Назгул страны Рун (гет)

При­меча­ние: по од­ной из вер­сий, рас­смат­ри­ва­емых Тол­ки­ном, си­ние ма­ги, Ала­тар и Пал­ландо, при­были в Сре­диземье на эпо­ху рань­ше ос­таль­ных ис­та­ри, во вре­мя соз­да­ния Еди­ного Коль­ца. Имен­но так они и пос­ту­па­ют в этой ис­то­рии...

Во двор­цо­вом пар­ке всег­да жар­ко: нес­мотря на бли­зость мо­ря, сю­да не до­лета­ет и кро­хот­но­го ду­нове­ния ве­тер­ка. Бе­лые ка­мен­ные пли­ты, ко­торы­ми выс­тла­на пло­щадь пе­ред глав­ны­ми во­рота­ми и до­рож­ки, к по­луд­ню уже рас­ка­ля­ют­ся нас­толь­ко, что ед­ва ли воз­можно пе­ред­ви­гать­ся по ним в мяг­ких ат­ласных туф­лях, ко­торые Эрэн­дис при­вык­ла но­сить во двор­це. По­дош­вы их бы­ли нас­толь­ко тон­ки­ми, что с зак­ры­тыми гла­зами поз­во­ляли чи­тать ули­цу — и не­уго­мон­ная Хинд, при­вык­шая бе­гать по сте­пям и пес­кам ок­рес­тнос­тей мо­ря Рун в рас­ши­тых вой­лоч­ных са­пож­ках, вы­дер­жи­вав­ших да­же дли­тель­ный ноч­ной пе­реход по хо­лод­ной пус­ты­не, не­ког­да пос­ме­ялась бы над не­лепым пред­по­ложе­ни­ем, буд­то од­нажды она сог­ла­сит­ся на­деть на но­ги эту бес­по­лез­ную кра­соту.

— Что с ва­ми, прин­цесса? — соп­ро­вож­да­ющая ее де­вица, че­рес­чур вни­матель­ная, как и по­ложе­но прис­лу­ге ко­ролев­ских особ, взвол­но­ван­но по­да­ет­ся впе­ред. — Ког­да вы по­рани­ли ру­ку?

Эрэн­дис опус­ка­ет гла­за с ед­ва за­мет­ным ра­зоча­рова­ни­ем. Край ру­кава платья из не­бес­но-го­лубо­го ши­фона за­пач­кан в кры­синой кро­ви — оче­вид­но, она слиш­ком креп­ко при­жима­ла к се­бе свер­ток по до­роге к до­кам.

— Пус­тя­ки, поз­же я заг­ля­ну к двор­цо­вому ле­карю, — мяг­ко улы­ба­ет­ся она, поз­во­ляя слу­жан­ке за­мас­ки­ровать пят­но склад­ка­ми одеж­ды. Ес­ли бы ко­роль не от­пра­вил­ся в по­ход, обе­щание приш­лось бы сдер­жать — по­рой Эрэн­дис ка­жет­ся, что Ар-Фа­разо­ну док­ла­дыва­ют о каж­дом ее ша­ге, и он ис­пы­тыва­ет не­под­дель­ное бес­по­кой­ство, как ес­ли бы она яв­ля­лась его род­ной до­черью.

В та­кие мо­мен­ты она осо­бен­но ос­тро со­жале­ет о том, что не­ког­да ко­роль не поз­во­лил ей уме­реть.

