мой единственный шанс выиграть Кубок школы, — проникновенно говорил Оливер, вышагивая перед командой из угла в угол. — Я играю с вами последний сезон. Это мой последний шанс. Понимаете? Команда Гриффиндора проигрывала семь лет подряд. Нам не везло: были травмы, в прошлом году турнир отменили. — Вуд сглотнул, будто в горле у него все еще стоял ком после прошлогоднего разочарования. — Но наша команда самая крутая во всей школе! Наши имена уже два года должны стоять на Кубке, — Вуд снова замаячил туда-сюда. — Когда Гарри пришел в команду, я сказал себе: Кубок у нас в кармане. Не вышло... Но в этом году, моем последнем...

В его голосе звучала такая горечь, что Гарри даже стало его жаль.

— Ладно, Оливер! Уговорил! — махнул рукой Поттер, прерывая его речь. — Я со всем справлюсь! Ничего, буду делать уроки по ночам. Не умру думаю. Пару недель продержусь, а там и отработки закончатся. Мы обязательно выиграем Кубок в этом году!

— Вот это совсем другой настрой, Гарри! — Вуд с силой хлопнул его по плечу и выгнал команду на поле.

* * *

Изматывающие тренировки продолжались уже вторую неделю, и Гарри был уже не рад, что пошел капитану навстречу. Сегодня тренировка вышла особенно тяжелой, а впереди его ждала пара часов в компании Малфоя и пыльной школьной утвари.

Продрогший и особенно уставший из-за недосыпа, Гарри плелся в школу, чтобы успеть переодеться перед ужином, размышляя о том, так ли уж сильно он любит квиддич.

— Ну же, Гарри, не кисни, — попытался подбодрить его Джордж, когда они с Фредом нагнали его на входе в замок. — А то на тебе лица нет. Краше в гроб кладут, как говорит наша матушка.

Гарри хотел было отмахнуться от близнецов до того, как они начнут отпускать свои шуточки, но тут вспомнил, что он давно хотел убедиться, что законченная версия Карты Мародеров именно у близнецов, но ему все не удавалось застать их одних. Рядом всегда был либо Ли Джордан, либо Рон, которого не хотелось погружать в лишние детали. К тому же, Гарри хотел предложить близнецам обменять их Карту на ее более раннюю версию или даже выкупить ее, а при Роне в последнее время лучше было не произносить слово «деньги».

— Фред, Джордж, как удачно я вас встретил, — Гарри обернулся и расплылся в улыбке. — Что вы хотите за Карту Мародеров?

— Откуда ты знаешь про Карту?

— Какая Карта? — одновременно сказали близнецы.

Фред недовольно посмотрел на Джорджа, который своим вопросом не оставил у Гарри сомнений, что Карта у них.

— Вы сами говорили о ней в Норе. Тогда, когда мы поймали Петтигрю. Помните? — почти шепотом продолжил Гарри. — Эту Карту сделали мой отец, крестный и их друзья, когда они учились на пятом курсе. Незадолго до того, как они окончили школу, Карта куда-то пропала.

— А зачем она тебе? — с подозрением спросил Фред. — Если она просто дорога тебе как память, то мы с удовольствием позаботимся о ней еще пару лет, пока учимся в Хогвартсе. А потом торжественно ее вернем.

— Не только для этого, — вздохнул Гарри, решив заходить сразу с козырей. — Вы, наверное, слышали, что Петтигрю сбежал? Говорят, что на допросах он грозился пробраться в Хогвартс и навредить кому-то из студентов.

— Кому-то — это тебе? — уточнил Джордж.

— Да, — не стал отрицать очевидное Гарри. В конце концов, именно на то, что близнецы придут к таким выводам, он и рассчитывал. — К тому же, я готов вам отдать первую незаконченную версию. Она работает, но здесь спутались этажи и не видно окрестностей школы, — он достал из сумки сложенный пергамент, который ему вручил Сириус, и протянул его близнецам. — Вот, смотрите.

Близнецы склонились над пергаментом и замахали палочками, шепча какие-то неизвестные ему заклинания.

— Так что? — Гарри попробовал привлечь внимание близнецов спустя несколько минут. — Как вы смотрите на обмен с доплатой? Ну или, если хотите, я могу ее просто выкупить.

— Выкупить? — задумался Фред. Деньги им были очень нужны. — А за сколько?

— Гарри, погоди минутку, — лучезарно улыбнулся Джордж. — Нам с братом нужно кое-что обсудить.

Он схватил Фреда за отворот квиддичной мантии и оттащил чуть в сторону. Гарри не слышал, о чем именно они говорили, но до него доносились обрывки фраз: «память об отце», «зачем нам чужое», «все тайные ходы мы и так выучили», «у него полно денег». Наконец близнецы Уизли пришли к какому-то консенсусу и вернулись обратно к Гарри.

— Хорошо, Гарри, — торжественно произнес Фред. — Мы готовы обменять нашу Карту на твою с доплатой. Какая твоя цена?

— Десять галлеонов, — сказал Гарри наугад, решив сначала начать с относительно небольшой суммы.

— Каждому! — потребовал Фред.

— Фред! — возмущенно воскликнул Джордж. — Это же слишком много!

— Идет, — Гарри протянул быстро Фреду руку, прежде чем братья снова начнут спорить. Тот хитро прищурился и озвучил еще одно условие:

— И ты будешь одалживать Карту нам, если она нам понадобится. Эта, — он помахал перед Гарри черновиком, — только от Филча бегать сгодится. А вот если нам понадобится из Хогвартса выбраться, то нужна нормальная.

— Ладно. Но только когда проблема с Петтигрю будет решена, — не стал спорить Поттер. Условия близнецов его вполне устраивали.

— Тогда по рукам! — довольно улыбнулся Фред и пожал руку, которую Гарри протягивал.

— Только Ронни ни слова! — предупредил его Джордж, когда они уже поднимались по ступенькам в башню.

— Само собой, — хмыкнул Гарри. Он даже представлять не хотел, как бы отреагировал Рон, узнав, что его друг только что купил у его братьев кусок зачарованного пергамента за двадцать галлеонов.

* * *

Гарри влетел в одно из складских помещений, в котором они убирались на этой неделе, на десять минут позже, чем должна была начаться отработка. Из-за разговора с Фредом и Джорджем, он так и не успел переодеться, зато плотно поужинал и чувствовал себя гораздо лучше, чем после тренировки.

— Можешь так не бежать, Поттер. Филч еще не появлялся, — протянул Малфой, лениво прислонившись к стене. — Мне кажется, он вообще про нас забыл.

— Думаешь? Может, сходить его позвать? — предложил Гарри.

— А зачем? И так понятно, что от нас требуется, — Драко показал рукой в сторону внушительной груды старых учебников. — Предлагаю сегодня разложить вот эти книги. А со всем остальным разобраться завтра и послезавтра.

— Идет, — кивнул Гарри и молча принялся за работу. В целом их отработки проходили куда комфортнее, чем он ожидал вначале. Они быстро выполняли какой-то кусок работы с помощью магии, а затем занимались домашними заданиями или другими своими делами, изредка перекидываясь ничего не значащими фразами. Гарри не сразу заметил, как Малфой перестал его бесить, а их периодические перепалки стали скорее развлекать, чем выводить из себя. Да и сами колкости, которыми они обменивались, стали какими-то… дружескими?

Закончив работу на сегодня, Гарри какое-то время поразмышлял, есть ли смысл сбегать сейчас за учебниками и недописанным эссе по Рунам в гриффиндорскую башню, но решил, что ничего не стоит риска нарваться на дополнительную отработку, которую он обязательно получит, если Филч его поймает.

— Слушай, Малфой, — Гарри наконец-то решился на вопрос, который давно хотел ему задать. Драко оторвал взгляд от книги. — Ты ведь умеешь вызывать Патронуса?

— Умею. Ты же сам видел, — Малфой смерил его внимательным взглядом и ехидно добавил: — Или у тебя на фоне недосыпа и переутомления начались провалы в памяти?

Гарри закатил глаза, но не стал никак комментировать последнюю фразу.

— Научи меня, — попросил он. — Я тренировался сам, но все, что у меня выходит — это облако неопределенной формы.

— А в обморок не грохнешься? Серьезно, Поттер. Ты бы видел себя сейчас. У тебя синяки под глазами чуть ли не до середины щек.

— Спасибо за заботу, Малфой, — усмехнулся Гарри. — Не волнуйся, не грохнусь.

Драко для вида еще несколько минут поспорил, а потом неожиданно легко согласился.

— Ну так и быть. Только имей в виду, Поттер, первую помощь я тебе оказывать не буду. Так и будешь здесь лежать, пока Филч не придет, — произнес он, захлопнул книгу и поднялся на ноги. — Покажи, как ты его вызываешь.

Гарри прикрыл глаза, сосредоточился на счастливом воспоминании и взмахнул палочкой:

— Экспекто Патронум!

Из палочки вылетел серебристый ручеек, который начал образовывать бесформенное облачко.

— Я думаю, все проблема в твоей концентрации, — задумчиво заключил Малфой, когда облачко рассеялось. — Или в силе эмоций. Что ты представляешь, когда выполняешь заклинание?

— Ну, — Гарри замялся. Это было не самое личное воспоминание, но рассказывать Малфою, в какие моменты он чувствует себя счастливым, было, мягко говоря, неловко. — Я представляю, — произнес он, — как я летаю на метле.

Лицо Драко стало плохо читаемым.

— Ты что, идиот? — спокойно поинтересовался он. — Кто тебя так учил?

— Никто. Я сам учился, по книгам, — с легкой обидой в голосе ответил Гарри. — Что не так?

— Чтобы вызвать Патронуса, нужно сконцентрироваться на сильном светлом воспоминании. Странно, что, думая о полетах, ты смог вызвать даже дымку, — словно читая лекцию, размеренно произнес Малфой. — Воспоминание, на котором ты концентрируешься, не обязательно должно быть именно счастливым, но важно, чтобы оно было светлым. И достаточно сильным, иначе оно не поможет тебе сфокусировать твои энергетические потоки. Кроме того, это также может быть мечта или яркое желание. Но обычно неопытным магам проще концентрироваться именно на воспоминании. У них более четкий образ, чем у фантазий. Это понятно?

Гарри с серьезным видом кивнул, и Драко не удержался от шпильки.

— Скорее, тебе поможет, если ты сконцентрируешься на чем-нибудь героическом. Спасение котят, равные права для грязнокровок и кентавров, мир во всем мире или что там еще входит в программный манифест гриффиндорцев?

Гарри пропустил мимо ушей последний язвительный пассаж Малфоя и задумался. Что-то достаточно сильное и светлое, да? Причем не обязательно именно реальное воспоминание…

Сначала ему ничего не приходило в голову, но осознание не заставило себя долго ждать. Есть же то, чего он хотел сильнее всего на свете. Гарри закрыл глаза и представил, что Сириуса наконец-то оправдали, и он теперь может жить с крестным и никогда не возвращаться к Дурслям. Они вместе летом отправятся в путешествие и своими глазами увидят Европу, Америку и Азию. Сириус будет так счастлив. А Гарри больше не надо будет каждый день боятся за жизнь крестного.

Сконцентрировавшись на этом желании и своих чувствах, Гарри снова взмахнул волшебной палочкой. Появившееся облако на этот раз было больше. Гарри и Драко зачарованно смотрели, как оно продолжает увеличиваться в размере, а затем начинает принимать форму. Кажется, у животного были рога или копыта…

Внезапно Гарри почувствовал слабость и головокружение. Кровь отлила от лица. Патронус растворился в воздухе.

— Поттер, я кажется, предупреждал тебя об обмороке, — недовольно произнес Драко, подхватив его в последний момент.

— Я не в обмороке, — возразил Гарри, довольно улыбаясь.

Его слегка мутило, но он был действительно рад, что Патронус наконец-то начал обретать форму. Конечно, это был еще не телесный Патронус, но после месяца абсолютно бесплотных тренировок это был огромный прогресс.

— Да, скорее, ты просто инфернал, который разговаривает, — пробурчал Драко, усаживая его на стул с тремя ножками, выглядящий наиболее устойчивым в груде другой поломанной мебели. Он порылся в сумке и бросил ему на колени шоколадную лягушку. — Ешь.

Гарри послушно развернул конфету и, продолжая улыбаться, откусил кусок. Малфой что, переживал за него? Это казалось ему настолько забавным, что он с трудом сдержал смех.

