Когда розы снова зацветут (гет)

— Как он себя чувствует, Армандо? — спросил Альбус.

— За последние два дня я его не видел, — вздохнул Диппет. — Но он ест и регулярно посещает кухню.

Дамблдор тихо рассмеялся.

— Он хорошо ориентируется в замке, — с улыбкой заметил он.

Армандо кивнул.

— Это утешает. По крайней мере, Хогвартс для него — что-то знакомое. Ему сейчас это необходимо.

— Да, — согласился Альбус. — Трудно даже представить, что он переживает.

— Ему и так было достаточно тяжело с учётом всего, через что ему пришлось пройти. А теперь это все ещё больше усложнило его положение. Надеюсь, что он придёт к нам, когда будет готов. Ему будет нелегко, если он будет держать всё это в себе.

Дамблдор с сочувствием посмотрел на директора.

Армандо Диппет был одним из самых заботливых людей, которых он когда-либо встречал. Это качество делало его отличным директором и обеспечивало ему уважение со стороны остального преподавательского состава.

— Хочешь, чтобы я с ним поговорил? — спросил Альбус.

Армандо покачал головой.

— Пока нет. Дай ему время, Альбус. Я не хочу, чтобы он подумал, что мы лезем в его дела. Он скорбит, и ему нужно дать время на это.

— Конечно, — ответил Дамблдор. — Если я смогу чем-то помочь, дай знать.

— Спасибо, — ответил Диппет с благодарной улыбкой. — Думаю, у тебя нет новостей о маховике времени?

Альбус покачал головой.

— Нет, — ответил он. — Без дополнительных испытаний я не смогу узнать что-то новое. Всё выглядит так, как и должно. Руны безупречны, но я не могу определить, что за песок внутри. Полагаю, это нечто нам неизвестное.

— Я так и думал, — тяжело вздохнул Армандо. — Что ж, если до конца лета ничего не прояснится, я хотел бы, чтобы ты уничтожил его. Мы не можем позволить такому устройству находиться в замке, когда здесь студенты. Если оно попадёт не в те руки, последствия могут быть катастрофическими. Нам повезло, что у мистера Поттера нет злых намерений.

— Согласен, — кивнул Дамблдор. — Ты расскажешь ему?

— Конечно, — сразу ответил Армандо. — Я не собираюсь лгать мальчику, Альбус. Я хочу заслужить его доверие.

Дамблдор кивнул.

— У нас впереди всё лето. Когда он будет готов, возможно, стоит дать ему какое-то дело, чтобы занять его, — предложил он. — Он переходит на шестой курс, а у нас нет его результатов экзаменов СОВ.

— Неплохая идея, — задумчиво произнёс Армандо. — Я предложу ему занятия, а ты, если найдётся время, сможешь помочь. Мы можем пригласить Гризельду Марчбэнкс для оценки в последнюю неделю лета. К тому времени её нагрузка снизится.

— Я помогу чем смогу, — заверил Альбус. — Думаю, что-то, на чём он сможет сосредоточиться, будет полезно. Хотя бы для того, чтобы отвлечь его от переживаний.

— Тогда я поговорю с ним, когда представится случай, — решил Армандо. — Спасибо, Альбус.

— Мы оба хотим для него лучшего, директор. Наша задача — помочь ему справиться с этим.

— Так и есть, — согласился Диппет. — Именно так.

* * *

Гарри провёл пальцами по фотографии, на которой были изображены Сириус и его родители в день своей свадьбы. Они выглядели счастливыми, но Гарри был там, где этот день ещё не наступил.

Его родители ещё даже не родились.

Последние два дня он пытался понять, почему это случилось именно с ним. Почему именно ему приходится переживать всё, что только может подбросить жизнь?

Он сделал глубокий успокаивающий вдох.

Ответа на эти вопросы Гарри не найдёт. В сущности, это было просто ещё одно испытание, которые могло случиться только с Гарри Поттером.

Аккуратно закрыв фотоальбом, он положил его обратно в сундук, где хранились все его личные вещи.

Их было немного.

Одежда, фотоальбом, мантия и подарки, которые он получил с момента поступления в Хогвартс, но не больше. Остальное — это внушительная коллекция книг, мантии и другие предметы, необходимые для школы.

Совсем скромный набор.

Покачав головой, Гарри закрыл крышку сундука, ни на шаг не приблизившись к пониманию того, что ему делать дальше.

«Живи своей жизнью, Гарри».

Разве всё так просто?

Гарри покачал головой.

Нет, это было не так, но он не мог запереться в башне и предаваться унынию до конца своих дней. Сириус бы пришёл в ярость, если бы он так поступил.

Если бы он был здесь, он дал бы тот же совет, что и Диппет, и, хотя это было последнее, что Гарри хотел делать, он поднялся с постели и направился в душ.

Может, на этот раз это поможет?

Он сомневался, но ему нужно было помыться и найти себе занятие. Оставаться наедине со своими мыслями было не лучшим вариантом. В том состоянии, в котором он находился, они были довольно мрачными.

Ему нужно было выпустить пар, избавиться от злости и боли, которые он сдерживал.

Однако, как оказалось, душ мало помог в этом, поэтому он оделся и покинул, к счастью, пустую башню, направившись в единственное место, где он мог бы выплеснуть то, что накопилось внутри.

«Мне нужно место, где я смогу это выплеснуть эмоции».

Он повторял это про себя, пока трижды проходил мимо стены, после чего глубоко вздохнул и толкнул появившуюся дверь.

С грохотом захлопнув её за собой, он повернулся и увидел груду мебели, каменных статуй и даже различных ваз.

Гарри кивнул. Именно это ему и было нужно.

