Между ними не было любви (гет)

Нелли сразу почувствовала, что что-то стало меняться.

Вначале исчез Ген Асагири. Цукаса сказал, что тот стал предателем и переметнулся на сторону врага, и если тогда она только кивнула, стараясь не показывать своей настороженности, то после зимы напряжение стало немного больше. Людей зимой освобождать из камня не стали, вместо этого поздней осенью коллективно укрепили дома и пещеры, да заготовили еды побольше заранее.

Тем не менее, запасы той жидкости Цукаса всё время пополнял сам и всегда приносил в их пещеру. Сама Нелли выходила отсюда только пару раз в сутки и никогда и ни за что, если Цукасы не было здесь. Кто-то из них двоих тут должен был быть и если Цукасы всё время не было, то логично предположить, что всё время здесь была именно она. Это было не так уж сложно, на самом деле — Шишио любил охотиться и приносил ей всё самое лучшее. Лучшие шкуры, лучшее мясо, самые сочные фрукты, самый свежий и тёплый бульон, самую чистую воду. Ей было немного скучно, но в то же время интересно так жить. В основном благодаря тому, что она так и не заснула в камне, это время давалось ей легко — по сравнению с темнотой, тут время шло очень быстро. Если бы не три тысячи семьсот лет, которые она бодрствовала, то она бы, наверное сдалась.

После предательства Гена Асагири, книги которого она всегда читала внимательно и с особым рвением, находя там кое-что интересное между строк, Цукаса Шишио стал явно к чему-то готовиться. К этому она отнеслась немного настороженно, но тоже без особо рвения. Нужно было дождаться какого-нибудь важного момента, нужного, чтобы действовать. Или хотя бы понять, с кем именно действовать и как. Хоть она и жила тут, в пещере, как Императрица — чёрт, она знала, что именно так её и называли другие жители этой Империи Силы, — информации всегда было мало. Она редко, очень редко говорила с кем-то из людей, помимо Цукасы. Но тот был не очень болтливым собеседником, и, в основном, говорила она.

Старалась говорить всегда мягко и ненавязчиво, но не осторожно. Всегда высказывать собственное мнение, чтобы он видел в ней равную себе. Это было важным для неё.

Но в основном ничего не менялось. Цукаса просто явно тогда готовился к зиме, а Асагири Ген, возможно, просто решил жить среди найденного поселения людей, которые неизвестно каким образом смогли выбраться из камня раньше на несколько сотен лет — явно именно из-за этого полностью потеряли знания современного человека, что были в двадцать первом веке.

Нелли Тоору считала себя необычной девушкой. Она с самого детства ненавидела смотреть какие-то мультики, зато просто обожала читать. Такая любовь перешла ей от покойной бабушки, как и все старые книги, большая часть которых уже была ею к тому времени прочитана.

Прекрасно помнятся те давние времена, когда она сидела во дворе на лавочке с толстой книгой. И как только зрение не испортилось из-за такого большого напряжения для глаз?

Но что больше всего любила Нелли Тоору, так это свою собранность. Она тщательно взвешивала каждый свой шаг и особо гордилась тем, чего достигла, а потому старалась никогда не показывать никаких особых успехов. Она упирала на красивую внешность — длинные чёрные волосы, большие и красивые чёрные глаза, большая грудь и не слишком огромная попа, спортивный или чуть расслабленный вид. Единственное послабление, которое она сделала для себя — это не ниже десятого места в рейтинге школы, чтобы и дальнейшая учёба шла хорошо. В конце концов, только лучшие ученики поступают в самые престижные университеты.

Она читала книги. Много книг. А ещё у неё была фотографическая память и очень быстрая техника чтения. Настолько быстрая, что даже с учётом школы, куда она предпочитала не носить никаких книг, помимо школьных, за день она могла спокойно прочитать около пятисот страниц, а при особом рвении даже восемь сотен.