Спус­тя поч­ти сем­надцать лет Эрэн­дис все еще от­четли­во пред­став­ля­ет­ся нек­ра­сивое, но оп­ре­делен­но за­поми­на­юще­еся ли­цо А­ин, с ко­торой ее свя­зыва­ет ма­гия древ­нее са­мого ми­роз­да­ния — долг жиз­ни, хит­ростью и са­мопо­жер­тво­вани­ем вы­цара­пан­ной из рук пус­то­ты, со­зыва­ющей под свои крылья по­терян­ных де­тей, лишь не­надол­го сбро­шен­ных в ниж­ние ми­ры ски­таний и ожи­дания. А­ин — дочь куз­не­ца, доб­ро­душ­но­го вас­та­ка с ши­рокой ок­ла­дис­той бо­родой, в ко­торую он впле­та­ет би­рюзо­вые и оран­же­вые бу­сины и перья птиц с по­бережья. По­томс­твом сво­им куз­нец гор­дится, по­жалуй, мень­ше, чем бо­родой: нес­мотря на бес­числен­ные мо­лит­вы, де­ва мо­ря Рун по­сыла­ет ему ис­клю­читель­но до­черей. Сми­рив­шись, на­конец, с тем, что нас­ледни­ка ему не дож­дать­ся, куз­нец мах­нул ру­кой на пе­ресу­ды соп­ле­мен­ни­ков и обу­чил де­вочек сво­ему ис­кусс­тву. А­ин, по­жалуй, пре­ус­пе­ва­ет боль­ше сво­их сес­тер, дер­жится гор­до и не­зави­симо, и под­шу­чивать над ней ма­ло кто ос­ме­лива­ет­ся. Ночью не­ред­ко мож­но уви­деть ее, в за­дум­чи­вос­ти си­дящей у вхо­да в ша­тер и раз­гля­дыва­ющей звез­ды.

Ре­мес­ло мас­те­ра по ра­боте с ме­тал­ла­ми счи­та­ет­ся од­ним из са­мых по­чет­ных: куз­нец ед­ва ли не единс­твен­ный не до­быва­ет зо­лота гра­бежом и не по­сыла­ет сво­их до­черей в ва­ди ис­кать его в рус­лах хи­лых ручь­ев. Ба­буш­ка рас­ска­зыва­ет, что обу­чал­ся ков­ке он в да­леких зем­лях, а кто был его нас­тавни­ком, то­го он ни­ког­да не упо­минал. Жер­твы А­ин и ее сес­тер не ок­ра­шива­ют платье де­вы мо­ря Рун в при­выч­ный баг­ря­нец, — они ук­ра­ша­ют ее ру­ки брас­ле­тами и коль­ца­ми, че­ло — бо­гаты­ми ди­аде­мами, и го­ворят, ес­ли в лун­ную ночь дол­го вгля­дывать­ся в мор­ские глу­бины, мож­но уви­деть, как рас­плав­ленным се­реб­ром пе­рели­ва­ют­ся ра­дуж­ки глаз их пок­ро­витель­ни­цы. Каж­дое пол­но­луние куз­нец при­носит в дар де­ве луч­шее из сде­лан­ных им ук­ра­шений — хо­тя, ко­неч­но, в Ну­мено­рэ с пре­неб­ре­жени­ем от­неслись бы да­же к тем се­реб­ря­ным зме­ям-брас­ле­там с гра­нато­выми глаз­ка­ми, что Хинд не­ког­да ка­зались воп­ло­щени­ем кра­соты и изя­щес­тва..

Хо­тя ее отец — гла­ва кла­на и са­мый силь­ный его во­ин, он не за­казы­ва­ет куз­не­цу ни­чего, кро­ме под­ков для ло­шадей и чер­ных стрел для вра­гов.

— Там, от­ку­да мы приш­ли и ку­да ра­но или поз­дно воз­вра­тим­ся, зо­лото име­ет не боль­ше цен­ности, чем прах под но­гами, — с кри­вой ус­мешкой го­ворит он. — Это ну­менор­ские ви­тязи воз­во­дят се­бе ог­ромные усы­паль­ни­цы, да­бы воз­ле­жать там по­доб­но дра­конам на сок­ро­вищах. Ког­да вер­нется Вла­дыка, зо­лото са­ми по­течет из зем­ли ог­ненны­ми ре­ками, как во вре­мя ве­ликих битв прош­лой эпо­хи.

