Великая древняя Зебрика (гет)

Примечание. Здесь: сикль — около 15 грамм; талант — около 60 кг (4000 сиклей); прямая сажень, здесь — лошадиная — теоретический размах передних ног пони или зебры для обнимашки — примерно метр восемьдесят; стадий — около 200 метров; лига — около 2 км; кольцо — около 40 см. (имеется ввиду верхний диаметр типового ведра для воды)

— Дочка, ты поможешь мне? — старый Архиз поднял глаза на Алое, — нам опять поменяли урок. В большую сторону, понятно… Какой-то черезвычайный налог на войско… Говорят, будет война.

— Конечно, пап. Глины надо накопать?

— Нет, глины я привёз. Надо круг покрутить. Часа два тебе, а я потом сам.

— Да легко. — Молодая кобылка потянулась магией к гончарному кругу, и он «ожил», начав весело вертеться. Архиз, не теряя времени, дожёвывая на ходу, занял рабочее место.

— Ты не спеши, пап. Мне это совсем не тяжело.

— Врёшь ведь, небось, — пробормотал старый гончар, и бросил на круг первую порцию глины.

— Эх, а вот Нониз из школы на Ветряном холме, говорил, что можно заколдовать что-то, чтоб оно крутилось само, но только оно должно быть из металла…

— Доченька, да где же нам взять столько? Если б этот круг был хотя бы медным, продав его, мы бы год могли бы жить в своё удовольствие и ни о чём не думать.

Алое задрала носик к закопчённому потолку.

— А ещё он сказал, что у меня могло бы получится заколдовать и камень, и он мог бы попробовать меня научить, но не бесплатно. Только что он хочет, я не поняла.

Архиз крякнул:

— Скажи, что дашь ему сначала в зубы, а потом пусть объясняет, что ему надо.

Кобылка хмыкнула:

— Не, пап, не это. Я тощая и нескладная, у них там в школе получше есть. Он хочет, чтоб я заколдовала каменную поделку, но мне кажется, что для какого-то прохиндейства. Поэтому я научится научусь, а ему скажу, что не получилось. Зря подставлять-то тоже ни к чему. А наш круг уже заколдую как надо… Расскажи что-нибудь, — попросила она.

— Сказку? Ну, ты уже большая, сказки слушать.

— Это я на улице большая. А дома могу побыть маленькая.

Отец улыбнулся:

— Тогда слушай. Давным-давно, в далёкой стране зебрами правил злобный дракон. Он отбирал у своих подданных всё, что те зарабатывали, так что они даже болели и умирали. Дракон знал, что от мертвых зебр не будет ему никакого проку, но он был слишком жадным. И вот один юноша, искушённый в магии и боевых искусствах, бросил дракону вызов…

Кобылка слушала сказку, склонив голову к плечу.

— И третий герой тоже превратился в дракона?!

— Нет. Третий вспомнил, что его любят и ждут дома, сломал стену, и раздал золото всем беднякам.

— А что было потом? — спросила Алое.

— Потом ничего, сказка кончилась. Ну, наверно, он вернулся домой и женился, и у него родились дети…

— Нет, так не бывает. А кто же правил страной? Даже если соседние страны так боялись героя, что не вторглись, то обычные-то разбойники…

— Дочка.

— Что?

— Ты же говорила, что хочешь побыть маленькой.

— А… Точно. — Она улеглась напротив гончарного круга, приподняв голову, глядела, как отец споро работает с глиной.

— Хочешь попробовать?

— Давай. — Не прекращая вращать круг, она телекинезом выдернула из кучи глины кусок, и попыталась слепить амфору, потом кувшин, потом горшок, но у неё ничего не выходило.

— Я вообще-то имел ввиду на круге… Но попробуй что-нибудь простое. Тарелку, например.

Она сформировала из воздуха две «линзы» — выпуклую и вогнутую, и шмякнула ими кусок глины с двух сторон… Очень убыточная, которую никто бы не купил, но всё же тарелка, родилась на свет во мгновение ока. Архиз крякнул:

— Ну-ка, давай её сюда.

Через буквально полминуты, на круге уже стояла вполне приличная посудина.

— А можешь ещё?

— Легко!

«Конвейер» заработал споро. Кобылка штамповала заготовки, отец доводил их до ума на гончарном кругу.

— Гм. Если так пойдёт, мы, может быть, сможем оплатить твоё обучение.