И к старшей школе, когда любые комплексы исчезли в её восприятии, когда исчез лишний вес, и она стала более спортивной, она смогла серьёзно подумать о своём будущем и пришла к выводу, что ей нравится наука. Нелли легко прочитала про все болезни мира, даже самые редкие, и изредка размышляла о том, чтобы что-нибудь изобрести от всего этого, но вовремя себя останавливала.

Она была не гением.

У неё была прекрасная память, и она быстро читала. Запоминала буквально всё, хоть раз прочитанное, даже если читала быстро. Но она не могла создавать что-то новое. Хотя ни разу и не пробовала всерьёз — это бы привлекло к ней много внимания, а будучи красивой она и так пользовалась популярностью.

Нелли Тоору знала всё о биологии и химии, все болезни и методы лечения, как и из чего создаются лекарства. Всё с самого начала, и даже в этом каменном веке при определённых стараниях она могла бы «изобрести» что угодно по этой теме. Но помимо всего этого она также прекрасно разбиралась и в других вещах, про которые читала.

А читать она любила больше всего на свете.

Математика, физика, механика, — всё, что хоть как-то касалось всего этого, абсолютно всё было в её голове и идеально расположено в памяти.

Каменный век? Ни капли не страшно — Нелли Тоору прекрасно знала, как достать здесь электричество или как сделать новомодный сенсорный телефон, телевизор. Она могла бы это сделать, но она была больше теоретиком и никогда не стремилась быть практиком. Это было не по её части и поэтому после каждой прочитанной книги она брала новую, а не пыталась поставить собственный эксперимент.

Как, например, Ишигами Сенку. Вот кто любил практиковать всё, что только взбредёт в голову.

Как только стали каменеть птицы, мать Нелли отпросила её из школы по причине болезни — хотя она не болела вовсе, — и пришлось сидеть дома. Единственным занятием, опять же, являлось чтение.

За всю свою жизнь она прочитала около миллиарда научных книг. Если не больше раза в три. А сидя дома целый месяц, она прочла ещё около тысячи — сидеть дома было жутко скучно, тем более совершенно ничего не делая.

А потом, когда она решила сделать разминку — нельзя же сидеть на кровати круглыми сутками, в самом-то деле, — пришло окаменение. Прямо тогда, когда она сидела на поперечном шпагате. Поистине самая ужасная поза для окаменения, но её успокаивал тот факт, что кто-то в этот момент мог и вовсе находиться в туалете. В процессе.

Первое время она ещё о чём-то думала, а потом просто погрузилась в собственное подсознание, будто бы заново анализируя всё раннее прочитанное. А после её освободил Цукаса Шишио.

— Ты не спишь, — это был не вопрос, всего лишь факт.

— Только недавно проснулась. — чуть хитро.

Нелли перевернулась на живот, сгибая ноги в коленях, но сразу же разгибая. Чуть-чуть потянула руки, полностью перенося вес на грудь, но потом снова вернула ноги вверх, а голову положила на кисть. Локоть тяжело опустился на шкуру медведя, которого уже давно убил Цукаса.

Шерсть у медведя была мягкой.

— Что так вкусно пахнет? — тихо спросила она. Голос не без эмоций, но те приглушены слегка, при этом совершенно чистые. Будто бы преданные, но без этих ноток. Просто вопрос, но в то же время нет.

— Кабан. И я принёс тебе хлеба. Ещё есть сушеные яблоки. Тебе они понравились в прошлый раз.

— Спасибо. Они действительно очень вкусные. Хорошо, что у нас получилось собрать их побольше — зимой всегда нужно есть больше витаминов.

Он только кивнул в ответ.

— У меня немного поднялась температура днём, но сейчас уже всё хорошо, — осторожно, но со слабой твёрдостью сказала она. Голова развернулась в сторону, где был скрытый туннель.

Послышался треск камней. Она чуть дёрнула рукой, которой упиралась с самого начала в пол, когда садилась на шпагат. Рука дрогнула, она бы упала, если бы не подхватили крепкие и сильные руки.

Нелли пошевелила головой, второй рукой. Ноги пока оставались на месте и никак не желали шевелиться, но камень стал осыпаться, и она увидела свет.

