Оковы Крови (гет)

Итак, что же случилось со мной? Откуда я узнал о тайне Выручай-комнаты и почему я искал там книгу, а не нечто иное?

Начнем с того, что после оригинально проведенных каникул, мне бодаться с Поттером откровенно расхотелось. Я лишь терял время, хотя еще на втором курсе освоил заклятие, создававшее змею из ничего. Благодаря связи с Филиусом Флитвиком, который хоть и не любил меня как человека, но признавал за мной возможность стать Мастером его искусства, собственно, как и Снейп, я сумел продвинуться дальше простых мыслей о научной работе и изучения Истинных Чар. Получив от полугоблина ответ, я долго размышлял и все же решился, отписав Флитвику, что займусь воплощением.

Ведь, по мнению Мастера Чар, одному мне ту работу, что я решил сделать, не потянуть.

Но обо всем по порядку.

1995 год от Р.Х. Хогвартс-Экспресс, Северо-Шотландское Нагорье, Шотландия, Соединенное Королевство

Странные вещи творились в Хогвартсе…

Я не могу не верить Поттеру. Я просто знаю, что он прав.

Смешно.

Единственные, кто верит ему — это его враги и его друзья. Ведь наверняка это именно так, особенно после того ведра помоев, что вылили все политические противники Дамблдора на его этого «мальчика-который-выжил».

Все люди верят газетам. Нет, не так. Все люди верят печатному слову!

Друзья…

Сейчас я думаю, насколько я был глуп, вечно вписывая отца во все свои дрязги… Но как умен отец, пользовавшийся мной в своих… Причинить вред Директору, по старой памяти, за все хорошее… Мне уже не десять лет, я прекрасно понимаю многое из того, что происходило да и до сих пор происходит в этой чертовой школе. Признаться, я и на грязнокровок так злюсь, потому что именно эти чудесные люди виноваты в той заднице, из которой не можем вылезти мы, нормальные просвещенные и традиционные маги. Им кажется, мы цепляемся за традиции, проводим кровавые ритуалы, не знаем мир маглов и не желаем его узнавать… Для маглокровок ввели Рождество в свое время. Хэллоуин. День Влюбленных, черт бы его подрал!

Не одна Грейнджер прочла Историю Хогвартса. Только я умею читать между строк, в отличие от нее. Даже там, в самой общедоступной книге, можно увидеть разительные перемены как в обучении, так и в отношении к магам разных уровней.

Но Грейнджер не знает, что все те, кто не позабыл предков, могут рассчитывать на благословение самой Магии в магическое совершеннолетие. Это слегка меняет восприятие и немного увеличивает контроль над собственными силами, ничего серьезного, если подумать, но нередко именно контроль играет огромную роль в сотворении сложнейших чар.

В этом году мне наконец представилась возможность отдохнуть от отца и его давления. Он занят Темным Лордом, а Темный Лорд занят им… А я занят тем, что безразлично смотрю мимо этих чертовых гриффиндорцев и Грейнджер в том числе!

С чего бы еще она мне вспомнилась?! Уж не оттого, что не могу забыть!

Но Грейнджер здесь не главная проблема, как ни странно. Уж грязнокровку-то, особенно никак ко мне не относящуюся, перетерпеть… Мне не десять лет. Легче просто перестать вымещать свою язвительность на всех подряд… Ведь это так мелко.

Немного поменял мои взгляды на жизнь обычный магловский театр, где попалась довольно-таки жизненная ситуация. Постановка, как я понял, была не ахти какая, но запомнился злодей. Мелочный, туповатый и пафосный. А еще твердолобый. Не менее твердолобый, чем герой. И тоже постоянно манкировал родственниками. Как я, прямо.

Причина не то, чтобы весомая, но стоящая, как мне кажется. Не хочу быть похожим на мелкого злодея, чья суть только в том, чтобы дать возвыситься на его проигрышах его противникам. К чему все это? Мне вообще шляпа Рейвенкло предлагала, но я так ее оглушил воплем «Слизерин», что она поддакнула. Уж этот-то момент, из-за которого я первое время пытался делать из себя настоящего слизеринца, растягивая слова похлеще отца и дергая гриффиндорцев… Ну, скажем, того рохлю Невилла. И еще из благородного рода — ни одного заклинания, ни одного артефакта защитного не надевал тогда, вот же... Но учиться мне на отлично ничто не может запретить.