Он не понимал, что чувствовал с тех пор, как безучастно наблюдал, как Сириус исчезает за завесой, как использовал заклятие Круциатус на Беллатрисе Лестрейндж, или когда Дамблдор открыл ему текст пророчества.

Конечно, он был зол, страдал от утраты крёстного, но не было ясности, не было различия между эмоциями. Они нахлынули на него одна за другой, и даже сейчас он не мог их разграничить.

Гарри никогда не был склонен к слезам, насколько он помнил. С детства он усвоил, что плач ничего не меняет, что его слёзы ничего не значат, но здесь они текли, а его волшебная палочка дрожала в руке, пока он пытался осмыслить свои чувства.

Он так и не смог этого понять, но желание уничтожить всё, что было перед ним, взяло верх.

С мучительным рёвом он вскинул палочку. Не было никаких заклинаний, только желание разрушить всё, что было перед ним.

Он продолжал в том же духе некоторое время, превращая разнообразные шкафы, комоды и статуи в щепки и обломки, выпуская наружу то, что накопилось внутри.

Когда этого стало недостаточно, он убрал палочку и начал бросать предметы, пинать их и разбивать руками.

Когда всё закончилось, он стоял среди обломков, тяжело дыша от усталости и обливаясь потом.

Возможно, это была детская реакция, но ведь он и был ребёнком. Снова и снова мир как будто насмехался над ним.

Попасть сюда — это был последний удар судьбы для Гарри Поттера. В конце концов, что-то должно было надломиться, и именно это толкнуло его за грань: смерть Сириуса и чёртово пророчество.

Выпустить пар оказалось полезно.

На протяжении многих лет он терпел подобные испытания. С первого по пятый курс в школе не проходило и года без происшествий, и от него ожидали, что он примет это как должное, что он отправится к Дурслям в конце учебного года и вернётся в школу в сентябре, будто ничего не случилось.

Гарри больше не мог так продолжать, и когда он избавился хотя бы от части того, что его тяготило, ему стало легче. Казалось, что с плеч свалился камень, и это принесло заметное облегчение.

Часть его всё же чувствовала себя глупо из-за всплеска эмоций, но ему было всё равно. Здесь не было никого, кто мог бы это видеть, а он действительно почувствовал себя лучше. Как долго это ощущение продержится, он не знал, но, оглядывая разрушения вокруг, Гарри мрачно усмехнулся.

Ничто не уцелело от его гнева. Всё, что когда-то стояло перед ним, было превращено в неузнаваемую груду обломков. Сделав последний глубокий вдох, он покинул Выручай-комнату.

Его шаги стали легче, когда он направился через замок обратно к башне Гриффиндора. Наложенные очищающие заклинания освежили его, убрав пот с волос и кожи.

Впервые за несколько дней он почувствовал что-то иное, кроме уныния. И хотя он не стал ближе к возвращению домой или воскрешению Сириуса, будущее уже не казалось таким мрачным.

Однако он не ожидал, что, вернувшись в гостиную Гриффиндора, вновь встретит ту самую девушку, с которой столкнулся в ночь своего прибытия.

К его облегчению, на этот раз она была полностью одета.

— О, привет, — неловко поздоровалась она. — Ты ведь Гарри, верно?

Гарри кивнул.

— Не волнуйся, профессор Дамблдор уже всё мне объяснил. Я никому ничего не скажу, — заверила она его.

— Спасибо, — с благодарностью ответил Гарри.

На самом деле, он не слишком задумывался о той встрече, но её присутствие заставило его подумать о том, что она здесь делала.

— А где все остальные? — спросил он.

— Они уехали на лето в тот день, когда ты появился, — ответила она. — Поэтому я...

— Практиковала трансфигурацию наполовину раздетой? — закончил Гарри.

Девушка покраснела, но бросила на него знакомый строгий взгляд.

— Это помогает мне мыслить творчески, — горячо оправдалась она.

Гарри поднял руки в знак примирения.

— Я не осуждаю, просто это было не совсем то, что я ожидал увидеть.

— Ну, я тоже не ожидала встретить парня из будущего, — ответила она.

Гарри признал её правоту, просто кивнув, но не смог удержаться от улыбки, осознав всю забавность ситуации.

— Если все остальные уехали на лето, почему ты здесь? — спросил он с любопытством.

— Я работаю с профессором Дамблдором над одним проектом, — гордо объяснила она. — Надеюсь, что он возьмёт меня в ученики, когда я закончу.

— По трансфигурации?

Девушка энергично кивнула.

— Это то, что у меня получается лучше всего. С самого первого урока я влюбилась в трансфигурацию. Большинство людей не понимают её, потому что она для них сложна, но не для меня.

— Ты выглядела очень... уверенно, судя по тому, что я видел, — похвалил Гарри, но тут же с ужасом осознал, что сказал. — Я имел в виду твою работу со заклинаниями, ничего другого.

Щёки девушки покраснели, когда до неё дошёл смысл его слов.

— Даже не знаю, должна ли я быть благодарна, что ты говорил о моих заклинаниях, или обижаться, что тебе не понравилось то, что ты увидел, — поддразнила она.

Гарри не знал, что ответить, и просто застыл, глупо уставившись на неё, пока девушка не сжалилась над ним.

— Часто попадаешь в такие ситуации? — спросила она с улыбкой.

Гарри потер затылок и кивнул.

— Такое случается чаще, чем мне хотелось бы.

Девушка фыркнула, её губы расплылись в широкой улыбке.

— Тогда, может, просто забудем об этом? — предложила она.

Гарри охотно согласился, кивнув, и протянул руку.

— Я — Гарри Поттер, — представился он.

Она пожала предложенную руку.

— Минерва Макгонагалл.

Гарри сразу напрягся, услышав её имя.

Теперь он понял, почему её взгляд показался ему таким знакомым.