Хинд, приз­нать­ся, А­ин нем­но­го по­ба­ива­ет­ся: де­вуш­ка ни­ког­да не ста­ра­ет­ся ка­зать­ся дру­желюб­ной — да­же с ней, до­черью вож­дя. Вы­тас­ки­вая их с бра­том из по­лыха­юще­го шат­ра, А­ин все­го лишь ис­полня­ет свою обя­зан­ность — и тог­да, вгля­дыва­ясь в ее пе­репач­канное са­жей ли­цо с го­рящи­ми эй­фо­ри­ей бит­вы чер­ны­ми уголь­ями глаз, Хинд чувс­тву­ет, буд­то заг­ля­дыва­ет в без­донную ду­шу собс­твен­ной смер­ти.

Чувс­тво дол­га в А­ин мно­го силь­нее родс­твен­ных уз — она так и не воз­вра­ща­ет­ся к до­гора­ющей сто­ян­ке вы­яс­нить, что ста­ло с ее сес­тра­ми.

— Тех, кто мог сра­жать­ся, ко­неч­но, сра­зу уби­ли, — с пу­га­ющей не­воз­му­тимостью пред­по­лага­ет она. — Млад­ших про­дадут на не­воль­ничь­ем рын­ке. Ес­ли по­везет, ста­нут ра­быня­ми в ка­ком-ни­будь бо­гатом до­ме Ха­рада.

— Кто это был? — про­ис­хо­дящее ка­жет­ся Хинд страш­ным сном, не скла­дыва­ющей­ся в еди­ное це­лое сюр­ре­ли­алис­ти­чес­кой кар­тинкой. — За­чем они это сде­лали? Сей­час же нет вой­ны.

А­ин смот­рит на нее с от­кро­вен­ной жа­лостью.

— По­хоже, у те­бя и вправ­ду ума не боль­ше, чем у ме­дузы. Вой­на не за­кан­чи­валась ни­ког­да. В пос­леднее вре­мя в этих кра­ях бро­дили стран­ные лю­ди. Мой отец пре­дуп­реждал вож­дя, чем де­ло кон­чится. И вот те­перь все, что нам уда­лось на­копить, унич­то­жено, а я ос­та­лась пос­ре­ди пус­то­ши с ре­вущим маль­чиш­кой на ру­ках, — А­ин неп­ри­яз­ненно кри­вит­ся в сто­рону бра­та Хинд. — Да к то­му же еще и го­лод­ным, — она ре­шитель­но под­ни­ма­ет­ся на но­ги. — Пой­дем, по­можешь мне раз­до­быть что-то по­есть.

Хинд в тот день и крош­ки в рот не взя­ла, буд­то ра­зом ут­ра­тив спо­соб­ность ощу­щать го­лод. Она от­ка­зыва­ет­ся по­нимать, как А­ин мо­жет за обе ще­ки уп­ле­тать ры­бу, слов­но она не по­теря­ла семью в на­беге, и это нес­частье пос­тигло од­ну лишь Хинд.

— Я по­веду вас на юг, — за­яв­ля­ет А­ин на сле­ду­ющее ут­ро. — Есть там од­но ко­чу­ющее пле­мя, с ко­торым еще до мо­его рож­де­ния уш­ла тет­ка, от­цо­ва сес­тра. Там о вас по­забо­тят­ся, а я даль­ше пой­ду.

— На юг? — хо­тя Хинд еще сов­сем ма­ла, она все же хо­рошо пред­став­ля­ет се­бе, где на­ходит­ся. — Но мы и так уже на юге.

— Не на юж­ное по­бережье, — за­каты­ва­ет гла­за А­ин. — Да­леко на юг. В зем­ли, гра­нича­щие с Мор­до­ром.

— Я ни­куда не уй­ду от мо­ря, — пы­та­ет­ся про­тес­то­вать Хинд. — И брат мой не уй­дет. Де­ва мо­ря Рун не смо­жет нас за­щитить, ес­ли мы слиш­ком от­да­лим­ся от по­бережья, так всег­да го­вори­ла ба­буш­ка, и на­ши жер­твы…

— Для жер­твоп­ри­ноше­ний у вас очень ско­ро не ос­та­нет­ся ни­кого, кро­ме друг дру­га, — с за­та­ен­ным зло­радс­твом ус­ме­ха­ет­ся А­ин. — Ос­та­вай­ся, ес­ли угод­но. Дож­дись, по­ка за ва­ми вер­нутся и про­дадут вмес­те с ос­таль­ны­ми. Мно­го поль­зы вы тог­да при­несе­те.