Алое помрачнела. Когда у неё открылся магический талант, Архиз, естественно, повёл её устраивать в школу. Все учителя признавали несомненный дар, но бесплатно брать её не соглашались. Обучение же стоило от трёх до тридцати сиклей серебра в год, в зависимости от именитости учителя и от того, будет ли ученик харчеваться в школе или дома… Взять такие деньги нищему горшечнику, конечно, было неоткуда. Испокон веков ремесленники учили детей своему ремеслу внутри семьи, но что делать юной магичке, родившейся в третьем сословии, этот обычай не пояснял.

Однако, Алое нашла выход. Она свела знакомство с несколькими учениками магических школ, и путём несложной манипуляции: «да врёшь ты всё, — или, — вау! Ты такой крутой! Покажи.» — Перенимала учёность. В её исполнении эти заклинания били, бывало, в десяток раз мощнее, и частенько экспериментаторы, в том числе и она сама, возвращались в город с подпаленной шкурой… Конкретно сейчас она вела сложную (на взгляд четырнадцатилетней кобылки) интригу, чтобы встретиться с директором школы на Ветряном холме и произвести впечатление… Однако, какая-то сумма свободных денег ей однозначно не помешает.

В этот момент в дверь властно постучали. Архиз открыл дверь и попятился назад. В хибару вошли откупщик налогов и стражник. Второй, насколько могла видеть Алое, остался снаружи, рискуя просто не влезть в тесное помещение…

* * *

Две зебры, жеребец и кобылка, на вид лет шестнадцати (хотя кобылка при детской мордашке была весьма рослой) мерили шагами степь за городом, направляясь к дальнему лесу, по своим, вне сомнения, очень важным делам.

— А ты слышала, — спросил Нониз, — что сгорел вчера дом в Среднем городе?

— Да, такое бывает, — кивнула Алое.

— И в нём жил один из откупщиков налогов с Торгового холма.

— Ну, тоже живое дыхание, хоть и мерзость, — ответила кобылка.

— И там же сгорели долговые векселя…

— Ай-ай-ай, как же он теперь вернёт свои деньги?

— И он сам тоже там сгорел.

— Ужасная новость.

— И ты тут ни при чём.

— Да как ты мог такое подумать?

— А выпустить его ты не могла? Без папирусов своих он безопасен.

— Во первых, опасен. А во-вторых, этот болван запаниковал, заблудился в дыму, и не нашёл дверь… То есть я, конечно, ничего этого не знаю, просто предполагаю.

— Говорят, он даже был магом, — заметил Нониз, — но Гильдия не имела с ним давно никаких дел, так что расследования не будет… Кому-то здесь повезло.

— Хреновым он был магом, — вполголоса заметила кобылка, — хотя да, когда он припёрся к нам в последний раз, я обратила внимание, что вексель — подделка. То есть к старому уведомлению «подшит» новый список работников. И довольно криво подшит. Но кроме меня или тебя никто бы не заметил. Большинство-то на нашей улице и вовсе читать не умеют. И я так думаю, что и в прошлый, и в позапрошлый год этот ублюдок точно так же «подшивал» списки, только я не могла еще это распознать.… Он понял, что свиток сейчас будет засунут кому-то в пасть, а может и не в пасть, а может не только свиток, но и два цветочных горшка, и глиняный подсвечник в счёт будущих платежей… И сучёныш потянулся, знаешь ли, за плёткой… Чисто по привычке, и сразу передумал. Но за это надо было, как ты понимаешь, ответить. Я вышла вперёд, пообещав ему взглядом жаркую ночь, а он спешно попрощался и ушёл…

— Может, его блоха укусила в тот момент, — вздохнул Нониз, — и он почесаться хотел. Короче, чесаться при тебе крайне опасно.

Алое замялась, припоминая ситуацию, а потом нехотя признала, что откупщик, вероятно, в самом деле хотел только почесать бок, и ничего более.

— Ты могла пойти пожаловаться на Торговый холм.

— Ну, я так и хотела сначала, но подумала, что, во-первых, этот засранец список свой уничтожит, так что будут только мои слова. А я официально даже не подмастерье, потому что денег не плачу, и светлейший король, да продлятся его дни, — тут она криво усмехнулась, чего Нониз не понял, — не получает с меня податей, и, стало быть, мои слова никакого юридического значения не имеют. А во-вторых, к нам-то он, конечно, больше никогда не пришел бы, потому что хочет жить, но к другим-то ходить будет…

— А еще, ты могла бы взять с него отступные за молчание. Он, думаю, в законах не силён…

— Где ты раньше был? — Буркнула Алое.