Это был тот самый строгий взгляд, под которым он оказывался много раз за последние пять лет.

— Всё в порядке? — обеспокоенно спросила Минерва. — Что-то случилось?

Гарри покачал головой.

— Нет, ничего страшного, — ответил он.

Девушка фыркнула.

— Ты ужасный лгун.

— Это не что-то плохое, — попытался успокоить её Гарри, но её взгляд был настолько проницательным, что он почти поддался.

— Если это не что-то плохое, почему ты не можешь сказать мне?

— Потому что не следует говорить, — вздохнул Гарри. — Есть вещи, которые я хотел бы изменить, и есть те, которые не хочу трогать. Если я скажу слишком много, не знаю, чем это обернётся.

Минерва задумчиво нахмурилась, но кивнула, принимая его слова.

— Но ты знаешь, кто я? — уточнила она.

— Можно сказать и так, — усмехнулся Гарри.

— О, Мерлин, я не твоя мать или что-то в этом роде?

Гарри покачал головой.

— Чёрт возьми, нет, — сказал он решительно. — Мы не родственники. К тому же, если бы ты была моей матерью, тебе было бы шестьдесят, когда я родился.

Минерва поморщилась.

— Никогда не думала о себе как о старой. Спасибо, Гарри.

Гарри вздохнул.

— Извини, всё это для меня в новинку. Думаю, пока лучше помолчать о некоторых вещах. Единственное, что могу сказать — ты пользуешься большим уважением у всех.

Минерва кивнула, принимая его слова.

— Пока что этого достаточно, — сказала она. — Не могу даже представить, как тебе тяжело.

Гарри лишь пожал плечами.

— Что я могу сделать? Можно всю жизнь жаловаться и унывать или принять ситуацию такой, какая она есть. Не скажу, что я доволен, но ничего не поделаешь. Диппет сам сказал, что возвращение домой маловероятно.

Минерва взглянула на него с сочувствием.

— Как одна из немногих, кто будет знать о тебе, я здесь, если захочешь поговорить. Не обязательно рассказывать что-то конкретное, просто если понадобится кто-то рядом, — предложила она.

— Я ценю это, — искренне ответил Гарри. Ситуация казалась ещё более странной, поскольку его бывшая преподавательница по трансфигурации была того же возраста, что и он.

Это, безусловно, стало бы интересным опытом — узнать её на равных.

Она снова улыбнулась ему.

— Раз ты знаешь, что я хороша в трансфигурации, а какой у тебя лучший предмет? — поинтересовалась она.

— Защита, — сразу ответил Гарри.

Минерва нахмурилась.

— Защита — это смесь различных направлений магии, — заметила она.

— Я как-то не думал об этом так, — задумчиво произнёс Гарри.

Она была права.

Используемые заклинания действительно варьировались между разными темами.

— Если смотреть на это с этой стороны, я не совсем уверен, в чём я лучше всего. Думаю, мне хорошо удаются чары и проклятия.

Он провёл прошлый учебный год, обучая защиту до седьмого курса, а годом ранее участвовал в турнире Трёх волшебников, что должно было считаться чем-то.

Минерва кивнула с одобрением.

— А как у тебя с трансфигурацией?

— Наверное, на среднем уровне, — честно ответил Гарри.

На самом деле, он не уделял особого внимания этому предмету, кроме того, что изучил в классе. Это было полезно, но он редко применял его.

Он сомневался, что превращение мантии Волдеморта в платье окажет значительную помощь, хотя это могло бы быть весело.

— Ну, ты не можешь быть таким хорошим в защите, если твоя трансфигурация не на высоте, — полушутя заметила она.

— Что ты имеешь в виду? — с любопытством спросил Гарри.

Ему было интересно узнать мнение Минервы. Профессор Макгонагалл, которую он знал, никогда не упоминала о применении трансфигурации в защите, и это новшество его заинтриговало.

Минерва задумалась на мгновение, словно искала подходящий пример. Затем с одобрительным кивком она потянулась за палочкой.

— Если бы тебе нужно было блокировать заклинание, как бы ты это сделал? — спросила она.

— Я бы использовал щит или уклонился, — ответил Гарри.

Минерва кивнула.

— А что, если ты окажешься в узком пространстве и не сможешь уклониться? Щиты утомляют и не всегда надежны. Есть заклинания, которые могут их разрушить.

— Это правда, — признал Гарри. — А что бы ты сделала?

— Если вокруг нет ничего, что могло бы служить укрытием или перехватить заклинание, я бы призвала что-то, — ответила она, демонстрируя, как из ничего появляется крупный камень. — Он может быть разрушен некоторыми заклинаниями, но блокирует даже самые опасные проклятия.

Гарри кивнул с уважением.

Он видел, как Дамблдор использовал что-то подобное, создавая укрытие из статуй Фонтана Магического Братства во время сражения с Волдемортом.

— Это гениально, — похвалил он, представляя, как можно было бы использовать это в дуэлях.

— И это ещё не всё, — продолжила Минерва, её глаза заблестели от волнения. — Ты можешь использовать это и для атаки. Можно создавать предметы и метать их, а когда ты станешь действительно мастером, сможешь использовать практически всё как оружие.

На этот раз она обратила внимание на стул в углу гостиной. Взмахнув палочкой, она превратила его в рычащего волка, который стремительно бросился на Гарри.

— Чёрт возьми, — выдохнул он, вытаскивая свою палочку, но прежде чем зверь пересёк половину расстояния, он снова стал стулом.

— Извини, — сказала Минерва, — я немного переусердствовала.

Гарри помахал рукой и рассмеялся.

Неудивительно, что она стала преподавательницей по трансфигурации. Он никогда не встречал человека, так увлечённого своим предметом.

— Всё в порядке, — заверил он её. — Я понял твою точку зрения, и у меня появилось много мыслей.

