Я знаю! (джен)

— Гарри, дорогой мой! — воскликнула профессор Макгонагалл, когда я вошел в ее кабинет. — Как я рада тебя видеть! — в ее голосе звучала искренняя радость и, почему-то, тревога. — Тебя уже выписали? С тобой действительно все в порядке?

— Да, все хорошо, — я постарался изобразить самую успокаивающую улыбку.

— Ты уверен? Что говорят целители?

— Говорят, повезло нам. Правда, все в порядке. Вы же видите, меня уже отпустили. Джеймса тоже, он дома. То есть, в Норе — его Молли забрала.

— В Норе? А Джинни... — Макгонагалл прижала ладонь к шее, словно пытаясь задушить рвущийся крик. — Она осталось в больнице? Что с ней?!

— У нее все хорошо — целители просто перестраховываются... роды скоро.

— Слава Мерлину!

Я вдруг заметил, что пальцы у нее мелко подрагивают, губы искусаны и окружены тонкими морщинками, будто царапинками. Она ведь уже старенькая! Переволновалась за нас, не спала, наверное, — вон какие мешки под глазами. Но спина, как всегда, прямая, вид строгий, уверенный, только с голосом справиться не может: то частит, то шепчет. Я постарался успокоить ее:

— У нас все отлично, правда!

— Слава Мерлину! — повторила Макгонагалл и опустилась в кресло. — Гарри, ты снял такой камень с моей души! Я не знала, что делать, чем вам помочь? Если бы только Альбус... К новому директору обращаться бесполезно! — гневно прервала она себя. — Я позвала Северуса...

— Так это вы его вызвали?! — не сдержавшись, я ее перебил. — Вы знали, что он жив? Знали, где он?!

— Нет, где он, я не знала, — она покачала головой. — Я обещала не искать его... никогда. Я отправила Патронус... обошла запрет... почти по-слизерински, — улыбка у нее получилась какой-то кривой.

— Вы знали, что он жив, знали и не сказали нам?!

— Я обещала, Гарри. Обещала никому не рассказывать. Северус не хотел, чтобы кто-то знал...

— Но почему?! Он же... я же рассказал, что он герой! Рассказал о том, что он сделал для нашей Победы! Его оправдали, вручили Орден Мерлина... посмертно вручили! Зачем ему понадобился скрываться, прятаться?!

— Не знаю, Гарри. Настоящего разговора у нас так и не получилось: я была слишком расстроена... слишком подавлена, чтобы помочь ему открыться. Северус огрызался и язвил, как обычно. Он сказал, ему все осточертело, — Макгонагалл осуждающе поджала губы, — и он хочет, чтобы его наконец оставили в покое. Все. Навсегда. Спорить с ним тогда было бесполезно, — тяжело вздохнула она. — Северус ужасно устал за этот год, он был измотан и физически и морально, я просто не могла давить на него!

— Понимаю.

Представляю, каково ему было. Ловить негодующие взгляды, слышать за спиной перешептыванья... на себе испытал. Когда выяснилось на втором курсе, что я парлестангом владею, меня наследником Слизерина называли — не сладко тогда пришлось. А на четвёртом от меня даже Рон отвернулся!

— Я думала, Северус передохнет, поправит здоровье, успокоится и сам свяжется со мной. Убедится, что преследование ему не грозит, наоборот... Узнает, что ты не питаешь к нему неприязни и делаешь все, для того чтобы очистить его имя... Я была уверена, он не сможет остаться равнодушным! Но он так и не объявился. За восемь лет ни письма, ни знака... даже Горацию весточки не послал.

— Слагхорн знал! Я так и думал!

— Не просто знал — он, фактически, спас Северуса!

— Правда? — я удивился. Не похож Слагхорн на человека, который будет кого-то спасать.

— Северус использовал заклятие... или зелье — я не знаю точно — которое высвобождает все скрытые силы, все резервы "в момент, когда коса уже коснулась плоти", — процитировала Макгонагалл то ли Снейпа, то ли какого-то поэта.

— Здорово!

В ответ она строго нахмурилась:

— Это — Темная магия, Гарри! Ее используют не целители, а палачи!

— Но почему?!

— Целители говорят, нужно спасать страждущего, но удерживать душу — нельзя. Ты знаешь сказку о трех братьях, — Макгонагалл грустно улыбнулась.

