Гарри Поттер и Злой Волк (гет)

Доктор смотрел на неё и не верил в происходящее. Роза была подобна солнцу. Хотя и до этого он считал её своим светилом. Роза смогла изменить его. Больше он не может уничтожать планеты во имя мира во Вселенной. Теперь Доктор — трус. Не убийца. Она сделала это с ним. Смогла воскресить раздавленного Моментом, вынужденного жить и помнить Повелителя времени. Ну а теперь Роза смогла сделать то, на что Доктор никогда бы не осмелился. Она заглянула в воронку времени и стала всемогущим Злым волком.

— Если бы я знал, чем ты можешь стать... Роза! Роза! — кричал Доктор.

Теперь она может делать всё. Доктор почувствовал, что один из мертвецов пошевелился. Джек! Она воскресила его.

— Остановись! Ты не можешь властвовать над смертью! — тщетно кричал Повелитель времени.

Роза посмотрела на него.

— Могу. Я — Злой Волк. Я создаю себя. Я беру эти слова… Я рассеиваю их… в пространстве и времени. Сообщение, которое меня сюда приведёт.

Доктор закрыл руками глаза. Так это она. Эти слова всю эту жизнь встречались ему во времени и пространстве, но он и представить не мог силу, что это сотворила.

— Роза! Тебе нужен Доктор! — воскликнул мужчина, вставая с колен.

Но это была не просто Роза, но Злой волк.

— Я могу создавать миры, о мой Доктор. Могу исправить, направить и облегчить судьбы тех, кто страдал.

С этими словами Роза исчезла, оставив вокруг пепелище мертвых далеков и двух растерянных мужчин, не понимающих, что произошло.

Первым очнулся Джек.

— Доктор! Куда она исчезла? И почему я жив? — начал забрасывать вопросами бывший агент времени.

Доктор вздохнул.

— Вопрос не в этом, Вторая мировая, а в том, что она хочет сделать.

* * *

Маленький мальчик по имени Гарри Поттер проснулся в своей старой каморке под лестницей. Он вздрогнул и потянулся за очками, лежащими на тумбочке. Гарри никак не мог вспомнить, что же ему снилось. Какой-то золотой свет, роботы и смазливой внешности мужчина.

— Подъем! Вставай! Поднимайся!

Гарри опять вздрогнул и тряхнул головой, прогоняя остатки сна.

— Живо! — провизжала тетя Петунья.

Гарри услышал ее удаляющиеся шаги, а затем до него донесся звук плюхнувшейся на плиту сковородки. Он перевернулся на спину и попытался вспомнить, что же ему снилось. Это был хороший сон. В этом сне была девушка, всемогущая девушка. Она дарила жизнь погибшим и поворачивала время вспять. У него было странное ощущение, что когда-то он уже видел этот сон.

Тетя вернулась к его двери.

— Ты что, еще не встал? — настойчиво поинтересовалась она.

— Почти, — уклончиво ответил Гарри.

— Шевелись побыстрее, я хочу, чтобы ты присмотрел за беконом. И смотри, чтобы он не подгорел — сегодня день рождения Дадли, и все должно быть идеально. Его одноклассники зайдут сразу после обеда.

В ответ Гарри застонал.

— Что ты там говоришь? — рявкнула тетя из-за двери.

— Нет, ничего. Ничего…

День рождения Дадли — как он мог забыть? Гарри медленно выбрался из постели и огляделся в поисках носков любимого синего цвета. Он обнаружил их под кроватью и, надевая, стряхнул ползающего по ним паука. Гарри привык к паукам — их было много в чулане под лестницей, а именно в чулане было его место.

Одевшись, он пошел на кухню. Весь стол был завален приготовленными для Дадли подарками. Такое изобилие было из года в год, но каждый раз в одной из коробок оказывался подвох: сломанный компьютер, свитер, сделанный из волос блондинки (Гарри надеялся, что не мертвой), джинсовая куртка нулевого размера. Однажды подарки не пришли в нужный день, а Дадли вопил из-за этого как маленькая хрюшка. Почему то дядя с тетей в такие моменты странно поглядывали на Гарри, словно бы он виноват во всех этих происшествиях.

А мальчик был ни при чем. Ну совсем. Ну ладно, однажды он немного приврал странному почтальону с сельдереем на лацкане. Просто Гарри испугался, что этот сумасшедший человек может принести бомбу, к примеру. Ну кто ходит с сельдереем на лацкане? Только сумасшедший — это очевидно.

Внешне Гарри был гораздо меньше и тоньше своих сверстников. Виной тому были вечная жизнь впроголодь и старая одежда Дадли, которую он был вынужден донашивать. У Гарри были темные непослушные волосы, ярко-зеленые глаза и острые коленки, которые так и готовились отделиться от него и основать собственное королевство острых коленок. Гарри усмехнулся этой странной мысли, промелькнувшей в голове. На самом деле, он её позаимствовал у седого шотландца, который, подойдя к окну дома на Тисовой улице, посмотрел на свое отражение и заявил, что бровям нужно отделиться от лица и основать республику суровых бровей. Еще Гарри носил очки, помогающие ему разглядеть хоть что-то вокруг. Они были на удивление крепкими, хоть им и было без малого шесть лет. Дадли играл ими в футбол, использовал в качестве танцплощадки и даже запекал в духовке, но им было все нипочем. Эти очки ему подарила одноклассница, за что он был премного ей благодарен.

