Море волнуется раз (гет)

Глаза разбегались, в голове царила пустота, перекати-поле волочило свои сухие ветки по внутренней части черепной коробки. Картина маслом... Ветер разнёс остатки каких-то бумажек по всей квартире, осколки как валялись, так и валяются по полу, тряпки аккуратно накрыли всё безобразие, будто желая скрыть последствия гнева хозяйки. Непередаваемый аромат затхлости, сырости и алкоголя и не думал уходить, даже учитывая, что за то время, пока Анна отсутствовала, помещение должно было хорошо проветриться.

Аня метнулась в комнату, начала собирать осколки, потом подскочила, вспомнив, что должна была искать тележку. Зачем тележка? Какая ещё тележка?!

Нет, его же нужно будет куда-то переложить... Аня побежала в ванную комнату, но, наполнив ванну наполовину, остановилась. А если остынет? А какая температура нужна? Ни черта не разобрать! Так Аня и застыла посреди комнаты рядом с наполовину наполненной ванной. Капли воды, стекавшие в неё с раздражающим шумом из-за того, что кран был много лет неисправен, монотонно разбивали обстановку полнейшего вакуума.

— Русалка?! — выпалила Аня, оседая на пол. До неё наконец дошёл смысл всего происходящего.

Сейчас там, на берегу, она видела живую русалку. Мужчину-русалку! И он сейчас мог умереть!

Очень навязчивая мысль о том, что живое существо нуждается в её женских неумелых руках, заставила снова подняться на ноги. При переходе на автономный режим на первое место встаёт определённая цель, которую необходимо достичь, а уже на второе — размышления о философии матушки-природы, пришельцах — или что ещё окружает человеков. Нужно как можно скорее найти какой-нибудь чистый плед и не дырявую тележку.

Спасти!

Не дать погибнуть!

Поспешить!

Аня, никогда не любившая спорт, относила себя скорее к творческим натурам. На самом деле она всегда была довольно медлительной и ленивой. Но, если обстоятельства того требовали, откуда ни возьмись у вроде слабенькой Анны брались силы, сравнимые если не с Халком, то с натренированным спортсменом. По крайней мере, так могло показаться, ибо выброс адреналина давал неимоверные возможности. Аня никогда не была худенькой, и только за счёт своей крепкой комплекции выносила многое. Передвинуть двадцатилитровую бутылку воды? Без проблем, только если хорошо разозлить. Толкнуть здорового мужика? Запросто — напугайте! Даже чемодан, наполненный шмотками Костика — несостоявшегося супруга, — Аня выкинула в окно с лёгкостью, приданной отчаянием и обидой.

Сейчас же сильно исхудавшая Аня словно вспомнила былые времена, и мчалась с увесистой тележкой по неудобным тропинкам, боясь не успеть. Мысли подкидывали столько вариантов, что пересчитать было невозможно.

Шайка уличных котов нападает на бедолагу и растаскивает по кусочкам на ужин. Рыжий берётся за хвост — главарю самое вкусное. В голове Аня уже рисовала образ здоровенного рыжего кота со сломанным хвостом, отгрызенным в бою ухом и горящими жёлтыми глазами, который отгрызал несчастному плавник.

А что, если рыболюд успел истечь кровью? Только глаза мёртвой рыбы она и успеет застать, прибежав со своей уже никому не нужной тележкой. Туша будет гнить там, а ей что делать? Выбросить обратно в море? Волнами прибьёт к берегу. Найдут, покажут по телевизору...

«В морях обитают монстры. Сказки про русалок оказались явью!» — будут гласить заголовки.

А что, если это её воображение? Просто в гости нагрянул пушистый зверёк белочка... Нет никаких русалок, а там, может, и правда кто-то был. Да хоть просто побитый алкаш! А ей уже и сыновьи глаза мерещатся! Неважно, главное — успеть и спасти, а кто, что и почему, Аня будет разбираться потом.

Вот за поворотом показались знакомые скалы, и Аня направилась прямиком к месту катастрофы.