Но это не самое важное здесь и сейчас — вспоминать Лонгботтома и думать об оценках. Да и Грейнджер, что уже стала нервничать ощущая на себе мой блуждающий взгляд, тоже не особо важна, хотя я все еще не перестаю пялиться в ту сторону, потому как со всех остальных я почти ощущаю какие-то смутные желания, напоминающие мне Паркинсон или, наоборот, Гарри Поттера… Вот! Вот важнейшее мое свершение! Я смогу отвязаться от Паркинсон, черти б ее взяли! Она просто невыносима в последнее время стала!

Слава Мерлиновым кальсонам, я умудрился пропихнуть через папочку нечто вроде декрета, заставляющего старост факультетов патрулировать вместе со своими коллегами с других факультетов. Вроде как, во имя дружбы и взаимопонимания, ага. А на самом деле — мы по моей инициативе решили не заключать помолвку в следующем году, но Панс, в прошлом милейшая девочка с острым язычком и довольно-таки приятной глазу внешностью, стала, возможно, благодаря пробудившимся гормонам, великолепной представительницей племени мегер-обыкновенных. Пусть даже внешность у нее… Скажем так, увеличилась на пару округлостей.

Надеюсь, мне не припишут Грейнджер. Хотя, думаю, ничего катастрофичного. Все же, мы не школьные префекты, что живут в одном месте, насколько я помню. Всего несколько часов в неделю молчаливого патрулирования — это вполне стоит того. Я не сомневаюсь, что молчаливого, потому как со своей стороны я не допущу больше… Скажем так, бессмысленного и потому ошибочного оскорбления в сторону этого гриффиндорского трио. Всегда заканчивается хреново, ведь бессмысленное оно потому что большая часть этого трио — два достаточно тупых гриффиндорца, а тупые гриффиндорцы не склонны к полемике и спорам. А взрослые образчики склонны ещё и к несмешным шуткам над теми, кто объективно слабее.

Этим летом из-за самоуправства того психа, Грозного Глаза, пришлось пережить окончательную растрансфигурацию. Сложная трансформа тела, причем при помощи чужой воли, не проходит бесследно для ауры и ментального тела. Я все-таки, хоть и колебался, рассказал отцу о случившемся. Да, бледнел, краснел ушами и заикался, как никогда ранее. Но не зря! Оказывается, если бы я вдруг решил изучить анимагию, то запечатленная на моей ауре личина хорька так там бы и осталась. Если бы я, перед этой самой анимагией, не додумался снять со своего магического тела все лишнее. Мерлин знает, что за тело, я не видел, но, если судить по ощущениям того не особо темномагического, но все же требующего секретности из-за нашего министерства Магии, ритуала, это тело у меня имеется.

Но к сожалению этот ритуал создал мне больше проблем, чем сумел решить. Маг, помогавший его проводить, профессионал своего дела, нанятый из Болгарии, сообщил мне, что лучше бы установить стабильную форму для трансформации, чтобы больше таких эксцессов не случалось. Он, конечно, намекнул, что не против еще разочек за те же деньги съездить в Англию… Но отец, все же, больше экономист, чем аристократ, только и делающий, что сыплющий деньгами. Потому одним из условий для меня летом было научиться анимагии. Конечно, папа нанял хорошего учителя, и теперь я качественно по-новому смотрю на мир. В частности, на мир Зелий.

Мастером Трансфигурации мне не стать — так сказал учитель. Но ему выплатили ровно пол суммы того, что было отдано за тот ритуал. И ему было абсолютно наплевать, что талант у меня к Чарам и Зельям, а не к Трансфигурации и концентрации сознания. Но если с Трансфигурацией мне просто не очень повезло еще при рождении, то концентрировать сознание необходимо учиться для множества магических дисциплин… Как оказалось. Отцу я этого сообщать не стал — он и сам, наверное, сразу не понял, насколько великий подарок он мне сделал к новому учебному году! Ведь теперь, как просветил меня Крестный, моя окклюменционная природная защита может быть обойдена только веритасерумом допросной дозировки или мастером окклюменции после пятнадцати минут осады. Все же, усовершенствование защиты, именно самой защиты, а не построения разума, как пишут во многих учебниках, принесло свои плоды. А для моих любимых Чар концентрация должна быть не меньше, как и для не менее любимых Зелий.