— Что вообще с тобой не так? — чуть раздраженно спросил Драко, когда на лице Поттера снова начали проявляться краски. — Ты выглядишь так, будто не спал неделю!

— Ну, примерно так оно и было, — снова расплылся в улыбке Гарри. Его все еще переполняло то самое чувство, которое помогло его патронусу начать обретать форму.

— Ты еще и лыбишься! Чего ради так напрягаться? Флинт говорил, что вы теперь тренируетесь каждый день. Я не поверил, но глядя на тебя, придурка, начинаю думать, что Маркус был прав.

— Зато мы вас обыграем, — самоуверенно заявил Гарри. Шоколад подействовал, и к нему начали возвращаться силы.

— Ха, это мы еще посмотрим! — усмехнулся в ответ Драко. — Если тебе один раз удалось обыграть меня, это не значит, что тебе и дальше будет так везти!

— Я обыграю тебя, Малфой. Готов поспорить на свою метлу, — в глазах Гарри зажглись озорные огоньки.

— Зачем мне эта рухлядь? — тон Драко был слегка презрительным, но он не мог сдержать ответную улыбку. — Давай лучше на десять галлеонов.

— Ты просто боишься проиграть! — насмешливо произнес Гарри.

— Ничего подобного! — горячо возразил Малфой и снова нацепил на себя маску холодного презрения. — Сам подумай, Поттер. Зачем мне твой позапрошлогодний "Нимбус", когда моя метла новее, а летом вышла "Молния"? В музей его сдать? Если ты так в себе уверен, то давай на сто. Немного подкопишь и купишь себе метлу поприличнее.

— Нет уж, давай на десять, — засмеялся Гарри. Он ни капли не сомневался, что обыграет Малфоя и в этот раз, но считал, что обирать противника — недостойно гриффиндорца.

— Ага! Испугался! — обрадовался Драко и протянул Поттеру руку, чтобы закрепить спор, пока тот не передумал.

— Готовься расстаться с деньгами, Малфой! — Гарри подавил в себе хулиганское желание показать сопернику язык и, поднявшись на ноги, крепко пожал Малфою руку. — Пойдем, что ли, Филча поищем. Уже десять почти.

* * *

— Что, Поттер, ты теперь со слизнями якшаешься? — налетел на него с порога Рон, едва Гарри вошел в Гриффиндорскую башню.

— Что? — искренне удивился Гарри. — Я на отработке был… Что за бред ты несешь?

— Я слышал вас! Понял? Как вы смеялись и разговаривали. Как будто вы с Хорьком теперь лучшие друзья! — голос Рона был переполнен злобой, лицо покраснело, и он с ненавистью смотрел на друга. — Что, матч по квиддичу тоже ему сольешь?

— Рон, шел бы ты спать, — проговорил Гарри сквозь зубы, стараясь сохранять тон максимально спокойным. — Я не знаю, что за чушь пришла тебе в голову, но я не намерен выслушивать придуманные претензии.

— Как знаешь, Поттер! Если ты думаешь, что с тобой будут все носиться даже после предательства факультета из-за того, что ты весь такой знаменитый герой, ты очень сильно ошибаешься. Я сразу понял, что все эти писульки в газеты неспроста! Раньше ты бы никогда на такое не пошел!

С этими словами Рон резко развернулся и быстрым шагом отправился в сторону спален.

Гарри какое-то время просто молча стоял, не понимая, что нашло на его лучшего друга, уставившись в горящий в камине огонь. Его кто-то тихо окликнул. Гарри обернулся и встретился взглядом с встревоженной Гермионой. Остальные гриффиндорцы, все еще присутствующие в этот час в гостиной, упорно делали вид, что заняты своими делами.

Гарри подошел к подруге и устало опустился в кресло напротив нее.

— Гермиона, ты можешь мне объяснить, что это только что было?

— Не знаю, Гарри, — она тяжело вздохнула. — Рон влетел в башню минут пять назад. Лицо перекошено, кулаки сжаты. Его буквально трясло от злости на что-то. Он начал кричать, что ты теперь заодно со слизеринцами и что мы все, сами того не зная, пригрели на груди змею. Я пыталась выяснить, что именно его так расстроило, но он только обозвал меня ограниченной дурой, которая ничего не видит за своими книжками, — Гермиона обиженно поджала губы. — Дальше ты сам слышал. Ты о чем-то договаривался с Малфоем?

Гарри внимательно посмотрел на подругу. Она выглядела искренне расстроенной и сбитой с толку. Он не стал показывать, насколько его расстроил ее вопрос. Неужели она действительно думает, что он может как-то нечестно себе повести?

— Я поспорил с Малфоем на десять галлеонов, что обыграю его в квиддич. Это все.

— Да? — недоверчиво уточнила Гермиона.

— Да, — сухо ответил он и все же добавил: — И знаешь, Гермиона, это вообще-то обидно, что ты тоже во мне сомневаешься.

— Я не сомневаюсь! — поспешила уточнить она. — Я просто искренне не понимаю, что произошло. Из-за чего Рон настолько сильно разозлился? Может, ему что-то послышалось? Или он что-нибудь не так понял?

— Может, — задумчиво согласился Гарри. — Я поговорю с ним завтра. Надеюсь, к утру он остынет и станет способен адекватно воспринимать слова других людей.

— Обязательно! Ты же знаешь, какой он вспыльчивый, но он всегда быстро отходит. Я думаю, утром, когда вы поговорите, он сразу же поймет, что наговорил ерунды, и извинится, — с надеждой в голосе произнесла Гермиона. Эта глупая ссора на ровном месте ее очень огорчила.

Гарри вздохнул. Он был настроен не так оптимистично.

— Будем надеяться. Как твое исследование? — перевел он тему.

— За день никаких изменений. Я только-только закончила эссе по Рунам. — понимающе улыбнулась Гермиона и взяла его за руку. — Иди спать, Гарри. У тебя усталый вид.

— В отличие от тебя, у меня эссе по Рунам не дописано, — признался Гарри, борясь с искушением прямо сейчас отправиться под горячий душ и сразу после него завалиться спать. — Как и по Трансфигурации, и даже по Зельям.

Гермиона охнула. Видимо, она не подозревала размах его невыполненных домашних заданий.

— Знаешь, Гарри. Сон все равно важнее, — внезапно сказала она. — Я думаю, профессора не будут сильно против, если ты сдашь несделанные работы после матча. Ну, кроме Снейпа, конечно. Но он все равно найдет, за что с нас снять баллы.

— Кто ты такая и куда ты дела мою подругу? — усмехнулся Гарри и, сжав на прощание руку Гермионы, поспешил последовать ее совету.

— Рон! Рон, подожди! — Гермиона выбежала из Большого зала вслед за ним.

— Чего тебе? — грубо спросил Рон, скрестив руки на груди, когда она поравнялась с ним.

Гермиона поморщилась от его тона, но все же спросила:

— Вы поговорили с Гарри?

— Нет! И я ни о чем не собираюсь разговаривать с этим предателем!

— Рон, но почему? — расстроенно произнесла Гермиона. — Что такого случилось?

— А то ты сама не знаешь, — рявкнул Уизли и зашагал прочь.

— Но он же твой лучший друг, — она предприняла еще одну попытку достучаться до него. Тот остановился и резко развернулся к ней.

— Малфой ему теперь лучший друг, — зло выплюнул Рон, скривив лицо в гримасе отвращения.

— Я совсем не понимаю, что у тебя в голове, — тяжело вздохнула она, но не оставила попыток докопаться до истины. — Ты ничего не рассказываешь. Ты на что-то обиделся, да?

— Да ни на что я не обижался! Мне просто противно смотреть, как человек, которого я считал своим другом, унижается перед слизнями! Он не с нами теперь занимается… Ты знаешь об этом, Гермиона? Его Малфой патронуса вызывать учит! — Рон перевел дух и уже тише продолжил: — Почему ты ничего не замечаешь? Он же лебезит перед Хорьком ради своей выгоды! Плевать ему теперь, что тот оскорблял Хагрида, меня… А тебя вообще грязнокровкой обозвал! Он предал нас!

— Рон, что ты такое говоришь... Все не так… — растерянно проговорила Гермиона, глядя на перекошенное от злобы лицо друга. — Ты сам на себя не похож.

— Я сам на себя не похож?! — взревел Рон. Проходящие мимо студенты начали на них оглядываться. — Я не похож?! Ты совсем ослепла, что ли?! Посмотри на своего Поттера! Вот уж кто вообще больше на себя не похож! Он стал двуличным и скрытным! — Рон почти перешел на крик. — Шляется не пойми где целыми днями, а нам врет, что в библиотеке или на тренировках! А я… Я знаю, что он делает на самом деле. Он якшается с этими слизеринскими тварями! Он даже похож на них стал! Одевается везде как на прием. Шутки с ними шутит! Меня достало на это смотреть и притворяться, что ничего не изменилось!

Гермиона молчала. Она не понимала, откуда у Рона столько боли и ярости. И что пугало ее больше, она сама не замечала ничего из того, в чем он обвинял Гарри. Создавалось ощущение, что Рон видит весь мир в отражении кривого зеркала, и она совершенно не знала, что с этим делать.

— Что, сказать нечего? — по-своему истолковал ее молчание Рон. — Мы должны перестать с ним общаться! Вот тогда он, может быть, наконец-то осознает, кто его настоящие друзья!

— Рон. Ох... — Гермиона шокированно покачала головой. — Мне кажется, ты что-то не так понял. Гарри не делал ничего такого, чтобы о нем так говорить. Послушай, давай все вместе сядем и...

— То есть ты с ним заодно, да? — губы Рона скривились в презрительную насмешку. — Так я и знал. Ну и катись туда же, предательница! Можешь не прибегать ко мне, когда поймёшь, что ты тоже ему не нужна!

С этими словами Рон развернулся и зашагал прочь.

Гермиона больше не пыталась его остановить. Она осталась растерянно стоять посреди коридора. Студенты, возвращавшиеся с завтрака и ставшие свидетелями их безобразной ссоры, тоже начали расходиться, перешептываясь и бросая на нее сочувствующие взгляды.

Гермиона вытерла рукавом выступившие слезы и отправилась в гриффиндорскую башню. С Роном происходило что-то странное. Ей срочно нужно было поговорить с Гарри. Даже если он еще спит. В конце концов, скоро начнутся занятия.

* * *

Будить Гарри ей не пришлось. Едва Гермиона вошла в башню, она увидела, как тот, заспанный и лохматый, спускается из спальни.

— Всем доброе утро! — Гарри жизнерадостно поздоровался с гриффиндорцами, которые еще не успели уйти в Большой зал или на занятия.

— Неужели лишние полчаса сна стоили того, чтобы пропускать завтрак? — с легкой укоризной полюбопытствовала Гермиона, когда он подошел к ней, широко улыбаясь. Глядя на друга, она растеряла всю строгость и слегка улыбнулась в ответ.

— О, Гермиона, поверь. Это были не лишние полчаса. Это были нужные полчаса, — он прикрыл рукой широкий зевок.

— Соня, — покачала головой Гермиона и достала из кармана увесистый сверток, завернутый в салфетку. — Я так и знала, что ты опять проспишь, и захватила тебе пару бутербродов с индейкой.

— Спасительница! — воскликнул Гарри и принялся разворачивать бутерброды. — Я уж решил, что придется до обеда терпеть, — добавил он с набитым ртом. — Спасибо тебе огромное!

Пока он расправлялся с едой, Гермиона мысленно вернулась в разговору с Роном. Она не понимала, какие перемены в поведении Гарри привели того к таким ужасным выводам. Гарри, конечно, в этом году стал серьезнее и даже как-то повзрослел. Но это все было более чем объяснимо. На него ведь столько всего свалилось! Одна история с его крестным чего только стоила: и несправедливое заключение в эту жуткую тюрьму, и знание о том, что родителей предал их друг. Да и прошлогоднее столкновение с василиском и восставшим из дневника Волдемортом тоже не могли пройти бесследно...

— Ты в порядке? — спросил Гарри, заметив, что Гермиона выглядит какой-то грустной.

— В относительном, — она пожала плечами. — Ты ешь. Потом поговорим.

Гарри взялся за второй сэндвич, а Гермиона продолжила украдкой изучать лучшего друга. Внешний вид Гарри, с ее точки зрения, и вовсе не претерпел практически никаких изменений. Его волосы, как и всегда, торчали в разные стороны, будто никогда не встречались с расческой, и он все так же помимо школьных мантий носил исключительно джинсы, толстовки и кроссовки. Разве что теперь его одежда не выглядела поношенной и была по размеру. Наверное, ему наконец перестали покупать вещи на вырост. С ее точки зрения, все перемены в Гарри были только положительные. Он даже учебе стал уделять больше внимания, пока не нахватал отработок. А то, что перестал ругаться со слизеринцами… разве это плохо?