Она вдохнула свежий воздух. И открыла глаза, прищуриваясь.

— Невероятно, — шепот сорвался с губ, стоило только увидеть гремучие леса, растянувшиеся на многие десятки километров и дальше, дальше.

— Прошло три тысячи семьсот лет после окаменения человечества, — услышала она голос.

Нелли повернула голову, встречаясь глазами с парнем. Она сразу его узнала — видела пару раз по телевизору, хотя и обходила тот стороной.

— Неужели кто-то всё это время мог быть в камне и считать?

— Да.

— Невероятно, — снова выдохнула она, после чего прикрыла грудь руками. Ветер внезапно стал холодить нежную кожу, и она выдохнула снова.

Поверх плеч лёгла тёплая шерсть. По виду она напоминала гриву льва.

— Спасибо, — она попыталась сдвинуть ноги, но ничего не вышло.

Парень заметил попытки и облил ноги какой-то жидкостью из бутылки. Она снова сдвинула ноги и на этот раз вышло лучше. Камень трещал не переставая, пока она, одной рукой прикрывая себя, другой пыталась убрать крепкий камень.

Внезапно рук стало больше. Цукаса к тому времени уже убрал ту маленькую баночку и решил, видимо, помочь ей.

— Ещё раз спасибо. Никак не ожидала, что буду делать шапагат и в какой-то момент… стану камнем.

Она чуть улыбнулась. Скрестила ноги и перевела взгляд на горизонт. Воздух был чистым и таким свежим, что она никак не могла перевести дыхание с непривычки.

— Как тебя зовут?

— Меня зовут Нелли. Полагаю, фамилия в этом мире больше не важна, верно?

— Да.

Они снова некоторое время помолчали. Но в этом молчании не было никакого напряжения. Наоборот, оба чувствовали себя совершенно спокойно.

— Так, что всё-таки произошло?

— Это никому неизвестно. Просто один человек проснулся спустя три тысячи семьсот лет. Он же и изобрёл вот это, — парень кивком головы указал к себе на пояс. Нелли перевела туда взгляд, стараясь не останавливать взгляд на голой груди, заметив уже знакомую баночку с жидкостью. После этого перевела взгляд обратно на природу. — Но этот человек, Ишигами Сенку, хотел воскресить всех.

— Даже тех людей, что не заслуживают жить? — спросила она.

Ей было легко догадаться, куда ведёт разговор. И легко притвориться, что она ненавидит кого-то.

— Да. — он явно смотрел ей в спину, и она снова обернулась, держа двумя руками шкуру льва, чтобы не оставлять себя совсем голой. — А как ты считаешь?

— Я всего лишь слабая девушка. Мне всё равно на все эти разборки, — она какое-то время помолчала, потом добавила. — Хотя некоторые люди действительно не заслуживают жить, я просто не хочу думать об этом. Не хочу решать…

— Я убил Ишигами Сенку, — она прикрыла на миг глаза, радуясь тому, что он этого не видит.

В сердце неприятно кольнуло болью. Но она только вдохнула глубже, чтобы собраться с мыслями и чуть прикусила себя за язык. В конце концов, она не любила Ишигами Сенку. Так чего горевать по мёртвому?

— Я собираюсь убить всех учёных, потому что рано или поздно они вернут людям современное оружие. Я не хочу, чтобы люди снова воевали, не хочу той преступности и тех ужасов современного мира.

— Я не учёная. Но моя голова содержит в себе очень много информации. Я знаю, как готовить наркотики, как работают ружья и как их сделать, из чего состоят ядерные, атомные бомбы. — Нелли развернулась к нему. — Но в этом мире я клянусь никому и ничего не говорить о таком. Люди получили свой шанс на новую жизнь, и я не имею права отнимать столько жизней всего лишь лишними знаниями. Убьешь меня?

Он молчал. Она на какие-то секунды снова посмотрела на горизонт.