Конечно, как для Зельеварения, так и для Трансфигурации необходимы немного разные стороны этой концентрации, ведь если бы все было так просто, то всякий маг, освоив концентрацию, мог бы стать универсалом, но этого не происходит. Нужен учитель — раз, нужна практика — два, нужен лучший контроль магии — три.

И, кстати. После всех своих художеств. С анимагией.

Я могу чувствовать анимагов при помощи одного интересного амулета, который мне подарил мой преподаватель на прощание.

И я, кажется, знаю, как мне поиздеваться над Пот…

Улыбка, расплывшаяся на моем лице, воистину мечтательная и немного отдающая садизмом, если судить по тому, что я ощущал, заставила обратить на меня внимание не только Грейнджер, но и рыжего Уизела. Он что-то недовольно проговорил Гермионе и заткнулся после её короткого ответа.

Хотя нет, я же не буду сдавать собственного дядюшку аврорам, будь он хоть кем… Хотя наследство… Но я думаю, раз Сириус Блек является крестным Поттера и не растерял совсем мозги, он должен был оформить на него завещание… Да и особого толка я в этой эскападе не вижу. Только нервы вымотаю. Большей частью, себе. Да и слишком уж это — мой учитель по трансфигурации как-то выдал простую истину: «Если предать в мелочи, сделаешь это с родным». Так вот, я пока что в мелочи только пакостил, и то это было детской завистью, игрой, чем угодно, но не предательством. Как бы то ни было, мама нередко говорила о своей детской дружбе с кузеном. И не думаю, что она будет в восторге, если увидит во мне второго отца.

— Че лыбишься? — вопрос, заданный крайне грубым и не особо приятным, особенно, явно с недосыпа, голосом, прервал мои размышления, и я недовольно поморщился.

— Да вот думаю, придется ли мне с кем-либо из вас патрулировать, — я ухмыльнулся и посмотрел на Грейнджер, а Уизли, видимо, не желая что-либо узнавать напрямую у так ненавистного ему меня, обратился к Макмиллану, старосте Хаффлов.

— О чем он?

Ну а я, воспользовавшись как отвлеченностью от мира сего Панси, что доставала Ханну Аббот в углу купе, так и рыжего, прицепившегося словно репей к бедному… как же его… Эрни, хитро улыбнулся гриффиндорке и подмигнул. Стоит наладить отношения хотя бы с ней из этой их чокнутой троицы, хоть поспокойнее год проведу. Ну а по поводу грязной крови... Все же я общался целое лето с великолепным мастером своего дела и, по принятой терминологии, таким же грязнокровкой, как и Грейнджер — отец не смотрел на родословную, а руководствовался деньгами и качеством, потому как в сфере услуг это не бог весть как важно. Тем более, назвать его грязнокровкой— это сильно погрешить против реальности. Мужчина разбирался в таких нюансах ритуалов, о которых не все аристократы знают.

И он мне вправил… ну, разве что, самую капельку, мозги. Как оказалось, фактически маглорожденный такой силы как он способен создать свой собственный род. Но для этого необходим патронаж достаточно сильного другого рода, обязательно древнейшего, и создание родового камня, инструкция по выделке которого утеряна то ли за ненадобностью, хотя это, по-моему, бред, то ли по дурости кого-то из тех, кто имел эту инструкцию. А Грейнджер теоретически будет не менее сильной, чем тот Мастер, о чем говорят ее результаты. И может прекрасно войти в любой чистокровный род, увеличив его силу… Хотя это в идеале. На меня девчонка даже не посмотрит пока, все-таки, слишком мы на разных позициях стоим, разве что, полюбуется тайком, хе-хе… Ну, я же не слепой, в самом деле, она ведь покраснела, так ведь?