— Я доел, — Гарри выжидающе посмотрел на нее. — Что стряслось?

— Да ничего нового, — всплеснула руками она. — Я говорила с Роном после завтрака. Он опять не захотел меня слушать и обвинил в предательстве.

— О, — понимающе произнес Гарри. — Я думал, наш план заключался в том, что с ним должен был сначала пообщаться я.

— Да, я сама сначала так и хотела… Но я встретила его в Большом зале и не удержалась. Он выглядел таким потерянным, — начала оправдываться она. — К тому же я не знала, что вы не успели поговорить.

— Окей, — пожал плечами Гарри. Поговорила и поговорила. Он не собирался ее ни в чем упрекать. — Ну и что там Рон?

— Гарри, мне кажется, с ним происходит что-то неладное, — в глазах Гермионы плескалась тревога. — Он как будто воспринимает все в каком-то странном искаженном виде. Он вбил в себе в голову, что ты теперь дружишь с Малфоем и предал его.

— Я не дружу с Малфоем. Я провожу с ним каждый вечер не по собственному желанию, а из-за отработок, — в очередной раз объяснил Гарри. — Ну и да. Я не вижу никакого смысла собачиться с Малфоем, когда он не ведет себя, как последний кретин.

— Я понимаю! — горячо воскликнула она. — И полностью тебя поддерживаю! Но Рон… Его как будто околдовали… Гарри, а что, если это правда какое-то проклятие или зелье?

— Не думаю, — покачал головой тот. — Никогда не слышал о проклятии идиотизма или чем-то подобном.

— Гарри! — возмутилась Гермиона. — Это не смешно!

— А я и не шучу! — отрезал он. — Но ты права. Поведение Рона выходит за пределы любого разумного объяснения. Только вот… Хоть убей, но я не могу представить, кому могло бы понадобиться так странно вредить Рону.

— Ну… — она замялась. — Может, слизеринцам?

— Не думаю, — возразил Гарри. — Во-первых, он начал себя как-то странно вести еще летом, во-вторых, какая им с этого радость? Это же не бомбу-вонючку в котел зашвырнуть... Гермиона, я понимаю, что ты переживаешь, но может быть, это не тот случай, когда нужно искать какое-то магическое объяснение? Я сам много об этом думал, но что, если причины поведения Рона куда прозаичнее?..

— Ты думаешь, он просто завидует? — с сомнением предположила она.

— Ну, или просто начал тяготиться дружбой со мной.

— Нет, Гарри, здесь точно что-то не чисто. Было бы хорошо, если бы его проверила мадам Помфри, но не представляю, как его заставить…

— Ступефаем шарахнуть, и сказать ей, что так и было.

Гермиона закатила глаза.

— Оставим этот вариант на самый крайний случай, — подытожила она. — Я попробую поискать в библиотеке, что может так влиять на поведение. А сейчас, Гарри, если мы с тобой не поторопимся, то опоздаем на занятия.

— Черт, — спохватился Гарри и бросил взгляд на настенные часы. — Совсем забыл о времени. Гермиона, ты иди, а я догоню. У меня есть небольшое срочное дело.

— Урок начинается через пятнадцать минут, — строго сказала она. — Неужели твое дело не подождет?

— Нет, — покачал головой он. — Я еще вчера должен был это сделать, но забыл. Я успею! Если что, скажи Флитвику, что я застрял у Макгонагалл, ладно?

С этими словами он поспешил к выходу и скрылся за портретом. Гермиона задумчиво смотрела ему вслед. А ведь он даже не сказал, куда он идет. Может быть, слова Рона все-таки имели под собой какое-то основание, и Гарри действительно от них что-то скрывал?

Убедившись, что на нее никто не смотрит, она выскользнула вслед за Гарри. Ей было неприятно шпионить за другом, но она должна была выяснить, что происходит на самом деле.

Двигаясь за Гарри на некотором расстоянии, она спустилась на второй этаж и оказалась в просторном коридоре второго этажа, где находились кабинеты некоторых профессоров и несколько учебных классов.

— Профессор Макгонагалл, можно зайти? — постучался Гарри в дверь кабинета декана. — Я принес разрешение.

Гермионе стало стыдно.

* * *

Ситуация с Роном расстраивала Гарри гораздо сильнее, чем он демонстрировал Гермионе. Еще в Норе он заметил, что лучший друг стал немного более вспыльчивым, чем раньше, но списывал это на то, что он не рассказал ему заранее о Петтигрю, и на общую нервозность обстановки перед началом нового учебного года. Но Гарри устал оправдываться. У Гермионы в очередной раз не получилось до него достучаться, сам Гарри даже пытаться поговорить с Роном уже не хотел. Тот явно выдумал какую-то чушь и сам же в нее поверил. Хочет вести себя как придурок — его право.

Гарри достал из кармана мантии аккуратно сложенную форму с разрешением на посещение Хогсмида и постучался в кабинет декана:

— Профессор Макгонагалл, можно войти?

— Проходите, мистер Поттер, — донесся из-за двери голос Макгонагалл.

— Здравствуйте, профессор, — поздоровался он и подошел в большому письменному столу, за которым она сидела и, кажется, проверяла какие-то домашние работы.

— Давайте свое разрешение. Ваши родственники его подписали?

— Да, конечно, — не моргая, соврал Гарри и мысленно скрестил пальцы, чтобы ей не пришло в голову проверить подпись на подлинность.

Но профессора Макгонагалл мало интересовал сам документ.

— Скажите, мистер Поттер, а ваши опекуны подписали разрешение до или после того, как стало известно о побеге Сириуса Блэка? — спросила она, смерив его внимательным взглядом. — Я хочу сказать, что, возможно, из соображений вашей безопасности вам пока не стоит покидать пределы Хогвартса.

— При всем уважении, мэм, мои опекуны — магглы, — с трудом сдерживая раздражение, ответил Гарри. — Они не в курсе, что происходит в волшебном мире. Не говоря уже о том, что им все равно.

— Вот как, — профессор Макгонагалл поджала губы. — В таком случае, может быть, вам стоит самому побеспокоиться о своей безопасности?

— Профессор, мне ничего не угрожает. Честное слово, — Гарри умоляюще взглянул на декана. Вот только запрета на посещения Хогсмида ему сейчас не хватало. Как он тогда встретится со Скитер? — По крайней мере, не со стороны Сириуса Блэка. Вы же читали «Пророк»? Петтигрю действительно жив, Сириус не убивал его и уж точно он не предавал моих родителей!

— Но директор Дамблдор считает…

— Он ошибается, — воскликнул Гарри, не дав Макгонагалл договорить. — Сириус Блэк не виновен! Он мой крестный отец и не станет мне вредить!

— Сбавьте тон, мистер Поттер, — строго выговорила ему она. — Ради вашего же блага я надеюсь, что вы не обманываетесь.

— Не обманываюсь, — твердо сказал он и, плюнув на безопасность, добавил: — Если бы Сириус хотел мне навредить, то он сделал бы это еще летом. У него были все шансы!

— Что ж, — Макгонагалл задумчиво повертела пергамент в руках. — Я приму ваше разрешение.

— Спасибо, мэм, — растерянно ответил Гарри. Он уже морально приготовился отстаивать свое право на посещение Хогсмида до конца.

— И знаете, Поттер, я рада.

Гарри недоуменно на нее посмотрел.

— Правда рада. Не смотрите так на меня, Поттер! Сириус Блэк когда-то был все же студентом моего факультета. Я не знаю, что именно произошло двенадцать лет назад, да и не мое это дело, но мне ужасно не хотелось верить, что один из самых блестящих студентов моего факультета оказался подлецом.

Гарри не стал уточнять, что неужели ей легче от факта, что подлецом оказался менее блестящий студент.

* * *

Рон не разговаривал с Гарри и Гермионой уже второй день, всячески избегая компании друзей. Гарри тоже не предпринимал никаких попыток помириться. Хотя бы потому, что ему было некогда. Он разрывался между тренировками, отработками и домашними заданиями и практически не заглядывал в библиотеку. Утешало только то, что отработки практически закончились.

К четвергу погода окончательно испортилась. Дождь не прекращался ни на минуту, а северный ледяной ветер превращал квиддичные тренировки в медленную пытку. Даже занятия по УЗМС с наступлением холодов проходили в просторном зале на первом этаже. На этом настояла мадам Помфри после того, как ей пришлось отпаивать бодроперцовым зельем едва ли не половину студентов, занятия у которых проходили на улице. Гарри держался до последнего, но после последней тренировки, когда продрог до самых костей, он тоже начал хлюпать носом. Если бы Снейп не заставил третьекурсников выучить состав и все особенности приготовления бодроперцового зелья к сегодняшнему уроку, на котором они будут его варить, Гарри и сам бы обратился к школьному колдомедику. Но теперь, зная, какая гадость входит в состав этого пойла, он убедил себя, что не так уж и сильно он простужен.

— Привет, Поттер, Грейнджер, — небрежно бросил Малфой, когда они с Гермионой подошли к кабинету зельеварения, где уже собрались все третьекурсники Гриффиндора и Слизерина.

— Привет, Малфой, — поздоровался Гарри.

Гермиона тоже тихо поздоровалась, явно удивленная приветствием. Повисло неловкое молчание. Но положение спас профессор Снейп. Он распахнул дверь в класс, запуская студентов. На входе образовалась небольшая толкучка, и Гарри лицом к лицу столкнулся с Роном. Тот отскочил от него как ошпаренный и с отвращением на лице прошипел:

— Смотри куда идешь, Поттер!

Гарри его проигнорировал и поспешил занять место рядом с Гермионой в первом ряду. Работать с ней было куда комфортнее, чем с Роном. Они легко разделяли обязанности. К тому же Гермиона всегда прекрасно помнила рецепты и никогда не путала ингредиенты. Им хватило двадцать минут, чтобы подготовить основу и приступить к следующей стадии варки.

— Лонгботтом! Сколько гранов желчи саламандры вы успели всыпать в этот котел отравы? — раздался грозный рык профессора Снейпа в конце класса.

Все обернулись. Невилл смотрел в пол и бормотал что-то неразборчивое.

Неожиданно Гарри что-то ударило в лоб и отскочило под парту. Он растерянно заморгал, не понимая, что это только что было. Малфой и Гринграсс, с которой он сегодня сидел на Зельях, давились хохотом, который они старались сдержать, чтобы не навлечь гнев профессора Снейпа.

— Прочитай! — одними губами произнес Драко.

Гарри поднял скомканный кусок пергамента и развернул его. Записка была крайне лаконичной.

«Что случилось с Уизелом?» — гласила она.

Гарри махнул рукой, чтобы привлечь внимания Малфоя, и скорчил рожу, пытаясь изобразить, что не время обсуждать Рона.

— Гарри, — рассерженно зашипела Гермиона, наблюдая за пантомимой. — Если что, баллы снимут с нас, а не со слизеринцев! Пора добавлять корень дербенника!

Он послушно вернулся к зелью, стараясь не обращать внимания на крики Снейпа.

— Ноль за сегодняшнее занятие, Лонгботтом. Вашими зельями только травить, а не лечить! — продолжал разоряться тот. — Эванеско! — Снейп обвел грозным взглядом притихших студентов и спросил: — У кого-то еще есть проблемы с тем, чтобы к третьему году обучения отличить гран от унции?

Мертвую тишину прервал громкий хлюпающий звук, доносящийся из самого конца класса, где сегодня сидел Рон.

— Мерлин, Уизли! А у вас что в котле? — Снейп как коршун устремился к Рону.

— Бодроперцовое зелье, — сквозь зубы проговорил тот.

— Да? — ядовито переспросил Снейп. — По-моему, это, как вы сказали, зелье больше походит на доксицид. Что по цвету, что по консистенции. Ноль, как и у Лонгботтома.

Снейп очистил котел Рона с помощью Эванеско и добавил:

— И минус пять баллов за неуважительной обращение к преподавателю и неуместный тон.

Рон залился краской и обиженно засопел, кидая на Снейпа яростные взгляды.

— Настоятельно рекомендую вам, мистер Уизли, к следующему занятию вернуться в зону контроля мисс Грейнджер. Раньше ваше варево хотя бы не было опасным для окружающих.