Зажмурившись, прежде чем свернуть за последний валун, она ещё раз глубоко вдохнула и выдохнула.

«Раз — рыбка маленькая плавником махнула. Два — рыбка старшенькая червячка лизнула. Три — пришла мама-рыбка и всех домой вернула».

Аня открыла глаза и толкнула тележку вперёд. Застыла. Ничего не поменялось. Русал. Настоящий русал. Большой хвост, плавники, шевелюра… волос? Но верхняя часть определённо принадлежала человеку! Аня подкралась к русалу медленно, словно к опасному хищнику, и села на корточки перед неподвижным телом, погладила склизкую кожу на его плече. Слегка толкнула.

— Эй, это… Я вернулась. Проснись, пожалуйста, мне надо тебя в тележку... того... засунуть. Помрёшь тут, в лабораторию заберут...

Тритон не реагировал. Голова его была повёрнута на бок, нити волос закрывали часть лица.

— Ладно, попробуем так, — Аня подкатила тележку поближе, вытащила покрывало. Налила морской воды побольше. Выльется — так выльется.

Подхватив тритона под мышки, она потащила. Хвост шлейфом тянулся за туловищем, оставляя мокрый след на песке. Тащить пришлось рывками — что человеческая, что рыбья части были довольно тяжёлыми.

— Вот боров! — раздражённо бросила Аня, но, пыхтя и скрипя зубами, продолжила тянуть непосильную ношу.

Кое-как усадив «пассажира» в тележку, она поняла, что хвост будет волочиться следом. Поэтому подцепила нижний плавник, лишь на секунду засмотревшись на его размеры и необычный окрас, положила его себе на плечо. Накинув плед, чтобы хоть как-то скрыть странное существо от любопытных глаз, медленно, но верно потащила тележку к дому.

Дело оставалось за малым: засунуть существо в ванну, и придумать, что делать с раной на боку.

Как вообще лечат рыб?

Спасибо современному обществу за грузовые лифты! Аня готова была целовать эту металлическую коробку, потому что совершенно не представляла, как бы тащила тушу на третий этаж. И так вся взмокшая, запыхавшаяся и уставшая, она вкатила тележку домой, захлопнула дверь и привалилась спиной к простёганному дерматину.

Воздух выходил из лёгких со свистом. Испарина на лбу собиралась в крупные капли, стекая к вискам и падая на мокрый горчично-жёлтый свитер. Волосы взлохматились, создавая впечатление, что Аня не тележку тащила, а убегала от разгневанных селян, посчитавших её ведьмой.

Взгляд упал на груз, который еле помещался в тесном коридоре. Аня встала и включила свет. Тритон никак на это не отреагировал, продолжая лежать в неудобной позе. Аня подцепила край покрывала, сняла его с «пассажира»... и вновь приложила руки ко рту.

«Не показалось», — в который раз за вечер удивилась Аня.

Бледное, обескровленное лицо, острые высокие скулы, тонкие синие губы... Ни бровей, ни ресниц. Волосы — словно действительно жгуты, тысячи жгутов, образующих длинную копну чёрных локонов, свисающих к полу. Ушей нет, вместо них — какие-то плавники. Искрящаяся склизкая кожа, лишённая волос. Между рёбер отверстия, будто раны, как предположила Аня — жабры. Косые мышцы, подтянутый торс, ободок чешуи начинался с лобковой зоны, а дальше шёл длинный, мощный хвост, полностью покрытый чешуей. Аня присмотрелась: вокруг раны чешуйки были оторваны, оголяя посеребрённое, с лазурным отливом тело.

— Здорово тебя потрепало, дружок. Притащить-то притащила... а что дальше?

Аня побежала в комнату. Перерыв множество книг, нашла одну, где рассказывалось о морских существах. Раз из моря — значит, морской обитатель. Там должно быть о домашних рыбках. Помрёт — будет жаль, но просто так сдаваться Аня была не намерена. Вытащив из-под горы хлама нужную книгу, вновь вбежала в коридор.