— Но нельзя забывать о том, что помимо ужасов, наука создала и кое-что другое. Я знаю, как готовятся антибиотики, как вырезать опухоль, аппендицит, как заметить рак, как правильно зарастить кость. У меня нет никакого опыта ни в чём. Я просто это знаю. И если ты примешь решение убить меня, то должен знать, что отнимешь у людей. Я готова давать им только то, на что ты дашь разрешение. Но если ты меня всё же убьёшь… То хоть один врач должен жить. Иначе рождённые дети в этом мире рискуют умереть, не дожив до взрослого возраста…

Она поёжилась.

— … из-за болезней, которые они никак не смогут вылечить по незнанию.

Снова помолчали. Она смотрела только на горизонт, желая, чтобы это было последнее, что она увидит в случае смерти.

Без родственной души жизнь всё равно имела мало толка. А родственной душой она считала именно Сенку Ишигами.

— Я не убью тебя. — она круто развернула к нему голову. — Но ты должна быть на моей стороне.

— Не могу этого обещать. — тихо сказала она. — Но я не хочу смерти детям. Хочу чистого мира, без тех, кто лишь отравляет воздух одним своим дыханием. И я постараюсь сделать для этого многое.

Цукаса почему-то после этого ещё какое-то время молчал. А потом принёс её к себе в пещеру. Объяснение этому было понятное — он не мог допустить её смерти, как окажется после, из-за её знаний в области медицины, — но и не мог допустить, чтобы её знания, такие опасные, достались кому-нибудь ещё.

— Иди за мной, — сказал он, разворачиваясь в сторону пещеры.

Она попыталась встать, но ноги не держали. Они даже не желали нормально соединяться и после шпагата были сплошной прямой. Сидя это было незаметно, но теперь она не могла не испытывать презрения к себе за такое унизительное положение.

К счастью, Цукаса, видимо, услышал её падение. Он обернулся, подошёл ближе и спокойно взял её на руки, идя вперёд.

«Сенку никогда бы не смог меня поднять на руки» — подумала она, прикрывая отчего-то уставшие глаза и кладя голову ему на крепкое плечо, — «Но и сильные люди меня никогда не привлекали».

В пещере их распорядок установился быстро. Но самое сложное для Нелли Тоору началось уже с первого дня — после тысячи лет ноги не желали соединяться. Она делала упражнения и потихоньку ходила, но выработалась привычка просто отдыхать. Ей, в принципе, этого вполне хватало. Ничего особого не хотелось, а если и хотелось, то непонятно чего.

К счастью, уже в приближении зимы ноги снова стали нормальными.

Вначале Нелли спала в пещере, в скрытом туннеле, где её было не видно. Но чем ближе подбиралась осень, тем холоднее становилось, и даже шерсть не спасала — дуло от холодных стен, потолка, пола. Огня же она боялась, ибо один раз подпалила шерсть и устроила небольшой пожар.

И тогда она впервые легла спать с Цукасой. Тот не сопротивлялся, зато ночью было тепло. Была вначале осторожна, но никаких романтических или сексуальных отношений никто из них не хотел. Она-то уж точно, а Цукаса больше волновался о совсем других вещах, и их обоих это полностью устраивало.

Именно тогда ей стало понятно, почему её оставили в живых. Хотя, может, не только поэтому.

У Нелли Тоору было всего несколько задач. Следить за жидкостью от окаменения и заботиться о тех людях, которых уже успели оживить — собрать для них травы, сделать из шкуры одежду или просто удобную ткань.

— Ты спала весь день?

— Нет, — покачал она головой, возвращаясь из воспоминаний в реальность. — Проснулась утром и заснула только недавно, когда был обед. В любом случае, простуда лечится антибиотиками, но я боюсь, раз уж не практик, выйдет отрава. Травы помогут мне, а зима уже закончилась, так что вскоре полностью поправлюсь.

— А днём?

— Нет. — она перевела взгляд на еду. — Давай я лучше оденусь и пойду приму ванну. Еда ещё совсем горячая, как раз остынет. Ты попросишь приготовить?

— Конечно. — тот кивнул.