В том, что­бы ти­хо не­нави­деть А­ин, нет ров­ным сче­том ни­чего ис­клю­читель­но­го или слож­но­го; Хинд пред­по­чита­ет де­лать вид, что не слы­шит, как их про­вожа­тая пла­чет по но­чам, и сле­дит толь­ко за тем, что­бы брат не слиш­ком тя­жело пе­рено­сил тя­готы пу­ти. Ее собс­твен­ные чувс­тва буд­то зак­лю­чены в ко­кон стран­но­го оце­пене­ния: оно при­да­ет сил, что­бы про­дол­жать ид­ти, но на­чис­то ли­ша­ет спо­соб­ности раз­де­лить чу­жую боль.

— Ког­да я вы­рас­ту, я на­учусь уби­вать и най­ду их, — за­яв­ля­ет брат на тре­тий день. — Ку­да они нап­ра­вились? Кто их пред­во­дитель?

Ра­ди это­го воп­ро­са Хинд на­руша­ет свой обет мол­ча­ния. Дочь куз­не­ца нас­мешли­во ска­лит­ся, но все же от­ве­ча­ет.

— Все на­чалось, ког­да в Сре­диземье приш­ли си­ние ма­ги.

— Си­ние ма­ги? — Хинд ши­роко рас­кры­ва­ет гла­за в пред­вку­шении сказ­ки. — Приш­ли от­ку­да?

— Хо­дили слу­хи, буд­то из са­мого Ва­лино­ра, скры­той стра­ны бо­гов и эль­фов. Так мне рас­ска­зывал отец. Выг­ля­дят, как стар­цы, но гла­за у них сов­сем не ус­та­лые от гне­та лет. Но­сят ла­зур­ные ман­тии. Да­леко на се­вере есть мо­ре — во­да в нем точ­но та­кого цве­та.

— А ты их ви­дела? — с опас­кой спра­шива­ет Хинд. По опи­санию си­ние ма­ги по­хожи на ко­вар­ных эль­фий­ских ча­роде­ев из ба­буш­ки­ных ис­то­рий.

— Ко­неч­но, нет, — сму­щен­но от­зы­ва­ет­ся А­ин. — Один из них при­ходил к вож­дю. Пред­ла­гал обу­чить нас на­укам и ре­мес­лам, что­бы мы за­жили как дру­гие на­роды. А в об­мен хо­тел, что­бы мы от­реклись от пок­ло­нения Вла­дыке, и не учас­тво­вали в вой­нах, ко­торые ве­дут­ся от его име­ни. С Мор­до­ром. Вер­нее, не учас­тво­вали на сто­роне Мор­до­ра.

— Отец от­ка­зал­ся? — уже пре­дуга­дывая от­вет, уточ­ня­ет Хинд. А­ин ки­ва­ет.

— От­ка­зал­ся и был прав. Для че­го кла­ну вождь, что за­водит се­бе со­вет­ни­ков? Маг по­терял к нам ин­те­рес, ушел к дру­гим пле­менам, и все вне­зап­но на­чали ссо­рить­ся. Кла­ны с се­вер­но­го по­бережья объ­еди­нились и ста­ли на­падать на тех, кто знал­ся с на­рода­ми Мор­до­ра. Маг их, ко­неч­но, все­му это­му не учил, но что взять с не­вежд, ко­торые во всем хо­тят по­ходить на ал­баи и их дру­зей! Есть сре­ди них да­же та­кие, кто нав­сегда по­кида­ет Рун и у­ез­жа­ет ту­да, к мо­рю. Тор­гу­ет с ал­баи, учит­ся у них. Вот к ко­му по­пасть — ху­же смер­ти.