— Не то, не то… А! — пальчик с коротким обкусанным ногтем уткнулся в нужный раздел. Аня полностью углубилась в изучение, чтобы не допустить глупых ошибок. — Ага! Так. А ты у нас из какой породы? Меченосец? Сом? Кто, блин?! Ладно, будешь гуппи! У тебя хвост похож, — Анна посмотрела на безмолвного собеседника и, поджав губы, тут же направилась на кухню — переворачивать все шкафы и полки в поисках пищевого термометра, чтобы точно определить температуру воды.

Найти самую, в прошлом, нужную вещь на кухне удалось с трудом. Ну, он хотя бы работал. Дальше по списку: выгрести всю соль с полок и наполнить чугунную ванну водой температурой приблизительно двадцать четыре градуса. Пришлось повозиться, однако всё получилось. Дальше было сложнее — поместить этого монстра в наполненную ёмкость и искать решение проблемы. Оная проблема представляла собой немаленькую рваную рану на боку рыбочеловека.

— Ладно, Анька, ты справишься... почти справилась! Осталось совсем чуть-чуть! — подбадривала себя женщина, отдуваясь от волос, которые выбились из хвоста и нагло лезли в рот.

Пыхтя, падая и матерясь, Анна наконец с плеском засунула тритона в ванную. Вода тут же залила пол, но ей уже было плевать. Даже если она затопит соседей снизу, те, алкоголики чёртовы, вряд ли придут жаловаться.

Тяжело осев на мокрый пол и прислонив голову к борту чугунной ванны, Аня протяжно выдохнула. Ощущения складывались такие, словно она целый день грузчиком отработала.

«Какой же он всё-таки тяжёлый!».

Прикрыв уставшие, покрасневшие веки, Аня задремала, вслушиваясь в наступившую тишину и втягивая носом морской запах вперемешку с осенним морозом. Полностью отдаваясь чувству почти выполненного долга, она не хотела вставать, двигаться или вообще думать. Всё же эйфория не могла продлиться долго — обязательства гнали. Заклеить окно, убрать осколки, придумать, как залечить рану... Забота о ком-то другом вытесняла мысли о личном горе.

Сзади раздался шорох, послышался тихий, почти неслышный стон. Аня насторожилась, боковым зрением пытаясь рассмотреть, что там происходит.

«А вдруг бешеный? Сожрёт — не подавится... Зачем я его только домой притащила?».

Русал что-то прошипел, потёр глаза, попробовал полностью выпрямиться... но ванна была маловата для таких манёвров. Хоть сама Аня легко помещалась в ней, но чугунная посудина не была приспособлена к содержанию рыбы размером с небольшую акулу.

Развернувшись всем корпусом и отодвинувшись от существа к другому краю ванны, Аня наблюдала, как мужчина понемногу приходил в себя. Тритон извивался и словно пытался всем телом ощутить воду, забраться, как под тёплое одеяло, шипя и рыча от боли в боку.

— П-привет… Вода нормальная? Может, нужно теплее? Или наоборот? — Аня постаралась начать разговор и сразу спросить о самочувствии, не давая шанса существу думать о чём-то другом, кроме его здоровья.

Тритон открыл глаза, прищурился от яркого света и мотнул большим хвостом, снова разбрызгивая воду. Глаза медленно фокусировались и пытались привыкнуть к освещению, а тело — удобнее расположиться в посудине.

— Что это за место? — хрипло отозвался он... и тут же взвыл, прикладывая ладонь к ране.

— Нет-нет-нет. Не трогай, она только недавно кровоточить перестала. Я посмотрю, что нужно, и вылечу, только не трогай, — Аня оставила без внимания вопрос, обеспокоившись вознёй гостя.

Но, похоже, его это не устроило. Он сурово посмотрел на забившуюся в угол Аню.