Нелли могла свободно передвигаться по Империи Силы. За ней никто не следил, и даже Цукаса не ходил за ней никогда. Да она бы и не собиралась отсюда бежать, без какого-либо опыта оказаться зимой на улице желания не было.

Но ходить куда-то она в начале не хотела, а потом уже пошли слухи про то, что они с Цукасой пара, и она передумала. Расхотелось. Да и не слишком общительной она была. К тому же, надо было присматривать за жидкостью. Это было намного спокойнее и легче.

Не желая ни с кем больше общаться, она получала еду вечером от Цукасы, а утром ей оставляли горячее у порога, постучавшись, но не смея входить. В обед было также. А вечером она всегда принимала ванну, которую либо набирал Цукаса, либо кто-то ещё.

Словно настоящая Императрица каменного века. Про неё ведь столько слухов ходит — она действительно популярна из-за каких-то небылиц.

Она встала со своего места и пошла туда, где спала раньше. Теперь там в основном стояли кувшины с жидкостью и лежали шкуры зверей, её размера. Сама же Тоору уже давно решила, что даже после зимы останется спать с Цукасой.

Она любила, когда Сенку обнимал её во сне. Это было самое лучшее чувство нежности в груди. Она бы отдала всё, что угодно ради того, чтобы повторить такое.

Девушка взяла шкуру, накидывая на плечи и идя уже по другому коридору. В конце концов, это же пещеры, так что тут было много входов и выходов, через которые она чаще всего шла гулять, если ветер был не слишком сильным. Или купаться. Был даже скрытый выход на пляж, но он понадобится ещё не скоро. Если вообще понадобится.

Нелли вышла к углублённой ванне, где уже грелась вода. Тоору благодарно кивнула Цукасе, который сегодня набирал воду сам. Подошла поближе, пробуя температуру воды. Помещение было очень тёплым, и как только парень скрылся, Нелли поспешила раздеться и выставить одежду в коридор, чтобы та не стала влажной. Сменная одежда, конечно же была, но эту они носили всего лишь один день, и она была совсем чистой, так что ею можно было воспользоваться ещё несколько раз.

Огонь грел воду, тогда как она сама в это время завязала собственные волосы. Увы, мыть их в этом времени было просто ужасно, а зимой они сохли долго, потому что было либо холодно и дуло, либо слишком душно и оттого влажно.

Нелли подошла, снова пробуя температуру воды. В горле стало сухо, и пришлось прокашлять, чтобы можно было дышать легче.

— Всё хорошо? — услышала она голос Цукасы. Как оказалось, тот был недалеко.

— Да, — ответила она, потихоньку залезая в ванну, точно зная, что парень не будет за ней подглядывать.

— Если я понадоблюсь, то просто позови.

Потихоньку вода нагревалась, становилось жарче. Она оглянулась в поисках удобной чашки или миски, но ничего подобного не оказалось поблизости. Тоору нахмурила брови.

Под специальной ванной было очень удобное углубление, на котором стояло что-то железное и решётчатое. На железке были дрова, но вся эта конструкция была в глубокой яме, и, чтобы потушить огонь, нужно было вылить много воды, которая в ладонях не помещалась. Ванной пользовались не только они — тут мало где можно было помыться, а всего в их Империи было где-то семь девушек. Самой младшей была она сама, к тому же раньше никто никогда эту чашу не уносил.

Значит, это сделали специально. Кто-то хотел её выманить, — но для чего? Поговорить? О чём?

Она вернулась к своей одежде, но ничего подходящего там не было, коридор оставался пуст.

Нелли услышала шаги.

— Извините! — громко сказала она, не крича. Блондинка обернулась. — Мне не оставили чаши, не могли бы вы принести её мне? Боюсь, я не могу отойти.

— Сейчас принесу! — быстро кивнула та, убегая в сторону.

Красавица спокойно улыбнулась.

Девушка. Та блондинка. Она ведь явно не случайно проходила мимо. И если догадки Нелли верны, то именно она и унесла чашу для воды.

Но зачем бегать от разговора?