Итогом всех моих мыслей явилось окончательное решение создать большее количество точек соприкосновения с умнейшей девушкой Гриффиндора… Ну, раз уж с умнейшей девушкой Слизерина, старшей Гринграсс, в свое время не сошлось на почве Паркинсон… Да и давненько это было, глупый был тогда, возможно если с Грейнджер не пройдет…

* * *

— Трум-пум-пум, — копировал я Дамблдора, напевая себе под нос, — пум-бурум-пум-пум…

Крэбб и Гойл, грузные, но дружные, решительно раздвигали все и вся на своем пути, параллельно умудряясь уточнить в каком месте обретается Поттер.

Краем глаза улавливаю знакомое лицо и приветливо улыбаюсь черноволосой девушке в форме Рэйвенкло. С ней рядом какое-то рыжее недоразумение… Ну, не рыжее, в том смысле, что то самое рыжее, а такое, знаете ли, каштановолосое, что рыжиной отдает и Уизелами вроде бы не пахнет.

— Чжоу Чанг, — киваю я. — Нужно купе Поттера, подскажи, пожалуйста.

— С чего бы?.. — фыркает милашка, а я делаю вид, что просто таю, расплываясь в подходящей случаю улыбочке.

— Я хотел пообщаться не с Поттером, а с Грейнджер. У меня к ней дело, — улыбаюсь снова, только более спокойно и заранее сотню раз выверено напротив зеркала.

Раскосые глаза лукаво блестят, а я обещаю себе, что не смотря на запрет женитьбы на китаянках, я просто должен вы… кхм… ну, я все-таки должен быть в чем-то похож на отца, кроме внешности?! А папа мой был известным ловеласом, как случайным образом поведала мне мамочка однажды лет в четырнадцать… Хм… Наверное, именно тогда мне пришло в голову подкатить к девушке старше меня на год и попытаться пригласить ее на свиданку… Хм… Вот же… Дурень.

Учитель заявил мне в одну из тренировок, когда речь зашла о Макгонагалл, а с Макгонагалл на неприступных девушек, что вестись надо не на лед, разврат или красоту, а на ум, количество общих тем и необычность лично для тебя. Тогда я неудачно пошутил, что двум котам всегда есть, о чем поболтать, и Мастеру стоит оценить необычность профессора МакКошки. Н-да… Как же мне тогда досталось…

— Как ты? — я сменил тон на более доверительный. — Поверь, если бы я знал хоть что-то о Лорде, я бы…

— Малфой, не стоит меня жалеть, — блеск ушел из глаз, а начинающееся веселье убила ощутимая боль потери. Я природный эмпат, как и окклюмент, и не могу не жалеть, идиотка.

Но ты этого не узнаешь. Потому что, кажется, даже Грейнджер не стала бы дергаться от столь невинных слов.

— Чувство вины, — я вздохнул. — Не смотря на то, что я к этому никаким образом не отношусь… Кхм… Оно все равно откуда-то берется. Будто я тоже виноват.

— Чжоу, — подала голос подружка «не-помню-как-звать». — Пойдем.

— А, да, — будто очнулась китаянка и посмотрела мне в глаза. Я знал, что она там видит. Участливое пасмурное небо. Не сталь и не лихорадочный блеск дознавателя, что порой мелькают, если я увлекаюсь… — Пока, Малфой.

— До скорого, — я улыбнулся в ответ.

Мне отчего-то нравится улыбаться.

Прав был мастер!

А Снейп — нет.

* * *

Мы с Крэббом и Гойлом обнаружили вагон, наверняка содержавший в своих недрах Поттера, по горячим следам двух старост, а особенно увлекательным оказалось путешествие по стопам Уизли, что, судя по толкам между второкурсниками, умудрился сбить одного из них с ног, повалив на девочку, что сейчас сидела рядом и баюкала кисть. Уизли явно был разозлен моими подколками во время проведения нашего первого совета… Но таким образом я договорюсь до того, что виноват тут не он, а я. Кто его заставляет быть ужаленным в задницу кабаном, не терпящим младшекурсников на своем пути?