Я кивнул. Конечно же, я помнил историю Игнотуса!

— Для того, кто не боится смерти, не противится ей, она становится увлекательным приключением. Душа, насильственно удержанная, расплачивается посмертием. Освобожденные магией силы быстро сгорают, и человек умирает, но, обессиленный, измученный, уже не может отыскать свою дорогу.

Я содрогнулся, вспомнив то, что осталось от Волдеморта на вокзале. Он, наверное, не самый удачный пример, но даже с целой душой застрять в таком месте — веселого мало!

— Северус не мог не понимать этого, но он во что бы то ни стало хотел реализовать план. Наверное, — Макгонагалл усмехнулась невесело, — считал, что ты не сумеешь победить Волдеморта! Благодаря Тёмной магии он получил отсрочку, но ему пришлось восстанавливать свое физическое состояние. Когда он залечил рану, нейтрализовал яд, восполнил кровопотерю, все крестражи были уничтожены, и ты уже вышел на бой. Северус оставался зрителем, а потом... потом разбуженные магией силы иссякли...

А я? Чем я был занят тогда? Воспоминания, как в тумане... Наверное, я спросил вслух, потому что Макгонагалл сказала с улыбкой:

— Гарри, ты еле на ногах стоял, но все рвался что-то делать, кому-то помогать. Нам еле удалось отправить тебя отдыхать. Ты был настолько обессилен, что провалился в сон, едва коснувшись подушки. В какой-то момент, когда никого поблизости не было, ко мне подошел Гораций и сказал, что не верит в смерть директора, — Хогвартс должен был отреагировать на нее. Он оказался прав. Северус был жив... пока еще жив. Он пытался снять эффект того заклятья, которое применил к себе. Не думаю, что ему удалось бы. К счастью, Гораций — умелый зельевар и разбирается в Тёмной магии.

Последовала долгая пауза. Я ждал продолжения.

— Я чувствовала себя виноватой, но Северус не захотел слушать моих извинений. Он потребовал, чтобы я никому не рассказывала о нем и не пыталась его искать. Я обещала. В один прекрасный день он просто исчез, не попрощавшись, не оставив даже записки. Вот так.

— Но почему?! — воскликнул я.

— Не знаю. Боялся мести Пожирателей Смерти?

— Нет! Снейп — не трус!

— Если бы речь шла о ком-то другом, я бы предположила, что ему стыдно смотреть в глаза тех, кого он так долго обманывал, — задумчиво произнесла Макгонагалл. — Но Северуса подобные мелочи никогда не смущали. Я не могу поверить, что он на самом деле хотел избавиться от прошлого, жить без него.

— Тогда он не стал бы возвращаться! — воскликнул я. — Он же вернулся, спасти меня, правда?

Макгонагалл кивнула:

— Сперва он ответил, что ты уже не мальчик, а муж и отец, к тому же аврор, и он не обязан тебя спасать...

— Постойте! Он знал, что я женат, что у меня есть ребенок... Значит, он следил за тем, что происходит в Британии, интересовался моей жизнью!

— Похоже так и есть.

Я чувствовал, что от моего внимания ускользает какая-то деталь, без которой невозможно разгадать эту загадку.

— Я не сразу решилась отправить Патронус Северусу, мы обсудили такую возможность с Горацием, но он решительно не хотел брать на себя ответственность, высказавшись определенно. А время уходило! Мои сомнения развеял Альбус... портрет директора Дамблдора. Ты же знаешь, Гарри, портреты предшественников помогают действующему директору Хогвартса своими советами. Я, конечно, только заместитель, но Альбус всегда тепло относился ко мне. Он не отказал в помощи. Он сказал, что Северус никогда не простит мне, если сейчас я не позову его. И никогда не простит себе твоей смерти.

Я вздрогнул. "Ты все-таки привязался к мальчику?" — прозвучало так отчетливо, словно кто-то произнес эти слова вслух. Снейп отрицал. Яростно. Даже вызвал Патронус. Лань, как у моей мамы. Неужели он до сих пор делает все, чтобы заслужить ее прощение?

— А я могу поговорить с портретом Дамблдора? Пожалуйста...

— Конечно, Гарри, я открою тебе кабинет.