— Так и знал, что Уизел сам ни на что не способен, — громко прошептал Малфой на ухо Дафне Гринграсс. — Что, в принципе, не удивительно… Мозгов же у него еще меньше, чем денег.

Дафна захихикала, но тут же испуганно осеклась. Рон Уизли направлял палочку прямо на них. Его лицо исказилось в безумной злобе, рука с зажатой палочкой сильно тряслась.

— Убью, — проревел он и бросил в Малфоя неизвестное Гарри проклятье.

Драко и Дафна бросились в разные стороны и чудом успели уклониться от ярко-голубого луча. Заклинание угодило в стоявшую на краю стола большую банку с перетертым рогом двурога. Прогремел взрыв, порошок вместе с осколками полетел в кипящее зелье. Действуя скорее на инстинктах, нежели осознанно, Гарри попытался наложить на котел круговой щит. Новая волна взрыва откинула его на спину. Раздались крики, а потом Гарри почувствовал обжигающую боль по всему телу. Он чудом успел заслонить только лицо. Щит сработал лишь частично, сфера не замкнулась, но получившийся барьер смог оградить от брызгов не только Драко и Дафну, но и Лаванду с Парвати, которые сидели прямо за ними.

Гарри зашипел от боли. Зелье продолжало кипеть и прожигало ткань мантии. На открытых участках кожи появились красные волдыри.

— Всем отойти! Замолчите, мисс Браун. С вами все в порядке! — рявкнул Снейп и подошел к Гарри, осматривая его раны. — Что, Поттер, не можете ни дня прожить без геройства?

Снейп не ждал ответа. Он взмахнул палочкой, и грудь и руки Гарри окутали бинты. Боль притупилась.

— Так, а вы, Грейнджер? — он повернулся к Гермионе, которая болезненно побледнела и, казалось, сейчас расплачется.

— Со мной все в порядке, сэр. Гарри закрыл меня собой, — дрожащим голосом произнесла она.

— Тогда проводите мистера Поттера в Больничное крыло. Поттер, идти можете? Или, может, вас отнести?

— Я сам дойду, — Гарри поспешно поднялся. — Спасибо за помощь, сэр.

Снейп поморщился, как от зубной боли, и повернулся к классу.

— Все свободны, — ледяным голосом процедил он. — Уизли, в кабинет директора, живо!

* * *

В Больничном крыле над ними сразу же захлопотала мадам Помфри. Мгновенно оценив ситуацию, она тут же вручила Гермионе флакон с умиротворяющим бальзамом и принялась обрабатывать раны Гарри. Прежде всего медиковедьма с помощью заклинания сняла бинты, а затем смазала ожоги густой ярко-оранжевой мазью, которая пахла, по мнению Поттера, как свежий помет гиппогрифа.

— Лежите так и не шевелитесь, мистер Поттер, — строго наказала мадам Помфри и оставила Гарри и Гермиону наедине. — Я вернусь через несколько минут и снова наложу повязки.

— Гарри, ну он совсем же сам не свой, — тихо сказала Гермиона. — Это уже не просто обиды и упреки. Он же мог кого-нибудь покалечить!

— По-моему, попытка вышла зачетная, — мрачно заметил Гарри.

Мадам Помфри обещала, что к утру от ожогов и следов не останется, но сам факт, что он оказался на больничной койке второй раз за две недели его, мягко говоря, не радовал.

— Ох, — вздохнула она и осторожно провела рукой по его волосам. — Сильно болит?

— Уже нет. Заживет, не волнуйся, — отмахнулся тот. — Лучше скажи, что делать будем?

Гермиона задумалась.

— Я хочу рассказать о наших подозрениях профессору Макгонагалл. Пусть проверит его на проклятия. Сами мы не справимся…

— Тебе не кажется, что если мы ошибаемся, то этого он нам точно не простит? — с сомнением спросил Гарри.

— Может быть… Но по крайней мере, я буду уверена, что ему ничего не угрожает!

Гарри был склонен согласиться с подругой, но не успел. В Больничное крыло влетела Лаванда Браун, а за ней по пятам следовали Парвати Патил и Невилл Лонгботтом. Последний раскраснелся от быстрой ходьбы и тяжело дышал. К тому же он тащил на себе помимо собственной школьной сумки, увесистый рюкзак Гарри и школьный портфель Гермионы, набитый учебниками и книгами «для легкого чтения».

— О, Гарри! Ты нас спас! — запричитала Лаванда, едва перешагнув через порог. — Если бы не ты, мы бы все угодили в лазарет с уродливыми ожогами!

— Спасибо, Гарри! Ты настоящий герой! — в тон ей вторила Парвати.

Под сочувствующими взглядами однокурсниц Поттер смутился и попытался прикрыться простыней, но Гермиона ловко перехватила его руку.

— Дай мази впитаться, — строго сказала она.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Невилл.

— Что нашло на Рона Уизли? — полюбопытствовала Лаванда.

— Ты поправишься до похода в Хогсмид? — задала вопрос Парвати.

— Что здесь за балаган?! — угрожающе произнесла мадам Помфри, как раз вернувшись в палату. — А ну-ка, все, брысь отсюда! Больному надо отдыхать.

Однокурсников как ветром сдуло. В гневе мадам Помфри могла напугать даже гриффиндорцев.

Тем не менее отдохнуть Гарри не удалось. Буквально через полчаса в Больничное крыло примчался Оливер Вуд. На нем лица не было от волнения.

— Ты как? — трагическим полушепотом спросил он. — Я только сейчас услышал о том, что случилось…

— Да нормально. Жить буду, — заверил его Гарри, откладывая в сторону учебник по защитным чарам, который он уже второй месяц не мог дочитать и постоянно таскал с собой в рюкзаке.

— Я убью этого Уизли! Такую подставу устроить… Практически накануне матча со Слизерином! — теперь, убедившись, что ловец жив, Вуд разразился праведным гневом.

— Не стоит, — иронично заметил Поттер. — Возможно, траур по брату помешает играть близнецам.

Вуд недоуменно на него посмотрел.

— Да я шучу, Оливер! — воскликнул Гарри. — Все со мной в порядке! К утру буду как новенький. Даже завтрашнюю тренировку не пропущу!

От облегчения Вуд бросился обниматься, и Гарри с трудом удалось отбиться и выпроводить капитана прочь.

На смену Оливеру в Больничном крыле появились Колин Криви и Джинни Уизли. Джинни ругала брата такими словами, что Гарри и Колин невольно заслушались. Некоторые из них Гарри даже решил взять на вооружение.

Перед ужином «болеющего» Поттера навестили Симус Финниган и Дин Томас. Когда они уходили, Гарри наивно понадеялся, что на этом поток посетителей на сегодня иссяк, но к вечеру слухи просочились и на другие факультеты. Поэтому после ужина ему почти полчаса пришлось натужно улыбаться и благодарить за пожелания скорейшего выздоровления делегацию хаффлпаффцев во главе с Эрни Макмилланом и Джастином Финч-Флетчли.

Только Рон так и не пришел. Впрочем, Гарри его и не ждал. Зато перед самым отбоем в Больничное крыло неожиданно заглянул Драко Малфой.

— Пока ты тут отлеживаешься, я был вынужден драить полы за нас двоих!

— Судя по тому, какой довольный у тебя вид, ты вошел во вкус и отлично провел время, — в тон ему ответил Гарри.

— Да не то слово. Век бы этих чуланов не видел… — Драко плюхнулся на соседнюю кровать и спросил: — Надолго здесь застрял?

— К матчу оклемаюсь, — усмехнулся Гарри. — Так что, если ты надеялся выиграть, то шансов у тебя по-прежнему нет.

— Ха! Странно слышать такую уверенность от кого-то, кто даже круговой щит наложить не в состоянии, — скептически протянул Драко.

— Малфой! — Гарри, возмущенный такой наглостью, даже поперхнулся. — Я, можно сказать, тебе жизнь спас!

— Ну жизнь ты, допустим, спас не мне, а своему Уизелу, — ничуть не смутившись, парировал Драко. — Если бы взрывом зацепило Дафну, ее старший брат с него бы живьем шкуру спустил. Они летом у нас всей семьей гостили, и Макарайос показывал несколько проклятий, которым их в Дурмстранге учат. Аж жуть берет… Но с другой стороны, — он лукаво улыбнулся, — мою школьную мантию ты точно спас. Так что спасибо.

— И твою наглую рожу тоже, — добавил Гарри.

— Возможно, — не стал спорить Малфой. — Кстати, Поттер, что все-таки случилось с Уизли? Он в последнее время себя явно неадекватно ведет.

— Сам хотел бы знать, — вздохнул Гарри и попытался отшутится. — Переходный возраст?

— Нет, серьезно, Поттер, — продолжал Драко. — Он, по-моему, совсем с катушек съехал. Может, перепил дурманящей настойки? Хотя откуда у него деньги на такие зелья, с другой стороны...

— А тебе не приходило в голову, что он мог броситься на тебя как раз потому, что ты его все время достаешь? — с укором спросил Гарри. — Рон не виноват, что его семья не богата.

— Многие семьи не богаты, Поттер. Я достаю Уизела, потому что он редкостный придурок.

— Кстати, а его точно не проклял кто-то из ваших? — решил уточнить Гарри, чтобы развеять возникшие подозрения.

— Не думаю… По крайней мере, я не знаю таких проклятий, которые могут так влиять на поведение. Скорее уж и правда зелья, — вполне серьезно ответил Малфой и, поймав недовольный взгляд Поттера, объяснил: — Не обязательно дурманящие. Бывают зелья, вызывающие повышенную агрессию или помутнения рассудка. Только они либо действуют сразу и резко, либо, если это медленно действующие зелья, кто-то должен постоянно его опаивать, чтобы формировался накопительный эффект.

— Постоянно — это насколько часто?

— Каждый день или несколько раз в день… Я не колдомедик, Поттер. И не думаю, что кто-то решил так развлечься. Зелья, влияющие на сознание, противозаконны. Уверен, что Уизел не успел нажить таких врагов, чтобы кто-то стал мараться. Скорее уж я поверю, что он слишком часто падал с метлы этим летом.

Когда Малфой ушел, Гарри укутался одеялом и начал медленно проваливаться в сон. Казалось, стоило ему закрыть глаза, и он снова оказался посреди бескрайнего белого марева. На этот раз путь ему был знаком, и вскоре он уже вошел в яблоневый сад и отправился вдаль по тропинке, выстланной пушистым мхом. Обогнув холм, усыпанный мелкими розовыми цветами, он вышел к озеру. Он долго бродил по берегу, пока наконец в зарослях камыша не разглядел старую деревянную лодку.

Он греб так долго, что у него начали болеть руки. Он пытался ускорить лодку с помощью волшебства, но в этом мире будто бы не существовала магия. Да и время, казалось, текло по каким-то совсем иным законам.

Остров приближался. Когда Гарри начал веслами задевать дно, он разулся, закатал до колен штаны и ступил в ледяную воду. Он поспешил вывести лодку на берег, пока ноги не свела судорога.

На берегу было пусто. Гарри привязал лодку к старому буку и оглянулся.

— Вот мы и встретились, юный колдун, — раздался шелестящий голос у него за спиной.

Они разговаривали несколько часов. По крайней мере, это так ощущалось. Гарри наконец-то получил ответы на многие вопросы, которые давно не давали ему покоя. Вместе со знаниями на него накатила волна облегчения, и впервые за долгое время он по-настоящему расслабился. Но, увы, этим тут же воспользовался коварный Морфей. Он плотно сжал его в своих объятиях и утащил в свое царство, стирая все воспоминания о мире, который ждал.

* * *

Утром мадам Помфри сняла бинты и тщательно осмотрела Гарри. Рубцов не осталось. На месте ожогов выросла новая кожа, пока еще чуть более светлая, чем на всем остальном теле. Медиковедьма, явно удовлетворенная своей работой, накормила пациента плотным завтраком и отправила на занятия.

Выходя из Больничного крыла, он едва не столкнулся лбом с расстроенной Гермионой.

— Рон пропал, — встревоженно сказала она.

— В смысле — пропал?

— Он вчера, кажется, не возвращался в общежитие, и на завтраке его тоже не было. Невилл говорит, что ни он, ни другие мальчики его со вчерашнего дня нигде не видели.

— Ну, на занятиях он же должен появиться. Не могли же его исключить, — резонно предположил Гарри. На душе заскребли кошки.

— Нет, его точно не исключили, — покачала головой Гермиона. — Я вчера вечером говорила о нем с профессором Макгонагалл. Она бы сказала…

— Пойдем дойдем до кабинета Биннса. Может быть, он уже там? — предложил Гарри.