— Ты не ответила на мой вопрос! Что это за место?! Почему я в этой крохотной странной ракушке?! И кто ты вообще такая?! — тритон зашевелился с новой силой, разбрызгивая воду во все стороны. Он пытался спрятать свой страх за гневом, но Аня видела, как в серебряных глазах плескался ужас, первобытный такой... Казалось, сейчас это существо способно на всё, что угодно, чтобы защитить себя — неважно, что произойдёт, и закровоточит ли снова рана. Зрачки заполнили радужку, по лицу то и дело пробегала судорога напряжения, верхняя губа приподнялась, обнажая ряд мелких острых зубов.

Не в силах больше смотреть в эти испуганные глаза, так сильно напоминавшие ей о сыне, Анна обратила внимание на встопорщившиеся шипы там, где следовало бы находиться ушам.

— Тихо, тихо… Я не причиню тебе вреда. Ты у меня дома, меня зовут Аня. Мотвиенко Анна Андреевна. Вот, у меня нет никакого оружия, — она вытянула ладони вперёд, показывая, что её не стоит бояться, а у самой поджилки тряслись, — Я тебя на берегу нашла, ты там почти помер, — в конце Аня почти перешла на визг от волнения.

Тритон немного успокоился, перестал скалиться и хлопать хвостом, и, вцепившись в края ванны, глядел загнанным зверем. От всех телодвижений рана вновь закровоточила, окрашивая воду в красный. Русал зашипел, вцепившись пальцами в края поврежденной плоти.

— Да не лезь ты пальцами, чёрт возьми! Как маленький! — Аня буквально фурией подлетела к тритону, даже не боясь, что он её сейчас и придушить может.

Мужчина не успел и слова сказать, вновь пытаясь «укрыться» водой и отстраниться от настойчивых рук незнакомки.

— Так, я сейчас сменю воду, а ты сиди тихо, ладно? Такая температура нормальная? — суровый взгляд вперился прямо в удивлённого мужчину. Тритон только и смог кивнуть, испугавшись неожиданной агрессии.

Аня начала возиться с тритоном, словно с маленьким ребёнком — развела его длинные руки в стороны, вытащила пробку, снова наполнила ванну водой и насыпала туда соли. Мужчина боязливо сжался, подминая конечности, прижал руки к груди, опасливо озираясь, и иногда скалился, если женские пальцы были слишком близко к ранению.

Измерив температуру воды, Аня удовлетворённо кивнула.

— Послушай, это последняя соль. Пожалуйста, не дёргайся. Я пока не могу поменять воду заново, если рана снова начнёт кровоточить. Надо будет закупаться, а денег и так немного. Я посмотрю, чем можно вылечить. Может, ты голодный? — как-то скомкано закончила Аня, вновь отводя взгляд в сторону.

— Когда я вернусь в море? — осторожно спросил русал, затравленно глядя исподлобья. О еде он думал в последнюю очередь.

— Да хоть сегодня, если уверен, что сможешь уплыть, — пожала плечами Аня.

Мужчина посмотрел на рану, сморщил нос, попробовал двинуть хвостом и зашипел.

— Волны вынесут меня на берег, а если и уплыву — акулы почуют кровь, мне не скрыться от них, — Тритон опустил плечи, прикрыв глаза.

Аня наблюдала за загнанным в угол существом, и сердце её сжималось. Она не ветеринар и не врач. Где гарантии, что он не помрёт уже здесь? Да хоть от нехватки воды или пищевой соли! У него там рана! Кем она вообще себя возомнила?! Аня тут же поникла сама, только спустя время адреналиновый порыв схлынул, вернулись логика и здравое мышление.

— Как ты сейчас себя чувствуешь? Я постараюсь помочь, как смогу, и как можно быстрее вернуть тебя в море, — Аня взглянула в серебристые глаза без страха, уверенная в том, что должна помочь этому существу. Не до конца понимая, почему, женщина знала, что будет бороться за эту жизнь, не даст погибнуть.

Возможно, все эти размышления о спасении возникли лишь потому, что Анне самой нужна была помощь. Склеить разбитое сердце очень сложно, и, помогая этому существу, безутешная женщина давала себе возможность вновь дышать, видеть, слышать, чувствовать мир вокруг себя. Пускай даже таким странным и невероятным способом.