Жеребчик пожал плечами:

— Так что в будущем не торопись кого-то убивать, от него еще польза какая-нибудь может выйти…

— Да не убивала я его, говорю же. Это несчастный случай. Что мне пойти теперь повеситься, раз так получилось?

Она фыркнула, подняла голову, всматриваясь в даль. Нониз, который был уже существенно ниже Алое, поинтересовался:

— Чего там?

— Да ломится кто-то, как будто у него суп остыл.

От леса к ним нёсся молодой жеребец, может, на год старше их самих, с перекошенной мордой. А за ним, саженях в двадцати, гналась крупная кошка. Юные маги никогда не видели льва, но интуитивно догадались, что это именно он. Чёрные полоски на морде Нониза почти сравнялись цветом с белыми.

— Может, пора валить? — поинтересовался он, но Алое не обратила внимания.

— Вот же болван, он мне линию атаки закрывает… Давай, на счёт три, крикни ему, чтоб прыгал в сторону. Не расслышит — ну, будет ему с кошкой упокой… Раз, два, три!

Юноша оказался догадливым, и по команде прянул влево. Невидимая силовая плеть с едва слышимым шорохом развернулась, раздался мокрый хруст, короткий отчаянный взвизг и звук падения тяжёлого тела.

— Пойдём, посмотрим.

— Может, ну его? А если тут где-то еще и львица?

— А они парами охотятся?

— Да хрен его знает. Вроде, поодиночке. Но это как раз тот самый случай, когда стоит усомниться в своём твёрдом знании.

Алое хмыкнула:

— Кажется, кто-то родился жеребцом по ошибке.

Нониз не остался в долгу:

— А мне кажется, что кто-то родился сумасшедшей.

Кобылка остановилась над мёртвым телом. Опять же, хотя ей не с чем было сравнивать, она интуитивно догадалась, что лев какой-то больно тощий. Телекинезом задрала ему верхнюю губу. Одного клыка не было вовсе, другой был рыжим и испорченным.

— Вот поэтому он и зеброед. Что не может уже обычную свою добычу поймать. Я так думаю. И львица вряд-ли бы на такого польстилась. Переборчивые мы… Гм, — она на миг смутилась, потому что Нониз уже не раз намекал, что неплохо бы, а она отказывалась, даже не потому, что он ей не нравился, а потому, что вообще сомневалась, надо ли это ей…

Жеребчик уважительно покивал. Еще два года назад его знания превосходили таковые у Алое практически во всём, но поступив в школу, она совершила невероятный рывок, запоминая всё, даже то, что и не надо, с первого раза, а чего не зная — о том догадываясь или логически вычисляя. Нониз заметил, что его подругу побаиваются уже и в Гильдии. Впрочем, совершенно правильно. Ей может не хватало умений, но такую силищу Нониз видел, разве, у вице-магистров.

Алое наклонилась к трупу. Голова льва осталась относительно целой, но тело выглядело так, словно попало под водяной молот. Шкура оказалась разорвана в десятке мест, и кровь обильно лилась в пыль. Она приблизила нос к одной из ран. Запах был… Соблазнительный. И если лизнуть эту жидкость. Ну, только попробовать…

— Ты что делаешь?

— Я? Ничего.

— У тебя глаза стали такие… Пугающие. Ты так на этого сборщика смотрела? Странно, что он у вас в доме не нагадил со страху.

— Да вот я подумала: каково это, быть хищником, и питаться смертью других существ?..

В это время к ним приблизился жеребец, о котором Алое, откровенно говоря, уже забыла, увлёкшись исследованием львиной анатомии.

— Привет. Я — Ней… Спасибо. А вы кто?

— Погулять вышли. — буркнул Нониз.

— Привет. — Кивнула кобылка, — я Алое. А этот грубиян — Нониз.

… Когда Солнце уже почти закатилось в степи раздался, распугав мелкую живность, хлопок телепорта, и из перехода вывалилась Алое. Поднялась на ноги, сказав несколько бранных слов, и деловито протрусила в направлении туши льва. Что она хотела, кобылка сама толком не знала, но почему-то её тянуло сюда.

Впрочем, она немного опоздала. С десяток гиен уже толпились вокруг трупа и подняли ей навстречу окровавленные морды. Схватив падальщиков телекинезом, она безжалостно запустила их в небо с хорошим стартовым ускорением, однако всё это было зря. Труп за несколько часов был так изгрызен и истерзан, что ни к чему был непригоден.

«А что ты вообще собиралась с ним делать?» — спросила себя Алое, пожала плечами и снова телепортировалась в город. С минуту стояла тишина. Через некоторое время с печальным воем и значительным круговым отклонением, начали падать гиены.