Минерва широко улыбнулась.

— Попробуй сам, — предложила она.

— Попробовать что? — удивился Гарри.

— Попробуй использовать трансфигурацию так, как если бы ты был в дуэли, — ответила Минерва.

— Я не знаю заклинаний, которые подошли бы для этого, — признался Гарри.

— Это потому что ты не думал об этом таким образом, — ответила она с улыбкой. — Какое заклинание ты выучил первым?

Гарри фыркнул, вспоминая урок, на котором его класс пытался превратить спичку в иглу.

Не нашлось спичек, но на соседнем столе был перо. С помощью палочки он превратил его в то, что хотел.

Брови Минервы удивлённо поднялись.

— Я думала, ты не очень хорош в этом, — произнесла она, изучая его работу.

— Я просто превратил перо в иглу, — недоумённо заметил Гарри.

Минерва фыркнула и покачала головой, когда поняла, что он не просто скромничает.

— Нет, ты превратил органическое в синтетическое, — объяснила она. — И не только это, но и уменьшил его в несколько раз. Это действительно сложная трансфигурация.

— Я думал, что все могут это сделать, — ответил Гарри, пожимая плечами. — Я не особо задумывался над тем, что делаю.

Минерва посмотрела на него с недоверием.

— Простым решением было бы оставить его того же размера для начала, — сказала она. — Твоя магия и намерение действительно синхронизированы. Они должны быть таковыми, чтобы делать то, что ты сделал.

Гарри пожал плечами.

Он не знал, что именно он сделал, но если девушка была настолько удивлена, как казалось, он явно достиг большего прогресса, чем думал.

— Если ты сделал это непреднамеренно, то ты лучше в трансфигурации, чем думал, — настаивала она. — Большинство студентов не смогут сделать то, что ты только что сделал, до окончания учёбы.

В это было трудно поверить для Гарри. Он не привык к похвале и начал чувствовать себя неловко от её комплиментов.

— Я действительно не думал об этом, — повторил он.

Минерва кивнула, затем взяла полено из кучи рядом с камином и разбила его на несколько кусочков.

— Попробуй ещё раз, — подтолкнула она, указывая на один из кусочков дерева. — Но на этот раз превращай его не в иглу, а в металлический шип.

Гарри вздохнул, сосредоточившись на своей цели, и снова взмахнул палочкой над куском дерева.

На этот раз результат был далеко не идеален. Вместо острого шипа получилась лишь искривлённая металлическая палка с видимым рисунком дерева.

— Ты слишком усложнил задачу, — объяснила Минерва. — Это тот же принцип, что и в первый раз, но проще. Нужно сначала увидеть, во что ты хочешь превратить объект, а потом уже преобразовывать его. Попробуй снова, — подтолкнула она.

Гарри кивнул и глубоко вздохнул, представляя, каким он хочет видеть кусок дерева. Когда он был готов, он снова произнёс заклинание.

— Ты справился! — обрадовано воскликнула Минерва, поднимая созданный Гарри металлический шип и проверяя его. — Это потрясающе, Гарри.

— Правда? — спросил он с недоверием.

Минерва кивнула.

— Именно поэтому мы учим это заклинание в первую очередь. Оно подготавливает нас к более сложным задачам, когда нужно будет применять те же принципы, но в большем масштабе. Это основа, на которой строится все наше мастерство в трансфигурации.

— Понятно, — ответил Гарри, всё ещё сомневаясь.

— Это довольно мило, что ты даже не осознаёшь, что сделал, — с улыбкой заметила Минерва. — Ещё одно упражнение? — предложила она.

Гарри не мог ей отказать. Её энтузиазм был заразителен, и он заметил, что начинает наслаждаться её обществом.

С преувеличенным вздохом он пригласил её объяснить следующее задание.

— На этот раз я хочу, чтобы ты сделал то же самое, что и прежде, но со всеми оставшимися кусками дерева одновременно.

— Разве это не сложно? — спросил Гарри.

— Это так, — согласилась Минерва, — но не так трудно, как в первый раз. Давай попробуй, — ободрила она.

Гарри снова сосредоточился и приступил к задаче. Радостный смех Минервы раздался, когда она проверила его работу.

— Сколько времени ты посвящаешь этому вне занятий? — спросила она, прищурившись, рассматривая один из его творений.

— Эм, вообще не занимаюсь, — честно ответил Гарри.

— Совсем не занимаешься? — удивлённо переспросила Минерва. — Никогда не делал дополнительную работу по трансфигурации?

— Нет, только домашние задания, что нам дают.

Минерва недовольно фыркнула, а затем снова улыбнулась.

— Значит, у тебя прирождённый талант, — сказала она, игриво толкнув его. — Карлус в этом тоже очень хорош.

— Карлус?

— Еще один Поттер, — уточнила Минерва.

— А, понял, — отмахнулся Гарри.

Гарри не знал Карлуса, не был уверен, связан ли он с ним, и Минерва посмотрела на него с сочувствием.

— Прости, я немного увлеклась. Забыла…

Гарри махнул рукой.

— Всё в порядке, — успокоил он её. — Мне просто нужно привыкнуть к этому.

Эйфория от успешного выполнения задания исчезла, и Гарри почувствовал, как его снова охватывает мрачное настроение.

— Похоже, не только ты иногда попадаешь в неловкие ситуации, — пробормотала Минерва.

Гарри фыркнул.

— Ну, похоже, что это ставит нас в равные условия.

Минерва кивнула, и они некоторое время молчали, прежде чем она заговорила снова.

— Не держи всё в себе, Гарри, — посоветовала она. — Это не поможет, если ты будешь позволять этим мыслям терзать себя. Найди что-то полезное, на что можно потратить энергию. Отсутствие деятельности только усугубляет твои проблемы. Это мне сказал профессор Дамблдор.