Но в кабинете Истории Магии Рона не было.

— Я боюсь, что могло что-то случиться, — с нарастающей паникой в глазах прошептала Гермиона, нервно теребя край плиссированной юбки, когда прозвенел колокол, оповещающий о начале урока.

— Пойдем, — Гарри взял ее за руку и потащил прочь от класса.

— Но как же урок?

— Биннс не заметит, — уверенно ответил Гарри. — Ты же все равно не сможешь сосредоточиться, пока мы не убедимся, что с ним все в порядке. Так?

— Так, — согласилась Гермиона и тут же сникла. — Только я ползамка с утра обошла, но так и не нашла его… У тебя есть какие-нибудь идеи, где он может быть?

— Если он в замке, мы его найдем, — заверил ее Гарри, достал из сумки Карту и коснулся ее кончиком палочки. — Торжественно клянусь, что замышляю только шалость, — Карта начала проявляться. — Смотри, Гермиона — это Карта Мародеров. Ее сделали мой отец, Сириус, Люпин и Петтигрю, когда они учились на пятом курсе. Она показывает всех обитателей Хогвартса. Эти две точки — это мы.

Гарри ткнул пальцем в место на Карте, обозначающую лестницу на восьмой этаж, на которой они сидели.

— Это очень впечатляющее волшебство! — глаза Гермионы загорелись. — Должно быть, твой отец и его друзья были очень талантливыми!

Найти Рона оказалось не так просто. Они долго сидели на каменном полу, уткнувшись в Карту, пытаясь разглядеть точку с подписью «Рональд Уизли».

— Вот он! — воскликнула Гермиона минут пятнадцать спустя.

Рон обнаружился на последнем лестничном пролете перед входом в Северную башню

— Пойдем к нему? — неуверенно спросил Гарри.

— Я могу сходить одна, если ты не хочешь, — предложила Гермиона.

— Нет уж, пойдем вместе, — решил Гарри и подал ей руку, помогая подняться.

Рон сидел на пыльном подоконнике, прижимая колени к груди.

— Привет, — тихо поздоровался Гарри, когда они вошли.

— Зачем вы пришли? — с глухим отчаянием в голосе спросил он.

— Мы хотим поговорить с тобой, Рон, — спокойно произнесла Гермиона. — Просто поговорить.

— Не могу поверить, что после всего, что я вам наговорил и натворил вчера, вы двое еще хотите со мной разговаривать, — с горечью произнес он.

— Конечно, хотим. Мы волнуемся за тебя, — просто сказал Гарри. Рон выглядел ужасно. На его бледном лице были какие-то красные пятна, а глаза опухли, будто бы он плакал.

— Правда? — слабым голосом произнес он.

— Да, Рон. Ну конечно же! — воскликнула Гермиона. — Ты несколько раз вспылил, натворил глупостей и что с того? Настоящую дружбу так просто не разрушить!

Вот тут Гарри был не согласен. С его точки зрения, обвинять лучших друзей в предательстве — это было не то же самое, что просто вспылить, но поправлять Гермиону он не стал.

— Простите меня. Я не хотел говорить вам все эти вещи, — на лице Рона отражалось искреннее раскаяние. — Я сам не знаю, что со мной происходит… Иногда на меня просто накатывает такая жуткая злоба, что я не могу остановиться, — он поднял воспаленные глаза и посмотрел на друзей. — Вот как вчера. Когда Малфой начал надо мной насмехаться, я должен был дождаться конца урока. Я знаю… И только тогда ему врезать. Но я не смог сдержаться…

— Ох, Рон, — Гермиона эмоционально взмахнула руками. — Главное, что ты понимаешь, что твоя реакция чересчур экспрессивная, — видя непонимание на его лице, она пояснила: — Я имею в виду, слишком сильная, не соответствующая ситуации.

— Я понимаю, — покорно склонил голову он. — Гермиона, скажи… Что мне делать?..

Гермиона крепко обняла его и уверенно сказала:

— Я уверена, что здесь нет ничего непоправимого! Мы обязательно поможем тебе справиться с твоими… эм… перепадами настроения! Правда, Гарри?

— Конечно, поможем, — подтвердил тот, плохо понимая, как можно помочь человеку лучше справляться со своими эмоциями. Но, наверное, есть какие-нибудь методы.

— Спасибо, — пробормотал Рон, обнимая Гермиону в ответ. Отстранившись, он опасливо посмотрел на Гарри. — Как ты себя чувствуешь?

— Уже все в порядке, — бодро ответил он. — Не парься.

На второй час Истории магии они тоже не пошли. Гермиона повела Рона завтракать, а Гарри отправился в общежитие. Эльфы за ночь привели в порядок его одежду, но ему ужасно хотелось принять душ. Настроение у него было так себе. Они вроде как помирились с Роном, но он не мог отделаться от ощущения, что сегодня что-то они безвозвратно утратили, и как раньше уже больше не будет, как бы они ни старались.

* * *

Снова с друзьями Гарри встретился уже перед самым началом ЗОТИ.

Распахнув дверь класса, Рон испуганно попятился.

— Там Снейп, — с ужасом прошептал он.

— Профессор Снейп, — машинально поправила его Гермиона. — Профессор Люпин предупреждал же на прошлом занятии, что его сегодня не будет. Заходи, а то сейчас баллы снимут за опоздание.

— Золотое трио снова вместе, — язвительно произнес Снейп при виде Гарри, Рона и Гермионы. — Поторопитесь занять места! Класс не обязан ждать, пока вы закончите выяснять отношения!

Гермиона первой проскользнула в класс и села рядом с Невиллом, а Гарри и Рон заняли парту прямо за ними.

— Итак, — начал Снейп, расхаживая по классу. — Профессор Люпин, к моему глубочайшему сожалению, не утруждал себя записями, и в журнале не зафиксированы темы, которые вы уже прошли…

— Сэр, мы прошли боггартов, красных колпаков, ползучих водяных и гриндилоу, — перебила Снейпа Гермиона. — Сегодня мы должны были приступить...

— Помолчите, мисс Грейнджер, — ледяным голосом прервал ее Снейп. — Я не задавал вам вопросов, а указывал на безответственное отношение к работе профессора Люпина!

Гермиона недовольно тряхнула головой, но спорить не стала. Последние дни сильно ее измотали и вынудили убавить энтузиазм.

— Класс, откройте учебники на странице триста девяносто четыре. Сегодня мы будем проходить, — Снейп сделал театральную паузу и зловеще произнес: — Оборотней.

Гарри с трудом удержался, чтобы не закатить глаза. Интересно, на что вообще рассчитывал Люпин, когда соглашался, чтобы Снейп заменял его на уроках?

— Так, кто может мне сказать, чем оборотень отличается от обычного волка? — профессор обвел глазами класс. Руку не подняла даже Гермиона. — Что? Никто? Вот уж не думал, что существуют третьекурсники, не обладающими такими элементарными знаниями… Думаете, и за стенами школы сможете прятаться за юбку матери?

Класс единодушно молчал.

— Да будет вам известно, в Британии проживает одна из самых крупных в мире колоний оборотней, которая насчитывает несколько сотен оборотней! Поттер, что вы будете делать, если вы наткнетесь на оборотня?

Гарри поднялся для ответа.

— Первым делом я его оглушу. Думаю, Ступефай должен сработать. Ну а потом постараюсь убраться от него подальше, — ответил Гарри и на всякий случай добавил: — Сэр.

— И неужели оставите опасную тварь там, где на нее может наткнуться, кто угодно? Старики, женщины, маленькие дети? — издевательски поднял бровь Снейп. — Я думал, на Гриффиндоре учатся храбрецы. Какое разочарование ждет профессора Макгонагалл…

— Я думаю, все зависит от того, где я встречу оборотня, сэр, — продолжил рассуждать Гарри. — Если, скажем, в центре Лондона, то, конечно же, я вызову авроров. Ну а, если меня Мордред дернет гулять в полнолуние по Запретному лесу, — в классе раздались смешки, — то я даже разбираться не стану, что именно мне встретилось: волк или оборотень. Я и при свете дня не уверен, что смогу их отличить. Там же разница чуть ли не только в форме морды и зрачках.

— Я смотрю, Поттер, вы знаете ответ на мой первый вопрос, — скривился Снейп. — Минус пять баллов с Гриффиндора за то, что не подняли руку, когда вас спрашивали. Садитесь.

Гарри пожал плечами и опустился на место. Рон что-то яростно зашептал ему на ухо, но Гарри лишь отмахнулся. Плевать ему было на баллы. А ждать справедливости от Снейпа — и вовсе напрасная затея.

— Предполагаемые действия Поттера можно считать разумными лишь частично. Во-первых, на оборотне в полнолуние оглушающие чары могут не сработать. Как и любое магическое существо, оборотни обладают высокой резистентностью к магии. Во-вторых, даже если волшебник, накладывающий чары, обладает достаточной силой, Ступефай не сможет сдерживать взрослого оборотня дольше, чем на несколько минут. В учебнике вы прочитаете и законспектируете способы, которые позволят вам наиболее эффективно убить или обезвредить оборотня. Кроме того, истинные оборотни — то есть оборотни, которые родились со своим проклятием — способны перекидываться не только в полнолуние. Впрочем, и на них циклы луны оказывают влияние. Например, в течение двух-трех суток после каждого полнолуния все оборотни ощущают значительный упадок сил. Именно в это время их легче всего обезвредить. Мисс Грейнджер, ну-ка скажите нам, когда было последнее полнолуние?

— В ночь с двадцать девятого на тридцатое октября, — как-то нехотя ответила Гермиона. — Если точнее, то примерно с половины второго ночи до четырех часов утра.

— То есть последнее полнолуние было вчера ночью, — торжествующе произнес Снейп. — Можете приступать к конспекту.

До конца урока никто больше не проронил не звука. Тишину прерывал только скрип перьев по пергаменту.

— Надеюсь, Люпин скоро поправится, — громко сказал Рон, как только они вышли из класса. — Еще один урок ЗОТИ со Снейпом я не переживу. Жуткая скукотища!

— Рон, тише, — привычно сделала замечание другу Гермиона и озадаченно посмотрела на Гарри. — Тебе не показалось, что профессор Снейп не просто так сегодня выбрал тему урока?

— Конечно, не просто так, — хмыкнул Гарри. — Люпин — оборотень, и Снейп еще со школьных лет его не выносит. Совсем забыл вам рассказать.

На следующее утро дождь наконец перестал лить как из ведра, а ветер, который бушевал последние две недели, убавил силу. И хотя было пасмурно и немного прохладно, а Гарри был весь на нервах из-за грядущей встречи с Ритой Скитер, он был рад неспешной прогулке до Хогсмида. Всю дорогу Рон без умолку болтал, рассказывая Гарри и Гермионе все, что ему было известно о Хогсмиде от родителей и старших братьев. Он буквально светился от радости. Гарри не мог вспомнить, когда он видел его в таком прекрасном настроении в последний раз. Особенно сильно Рон радовался тому, что несмотря на то, что ему назначили отработки до конца семестра, не лишили возможности посещать Хогсмид и матчи по квиддичу.

Его чрезмерно приподнятое настроение настораживало Гарри, но Гермиона, кажется, была довольна.

— Говорят, в «Трех метлах» продают самое вкусное сливочное пиво, — восторженно рассказывал Рон. — Стоит по три сикля порция, но мы просто обязаны его попробовать! А еще нам обязательно надо сегодня заглянуть в «Зонко» — это такой магазин приколов. Вот прям кровь из носа! Пойдем туда сразу после «Трех метел»... Ну и, конечно же, в «Сладкое Королевство»! Это кондитерская, там столько всяких сладостей! Мама иногда покупает на праздники шоколадные шары с земляникой и сливками. М-м-м... Вы даже не представляете, какая это вкуснотища... Ох.. Аж есть захотелось, хотя только позавтракал. Еще, я не пробовал, но Фред с Джорджем мне рассказывали, там есть такое мороженое... Ты его, типа, ешь, а потом несколько минут паришь над землей. Правда, не очень высоко, сантиметрах в десяти. Эх, жаль, денег не хватит все попробовать. Я даже не знаю, что выбрать...

— А книжный магазин в Хогсмиде есть? — полюбопытствовала Гермиона, прервав гастрономические фантазии Рона. Гарри был ей за это очень благодарен, почему-то от болтовни Рона начинала болеть голова.