Единственное, что Гарри нравилось в собственной внешности — это тонкий шрам на лбу, напоминавший молнию. Шрам был у него с самого детства, и первый осмысленный вопрос, который он задал тете Петунье, был как раз о том, откуда у него взялся этот шрам.

— Ты получил его в автокатастрофе, в которой погибли твои родители, — отрезала тетя. — И не приставай ко мне со своими вопросами.

«Не приставай ко мне со своими вопросами» — это было первое правило, которому он должен был следовать, чтобы жить в мире с Дурслями.

Когда Гарри переворачивал подрумянившиеся ломтики бекона, в кухню вошел дядя Вернон.

— Причешись! — прорычал дядя, глядя на Гарри.

Одновременно с криком мистера Дурсля раздался стук в дверь

— Ну что стоишь? Открывай! — рявкнул на Гарри дядя.

Гарри со вздохом оторвался от плиты и пошел в коридор. И кого это в такую рань принесло? Гарри открыл дверь.

На пороге стоял старичок с длинными, зачесанными назад волосами.

— Здравствуйте, молодой человек. — проговорил он степенным тоном, оттталкивая Гарри с дороги и заходя в дом.

Старичок решительным шагом отправился в столовую.

— Доброе утро, мистер и миссис Дурсль, Дадли.

Гарри захотелось рассмеяться, когда он увидел, как дядя уронил кусок бекона, тетя заблеяла, как козочка, а Дадли и вовсе вращал глазами, не понимая происходящего вокруг.

— Знаю, я пришел рано, но у меня для вас новость. Гарри со дня на день придет письмо и вы должны будете отпустить его вместе с ....

Не окончив фразу, старичок пропал. Просто растворился в воздухе. Минуту стояла гробовая тишина, а потом раздались три вопля, принадлежавшие семейству Дурсль.

Тетя махнула рукой в сторону Гарри.

Рот Дадли раскрылся от ужаса, а Гарри ощутил, как сердце радостно подпрыгнуло у него в груди. Каждый год в день рождения Дадли к Дурслям в гости заглядывал незнакомец. И каждый раз он исчезал, не договаривая фразу.

— И что теперь? — злобно спросила тетя Петунья, с ненавистью глядя на Гарри, словно это он все подстроил.

Гарри знал, что тетушка опять обвинит именно его в этом фокусе, но мальчик и сам не знал, кто все эти люди. Смешнее всего было на восьмилетие Дадли. Окно дома на втором этаже разлетелось вдребезги не без помощи огромной пожарной машины, а в разбитое стекло с криком "Джеронимо!" влетел крайне нескладный молодой человек в феске и с золотой бабочкой на шее. В тот раз непрошеный посетитель исчез в процессе полета. Он даже не прикоснулся к полу, растворившись в воздухе. Семейство Дурсль точно это знало, так как в этот момент спешно загружалось в пикап, стремясь провести день рождения Дадлика хоть раз без приключений и вне дома, куда вечно кто-то наведывался именно в эту дату. После этого происшествия Гарри кормили только завтраками целый месяц, а он не понимал, почему дядя привязывает эти появления странных людей именно к нему.

— Мы можем позвонить Тайлерам, — предложил дядя.

— Не говори ерунды, Вернон. Тайлеры идут вместе с нами .

Дурсли часто говорили о Гарри так, словно его здесь не было или словно он был настолько туп, что все равно не мог понять, что речь идет именно о нем.

— А как насчет твоей подруги? Забыл, как ее зовут… Ах, да, Ивонн Паллистер.

— Она вечно на работе в этом своем Торчвуде, — отрезала тетя Петунья.

— Вы можете оставить меня одного, — вставил Гарри, надеясь, что его предложение всем понравится и он наконец посмотрит по телевизору именно те передачи, которые ему интересны, а может быть, ему даже удастся поиграть на новом компьютере Дадли.

Вид у тети Петуньи был такой, словно она проглотила лимон.

— И чтобы мы вернулись и обнаружили, что от дома остались одни руины? — прорычала она.

— Но я ведь не собираюсь взрывать дом, — возразил Гарри, но его уже никто не слушал.

— Может быть… — медленно начала тетя Петунья. — Может быть, мы могли бы взять его с собой… и оставить в машине у зоопарка…

— Я не позволю ему сидеть одному в моей новой машине! — возмутился дядя Вернон.

Дадли громко разрыдался. То есть на самом деле он вовсе не плакал, последний раз настоящие слезы лились из него много лет назад, но он знал, что стоит ему состроить жалобную физиономию и завыть, как мать сделает для него все, что он пожелает.

* * *

Где-то на краю вселенной, в темной камере сидела блондинка, вслух проговаривая строчки из старой книги.

— Мистер и миссис Дурсль проживали в доме номер четыре по Ти.... Черт! Фантастика!