— По­чему? — ин­те­ресу­ет­ся Хинд. — У них нас­толь­ко пло­хо жи­вет­ся?

— Мо­жет, и не пло­хо, — по­жима­ет пле­чами А­ин. — Толь­ко это уже не сов­сем жизнь. Сна­чала ты ста­ра­ешь­ся не вы­делять­ся из тол­пы, что­бы те­бя не драз­ни­ли не­оте­сан­ной ди­кар­кой, а по­том поп­росту сли­ва­ешь­ся с ней. И за­быва­ешь, неп­ре­мен­но за­быва­ешь о том, кто ты и от­ку­да ро­дом. Отец го­ворил, для то­го си­ние ма­ги и приш­ли на вос­ток. Это они сво­ими не­ос­то­рож­ны­ми ре­чами под­ня­ли раз­го­рев­шу­юся сму­ту. Ина­че все мы жи­ли бы в ми­ре. И Вла­дыка дав­но бы вер­нулся.

Хинд не­мало раз­мышля­ет над ус­лы­шан­ным, преж­де чем воз­вра­ща­ет­ся к бра­ту с от­ве­том.

— Тех, кто убил от­ца с ма­терью и ба­буш­ку, мы уже ни­ког­да не най­дем, — вес­ко за­яв­ля­ет она. — Они при­ходи­ли не за на­шим зо­лотом и не за на­шими ло­шадь­ми. Мы не смо­жем им отом­стить. Убить нуж­но ма­га.

— Ма­га? — брат смот­рит на нее, как за­чаро­ван­ный. — А имя у не­го есть, у это­го ма­га?

— Доб­рое ут­ро, прин­цесса Эрэн­дис!

Гром­кий звуч­ный го­лос по­добен кам­ню, бро­шен­но­му на гладь чер­ных вод па­мяти, и Эрэн­дис рез­ко обо­рачи­ва­ет­ся, от­части бла­годар­ная стра­жу ци­таде­ли за то, что на вре­мя из­ба­вил ее от прок­ля­тия вновь и вновь про­живать эти кош­марные дни. В этом сос­то­ит единс­твен­ный спо­соб сох­ра­нить се­бя в Ну­мено­рэ — вос­про­из­во­дить их путь мыс­ленно, день за днем, ми­нуту за ми­нутой. Ли­ца, го­лоса, раз­го­воры, одеж­ду, за­пах со­ли, все сла­бе­ющий по ме­ре то­го, как ис­че­за­ет за го­ризон­том мо­ре, су­хую и ко­лючую тра­ву, выж­женную сол­нцем поч­ти до со­ломы, ис­ца­рапан­ные паль­цы и пок­ры­тые до­рож­ной пылью са­поги — вспо­минать, а не за­писы­вать, да­же ког­да ее обу­ча­ют гра­моте, ведь ба­буш­ка всег­да го­вори­ла, что ис­то­рии, по­верен­ные бу­маге, буд­то от­части уми­ра­ют, а до­пус­тить это­го ни в ко­ем слу­чае нель­зя. Да и язык, на ко­тором по­лага­ет­ся рас­ска­зывать об их ски­тани­ях, в Ну­мено­рэ счи­та­ет­ся все­го лишь од­ним из со­тен вар­вар­ских на­речий.

У си­него ма­га, ко­неч­но же, есть имя. Пал­ландо. Пал­ландо и его друг Ала­тар. Эрэн­дис до сих пор не зна­ет на­вер­ня­ка, бы­вали ли они ког­да-ни­будь в Ва­лино­ре — прос­то од­нажды при­были на прек­расном ко­раб­ле и от­пра­вились в бес­ко­неч­ное пу­тешес­твие по вос­то­ку. Они ста­ли пер­вы­ми, а за ни­ми, воз­можно, при­дут и дру­гие… Ко­роль Ар-Фа­разон зна­ком с вол­шебни­ками не по­нас­лышке, он во­об­ще пи­та­ет оп­ре­делен­ную сла­бость к ок­куль­тным на­укам, но с вос­пи­тан­ни­цей лиш­ни­ми под­робнос­тя­ми не де­лит­ся.