— Да должен быть, — задумчиво произнес Рон. — Все-таки это довольно большая деревня. Только, чур, книжный на потом! Еще чего не хватало — целый день учебники выбирать. Знаю я тебя, Гермиона!

Хогсмид ничем не походил на Косой Переулок. Пожалуй, за исключением того, что улицы наполняли волшебники, а витрины лавок и кафе были зачарованы.

Гарри здесь нравилось. С живым интересом он разглядывал домики с черепичными крышами и печными трубами, из которых валил дым. Все дома были разные по размеру, цвету и даже по форме. Ни один не был похож на другой. Некоторые дома были украшены тыквами, двигающимися скелетами, маленькими монстрами и другой атрибутикой Хэллоуина.

— Рон, а все волшебники отмечают Хэллоуин? — Гермиона опередила Гарри и задала вопрос, который уже вертелся у него на языке.

— Ну… Кто как, по-моему, — не очень уверенно отозвался Рон. — Мы дома его никогда не отмечаем. Мама говорит, что это не праздник, а баловство. А шутки и розыгрыши нам и так круглый год устраивают Фред с Джорджем… Некоторые вместо Хэллоуина отмечают Самайн еще.

— А вы? — продолжала расспрашивать Гермиона.

— Нет, ты что. Мы ж не кельты.

— Ничего себе! — удивилась Гермиона. — Среди волшебников все еще есть кельты? Мы изучаем кельтские символы на «Древних рунах», но я думала, что это только наследие древних народов.

— Конечно, есть. Куда они денутся? Только я о них почти ничего не знаю. Если хочешь, расспроси Финнигана. Его мать вроде бы из них.

Гарри нужно было скоротать время до встречи, и он заглянул с друзьями в «Три метлы». Сливочное пиво там и впрямь оказалось намного вкуснее, чем в «Дырявом котле». Он не без удовольствия выпил два бокала сладкого пива и съел внушительный кусок пирога с патокой.

В пабе Гарри расплатился за всех, безапелляционно заявив, что он угощает их в честь завтрашнего матча по квиддичу. В конце концов, с легкой иронией вспоминал он, как говорили близнецы, у него было «полно денег». Да и без того незачем было ставить Рона в неудобное положение.

Когда им надоело сидеть в «Трех метлах», Рон потащил их в «Зонко». На «сэкономленные» деньги он пополнил запас петард и навозных бомб. Гарри магазин приколов показался откровенно скучным. Он не нашел там ничего интересного. Он слабо представлял себе ситуацию, в которой ему бы захотелось подсунуть кому-нибудь кусачую кружку или накормить конфетами, вызывающими икоту. Розыгрыши близнецов Уизли, жертвами которых время от времени становился почти каждый, были куда изобретательней.

— Мне пора, — напомнил Гарри, когда они вышли из магазина на улицу. — Если кто-то спросит, где я, скажете, что мы разошлись, чтобы купить друг другу рождественские подарки или что-то в этом роде. Ладно?

— А куда ты? — спохватился Рон.

— На встречу с Ритой Скитер, — Гарри выразительно посмотрел на него. — Ты что, забыл?

— Не, дружище, так не пойдет... Я не доверяю этой скользкой писаке, — возразил Рон. — Мы пойдем с тобой!

— Мы договаривались иначе! — твердо сказал Гарри, не скрывая своего раздражения. — Что вы меня прикроете! Мне не нужно, чтобы учителя обнаружили мое отсутствие.

— Гарри, все в порядке. Иди, я все объясню Рону, — вмешалась Гермиона, с силой дернув Уизли за рукав. Тот сразу же стал с ней спорить, но Гарри уже не стал слушать и поспешил в сторону железнодорожной станции.

Он совершенно не представлял себе, как ему вести себя с этой журналисткой. Попробовать расположить к себе или, наоборот, корчить из себя хозяина жизни, который готов сорить деньгами для своей выгоды, чтобы она восприняла его всерьез? Он надеялся обсудить это с Сириусом, но тот вышел на связь буквально на пару минут. Блэк сидел в засаде, выслеживая какого-то типа. Он был благодарен Гарри за попытку очистить его репутацию хотя бы через газеты, но, казалось, не особо верил в успех этой затеи. Наверное поэтому ему было совершенно все равно, о чем Гарри будет говорить с Ритой Скитер. Его единственная просьба заключалась в том, чтобы крестник не навредил сам себе, спровоцировав ненужные слухи.

* * *

На месте встречи он оказался минут за десять до назначенного времени. Риты Скитер еще не было. На станции вообще не было ни души. Пустая платформа, одноколейная железная дорога и единственное табло, гласящее: «Отправление следующего поезда, 20 декабря, 11 часов утра».

Гарри не задумывался об этом раньше, но неужели вся железная дорога от Лондона до Хогсмида используется только для того, чтобы доставлять школьников в Хогвартс? Впрочем, чему тут удивляться, если волшебники предпочитали аппарировать или использовать каминную сеть для перемещений.

Ровно в час с тихим хлопком появилась Рита Скитер. Она выглядела в точности как на миниатюрной фотографии, сопровождающей ее еженедельную колонку в «Еженедельном Пророке» — «МагБритания глазами Риты Скитер». Светлые желтоватые волосы, завитые в тугие кудри-спирали, узкие очки, украшенные не то драгоценными камнями, не то разноцветными стекляшками, и ярко-розовая губная помада. Сегодня ее образ дополняла ядовито-зеленая мантия на меховой подкладке.

— Мистер Поттер, — Рита присела в шутливом реверансе.

— Мисс Скитер, — в тон ей кивнул Гарри.

С некоторой долей скептицизма она внимательно его оглядела и наконец сказала:

— Я полагала, вы старше... Почему-то я была уверена, что вам уже тринадцать.

— Так и есть. Мне тринадцать, — спокойно ответил Гарри, не ведясь на такую явную провокацию.

— Хм, я думала, дети в этом возрасте чуть... крупнее.

— Как видите, не обязательно.

Гарри равнодушно пожал плечами. Если она правда думала, что его заденет то, что в ее глазах он выглядит недостаточно взрослым, то не стоило ожидать с ее стороны излишней проницательности, которой он опасался. Может быть, ему было бы неприятно услышать это год назад, когда он все еще был ниже всех своих однокурсников, но в этом году он активно начал расти и уже перегнал того же Дина Томаса или Симуса Финнигана.

— Мисс Скитер, у меня, к сожалению, не очень много времени. Я бы хотел приступить к делу.

Рита уважительно кивнула. Если бы мальчишка обиделся или перешел бы к агрессии из-за такой мелочи, с ним не стоило бы сотрудничать.

— Что ж, не будем терять время. Давайте вашу руку, мистер Поттер. Я перенесу нас туда, где нам удобно будет разговаривать.

Гарри подошел ближе и послушно протянул руку. Тут же он ощутил резкий рывок в области пупка. Несколько почти невыносимых мгновений спустя Гарри уже рассматривал помещение, в котором оказался. Это был небольшой рабочий кабинет, с массивным рабочим столом у одной стены и уютным уголком с креслами и торшером у другой. Стены кабинета были отделаны бархатистой темно-зеленой тканью, рядом со столом в рамках висели какие-то грамоты и награды, окна были завешены тяжелыми синими шторами.

— Добро пожаловать в скромную мою обитель, мистер Поттер. Располагайтесь, — Рита показала рукой на одно из кресел. — Воды?

Гарри устроился в кресле и с благодарностью принял предложенный стакан. После аппарации его все еще немного мутило. Сделав несколько глотков, он с запозданием подумал, что Скитер могла добавить в эту воду все что угодно.

— Не бойтесь, не отравлено, — усмехнулась она. — И нет, это не легилименция. У вас все на лице написано.

Гарри отставил стакан и собрался.

— Благодарю. Как вы, должно быть, поняли из моего письма, я встретился с вами, чтобы поговорить о моем крестном отце, Сириусе Блэке.

— Вашем крестном отце? — с энтузиазмом переспросила Рита. — Я могу вас цитировать?

— Эм… По поводу того, что Сириус мой крестный отец, безусловно. Я заинтересован в том, чтобы ваши читатели поверили, что он хороший человек и не виновен в тех преступлениях, в которых его обвинили.

— Вот как. Это многое проясняет, — Скитер выглядела задумавшейся. — Знаете, мистер Поттер… Когда в середине октября я получила анонимное сообщение о побеге Питера Петтигрю с обещанием, что если я напишу об этом, то вскоре получу предложение, от которого не захочу отказаться, я даже не предполагала, что моим будущим клиентом окажетесь именно вы. Мальчик-Который-Выжил защищает своего крестного, осужденного Упивающегося Смертью… Какая сенсация! Читатели будут в восторге.

Гарри поморщился. Восторгов Риты он не разделял и не мог понять, как же ему перейти, собственно, к сути дела. Должно быть, и это отразилось у него на лице, потому что в следующую секунду Рита спросила:

— Я правильно понимаю, что вы хотите, чтобы я помогла вам сформировать образ Сириуса Блэка — как несправедливо обвиненного героя?

— Именно, — кивнул он.

— Чудненько, — хлопнула в ладоши Рита Скитер и поправила очки. — Тогда давайте обсудим цену.

— Я готов выслушать ваше предложение, — ответил Гарри, стараясь держаться максимально солидно.

— Цена зависит от объема и сложности работы, — казалось, она и не ожидала другого ответа. — Смотрите, мистер Поттер, я предлагаю опубликовать серию материалов в воскресных номерах «Пророка» — это обеспечит нам максимальный охват среди волшебников разных поколений и рода занятий. Первая статья выйдет уже завтра — это краткая биография Сириуса Блэка. Она почти закончена. Я лишь внесу туда несколько фактов по итогам нашей беседы и чуть сглажу углы. Ваш крестный, знаете ли, личность весьма неординарная, а нам нужен положительный образ.

Рита явно ждала от него какой-то реакции на свои слова, и Гарри важно кивнул.

— Хорошо, а дальше?

Возможно, ему следовало попросить черновик этой биографии, но вдруг так не было принято.

— Ну, а дальше мы опубликуем интервью с вами. Ничего особенного, простые вопросы о вашей жизни: как вы учитесь, какие уроки любите, чем увлекаетесь.

— Зачем? — приподнял брови Гарри. — Я хотел спросить, как такое интервью со мной поможет Сириусу?

— Как это как? — всплеснула руками Рита Скитер. — Если вы хотите, чтобы читатели поверили в ваши слова о Сириусе Блэке, они должны сначала узнать вас получше! О вас же ничего неизвестно, кроме трагической истории гибели ваших родителей и победы над Сами-Знаете-Кем…

— Допустим, — согласился Поттер. В конце концов, чего-то в этом роде он и ожидал. — Но в этом интервью я бы хотел рассказать и о Сириусе. Почему-то многие думают, что он может желать мне зла. Это не так.

— Разумеется-разумеется, — закивала Скитер и продолжила: — Затем было бы хорошо накопать грязи на этого Питера Петтигрю. Кстати, у вас есть идеи, в какую сторону мне стоит копать?

— Прежде, чем он сбежал, авроры успели его хорошенько допросить. В протоколах, на которые вы ссылались, должно быть зафиксировано его признание и в убийстве магглов, и в выдаче моих родителей, — несколько мрачно произнес Гарри. Судя по вопросу Риты, упоминание копий допроса в ее заметке было обычной «уткой». — Кроме того, у Петтигрю на предплечье Черная метка. Я видел это своими собственными глазами. В то время, как у Сириуса Блэка ее нет.

— О-о, — воодушевилась Рита. — Не огорчайтесь, копии допросов действительно можно достать. Вопрос цены, как вы понимаете. Что ж, тогда однозначно следующим материалом будет разоблачение Питера Петтигрю, ну а финальным аккордом должно стать интервью с самим Сириусом Блэком. Думаю, в свете всех предыдущих материалов — это будет бомба! Сможете организовать нам встречу? Я гарантирую вашему крестному полную безопасность. Я не разглашаю свои источники. Профессиональная этика, как вы понимаете...

— Не боитесь сами угодить в Аврорат? Ладно я, я его крестник, но вас же напрямую касается закон «О недопустимости сокрытия важной информации о преступниках и преступлениях», — чуть язвительно поинтересовался Гарри.

— Ох, вы еще так юны и неопытны, мистер Поттер, — покровительственно произнесла она. — Закон требует, чтобы я сообщила о местоположении преступника. Что я, разумеется, сделаю, сразу же после интервью. Если ваш дражайший крестный не планирует проводить беседу со мной в своем убежище, ему ничего не угрожает.

Гарри покраснел.