— Мерлиновы кальсоны… — привычно ругнулся я. — Вот же… Я не слишком хорош в исцелении… Просто руки не доходили… Винс, Грэг, у вас нет?.. Черт, кого я спрашиваю… — на меня вылупилось две пары абсолютно непонимающих глаз. — Тупик, однако.

Я достал палочку выверенным движением из наручной кобуры.

— Дите, тебя как зовут? — я заметил, что под нацеленной палочкой маленькая гриффиндорка как-то вся сжалась, а мальчишки, боявшиеся трогать девочку, как-то подобрались, потому решил вначале пообщаться, чтобы… да просто чтобы не ошибиться и не зафиксировать девочке ногу вместо руки!

— Лиззи… — пробормотала девочка, испуганно глядя то на волшебную палочку, то на меня.

— Ты что, не хочешь, чтобы тебя лечили? — грозно вопросил я, уже почти придумав, как извлечь выгоду из положения.

— Префект, но вы же сами сказали, что вы не очень в целительстве… Вот она и боится! У нас на Грифиндоре все слышали байку про кость, удаленную Гарри Поттеру неумелым целителем! Конечно, мы не верим, но…

Меня разобрал смех. Помню-помню эту кость… И еще я упорно пытаюсь забыть, как мне копчик по частям собирали…

— Хорошо, ну, раз уж вы префекту Слизерина не доверяете, то уж Гриффиндорской умнице-заумнице Грейнджер вы не верить не можете! Так, Лиззи, раз ты так боишься за свою руку и заодно настолько не доверяешь слизеринцам… Придется звать Грейнджер! Грег, Винс… хотя нет. Я чуть было не сглупил по-крупному. Тогда сюда припрется целая делегация… Так, мальчик, ты у нас кто?

— Люк Армстронг, — вздернул нос малявка, отличавшийся пшеничным цветом волос.

— Ну что, Люк, давай, по поручению старосты, бегом за Грейнджер! Прибудем — не забудь меня найти, я торжественно накину тебе двадцать баллов. А тебе, мелкий, десять, — я обратился к другому мальчишке. — Вы оба остались рядом и попытались помочь. Это хорошо, — пояснил я. — А, да, кстати, впредь запомните, те, кто помогает мне, как префекту, в разумных пределах, конечно, получают по десять баллов за помощь и еще по десять за каждую соблюденную строчку в кодексе чести. Все же мы благородны, — с пафосом выдал я, посматривая на присмиревшую ребятню. — Так, ну-ка, что встал, быстро-быстро! — приказал я, помахивая ладонью.

— А меня зовут Нил Адамс, — поделился мальчик.

— Прекрасно, — я задумался и все-таки решился. — Крэбб, Гойл, можете валить куда взбредет. Мелочь не трогать, чужих не прессовать. Я за вас отвечаю, вы в моей свите, я префект — усекаете логическую цепочку? Вы лажаете — я лажаю, соответственно. Уяснили? А лажанетесь — я вас не знаю больше, ясно?

— Да, Драко, — почти хором выдали бугаи, синхронно нахмурив лбы. Я уже достал их с этим напутствием, но что делать, если в их тугодумные котелки ничего так просто не заходит?

— Вот, сюда! — раздался звонкий голос Люка, и в коридор из раскрывшейся на миг и донесшей до меня смех всей их дружной компашки двери вышла Грейнджер.

Дверь уже закрылась, а Люк упорно тянул маглокровку в мою сторону. Мы лишь встретились взглядами, она не отвела свой, а я не собирался сдаваться первым. Тут в ее сторону двинулись мои сопровождающие — к сожалению, им приспичило именно туда, а не в обратку. Это не играет мне на руку, потому как Грейнджер чуть попятилась, но бесстрашный малыш Люк, на которого она посмотрела как на воплощение Деймоса и Фобоса разом, снова потянул ее за мантию.

Наконец-то она заметила что-то кроме своих страхов! И то, что я вскочил с корточек после ее появления, и то, что я не ухмыляюсь, как обычно во время пакости, сделало свое дело. Она протиснулась мимо бугаев, что не посмели даже оттереть ее, ведь я приказал никого не трогать, а для них мое слово на данный момент является чем-то вроде спасательного круга — самим-то в общем-то по фиг, что делать, лишь бы не заморачиваться, и чтоб получалось…

— Вот! — Люк и Грейнджер подошли ко мне и девочке на полу. Та уже довольно-таки давно не плакала, но красные следы от слез под глазами оставались.