— Дамблдор?

Минерва грустно улыбнулась.

— Он умный человек. Если бы не он, я бы не была здесь и не делала то, что делаю, — объяснила она. — Он дал мне нечто, во что можно было погрузиться, чтобы то, что я не могла контролировать, стало менее важным. Думаю, это поможет и тебе.

Она говорила искренне, и хотя Гарри был любопытен, он не стал расспрашивать, о чём именно она говорила. Это было что-то, что её всё ещё беспокоило. Ему не нужно быть мастером легилименции, чтобы это понять.

— Я постараюсь, — ответил он просто. — Может, стоит поговорить с директором и узнать, что он предложит, — решил он, вставая. — Не то чтобы у меня было много идей, чем я могу здесь заниматься. Тут, наверное, даже нет никаких компакт-дисков.

— Что такое компакт-диск? — спросила Минерва.

— Просто одна штука из мира магглов, откуда я родом, — ответил Гарри, покидая покидая через портрет и оставляя позади удивлённую девушку.

* * *

— Если мы поменяем занятия по чарам второго курса с третьего, то это решит проблему с другими факультативами, — предложил Альбус, когда они вместе с директором изучали расписание на следующий год.

— Это подходящее решение, — согласился Армандо, делая необходимые исправления пером. — Так занятия по полетам для первого курса останутся без изменений.

— Простите, директор, — прервал один из портретов на стене, — сюда направляется молодой человек.

— Ах, спасибо, Дэвин, — ответил Диппет, послав заклинание к двери, чтобы впустить мальчика. — Я не ожидал его так скоро.

— Судя по тому, что мы знаем о нём, он, вероятно, весьма стрессоустойчив, — предположил Дамблдор.

Армандо кивнул.

— Входите, мистер Поттер, — пригласил он, когда раздался стук в дверь.

Мальчик, вошедший в кабинет, выглядел так же растерянно, как и при своём прибытии. Его цвет лица немного улучшился, но он всё ещё скорбел. Армандо воспринимал это как положительный знак.

— Гарри, — приветствовал его Армандо, — чем могу помочь?

Мальчик выглядел неуверенно и пожал плечами, когда сел.

— Честно говоря, я не знаю, но не могу же я всю жизнь проводить в печали?

— Нет, но вы имеете полное право на горе, Гарри, — ответил Диппет. — Это естественно. Однако отвлечься иногда может помочь. Что вы хотели бы сделать?

— Думаю, мне стоит подготовиться к жизни здесь, — вздохнул Гарри. — Шанс вернуться домой невелик, так что мне нужно привыкнуть к новой реальности.

Армандо кивнул с пониманием.

— Мне жаль. Я бы хотел, чтобы мы могли сделать больше, — сказал он искренне. — Альбус предложил решение, которое может помочь, — добавил он, обращаясь к коллеге.

Дамблдор кивнул в знак согласия.

— У вас, конечно, будет возможность продолжить обучение здесь. К сожалению, у нас нет ваших результатов СОВ.

— Я об этом не подумал, — охнул Гарри. — Я только что сдал их несколько дней назад.

— И вы справились как можно лучше? — уточнил Дамблдор.

Гарри поморщился и покачал головой.

— Я не закончил последний экзамен, потому что мне стало плохо.

— А как с остальными экзаменами?

Гарри снова пожал плечами.

— Думаю, я мог бы справиться лучше, — признал он.

— Тогда это отличная возможность показать свои способности, — предложил Армандо. — Я хотел бы предложить вам занятия со мной и возможность пересдать экзамены в конце лета.

Гарри удивлённо посмотрел на него.

— Вы хотите меня обучать? — спросил он с недоверием.

Армандо усмехнулся.

— Я педагог, мистер Поттер, — напомнил он. — Но это также даст мне возможность увидеть, чему вы научились. Я не буду настаивать, но у вас есть шанс учиться у Альбуса и у меня.

Гарри немного подумал над предложением и кивнул.

— Звучит полезно, — признал он.

— Так и есть, — согласился Армандо. — Однако есть несколько моментов, которые нам нужно обсудить. Я не хочу вторгаться в вашу личную жизнь, Гарри, но мадам Моргана выразила некоторые опасения.

— Это связано с укусом василиска? — спросил Гарри.

— Нет, нет, — заверил его Армандо. — Хотя это и любопытно, мадам Моргана не считает, что это негативно повлияло на ваше здоровье. Мне очень интересно, где вы встретили это существо, но, как я уже говорил, я не хочу нарушать вашу личную жизнь. Это может изменить что-то, что нам не хотелось бы менять. Мы и так находимся в сложной ситуации.

— Так в чём же дело? — настойчиво спросил Гарри.

— В вашем шраме от проклятия.

Гарри сразу же потянулся к шраму, глубокая морщина появилась на его лбу.

— Что с ним? — спросил он настороженно.

— Он вызывает у вас значительную боль и дискомфорт, — вмешался Дамблдор. — Если бы это был просто шрам от проклятия, ваше тело давно бы избавилось от чужеродной магии, оставив только шрам. Как вы его получили? — осведомился он с интересом.

— Разве это не изменит будущее, если я расскажу? — вернул вопрос Гарри.

Диппет покачал головой.

— Если мы не будем действовать на основе этой информации, то нет, я не думаю, что это что-то изменит, — ответил Диппет. — Я не прошу вас раскрывать свои личные дела, Гарри, а только чтобы мы могли помочь вам, если сможем.

Мальчик некоторое время смотрел на профессоров, а затем потупился.

— Когда я был младенцем, тёмный волшебник убил моих родителей и попытался убить меня. Этот шрам, — сказал он, отодвигая свою челку, — это след от того, как он пытался меня убить.