— Таким образом, сейчас я готова взяться за четыре материала. Поскольку речь идет о крайней интересной мне самой теме, я готова сотрудничать с вами по минимальному тарифу. И возьму с вас, скажем, восемьсот галеонов за работу, а еще пятьсот мне понадобятся, чтобы собрать недостающую фактуру.

В школьном сейфе Гарри хранилось не менее пятидесяти тысяч галлеонов и для крестного ему ничего не было жалко, но интуиция подсказывала, что нельзя просто так соглашаться.

— Мисс Скитер, — обескураживающе улыбнулся он. — По-моему, в интервью со мной больше заинтересованы вы сами, нежели я, а биографию Сириуса вы и так уже написали.

— Про интервью с вами соглашусь, — хищно улыбнулась в ответ она. — В конце концов, кто не захочет первым представить в прессе знаменитого Мальчика-Который-Выжил. Что до биографии Сириуса Блэка... Боюсь, если я опубликую ее без изменений, она вам не понравится. Но так и быть, соглашусь на тысячу галлеонов суммарно.

— Хорошо. Сумма меня устраивает. К тому же не хочу тратить время на торг, — Гарри поймал себя на том, что он, как Малфой, чуть растягивает гласные, старая выглядеть деловым и солидным. — Как я могу передать вам деньги?

— Банковский перевод вполне подойдет, — тоже по-деловому ответила Рита. — Это не сложно. Вам нужно просто написать письмо в Гринготтс и попросить перевести желаемую сумму в мой сейф. Ну а теперь, когда формальности улажены, давайте приступим. Вы же не против Прытко Пишущего пера?

Гарри не знал, что это, но кивнул. Рита достала из сумочки ядовито-зеленое перо и поставила его на пустой лист пергамента, расположенный на журнальном столике перед ней.

* * *

Рита Скитер промучила его не меньше двух часов, вытянув из него не только всевозможные детали его знакомства с Сириусом Блэком, но и такую информацию, которая, по мнению Гарри, вообще никого не могла интересовать. Какая, скажите на милость, разница, какие предметы он выбрал в качестве дополнительных, за какую команду он болеет или какие у него предпочтения в еде?

Закончив свой допрос с пристрастием, она доставила его на то же место, где они встретились несколькими часами ранее. Хогсмид встретил их ветром и моросящим дождем.

— Знаете, мистер Поттер, — проникновенно сказала Рита, поднимая меховой капюшон своей мантии. — С вами я бы согласилась работать и за меньшие деньги. В конце концов, это будут сенсационные материалы!

— Знаете, мисс Скитер, — в тон ей ответил Гарри. — А я за вашу работу заплатил бы и полную стоимость.

Скитер внезапно расхохоталась.

— Зовите-ка меня просто Рита. Предвижу, что вас ждет большое будущее и мы будем видеться с вами так часто, что у нас не останется иного выбора, кроме как стать близкими друзьями.

— Так и знал, что вы внутри, — Гарри забежал в книжную лавку «Гэмбл и сыновья», возле которой он должен был встретиться с друзьями почти час назад, и разыскал между стеллажей Гермиону. Она внимательно перелистывала какой-то толстенный фолиант в секции по истории магии.

— На самом деле здесь только я. Рону надоело ждать, и он вернулся с ребятами в «Три метлы», — Гермиона вернула книгу на полку и повернулась к нему. — Как прошла твоя встреча с Ритой Скитер?

— Знаешь, неплохо. Я бы даже сказал, лучше, чем я ожидал, — Гарри кратко пересказал подруге, что у него спрашивала Скитер и о чем они договорились. — Главное, чтобы из всей этой истории вышел хоть какой-нибудь толк.

— Конечно, выйдет, — заверила его Гермиона. — Я уверена, что Министерство не сможет продолжать настаивать на виновности Сириуса и отказываться пересматривать его дело, когда вся правда вылезет наружу. Странно, что после первой статье о побеге Петтигрю они не изменили свою позицию…

— Ничего странного, — буркнул Гарри, убедившись, что рядом нет никого, кто мог бы подслушать их разговор. — Думаешь, всем этим толстосумам, которые засели в министерстве, охота лишний раз шевелиться? Кроме того, — он понизил голос до шепота. — Глава Визенгамота, как ты знаешь, Дамблдор, а он то ли и правда сомневается в невиновности Сириуса, то ли очень убедительно делает вид.

Гермиона нахмурилась и покачала головой. Она категорически отказывалась верить, что директор мог отказаться отнюдь не таким добрым и бескорыстным, каким он выглядел со стороны.

— Каждый может заблуждаться, даже такой великий волшебник, как профессор Дамблдор, — с легким налетом пафоса сказала она. — Я уверена, как только он поймет, что на самом деле предателем оказался Петтигрю, он приложит все усилия, чтобы восторжествовала справедливость!

— Дай Мерлин, — скептически отозвался Гарри. Он понимал, что спорить с Гермионой по этому поводу бесполезно. Взрослые все еще в ее глазах обладали практически неоспоримым авторитетом. Даже севший в лужу Локхарт мало что изменил в ее мировоззрении. — Ну что, пойдем к парням? Или ты еще что-то будешь смотреть?

Гермиона расплатилась за внушительную стопку книг, которую тут же уменьшила заклинанием и засунула в небольшую сумочку, висящую у нее на плече. Гарри вздохнул с легкой завистью, уменьшающие чары никогда не выходили у него так легко. Ему всегда требовалось как минимум несколько попыток, чтобы уменьшить все предметы, и хорошо, если ни один из них не оказывался безнадежно испорченный в результате его колдовства.

По дороге в паб, где они встретились с однокурсниками, Гермиона затащила его в «Сладкое королевство», в котором уже успела побывать с Роном. Гарри был уверен, что он-то уже вырос из этих детских глупостей и конфетами его не удивишь, но оказавшись внутри магазина сладостей, восторженно ахнул. Стеллажи вдоль стен были заставлены штабелями всевозможных плиток шоколада, под потолком парили кубы медовых ирисок и грильяжа. Их можно было призвать к себе заклинанием или выловить при помощи специального сачка. Посреди магазина стоял громадный бочонок всевкусных драже «Берти Боттс», у противоположной от входа стены располагался исполинских размеров стеллаж с воздушным мороженым ста пятидесяти разных видов, о котором рассказывал Рон. Для любителей шуток в «Сладком королевстве» был целый стеллаж угощений с «приколами»: от леденцов в форме тараканов и других насекомых до карамельных бомб и сахарных перьев, выглядящих точь-в-точь как гусиные перья, которыми они писали на уроках.

* * *

В Хогвартс гриффиндорцы вернулись, когда уже начинало темнеть. Уставшие, но довольные, они разбирали покупки и охотно обменивались купленными сладостями, не забывая угостить малышню, которую в Хогсмид еще не отпускали.

— Как же здорово хотя бы иногда выбираться из школы! — выразила общее мнение Гермиона, уютно устроившись на кресле перед камином в гостиной. До праздничного ужина в Большом зале еще оставалась пара часов. Гермиона раскрыла одну из книг, которую сегодня купила, а Гарри и Рон сели за партию в шахматы. У Гарри никак не выходило сосредоточиться на игре. Он раз за разом прокручивал в голове свои ответы Скитер. Может быть, часть информации стоило придержать? Или напротив, нужно было рассказать ей про то, что несмотря на то, что Гарри сам видел Петтигрю собственными глазами, Дамблдор пытался убедить его, что это все одна большая фальсификация, вместо того, чтобы отправить сову в министерство и назначить разбирательство?

Рон только что снес с доски его вторую пешку, и Гарри заставил себя переключиться на игру.

Этой ночью он долго ворочался в кровати в бесплотных попытках уснуть. Связаться с Сириусом, чтобы обсудить, как прошла встреча со Скитер, Гарри даже не пытался. Тот наверняка был уже мертвецки пьян. Он не осуждал крестного, в конце концов, сегодня была годовщина смерти его лучшего друга, и Сириус винил в ней себя. Гарри лишь надеялся, что напивался он в безопасности под защитой особняка на улице Гриммо, а не в какой-нибудь дыре, где его кто-нибудь мог узнать. Возможно, в следующем году, вместо того, чтобы отмечать маггловский праздник и фальшиво улыбаться однокурсникам, они смогут провести этот день вместе. Проведать вместе его родителей на кладбище или, может быть, даже провести какой-то ритуал на Самхейн, помогающий отдать дань ушедшим. Гарри в точности не знал, что полагалось делать на годовщину смерти, но был уверен, что точно не объедаться пирожными посреди тыквенно-летуче-мышиного безумия и смотреть, как школьные привидения разыгрывают какое-то сомнительное представление.

Ближе к утру усталость дала о себе знать, и Гарри провалился в сон. Очень скоро он обнаружил себя посреди пустоши, затянутой густым белым туманом. Он вспомнил, как он брел по ней совсем недавно, может быть, неделю назад, и даже с кем-то разговаривал, но детали этого разговора упорно ускользали от него.

Достигнув острова, он так же, как и в прошлый раз, привязал лодку в старому дереву и огляделся. Вокруг не было ровным счетом ничего примечательного. Гарри почувствовал укол разочарования. Нет, здесь точно должен был быть кто-то!

— Я пришел. И что? — пробормотал он себе под нос и спихнул ногой небольшой камень в озеро.

Озеро пошло мелкой рябью. Гарри почувствовал, как воздух наполняется сырой магией. За зарослями камышей появилась высокая женщина с молочно-белой кожей, укрытая только своими густыми волосами. Они доходили до пят и, казалось, были сотканы из водорослей и болотной травы.

— Здравствуй снова, юный колдун, — нараспев сказала она, ступив на берег.

Гарри машинально произнес «здравствуйте» в ответ и сделал шаг назад. Кажется, это была самая настоящая фейри… Такая, о которых они с Гермионой читали в старых легендах. Кажется, фейри не нападали на волшебников без причины. С другой стороны, возможно, те случаи, когда дело обстояло иначе, попросту было некому зафиксировать для потомков.

Больше всего его настораживала сила, исходящая от нее. Ее аура. Она казалось чужеродной, не принадлежащей этому миру. Вокруг нее будто бы искрились разноцветные всполохи, возмущая воздух вокруг.

— Не бойся, ты уже однажды был здесь. Совсем недавно, в ночь осеннего равноденствия, мы так же стояли и разговаривали, а потом ты спокойно вернулся в свой мир, — улыбнулась она.

Застывшая на губах улыбка делало ее лицо кукольной маской: прекрасной, но совершенно неживой.

— В свой мир? — растерялся Гарри. — Я сейчас в другом мире?

— Не совсем, — ответила она. Ее голос шелестел как листья деревьев на ветру. — Сейчас ты между мирами. Своим, человеческим, и миром фейри... Сегодня, — она продолжала, — граница между мирами особенно тонка, и я могу быть уверена, что на этот раз ты запомнишь нашу встречу.

— Почему я здесь? — он задал вопрос, который больше всего беспокоил его. — И я сплю, или это место реально?

— Ты здесь, потому что я тебя позвала, — холодно произнесла она, давая понять, что сейчас не место лишним вопросам. — Насчет реально ли?.. Сейчас ты, конечно же, спишь. Но и это место действительно существует. Однажды ты сможешь добраться на Эмайн Аблах сам, без моей помощи.

— Но кто вы? И зачем?..

— Меня зовут Мелюзин, — прервала его фейри. — Постарайся не сбивать меня с толку своими вопросами, юный колдун. У нас мало времени, а мне нужно многое тебе рассказать.

Мелюзин немного помолчала и оценивающе посмотрела на Гарри, будто изучая.

— Слушай меня внимательно, дитя, — сказала она наконец. — Вы, колдуны, не замечаете, но волшебство утекает из вашего мира, — ее голос стал жестким. — Издавна вы и дети магии жили в гармонии. Прошли столетия, и колдуны позабыли, кому они обязаны своим существом. Вы, наделенные силой… Именно вы, да. Допустили на наши земли заразу, которая извратила тысячелетние законы магии и жизни. А потом… Потом люди начали нас истреблять, — взгляд Мелюзин запылал нечеловеческой злобой. — В ту пору многие волшебные народы успели покинуть этот мир, оказавшись бессильными перед этой… напастью. Люди расплодились как саранча, а колдуны струсили и попрятались в своих норах. Вместо того, чтобы сражаться, они заперли детей магии в резервациях на крошечном огрызке искусственного мира, пронизанного червоточинами и толстыми нитями связанного с миром людей. Они могли бы отпустить их, но без них колдуны мигом бы растеряли свое могущество!

