Взлететь (джен)

Сумасшедший ветер с диким воем носится вокруг, норовя выгнуть, вывернуть до боли неосторожно приподнятые в защитном жесте крылья. Синяя форма, натянутая поверх охлаждающего комбинезона, стесняет движения как никогда, трикодер на боку тоже только мешает.

Все чувства обострены до предела. У него нет права на ошибку, ведь где-то там в забивающей нос и глаза пыли притаилась опасность.

«И у этой безымянной опасности невероятно — чертовски, как говорят цедианцы, — хороший слух», — запоздало осознает он, когда завершивший обработку данных трикодер резко щелкает, выплевывая карту-носитель, а на него из пыльного облака бросается нечто долговязое.

Он отпрыгивает, стараясь сделать это бесшумно, но в последний момент цепляет ногой камешек, и тот с хрустом прокатывается по выжженной почве пустошей. Нечто совсем рядом с ним тянется вверх, нюхая воздух и прислушиваясь. Рес боится даже дышать и поначалу задерживает дыхание, но очень быстро в легких начинает жечь.

Именно поэтому он не успевает даже вскрикнуть, когда с хриплым рыком тварь вдруг сбивает его с ног и тянется когтистыми руками к горлу.

Рес около доли секунды не может даже пошевелиться. Скалящее зубы в чудовищной ухмылке существо напротив как никогда напоминает ему Цирканара, его приятеля еще со времен Академии Звездного флота, один стандартный год назад пропавшего в десанте как раз на этой планете.

— Цир! — едва отдавая себе отчет в своих действиях, выкрикивает он. Существо, хрипло вскрикнув, отшатывается, закрывая неимоверно длинными руками лицо с пустыми глазницами. Вокруг глазниц повыдернуты все перья, а оголенную синеватую кожу усеивают шрамы — открывшаяся картина на миг даже пробуждает в кастрианце острый приступ жалости, совершенно неуместный в этом кошмаре.

— Цир… — зовет он уже тише. Инстинкт самосохранения на задворках сознания бьется в истерике от того, что его не желают слушать, а логика подсказывает, что это быть Циром уже никак не может.

На удивление, повторение имени вызывает у существа лишь гнев — и вместо того, чтобы окончательно сжаться в комок, оно, расправив наполовину облысевшие и потому бесполезные крылья, вновь кидается на него.

— Твою мать! — вырывается у Реса совершенно цедианское ругательство, и он рывком перекатывается по земле, одновременно вытягивая ноги. Уже-не-Цир не успевает среагировать на внезапное препятствие и падает рядом с кастрианцем. А тот уже, воспользовавшись мгновением передышки, жмет на значок ЗФ одновременно с отчаянным выкриком:

— «Юпитер», поднимайте одного!..

И, когда мир уже начинает растворяться в сиянии дематериализации, он слышит хриплое раздраженное ворчание уже-не-Цира, явно вызванное внезапным побегом добычи.

«Это не Цир, — несколько заторможенно думает он, по крупицам собирая силы, чтобы подняться с платформы транспортатора. — Это уже не имеет смысла звать Циром. Что бы ни произошло год назад, именно тогда оно стало безымянным».