— Мерлин! — воскликнул Армандо, поражённый откровением. — Зачем кому-то убивать младенца?

Гарри глубоко вздохнул.

— Я не хочу говорить об этом. Я сам узнал, почему это произошло, всего несколько дней назад.

— Конечно, — сразу согласился Армандо, к чему присоединился и Дамблдор, который с грустью посмотрел на мальчика.

— Понимаю, что это неприятно, и не хочу вас заставлять снова переживать этот момент, — продолжил Дамблдор. — Но все же, если вы не против, расскажите, каким способом он пытался вас убить? Какой метод был использован?

— Альбус, разве это так важно? — осведомился Армандо.

Дамблдор кивнул.

— Знание метода может помочь нам понять, как вам помочь, — объяснил он, указывая на Гарри. — Прошу прощения за неуместный вопрос.

— Всё нормально, — заверил его Гарри. — Возможно, вам будет трудно в это поверить, но он использовал смертельное проклятие. Оно отразилось обратно на него.

Армандо был ошеломлён, а Дамблдор с интересом смотрел на подростка.

Гарри говорил без тени лжи в голосе и ничто в выражении его лица не намекало на вранье. За годы работы в школе Армандо уже привык распознавать ложь, и сейчас он лишь покачал головой.

— Как? — спросил он просто. — Как вы выжили?

Гарри пожал плечами.

— Моя мать пожертвовала собой, чтобы спасти. Она молила о сохранении моей жизни, а он только смеялся ей в лицо, прежде чем убить. Когда он попытался убить меня, проклятие не сработало.

Ясно было одно: он действительно помнил это. Мрак в его глазах и горечь в голосе не могли быть выдуманы. Армандо почувствовал, как его сердце сжалось от боли. Ни один ребёнок не должен переживать или видеть подобное.

— Альбус? — подсказал он.

Другой профессор был так же опечален и вздохнул перед тем, как заговорить.

— Магия действует таинственным образом, — сказал он просто. — Думаю, то, что вы пережили, было древней магией в её чистейшем виде. Я не могу быть абсолютно уверен, но есть свидетельства о том, что жертвенная магия может приводить к удивительным результатам. Ваше выживание — один из таких случаев. Жертва вашей матери, несомненно, защитила вас. Как именно это произошло, я не знаю, но раз вы здесь и живы, это единственное объяснение.

Армандо не знал, что сказать. Понимание магии Дамблдора было необыкновенным, и он не собирался сомневаться в его теориях. Обычно Дамблдор оказывался прав.

— А что произошло с тёмным волшебником? Он умер?

Гарри покачал головой.

— Все думали, что он мёртв, но он возродился.

— Возродился? — с удивлением спросил Альбус.

Гарри кивнул.

— Он долго не имел тела, но со временем вернул его.

Армандо нахмурился.

Это не имело смысла. Ему было трудно поверить в то, что Гарри выжил после смертельного проклятия благодаря жертве матери, но то, что сам заклинатель остался жив — это было чересчур.

Дамблдор задумчиво поморщился, выводя его из раздумий.

— Если не возражаете, я хотел бы обсудить это с одним человеком, — обратился он к Гарри. — Могу вас заверить, что это самый надежный человек, которого я знаю, и только он может дать нам точные ответы. Конечно, я не упомяну о том, как вы здесь оказались.

— Николас Фламель? — спросил Гарри, удивив профессора трансфигурации.

— Вы знаете его?

— Нет, — ответил Гарри, — но я знаю о нём и его работах, — добавил он загадочно.

Дамблдор кивнул с одобрением.

— Вы не возражаете, если я обсужу это с ним? Я верю, что он сможет помочь вам понять, что произошло и что можно сделать для вашего блага.

Гарри кивнул.

— Если вы думаете, что это поможет.

Дамблдор ободряюще улыбнулся и начал писать письмо этому загадочному волшебнику. Закончив, он размашиста его подписал его.

— Фоукс? — позвал он.

Феникс появился в языках пламени, мелодично напевая.

— Отнеси, пожалуйста, это Николасу, — попросил Дамблдор.

Феникс, однако, был не в настроении слушать. Его маленькие черные глаза были сосредоточены на Гарри.

— Привет, Фоукс, — сказал Гарри, поглаживая птицу.

Фоукс повернул голову, любопытно посмотрел на Гарри, затем вновь запел и устроился у него на плече.

— Вы знакомы? — удивлённо спросил Дамблдор.

Гарри кивнул и улыбнулся.

— Слёзы Фоукса спасли меня, когда меня укусил василиск, — объяснил он, ласково поглаживая перья птицы. — А в моей волшебной палочке также есть перо Фоукса, — добавил он.

Фоукс вновь запел, и Дамблдор рассмеялся.

— Вот как? — задумчиво произнёс он, с улыбкой глядя на странную парочку. — Помню, как Бертрам пришёл ко мне и попросил Фоукса отдать несколько перьев. Ему пришлось немного поуговаривать его.

— Фоукс спасал меня больше раз, чем я могу сосчитать, — сказал Гарри, с любовью глядя на свою волшебную палочку.

— Интересно, — пробормотал Дамблдор.

— Что вы имеете в виду, Альбус? — поинтересовался Армандо.

— Я не претендую на понимание чудес создания волшебных палочек, но меня особенно интересует связь между мистером Поттером и его палочкой. Полагаю, связь довольно сильная. Как вы думаете, Гарри?

Гарри задумался над словами Дамблдора, затем кивнул.

— Был случай, когда я смог зажечь Люмос, хотя у меня не было в руках палочки.