— Молодец, Армстронг. Адамс, свободен. Армстронг — туда же.

— А баллы? — заныл Адамс.

Люк пихнул его в бок локтем.

— Вы же не забудете? — с надеждой спросил мальчик

— Да-да, я их с вас не сниму, как и обещал, — закатываю глаза, в то время как Грейнджер садится рядом с девочкой и начинает водить над ее рукой палочкой.

Пока девушка отвлеклась, хитро улыбаюсь, киваю на нее детям и показываю вздернутым вверх пальцем, что все хорошо. Люк сияет, догадавшись, почему я просил его найти самостоятельно меня в Хоге, а Адамс куксится, но подчиняется настойчивой руке друга и уходит.

— Ну что, все хорошо? — спрашиваю у Грейнджер, едва касаясь ее плеча и садясь снова на корточки.

Грейнджер дергается от прикосновения и раздраженно выпаливает.

— Это вы ее так, что ли? Или те мальчики?

— Нет, это Уизел, — ухмыляюсь я. — Он ведь перся за тобой, лось рыжий? Вот, налетел на кого-то из тех мальчишек и отбросил на девчушку. Так, Лиззи?

— Угу. Это был большой рыжий мальчик… Больше префекта.

— То есть? — растерялась Грейнджер. — Рон же…

— Если ты не забыла, Грейнджер, я тоже префект, — язвительно прокомментировал я. — Со мной сравнили твоего несравненного…

— Он не мой… — поправила девушка, передернув плечами. — Заткнись!

Лиззи поднялась с пола и сжала-разжала ручку.

— Спасибо, мисс Гермиона! Спасибо, Префект!

— И почему ты Префект, а я — просто Гермиона?

— Возможно, для тебя это грубое слово слишком мужественно? — усмехнулся я по-доброму.

Гермиона вздрогнула и посмотрела на меня как магл на привидение.

— Да ладно, — я снова аккуратно прикоснулся к ее плечу, мне отчего-то было приятно осознавать это касание, не смотря на то, что оно почти ничего не значило. — Не дергайся ты так, грязнокровочка…

— Заткнись, Малфой! — громче, чем надо, воскликнула девушка. — Не смей меня…

И тут из купе вывалила рыжая харя и поттерская харя. Ну и рохля в придачу. А Ласка под номером семь всего лишь любопытно выглядывала из-за спины брата.

— Что надо от Гермионы, Малфой?! — грубо выдал рыжий, а Поттер поддержал.

— Ты че здесь делаешь вообще? Да еще и один?

— Да вот, вижу гр… Грейнджер грустит. Дай, думаю, развлеку ее разговором. У нас тут между прочим высоконаучный диспут! Подтверди, Грейнджер!

Мозг девушки работал неплохо. И она понимала, что если она скажет, что Драко обозвал ее, пусть даже скорее в шутку, но все равно обидно, то гриффиндорцы, если Малфой еще и нарвется, а он нарвется в любом случае, его точно распишут кулаками.

— Да, — выдавила из себя Грейнджер, — мы правда разговаривали, просто я не удержалась, он меня… м-м-м… перебил.

— Ну вот, — я приобнял девушку за плечи, твердо решив довести свою роль до конца, на что Поттер и прочие смотрели как, опять же, магл, только на привидение Мерлина. — Я даже прощения могу попросить, знаете ли!

— Э-э-э… — глубокомысленно выдал Уизли, смотря на открывшуюся его взгляду картину нечитаемым взглядом.

— А о чем вы говорили? — почти разрушила маску спокойствия на моем лице, вот же рыжая!

Ну, скажу про ту тему, которую и хотел обсудить с Грейнджер, ведь… Думаю, раз она что-то там пыталась доказать о правах эльфов, должна была знать о магической подпитке существ от волшебника и дома этого волшебника, если дом магический. Меня удивила, когда я этим увлекся, схожесть связи с разумными или полуразумными фамильярами.