Эрэн­дис не­весе­ло улы­ба­ет­ся. Вот в чем зак­лю­ча­ет­ся ее роль во двор­це. Лю­бими­ца ко­роля. Наз­ванная дочь. Оча­рова­тель­ная ком­па­ния и ук­ра­шение дво­ра. Ни­ког­да — за­кон­ная нас­ледни­ца. Да­же ес­ли ко­роле­ва Ар-Зим­ра­фель так и не смо­жет про­из­вести на свет ди­тя, не вас­так­ской дев­чонке Хинд нас­ле­довать прес­тол, пусть да­же та­лан­тов и спо­соб­ностей для то­го у нее боль­ше, чем у доб­рой по­лови­ны приб­ли­жен­ных его ве­личес­тва.

— Доб­рое ут­ро, Ал­лас, — ос­та­нав­ли­ва­ет­ся она воз­ле при­ветс­тво­вав­ше­го ее стра­жа. — Я и за­была, что се­год­ня ты не­сешь ка­ра­ул во двор­це. Ка­кие но­вос­ти? Из­вес­тно ли что-то с боль­шой зем­ли?

Страж — сов­сем не по­хожий на Хинд, ры­жево­лосый, го­лубог­ла­зый, с ши­роки­ми ску­лами и смеш­ным кур­но­сым но­сом, — охот­но от­чи­тыва­ет­ся:

— Ну, в го­роде по­ка не объ­яви­ли, од­на­ко за сте­нами двор­ца толь­ко и раз­го­воров, что о по­бедо­нос­ном шес­твии Его Ве­личес­тва. Пе­ред мо­гущес­твом ко­роля Ар-Фа­разо­на низ­верга­ют­ся са­ми го­ры! Ко­неч­но, у Тем­но­го Влас­те­лина не бы­ло ни­каких шан­сов!

— Глу­пос­ти бол­та­ешь, Ал­лас, — ужа­са­ет­ся слу­жан­ка, убе­див­шись пред­ва­ритель­но, что их не слы­шит ник­то, кро­ме прин­цессы. — Как буд­то так прос­то по­бедить пра­вите­ля Мор­до­ра! Я уве­рена, ко­роль ис­поль­зо­вал ве­ликие тай­ные си­лы, не­дос­тупные прос­тым смер­тным. Ина­че с че­го бы са­мому Са­уро­ну сда­вать­ся ему?

Во­ин неб­режно по­жима­ет пле­чами.

— Мо­жет быть, Мор­до­ру все это, на­конец, на­до­ело? Сто­лети­ями жить од­ной вой­ной, по­коле­ние за по­коле­ни­ем. Я бы не по­желал та­кого сво­им де­тям.

— Что ор­кам за де­ло до их де­тей? — со зна­ни­ем де­ла за­яв­ля­ет спут­ни­ца Эрэн­дис. — Ди­кие зве­ри луч­ше за­ботят­ся о сво­их. Или взять тех же вар­ва­ров. Жи­вут се­бе ог­ромны­ми ка­гала­ми, рож­да­ют­ся, рас­тут и уми­ра­ют с то­пором в ру­ках. От­прыс­ков сво­их да­же не счи­та­ют, они там все друг дру­гу ка­кие-ни­будь братья да сес­тры. Од­ним боль­ше, од­ним мень­ше… Нет, я уве­рена, здесь кро­ет­ся ка­кая-то за­гад­ка.

Эрэн­дис за­дум­чи­во улы­ба­ет­ся, од­на­ко мыс­ленно уже ты­сячу раз на мес­те ис­пе­пели­ла бол­тли­вую слу­жан­ку. Хо­тя во двор­це ник­то не зна­ет о ее ис­тинном про­ис­хожде­нии, вся­кому оче­вид­но, что в жи­лах прин­цессы те­чет кровь ис­терлин­гов, и от по­доб­ной бес­так­тнос­ти в глу­бине ду­ши под­ни­ма­ет­ся не­замут­ненная ярость.

