Полёт «Интеграла» (джен)

Бортовой Журнал. 1.2.

Второй день первой декады полёта подошёл к концу. Признаться, я устал, да и остальные нумера тоже. Вчера мы приходили в себя после старта, а сегодня наш корабельный режим заработал в полную силу. Всё рабочее время уходит у нас на обучение и тренировки. Здесь, на «Интеграле», сила тяжести меньше, чем на Земле, и работать на тренажёрах приходится много, чтобы не атрофировались мышцы.

После утренней тренировки фонолектор читал нам теоретический курс по оружию. Аудиториумов на корабле ровно сорок, чтобы весь экипаж мог слушать лекции одновременно. Звук и изображение подаются во все аудиториумы сразу, и это очень удобно. Благодаря этому изобретению чувствуешь единение ещё сильнее, чем на Земле. После лекции можно обсудить услышанное с другими нумерами, зная, что они слушали то же, что и ты, хотя могли находиться на другом конце коридора.

Коридор… Нет, я расскажу о нём завтра, так как хочу успеть сделать запись в личной тетради. Сегодня лучше расскажу о великолепных видах космоса. Иллюминаторов как таковых нет, но в каждой каюте есть экран, на который подаётся изображение с фотокамеры. У Строителей был нелёгкий выбор: окна или сила тяжести. Долгое состояние невесомости губительно для живых организмов, и выбрали меньшее зло — отсутствие окон. Вращение корабля необходимо для обеспечения силы тяжести, и если бы в корабле были окна, у нас бы невыносимо рябило в глазах. Звёзды превратились бы в сверкающие полосы, и ни о каком созерцании космической красоты не было бы и речи, поэтому мы смотрим не на сам космос, а на его огромную фотографию, которая регулярно обновляется. «Интеграл» оснащён тысячей мощных фотокамер, изображения с которых дают нам полное представление о том, что снаружи. Я люблю смотреть на звёздную бесконечность, это очень красивое зрелище. Атмосфера не загораживает от нас звёзды, и здесь они кажутся крупнее, чем с Земли.

Разумеется, звёздами мы любуемся исключительно в Личные Часы.

Личная тетрадь. Запись 2-я.

Конспект: РОЗОВЫЙ ТАЛОН. ДРЕВНИЙ ДОМ. ВОР.

За сутки до старта, когда всё на «Интеграле» было готово к полёту, я снова побывал у Древнего Дома. Но всё по порядку.

В 16.10, вернувшись домой, я раскрыл свою личную тетрадь и хотел добавить запись, но мне помешали. Звонок в дверь. На пороге стоял женский нумер, с которым я познакомился вчера в лифте. Я уже успел позабыть про неё! А она явилась по предписанию — бледная, растерянная и явно недовольная, мнущая в руках розовый талон.

— Здравствуйте, — только и вымолвил я, распахивая перед ней стеклянную дверь. Е-70 вошла, пряча глаза. Села на кровать и съёжилась, будто от холода. Странно, в квартирах поддерживается комфортная температура. — Вы мёрзнете? — знаю, мой вопрос прозвучал глупо, но она согласно кивнула, по-прежнему избегая моего взгляда. Я набросил ей на плечи одеяло.

— У меня розовый талон к вам, — сдавленно произнесла Е.

— Вижу, — ответил я. — Спустить шторы?

— Вы не понимаете! — чуть не плача, прошептала она. — Зачем вы записались на меня?

— Я… Ну как зачем? Нумера имеют право записаться на каждый…

— Вы не понимаете! — перебила она меня. — Зачем вы сделали это сейчас, перед самым отлётом?

— Действительно, я поступил опрометчиво. К чему начинать связь, которая сразу же прервётся. Прошу простить меня. Мы не будем спускать шторы, просто поговорим и разойдёмся.

— Да разве в шторах дело? — теперь на её глазах и в самом деле блеснули слёзы. — Я тоже лечу на «Интеграле»! Меня включили в команду. Из-за вас.

— Так это же прекрасно! — не знаю, почему, но я действительно обрадовался. Впрочем, радость — нормальное состояние для человека. Для совершенного существа, коими мы все теперь являемся. — Вам посчастливилось участвовать в Великой Миссии! — я присел рядом с ней.

— Но я к этому совершенно не готова! Я не проходила тренировки, я слаба физически — я не прошла Материнскую Норму, если хотите знать. Я постоянно мёрзну и… — Е не договорила. Она куталась в моё одеяло и казалась совсем маленькой. На миг я… не то чтобы почувствовал себя виноватым, но испытал странное состояние: словно не могу решить математическую задачу.

— На «Интеграле» прекрасные условия. Я один из разработчиков, и уверю вас: полёт будет комфортным. И в космосе столько красоты. Неужели вам не хочется посмотреть на красивые планеты и звёзды?

— Хочется, — всхлипнула она. — Но я так боюсь всего нового.