— Это значительное достижение, — заметил Дамблдор. — Мне кажется, что благодаря слезам Фоукса, ставшим частью вас, ваша связь с палочкой укрепилась. Конечно, это всего лишь предположение. Точное объяснение может дать только Бертрам или Гаррик. Они — настоящие эксперты в этом деле.

— Но это можно обсудить позже, не так ли, Альбус? — вставил Армандо.

— Конечно, — согласился Дамблдор. — Прошу прощения, Гарри. Иногда я слишком увлекаюсь своими размышлениями.

— Я знаю, — усмехнулся Гарри.

Армандо и Дамблдор обменялись взглядами, после чего Армандо пожал плечами.

— Когда вы хотите начать занятия? — спросил он.

— Как можно скорее, — ответил Гарри. — Я не думаю, что бездействие пойдёт мне на пользу. Минерва тоже это сказала.

— Минерва?

— Да, перед тем как я к вам пришел, она потратила нам меня полчаса, обучая трансфигурации, — рассмеялся Гарри. — Всё это действительно странно.

Армандо почувствовал очередное сочувствие к мальчику.

— Думаю, если мы сможем обеспечить вам немного обычной жизни, это поможет, Гарри, — предложил он. — Профессор Дамблдор оценит ваши знания завтра и решит, над чем нам стоит поработать во время наших занятий. Приходите завтра к девяти утра, и мы сможем сразу начать.

Гарри кивнул, вставая и поглаживая Фоукса в последний раз.

— Не забудь доставить письмо, — усмехнулся он.

Феникс схватил письмо и исчез в очередной вспышке пламени.

— Что-то не так, Гарри? — настойчиво спросил Армандо, когда мальчик остался на месте, явно колеблясь.

Гарри глубоко вздохнул. Армандо заметил, что мальчику нужно было выговориться, избавиться от чего-то важного.

— Я знаю, что мне нужно быть осторожным с тем, что я говорю, но мне нужно вам кое-что сказать.

— Это может иметь серьёзные последствия? — спросил Армандо.

Гарри кивнул.

— Даже если я ничего не скажу, это всё равно случится, — пробормотал он. — Война приближается, директор. В ближайшие годы мир магглов окажется в состоянии войны, и мы тоже. Есть волшебник, который втянет нас в это. Я не думаю, что все это можно предотвратить.

Армандо выглядел обеспокоенным.

— Уже говорят о том, что магглы готовятся к конфликту на континенте. Это то, чего я надеялся избежать. Однако о конфликте среди волшебников мне ничего не известно. Кто этот человек, который может представлять опасность для наших студентов?

— Геллерт Гриндевальд.

Дамблдор застыл, его глаза расширились от ужаса.

— Гриндевальд не появлялся уже несколько лет, с тех пор как посетил Штаты, — объяснил Армандо. — Вы уверены?

— Да! — твёрдо ответил Гарри. — Если у вас нет плана его остановить, начнётся война.

— Он не будет остановлен, — шёпотом сказал Дамблдор. — Геллерт не нападёт, пока не будет готов сопротивляться силам, которые к нему придут. Если вы не знаете, где он находится, ничего нельзя сделать.

Гарри покачал головой.

Ни книги, которые он читал, ни лекции Биннса не содержали этой информации.

— Вы не можете его найти? — спросил Гарри.

Дамблдор глубоко вздохнул.

— Я не могу. Геллерт Гриндевальд так же одарён, как и любой волшебник, которого вы когда-либо встречали: харизматичен, силён и крайне неуловим. Я подозреваю, что он воспользуется войной магглов, чтобы продвигать свои цели и привлекать последователей. Пока он остаётся в тени, нам будет трудно с ним справиться. Мы можем подготовиться как можно лучше, но этого может оказаться недостаточно. Гриндевальд опасен как никто другой.

Лицо Дамблдора помрачнело, и Гарри едва удержался от того, чтобы не сказать, что именно он будет тем человеком, кто одержит победу.

Даже обсуждая Волдеморта, Дамблдор не проявлял такой тревоги. Гарри не мог не подумать, что Гриндевальд представляет собой нечто большее, чем он знал.

Гарри подозревал, что Дамблдор знает больше, чем говорит, и это его не удивляло.

Человек хранил пророчество в секрете всю его жизнь, несмотря на многочисленные возможности раскрыть его, он так и не сделал этого.

Поэтому Гарри больше не чувствовал, что может полностью доверять ему, особенно когда речь шла о его безопасности. Дамблдор был слишком скрытен в важных вопросах, и это его беспокоило.

Тем не менее, он кивнул, принимая то немногое, что ему удалось узнать.

— Я просто подумал, что вам стоит это знать, директор, — сказал он Армандо, прежде чем покинуть кабинет.

Армандо посмотрел на коллегу и неопределённо покачал головой.

— Какие мысли, Альбус?

— Пока мы не узнаем больше, мыслей нет, — ответил Дамблдор с обеспокоенным выражением. — Это тревожные новости, но я буду следить за любыми слухами. Мистер Поттер явно встревожен, и не без основания. Гриндевальда нельзя недооценивать.

— Вы знаете его лучше меня, Альбус, — заметил Армандо. — Если судить по событиям в Америке, темные времена могут действительно наступить.

Дамблдор кивнул в знак согласия.

— Как вы оцениваете Гарри на данный момент? — спросил он.

— Я думаю, что этот мальчик пережил очень трудную жизнь, — ответил Армандо. — Достаточно взглянуть ему в глаза, чтобы понять это.

— Действительно. Он очень интересен и, можно сказать, счастлив просто от того, что ещё жив. Его истории прозвучали бы фантастично для любого, но он всегда был честен.

Армандо покачал головой.

— Считаете ли вы, что Фламель сможет помочь ему?