Гарри молчал и смотрел на ее искаженное гневом лицо. Мелюзин явно ждала его реакции. Но Гарри все еще пытался осмыслить то, что он только что услышал.

— Уйдет магия — и погибнут ее дети, — сурово добавила она. — А вы, колдуны, потеряете свою силу. Когда раздвоился мир людей, проходы в Сид закрылись. Гордыня колдунов древности не дала им понять опасность, которую затаили в себе. Они думали, что вечно смогут ими править… Глупцы!

Она горестно рассмеялась. Ее смех оказался неожиданно тихий и легкий, как перезвон серебряных колокольчиков.

— Извините, но я не понимаю…

— Ты поймешь. Однажды ты отыщешь скрытые проходы в Сид и освободишь моих братьев и сестер, — в ее голосе отчетливо начала проступать жажда мести. — Так предначертано.

— Разве маги тогда не потеряют способность колдовать?

— Потеряют, — подтвердила Милюзин. — Но и вы можете уйти вслед за нами. Силы мира сидов хватит на всех. Там вы сможете начать все сначала и избежать старых ошибок. А здесь… — она насмешливо сморщилась. — Что вас держит здесь? Клочки земли, которые вы сумели создать десяток веков назад? Вы такие же изгои в том мире, как и мы. Вы больше не хозяева над людьми…

Гарри задумался. Он все еще не понимал, что именно Мелюзин хочет от него. Освободить волшебных существ от волшебников, но как? Что он-то должен делать? И что будет, если он откажется?..

— Магия все равно уйдет из твоего мира, дитя. Может быть, через десять лет, а может быть, через сто, — с легкой грустью произнесла она, отвечая на незаданный вопрос. — Магия стала утекать из вашего мира еще в начале первого тысячелетия… если пользоваться вашим нынешним летосчислением. Тогда люди продолжали верить в нее, молились духам и щедро делились силами через дары и ритуалы… В те времена магия уходила очень медленно, почти неощутимо. Три сотни лет назад, когда вы решили скрыться от людей и спрятать всех оставшихся детей магии, отток усилился. В последние полвека магия стала утекать еще стремительнее. Ее исчезновение теперь необратимо.

Гарри молчал. Под озером забрезжил рассвет. Мелюзин подошла к нему вплотную и спросила:

— Ты согласен помочь нам, юный колдун?

Гарри почувствовал, как на его плечи опускается еще одно непосильное бремя.

— Я не могу дать ответ сейчас, — покачал он головой. — Мне нужно во всем разобраться. Я слишком мало пока знаю о мире, о магах, о волшебных существах.

— Ты еще юн, я понимаю, — кивнула Мелюзин. Ее лицо было спокойным. Оно не выражало ни злости, ни разочарования. — Что ж... Время еще есть. Но не так много, как ты думаешь, дитя. Разбирайся, не теряй время попусту. Мы увидимся, когда день снова сравняется с ночью.

Мелюзин крутанулась вокруг своей оси и растаяла в воздухе.

— Подождите! — крикнул Гарри. Ему так многое нужно было еще спросить!

Но крик застрял у него в горле.

— Что вопишь? — склонился над ним хмурый Рон. — Вставай, говорю, если хочешь успеть позавтракать перед матчем.

* * *

Если Гарри считал, что на прошлой неделе была плохая погода, то сейчас он был готов полностью взять свои слова назад и извиниться за свое нытье перед мирозданием. Вчерашняя передышка будто придала стихии новые силы, и с самого утра на улице бушевала настоящая буря, абсолютно нетипичная для конца осени.

Гарри без аппетита ковырял вилкой остывшую яичницу и второй раз перечитывал краткую биографию Сириуса Блэка, вышедшую в сегодняшнем номере «Пророка».

Под пером Скитер Сириус вышел эдаким бунтарем, который ставил под вопрос вековые устои и традиции магического общества, со скандалом ушел из дома, но был преданным другом и ярым борцом за справедливость. Гарри этот образ показался чрезмерно приторным, но Рита знала свое дело. За их столом уже вовсю обсуждали личность его крестного, и совсем в иных выражениях, чем в начале года.

— Гарри, это правда? То, что Сириус Блэк твой крестный, — немного краснея от волнения, решился спросить Невилл.

Гарри кивнул.

— И он действительно невиновен.

— Как романтично… Девочки, вы только посмотрите, какой красавчик. — заахала Лаванда Браун. — Гарри, скажи, а твой крестный?.. Он все еще такой симпатичный?

— Э-э. Наверное, — неуверенно ответил он, еще раз посмотрев на фотографии молодого Сириуса, напечатанные в газете. Сейчас у того, конечно, был не такой цветущий вид, но все же он был узнаваем.

— А у него правда есть летающий мотоцикл? — поинтересовался Дин.

От ответа на этот вопрос и еще десяток аналогичных, Гарри спасло появление Оливера Вуда. Он прервал все разговоры и отправил ловца вслед за удаляющимся из Большого зала охотницами. До матча был еще почти час, но капитан планировал успеть поднять боевой дух команды, которая, с его точки зрения, выглядела недостаточно бодрой. В конце концов, не зря же он вчера полночи репетировал речь.

* * *

Ветер сшибал с ног. Близкие раскаты грома и шум дождя заглушали крики болельщиков. Грязь под ногами противно чавкала. Очки заливало дождем. Шансов при такой видимости разглядеть снитч практически не было.

На противоположной стороне поля появились слизеринцы в изумрудно-зеленых мантиях. Команды подошли к центру поля. Капитаны обменялись рукопожатием. Маркус Флинт оскалился в предвкушении, а Вуд только кивнул, словно у него свело челюсть.

— По метлам! — Гарри скорее прочитал команду по губам мадам Трюк, чем услышал. Ее голос потонул в очередном раскате грома. Мадам Трюк поднесла ко рту свисток. И четырнадцать игроков взмыли в небо.

Уже через десять минут Гарри продрог до костей и вымок до нитки. Он носился по полю туда-сюда, мимо мелькали красные и зеленые пятна. Что происходит, какой счет, было непонятно — голос Ли Джордана терялся в вое ветра. Игры со Слизерином обычно бывали довольно «грязными», но сегодня ни разу не объявляли штрафной. Гарри несколько раз чуть не сбил с метлы бладжер: то ли слизеринские загонщики проявляли чрезмерный энтузиазм, пытаясь угрохать ловца противников, то ли из-за воды, заливающей стекла очков, Гарри не замечал вовремя их приближения. Водоотталкивающее заклинание приходилось обновлять чуть ли не каждые пять минут. Он старался делать это незаметно. Правила категорически запрещали игрокам брать с собой волшебные палочки. Впрочем, видимость была настолько плохая, что вряд ли бы кто-то заметил, даже если бы Гарри начал колдовать, зависнув напротив учительской трибуны. В концов концов, он сам не мог разглядеть никого из зрителей даже с относительно близкого расстояния. Все, что он видел — это сливающиеся в единое пятно море мантий и истерзанные разноцветные растяжки с символами факультетов.

Игру хотелось закончить как можно скорее. Гарри был готов уже без боя отдать Малфою десять галлеонов, на которые они поспорили, лишь бы оказаться в тепле. Но снитча не было видно. Гарри развернул метлу и помчался к середине поля. Стадион осветила новая вспышка молнии.

— Гарри! — истошно завопил Вуд, отвлекаясь от ворот. — Гарри! Сзади!

Гарри оглянулся. Малфой несся вверх, между ними висел крохотный золотой шарик.

Гарри прижался к древку и ринулся вниз. Его наконец-то охватил азарт. Дополнительные силы также придавало осознание, что Вуд убьет его, если он упустит снитч.

— Давай же, давай! — шептал он. — Быстрее!

Но они оба оказались слишком далеко. Снитч исчез из вида до того, как Гарри или Драко успели его схватить.

Едва отклонившись от бладжера, Гарри развернул метлу и помчался к середине поля, где, как ему показалось, он смог разглядеть золотой блик. Гонка за снитчем на предельной скорости, когда он пытался опередить Малфоя, встряхнула его. У него открылось второе дыхание. Он больше не замечал ни холода, ни прилипшей к телу мокрой мантии.

Он уже подлетел практически вплотную к кольцам Слизерина, но снитч снова словно испарился. Еще один бланджер пронесся буквально в сантиметре от его носа.

— Счет: сорок — тридцать в пользу Гриффиндора! — Гарри наконец-то удалось расслышать слова Ли Джордана. Отличный расклад для игры со Слизерином. Самое время ловить снитч. Кажется, что-то блеснуло недалеко от хаффлпаффских трибун. Загонщик Слизерина, кажется, это был Люциан Боул, отправил бладжер прямо в него. Гарри увернулся, но потерял из виду золотой мячик.

— Мяч у сборной Гриффиндора, Алисия Спиннет, сжимая в руках квоффл, устремляется к кольцам Слизерина сквозь потоки ливня. Давай, Алисия! — надрывался Ли, стараясь перекричать шум грозы. — О, нет — квоффл перехватывает Монтегю. Грэхем Монтегю летит на половину поля Гриффиндора... БАМ! — его останавливает бладжер. Отличная работа, Джордж Уизли! Или же это был Фред? Неважно! Эпплби роняет квоффл, его подхватывает... да, это Джонсон, и мяч снова у гриффиндорцев! Ну давай же, Анджелина! Она великолепно обводит Эдриана Пьюси... К ним стремительно приближается Маркус Флинт! Осторожно, Анджелина, это бладжер! ГОЛ! ПЯТЬДЕСЯТ — ТРИДЦАТЬ В ПОЛЬЗУ ГРИФФИНДОРА!

Гарри перестал вслушиваться в комментарии и снова сосредоточился целиком на поисках снитча. Его команда лидировала, и это сейчас было главное. Он несколько раз облетел поля, но безрезультатно. Малфой какое-то время следовал за ним хвостом, надеясь перехватить снитч, как только Гарри его заметит.

Внезапно в один миг на стадионе воцарилась мертвая тишина. Словно кто-то выключил звук. Знакомая леденящая волна ужаса захлестнула его и пронзила насквозь: внизу по полю двигалось что-то черное. Около сотни дементоров устремили к нему задранные вверх скрытые капюшонами головы. Грудь у Гарри словно охватило ледяным обручем. Их было слишком много. Намного больше, чем тогда, в Визжащей хижине. Первый порыв Гарри был улететь прочь. Туда, где эти твари его не догонят. Он уже принялся разворачивать метлу, но краем глаза заметил, как буквально в двадцати метрах от него Анджелина соскальзывает с метлы и успевает ухватиться за нее только одной рукой. К ней уже мчались близнецы Уизли, но Гарри был ближе.

— Держись! — крикнул он. Схватив ее за вторую руку, он втащил ее на метлу позади себя. Оказавшись за спиной Гарри, Анджелина вцепилась в него из-за всех сил. Он чувствовал, как она дрожала. У него и самого руки начали ходить ходуном. Дементоры приближались к ним со всех сторон. Гарри выхватил волшебную палочку и постарался сосредоточиться на самом светлом, что только было в его душе. Только бы получилось!

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!

Серебристый олень с большими ветвистыми рогами вырвался из палочки. Давление дементоров отступило, стало легче дышать.

Гарри направил метлу вниз и принялся медленно спускаться.

— Нет! О, нет! Гарри! — с ужасом закричала Анджелина. Гарри резко обернулся и проследил за ее взглядов. Из-под самых облаков, раскинув руки в разные стороны, падал кто-то в изумрудно-зеленой слизеринской мантии. С преподавательской трибуны полетели разноцветные лучи и вспышки заклинаний, но будто бы ни одно из них не попало в цель. Игрок стремительно приближался к земле.

Приземлившись, Гарри и Анджелина бросились к упавшему слизеринцу. С разных сторон на поле выбегали студенты и преподаватели.

Светлые волосы прикрывали лицо, ноги были изогнуты под неестественным углом.

— Малфой... Сейчас! Помощь уже спешит... — беспомощно пробормотал Гарри, не зная, что ему делать. Он опустился на колени рядом с Драко и пытался заглянуть ему в лицо, чтобы убедиться, что тот еще жив. Малфой не шевелился. Он издал тихий протяжный стон, в его глазах застыло удивление.

Подбежали профессора, начали что-то кричать, расталкивать столпившихся школьников. Гарри едва ли замечал, что происходит вокруг. Он не мог оторвать взгляд от безжизненного лица Драко Малфоя и его сжатой руки, в которой трепыхались крылышки золотого снитча.