— Ду­маю, мы очень ско­ро уз­на­ем, как бы­ло де­ло, от Его Ве­личес­тва, ког­да он вер­нется с по­бедой, — сде­лав над со­бой уси­лие, го­ворит она и вновь по­вора­чива­ет­ся к Ал­ла­су: — А что сде­лали с Са­уро­ном? Он ведь кол­дун как-ни­как. Су­щес­тву­ет ли тем­ни­ца, ко­торая его удер­жит?

Страж ци­таде­ли раз­во­дит ру­ками.

— Я че­ловек ма­лень­кий, прин­цесса, от­ку­да же мне знать? Это уж ко­роль сам со­об­ра­зит, да­ром что у не­го эль­фы да муд­рые в друзь­ях хо­дят. Хо­тя, — тут он ус­ме­ха­ет­ся, — в со­вете Ски­пет­ра об этом, по­хоже, точ­но так же ни сном, ни ду­хом. Они се­год­ня со­бира­ют­ся. Те из них, что не от­пра­вились на вой­ну.

— Прав­да? — Эрэн­дис ожив­ля­ет­ся — эта но­вость зву­чит по-нас­то­яще­му ин­те­рес­но. — Лю­бопыт­но уз­нать, по­чему. Со­вет ни­ког­да не за­седа­ет, ес­ли ко­роль на­ходит­ся в по­ходе, ведь Ну­мено­рэ в его от­сутс­твие пра­вит Ее Ве­личес­тво, а она пред­по­чита­ет от­кла­дывать серь­ез­ные воп­ро­сы до воз­вра­щения суп­ру­га. И кто про­ведет соб­ра­ние?

— Лорд Аман­дил, — док­ла­дыва­ет Ал­лас. — Он и пред­ло­жил не от­кла­дывать за­седа­ние, пос­ле то­го, как ему дос­та­вили пос­ла­ние ко­роля. А ее ве­личес­тву он ни­чего не на­писал. Я слы­шал, как лорд Аман­дил го­ворил об этом сво­ему сы­ну.

Эрэн­дис ки­ва­ет, при­нимая ин­форма­цию к све­дению.

— Что же, еще нем­но­го, и жизнь вер­нется в при­выч­ное рус­ло. Нам ос­та­ет­ся толь­ко мо­лить­ся о том, что­бы Ну­мено­ру боль­ше ни­ког­да не до­велось во­евать с Мор­до­ром. А кто бу­дет нес­ти ка­ра­ул во вре­мя за­седа­ния со­вета Ски­пет­ра, те­бе что-ни­будь из­вес­тно об этом?

— Я уж точ­но та­кого не удос­то­юсь, — огор­ченно приз­на­ет­ся Ал­лас. — Не про­бить­ся ту­да при всем же­лании. Лорд Аман­дил сам не свой в пос­ледние дни. Пос­та­вит, ко­неч­но же, вер­ных ему лю­дей.

Эрэн­дис вы­рази­тель­но за­ламы­ва­ет бровь — она обо­жа­ет слу­чай­ные, но, в то же вре­мя, весь­ма по­каза­тель­ные ого­вор­ки, осо­бен­но в при­сутс­твии не в ме­ру раз­го­вор­чи­вых слу­жанок.

— Вер­ных ко­роне лю­дей, ты хо­чешь ска­зать? — за­меча­ет она. — Не­лепо ведь ду­мать, буд­то сре­ди двор­цо­вой стра­жи мо­гут быть те, кто ло­ялен ну­менор­ским князь­ям и при этом пре­неб­ре­га­ет служ­бой са­мому мо­нар­ху.

— Ко­неч­но, прин­цесса, вы аб­со­лют­но пра­вы, — спох­ва­тыва­ет­ся Ал­лас. — Вер­ных Его Ве­личес­тву лю­дей. У ме­ня по­ка не бы­ло слу­чая про­явить се­бя.