— Разве вам не провели Операцию? Страх должен был уйти.

— Провели. Но, — она понизила голос и воровато оглянулась, — я как биолог знаю, что разные нумера перенесли Операцию по-разному. Это называется индивидуальные особенности организма. В общем и целом тяжёлых последствий нет, но у некоторых нумеров наблюдаются небольшие отклонения. Кратковременные ухудшения памяти, или зрения, или слуха. В моём случае с этим всё нормально, но осталась склонность к страхам.

— Это печально. Вот и я тоже… А, неважно. Давайте сейчас возьмём аэро и слетаем в одно место. Вам понравится.

— Что за место? — всполошилась Е.

— Не бойтесь. Просто дом. Очень старый дом, в котором я однажды бывал. Вам стоит взглянуть на него перед полётом.

Как я уже говорил, я люблю красоту, и мне захотелось ещё раз убедиться, насколько прекрасна наша современная архитектура в сравнении с уродством древних построек. А заодно показать дом Е-70 — пусть тоже убедится. Посмотрит на древнее уродство и, отбросив страхи, примет решение нести счастье несвободы на другие планеты. Я всего лишь хотел, чтобы этот нумер стал более работоспособным и принёс больше пользы Единому Государству!

Нам оставалось целых полчаса личного времени — вполне достаточно, чтобы посмотреть на Древний Дом и вернуться. Аэро летел быстро, и я любовался стройными рядами зданий, стеклянным блеском улиц и синим отражением неба на крышах. Несколько облачков, розоватых в лучах вечернего солнца, портили общую гармонию. Я автоматически сосчитал их: четырнадцать штук.

Сейчас осень, темнеет рано. Когда закончится Личный Час, будет почти ночь. К счастью, ночная темнота не помеха для современного общества — повсюду зажгутся фонари и будут освещать улицы до самого отбоя, до 22.30.

Почему-то старухи у входа не оказалось. «Возможно, умерла, — подумал я, — ведь ей уже под сто лет». Мы с Е-70 выбрались из аэро, и я повёл её к Дому. Я хотел показать ей дисгармонию комнат и кривизну мебели, но дверь была заколочена крест-накрест. Деревянная дверь — деревянными рейками. Кто это сделал? Я не знал, но понял, что наша с Е прогулка ограничится внешним осмотром Дома.

— Как вы находите эту постройку? — спросил я. — Это типичный образец архитектуры Древних.

— Довольно красиво, хотя и мрачновато, — отозвалась она.

— Вот именно: мрачновато! Ни в какое сравнение не идёт с нашими просторными, светлыми, прозрачными жилищами! Раз уж не попасть внутрь, давайте пройдёмся вокруг.

Мы шли рядом. Она держалась за мой локоть — видимо, из-за врождённой слабости. Ничего, на «Интеграле» много тренажёров, и она быстро восстановит физическую форму. Дом с другой стороны был ещё мрачнее, чем с фасада. Двор заполоняли обломки старых вещей, назначения которых я не знаю. Их не убирают, потому что они несут историческую ценность.

И вдруг случилось странное. Из-за Дома выскочил нумер, одетый не в юнифу, а в чёрные штаны, серую рубаху и чёрный пиджак с капюшоном — это называется, кажется, «куртка» — и закричал:

— Мы всё сделали! Можете лететь спокойно, так и передай!

Е спряталась за меня. Я немного рассердился, лишь немного! — и строго сказал этому нумеру:

— Пора бы вам образумиться. Вам уж лет сорок, а ведёте себя как школьник. Вам что, не помогла Великая Операция?

— Ты меня что, не помнишь? — нумер подбежал ко мне, схватил за ворот юнифы. Я оттолкнул его.

— Кто вы такой? Почему разгуливаете без бляхи? Я немедленно сообщу Хранителям, и вас заберут в Операционное.

— Понял. Не стоит сообщать, я просто развлекаюсь в Личный Час, — тоном ниже сказал нумер и отошёл подальше от меня. Должно быть, я выглядел устрашающе. — Это не запрещено. Просто нарядился в древние одёжки, ха-ха!

— И пристаёте на улице к добропорядочным нумерам.

— Виноват. Больше не повторится. Слушай, Д, если у тебя совсем память отшибло — просто посмотри на свою юнифу и скажи, где тебе чуть не оторвали рукав? — он помахал мне рукой, нагло ухмыльнулся и ушёл за дом.

Я замешкался. Откуда этот сумасшедший знает о моём порванном рукаве? Перед глазами вновь мелькнули вспышки огня. Что я должен вспомнить?! Е-70 крепче вцепилась в мою руку.

— Е, мы возвращаемся. Садимся в аэро.

— Кто это был? — дрожащим голосом спросила она, когда мы поднялись в воздух.

— Вор, — ответил я. — Он украл пять минут моего времени.