— Ну… Э-э-э… Я… хм… Я хотел узнать у Гермионы насчет ее книзла, разумен он или нет. Просто я пишу работу по чарам связи между разумными существами и магами. Сравнительная характеристика фамильяра и домового эльфа, если короче.

— Работу? — вылупился Поттер.

Грейнджер же себя, что похвально, сдержала, ведь она, якобы, уже слышала об этом. Хотя повеяло легким удивлением.

— Лучше бы тебя тема заинтересовала, Поттер, — я ухмыльнулся. — Спер моего домовика — и радуется ходит. Хоть Добби и придурочный немного, но польза-то от него была! Пришлось вот нового покупать и к источнику подсоединять, а это ведь не кнаты стоит, тем более, работа с источником Мэнора… Не всем же, как ты, на одного себя его верность завязывать... Хотя, кстати, идея неплохая, надо будет подумать над этим… Заодно изучу разницу связей… Хм… А главное — их основные принципы! Самое крутое — это то, что на самом деле данные связи создаются самой магией, только фамильярские — в момент привязки фамильяра и дальнейшей притирке, а эльф — хочет выполнять наказы хозяина. Кстати, а тот полудурок не говорил про уши и печь?

— Ну, говорил… А что? — не понял Поттер.

— Детская травма, — помрачнел я. — Моя, — добавил, взглянув на всех тяжелым взглядом. — У них же уши — самое больное место на теле. А мне семь лет, у меня магия, со мной обязательно эльф торчит, если мама спит или с отцом на приеме, так этот дурак, когда обжегся, хлопал по всему Мэнору в поисках лекарства от боли. Ну, я его и приголубил тогда с испугу… Еще придурочнее стал…

— Малфой, — прыснула в кулак Грейнджер, — ты…

— А что Малфой?! Я уже сколько лет Малфой! — вскричал я. — Так что, ты займешься со мной этой работой? — я приложил руку к сердцу. — Обещаю, приставать не буду! Перебивать не буду! Обзывать не буду! Мне просто не с кем! Ты одна в Чарах также сечешь!

— Ну-у-у…

— Нет! — рявкнул Поттер. — Ты совсем сбрендил, Малфой?!

— Что? — округлила глаза Грейнджер. — Ты за меня еще решать будешь, Гарри Джеймс Поттер?!

— Я присоединяюсь к Гарри, — прорычал рыжий, посматривая на меня как на уже готовую отбивную. — Не стоит тебе с ним… Водиться…

— Хм… Поттер… Похоже, мне не остается ничего иного, как шантажировать тебя! — я это заявил почти весело, но видно было, как напряглись все, включая меня. — Может мне стоит порыть землю носом, словно пес, и напасть на след твоих прегрешений?

— Ты! — Поттер бросился на меня, Уизли следом, и если Шрамолобого я задержал связкой импедимента-инкарцерус, то от Уизела мне хорошенько прилетело в челюсть.

— Фините Инкантатем! — раздался надо мной голос Гермионы. — Эпискей, — теперь ближе к лицу. — Малфой, ты в порядке? — обеспокоенно.

— Жить буду… Воды мне, да побольше, Грейнджер… — в лицо ударила струя воды. Ого! Невербалка! Правильно Флитвик сказал, золотые руки и волшебные мозги… Зря я ее раньше недооценивал…

— Бла-кха-дарю… — отплевываясь от нежданного душа, я поднялся не без помощи Грейнджер. — Синяка точно нет? — девушка помотала головой и опасливо на меня посмотрела, типа, вдруг чего выкину. Я же воззрился на нее с немым состраданием и выразительно перевел взгляд на пару гриффиндорцев, что неоригинально обругивали меня от истока рода до конца времен. Я осушил свою одежду также невербалкой и бросил. — Ну ладно, Грейнджер, давай как-нибудь в библиотеке, я там часто бываю, хорошо?

Девушка рассеяно кивнула и принялась за успокоение своих друзей.

Я же поспешил ретироваться.

Все-таки, меня ждал знаменательный год!

Ну, я тогда так думал.