— Мне тут тесно, у тебя нет ракушки больше? Вода плохая, но хоть такая. Как вы живёте в таких маленьких гнёздах? Моя кожа сохнет. И ещё… Назови ещё раз своё имя, ходячая, — завершив поток вопросов и утверждений, тритон надменно задрал подбородок, повернувшись вполоборота к Анне.

Женщина оторопела. Сразу возникло ощущение, что у неё в ванне сидит не мифическое существо, а король какой-нибудь страны. Вот так и принимай гостей, называется. Вам кипяточка долить? А уточку резиновую дать?

Напряжение достигло своего апогея, и Аня прыснула со смеху, представив этого мужчину играющим с резиновыми зверятами.

— Что смешного, ходячая?! — можно было даже предположить, что незваный гость покраснел.

Анна не могла остановиться, схватившись за живот и согнувшись пополам. Мозг окончательно отпустил вожжи, реальность обрушилась на неё всем своим весом, и воспринять ситуацию, находясь в полностью адекватном состоянии, казалось невозможным.

— Русалка. В… в моей ванной! Требует ракушку больше! Ой, мамочки! Ой, не могу! — хохотала Аня, даже не осознавая, как это сердит её гостя, но при виде возмущения мужчины и того, как он забавно надул губы, стало вдвойне смешно.

Это был смех скорее не веселья и радости, а истерики и отчаяния. Аня предполагала, что действительно сошла с ума. Может быть, она принесла в дом огромную рыбу, и теперь на её месте представляет русалку? Кто знает, что творится с её больным, усталым разумом на самом деле?

Отсмеявшись и взяв себя в руки, женщина выдохнула.

— Прости, пожалуйста. Ох, я просто не могу поверить... Русал в моей ванной! Я всегда думала, вы сказка! Миф! Легенда! — женщина вытерла слезинки у глаз и выпрямилась, теперь во все глаза разглядывая находку.

— Сказки? Конечно, сказки, нам запрещено подплывать к ходячим, — строго и уверено сказал мужчина без тени улыбки.

— Ладно, не буду вдаваться сейчас в подробности. Меня зовут Аня. А тебя?

— Исайа.

Аня прогнала имя в голове несколько раз.

— Иса, значит…

— Не смей! — тритон ткнул в нос Анны длинным пальцем. — Никогда не сокращай моё имя, поняла?!

— Ладно-ладно, — женщина подняла обе ладони вверх в примирительном жесте. — Исайа, у меня нет резервуара больше, придется потерпеть тесноту, но я что-нибудь придумаю, ладно? А по поводу воды… — Аня прошлась взглядом по комнате в поиске чего-то подходящего. — О! Вот, для начала сойдёт, — и гордо вручила оторопевшему тритону ковшик с металлической ручкой.

— Что это? — Исайа брезгливо взял предмет в руку, осматривая со всех сторон.

— Это ковш, если сильно будешь... ну... сохнуть, просто поливай себя. Так проще, чем руками, — Аня даже постаралась выдать что-то вроде улыбки. — Я пойду, окно закрою и приберусь. Если что-то понадобится — кричи, хорошо? — женщина торопливо покинула ванную, закрыв за собой дверь, оставив гостя с ковшиком в руках.

Прислонившись спиной к прохладной двери, Анна замерла и закрыла глаза, слушая биение своего сердца. Абсурдность и невозможность происходящего больше не пугали, но и не оставляли возможности перестать дрожать. По крайней мере, желание броситься со скалы ушло — появилась ответственность, что-то отвлекающее. Ведь отдайся она горю снова — никто не придёт спасти этого мужчину, и всё, что она сегодня сделала, пойдет коту под хвост. Нет, Анна Андреевна не допустит такого.

«Раз — рыбка маленькая плавником махнула. Два — рыбка старшенькая червячка лизнула. Три — пришла мама-рыбка и всех домой вернула».