— Это ещё предстоит выяснить, — ответил Дамблдор. — Если кто и может помочь, так это Николас, но сначала нужно понять, что именно беспокоит мальчика. После всего произошедшего, даже столь ужасное проклятие должно было бы либо убить его, либо его последствия должны были бы исчезнуть.

Армандо нахмурился.

Хотя он и не был столь сведущ в магии, как Дамблдор, он знал достаточно, чтобы понять, что Дамблдор прав.

— Что же нам делать дальше?

Дамблдор задумчиво потер подбородок.

— Я полагаю, что шрам мистера Поттера — это не просто результат смертельного проклятия, а следствие неудавшегося ритуала. Защита его матери не сработала так, как предполагалось, и, возможно, есть нечто большее, о чем даже Гарри не знает. Без воспоминаний трудно подтвердить мою теорию, но я думаю, что Николас лучше всего сможет помочь нам. Его знания ценны, и было бы глупо не воспользоваться ими.

— Значит, мы ждём, пока поговорим с ним?

— Да, так будет лучше всего.

* * *

Покинув кабинет директора, Гарри всё ещё не мог избавиться от чувства дискомфорта от последней части разговора с Диппетом и Дамблдором. Дамблдор, похоже, не был удивлён, что Гриндевальд снова проявит себя в ближайшем будущем, но также не проявил никакой срочности в решении этой проблемы.

Гарри не мог не задаться вопросом почему. Несмотря на недавние странности в поведении Дамблдора, он всё ещё был удивлён его безразличием.

Сколько бы Гарри ни ценил помощь Дамблдора, именно то, чего тот не сделал, всё ещё тяжело давило на его мысли.

У Дамблдора было множество возможностей прояснить пророчество и улучшить жизнь Гарри, но, похоже, это не было для него приоритетом.

«Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда…»

Гарри мучили не столько сами слова, сколько неопределённость пророчества и табличка, прикреплённая к нему в Отделе Тайн.

«С.П.Т. и А.П.В.Б.Д. Тёмный Лорд и Гарри Поттер (?)»

Он остановился и покачал головой.

Нет, пророчество не могло относиться к нему и Гриндевальду, так ведь? Пророчество не указывало конкретного Тёмного Лорда, но оно было составлено спустя годы после того, как Гриндевальд был повержен.

Он снова покачал головой, отгоняя эти мысли.

Это невозможно. Гриндевальда должен был победить Дамблдор, а предназначение Гарри было в другом — и сейчас тот был лишь маленьким мальчиком.

Где же Том Реддл?

Гарри помнил только, что он был сиротой, и всё. Он не знал, где он вырос, и когда он поступит в Хогвартс.

Он раздражённо вздохнул.

Почему Дамблдор не счёл нужным рассказать ему обо всём этом?

Не то чтобы директор мог предсказать, что произойдёт с Гарри, но, по крайней мере, он должен был проявить срочность в предоставлении информации.

В конце концов, он ожидал, что Гарри справится с Реддлом.

Гарри вошёл в башню и обнаружил, что она пуста, и это его обрадовало. Головная боль уже начинала нарастать, и он хотел только одного — лечь в кровать.

Хотя он понимал, что предстоит, это не обещало лёгких решений и предотвращения событий.

Многое уже пришло в движение и не подлежало изменению; всё, что он мог сделать, это ждать, как всё развернётся.

Тем не менее, если появится возможность вмешаться, он сделает это.

Судя по поведению Дамблдора, рассчитывать на его действия, особенно против Гриндевальда и Тома, в нужное время не приходилось.

Это означало, что всё будет зависеть от него, и хотя это не радовало, он не собирался сидеть сложа руки и ждать, пока всё закончится, как это было раньше.

Тысячи погибли во время восхождения к власти Гриндевальда и последующей войны.

Если есть что-то, что Гарри мог бы сделать, чтобы предотвратить это, он сделает, и плевать на последствия.

Если это означает действовать в одиночку, так тому и быть.

Он не мог просто сидеть сложа руки и позволить, чтобы то, что уже было, повторилось вновь.

Может быть, у него действительно есть что-то вроде желания спасать людей, как называла это Гермиона.

— Пожелайте мне удачи, — пробормотал он, глядя на фотографию родителей, оставленную на кровати.

Возможно, он получит помощь, но он не будет на неё всецело полагаться. Скрытность Дамблдора подтвердила только одно: как бы это ни было больно, но от правды не скроешься.

Когда придёт время, Гарри предстоит столкнуться с Томом Реддлом в одиночку. Не будет Дамблдора, чтобы защитить его или спасти от неминуемой гибели.

С этими мыслями Гарри понимал, что ему нужно быть готовым к тому, что принесёт будущее. По крайней мере, он находил утешение в том, что у него было время на подготовку.

Теперь больше чем когда-либо он чувствовал себя одиноким.

В конечном итоге всё сведётся к нему и Волдеморту.

Без нужных знания Гарри скорее всего не сможет предотвратить возвышение своего врага, но есть шаги, которые он может предпринять, чтобы осложнить ему этот путь. Даже находясь в замке, он мог начать действовать.

Он задумчиво кивнул, размышляя о предстоящих испытаниям и о предоставленных возможностях.

Маловероятно, что он когда-либо был бы готов встретиться с Волдемортом в своём времени. Тот имел десятилетия опыта, но здесь в этом времени он мог стать ему равным. Возможно, его путешествие назад во времени было неизбежным, независимо от того, что он сделал?

Он нахмурился при этой мысли, слова пророчества снова начали его преследовать.

«И один из них должен погибнуть от руки другого…»

Судьбой было предопределено, что они встретятся, и Гарри придётся убить Волдеморта, если он хочет выжить.

Тем не менее, находясь здесь и сейчас, когда мир стоял на грани катастрофы, он не мог избавиться от ощущения, что пророчество содержит гораздо больше, чем он предполагал до сих пор.