— Я дав­но наб­лю­даю за тем, как ты слу­жишь. Мно­гие мог­ли бы взять с те­бя при­мер. Ду­маю, прос­то не­кому за­мол­вить за те­бя сло­веч­ко пе­ред ко­ролем или лор­дом Ала­нором. Жаль, нам да­же не из­вес­тно, ког­да ждать по­беди­телей до­мой... Ес­ли бы я толь­ко мог­ла уз­нать, о чем бу­дут го­ворить на со­вете… Ну да лад­но, не име­ет зна­чения! Лорд Аман­дил сам обо всем рас­ска­жет, ведь у не­го не мо­жет быть сек­ре­тов от Ее Ве­личес­тва ко­роле­вы.

Ал­лас смот­рит на Эрэн­дис с та­ким не­веря­щим вы­раже­ни­ем, буд­то толь­ко что ему по­обе­щали го­ры зо­лота и се­реб­ра за со­вер­шенно пус­тя­ковую ра­ботен­ку, с ко­торой спра­вит­ся лю­бой маль­чиш­ка.

— Ес­ли у ме­ня бу­дут но­вос­ти, прин­цесса, я не­мед­ленно дам вам знать! По­нимаю, как вы при­вяза­ны к Его Ве­личес­тву и с ка­ким бес­по­кой­ством жде­те его воз­вра­щения. Сам ви­дел, как вы пос­то­ян­но мо­литесь... Нес­пра­вед­ли­во зас­тавлять вас и даль­ше му­чить­ся в не­веде­нии. Да и мас­тер Ала­нор… сда­ет­ся мне, он слиш­ком стар для та­ких по­ходов… Вы ведь зна­ете его очень дав­но?

Эрэн­дис ед­ва за­мет­но вздра­гива­ет от воп­ро­са: от­сту­пив­шие бы­ло вос­по­мина­ния, по­чу­яв бла­годат­ную поч­ву для воз­вра­щения, наб­ра­сыва­ют­ся на нее, как аку­лы на све­жую ра­ну.

Да, она зна­ет Ала­нора дав­но. Слиш­ком дав­но, ес­ли счи­тать то вре­мя, ког­да ее все еще на­зыва­ли Хинд, а он был зна­менос­цем ко­роля, спас­шим ее из не­воли. В тот бе­зум­ный и страш­ный день она нав­сегда раз­лу­чилась со сво­им бра­том, и од­но­му Вла­дыке из­вес­тно, где он те­перь мог скры­вать­ся. Эрэн­дис не зна­ла да­же его име­ни — сог­ласно древ­ней вас­так­ской тра­диции, ис­тинное имя маль­чи­ка рас­кры­валось лишь в день его со­вер­шенно­летия, а до тех пор да­же са­мые близ­кие родс­твен­ни­ки ис­поль­зо­вали ни­чего не зна­чащие проз­ви­ща. Эрэн­дис не мог­ла пред­по­ложить да­же, до­жил ли он во­об­ще до сво­его со­вер­шенно­летия по за­конам ис­терлин­гов..

Имен­но Ала­нор не­ког­да сжа­лил­ся над уми­ра­ющей ма­лень­кой де­воч­кой и ра­ди нее про­сил ко­роля о ми­лос­ти. И как бы ни тя­жело бы­ло Эрэн­дис приз­нать, их от­ны­не свя­зыва­ют узы не ме­нее проч­ные, чем с бед­няжкой А­ин.

Эрэн­дис так и не уда­ет­ся вы­яс­нить, что ста­ло с до­черью куз­не­ца пос­ле то­го, как по до­роге к гра­ницам Мор­до­ра они глу­по по­пада­ют­ся од­но­му из враж­дебных ко­чу­ющих пле­мен. В пос­ледний раз она ви­дит свою спа­ситель­ни­цу убе­га­ющей в сто­рону мрач­но­го на вид ле­са. И ес­ли рань­ше прин­цесса втай­не на­де­ялась, что А­ин все-та­ки уда­лось доб­рать­ся до Мор­до­ра, те­перь, пос­ле но­вос­тей стра­жа, она ей со­вер­шенно не за­виду­ет.