A Familiar Place (гет)

Крутой склон

Гермиона пошла на звук его голоса, внимательно глядя под ноги, чтобы не споткнуться о камень или корягу. Она знала, что Малфой пошел дальше. Время от времени он оглядывался на нее через плечо. Дважды она оступилась, один раз даже упала, но тут же вскочила, отряхивая свои и без того окровавленные коленки, и вытерла руки о юбку. Драко вернулся к ней и протянул длинную, внушительного вида палку. Гермиона непонимающе уставилась на нее. Малфой самым наглым образом пристукнул палкой ей по руке, сказав:

— Возьми, так ты хотя бы идти сможешь.

Она молча взяла свою импровизированную трость и пошла дальше, но чем круче становился холм, тем тяжелее становилось идти. У нее сбилось дыхание и закололо в боку. Гермиона даже обрадовалась тому, что ей теперь есть, на что опереться. Они шли в молчании уже больше получаса, а потом Гермиона спросила:

— У тебя вода есть?

— Выпей сливочного пива, я видел, как ты брала его с собой, — отрывисто сказал Малфой, не оборачиваясь.

Она показала ему язык, но он именно в этот момент обернулся:

— Что ж, ты ведь уже взрослая.

Вытащив флягу из кармана куртки, которая была повязана вокруг талии, он протянул ее Гермионе. К тому моменту Драко уже прилично зашел вперед и потому ждал, пока она его догонит, снова прислонившись к дереву. Он помахал флягой перед носом Гермионы, как она сделала недавно со сливочным пивом.

Неужели он серьезно предлагал ей выпить из своей фляги?.. И не боится подцепить какую-нибудь гадость от грязнокровки?

— И что в ней?

— Мне казалось, ты хотела чего-нибудь выпить.

— Ну да, а это и правда вода? — все еще недоверчиво спросила она, но он проигнорировал вопрос.

— Виноват: мне показалось, ты хочешь пить, — с этими словами он стал прилаживать флягу обратно на пояс.

— Хочу, просто тебе я не доверяю, — парировала она.

— Что ты говоришь! Чем же я заслужил такую немилость? — спросил он в притворном ужасе.

Гермиона вытаращила глаза, а Малфой рассмеялся, снова протягивая ей флягу. Взяв емкость, Гермиона открутила крышку и понюхала содержимое.

— Слушай, ты точно уверен, что это вода?.. — неуверенно спросила она.

— Нет, это Огненный виски, — ответил он.

Гермиона от души глотнула из фляги, но тут же закашлялась и выплюнула отвратительную жидкость, пытаясь избавиться от ужасного привкуса. Малфой снова расхохотался.

— Малфой, ты ужасен! — воскликнула она.

— Я же сказал: это Огненный виски, а не вода, — сквозь смех выдавил он.

— Ненавижу тебя… — тихо сказала она, и ее глаза наполнились слезами.

— «Спасибо» было бы достаточно, — буркнул он, помрачнев. Гермиона вернула ему флягу, которую он тут же убрал в карман.

Они пошли дальше по холмам, окруженным лесом. В Гермионе росло беспокойство. При малейшем шорохе воображение услужливо подсовывало ей образы чудовищ или сумасшедшего с топором, преследующих их по пятам. Дважды ей слышались странные звуки, но оба раза Малфой реагировал на ее страхи лаконичным: «Наверное, какой-нибудь зверь» — и это совсем не утешало. Ее так и подмывало спросить, что же это за зверь такой, но она держалась. Очень хотелось вытащить палочку, но и этого она не сделала: ей казалось, она будет выглядеть глупо, несмотря на то что он свою достал. Деревья вокруг были высокими и узкими, как и положено деревьям в лесу. Несколько раз Гермионе приходилось опираться на них, чтобы восстановить дыхание, но она не садилась, опасаясь, что потом вряд ли сможет встать.

Они шли уже больше часа, и девушка спросила:

— И долго еще? Через сколько холмов еще надо перелезть?

Он снова шел где-то сзади — как оказалось, прямо за спиной, поэтому четко услышал ее слова.

— Проклятье, я-то откуда знаю?!

Она резко повернулась:

— Ты же сказал, что знаешь дорогу!..

— Ага, — согласился он, — а еще я сказал, что во фляге был Огненный виски, но ты мне не поверила, так почему ты поверила, что я знаю, куда идти? Не ты ли недавно обвиняла меня во лжи? — С этими словами он прошел вперед. Гермиона промолчала, надеясь, что он все-таки знает путь к замку.

Становилось жарче. Гермиона стянула с себя свитер и повязала его на талию, закатала рукава и собрала волосы в конский хвост.

— Я вспотела, как свинья! — пожаловалась она.

— А свиньи, как известно, живут в грязи… — обронил Малфой, который снова оказался позади.

— Это что, очередная шуточка про грязнокровок? — повернулась Гермиона.

— Думаю, что так.

— Ну ты и задница.

Они подошли к еще одному крутому подъему. Гермиона остановилась у подножья и безапелляционно заявила:

— Сейчас ты залезешь на этот холм, и если замка за ним не будет, я поворачиваю назад.

Малфой закатил глаза, но поступил, как было сказано. Вернулся он довольно быстро.

— Пошли, Грейнджер, замок как раз по ту сторону холма.

Ложь, ложь и еще раз ложь

— Да не стой ты столбом! Почти пришли! — приговаривал Малфой, таща Гермиону за руку, а она вдруг почувствовала, что не может и шагу больше ступить. Он прекратил терзать ее руку, зашел сзади и начал подталкивать в спину:

— Да пошли, Грейнджер! Ох, а с виду ты легче…

Гермиона развернулась и воскликнула:

— Прекрати меня толкать! И выйди у меня из-за спины, меня напрягает, когда ты где-то сзади!

— Ты права, сзади тут смотреть не на что, — хохотнул Малфой. — А вот будь на твоем месте одна из Патил…

Смущенная и задетая, она заспешила в меру сил по тропинке, желая только скорее уйти от него как можно дальше.

— Я вообще не об этом… — буркнула она.

— Что, ты так психуешь потому, что я — бывший Пожиратель и могу напасть на тебя со спины, да? — он остановился. Девушка почувствовала это и оглянулась.

— Как-то так, — мстительно ответила она, продолжая злиться на ту шуточку.

Малфой все еще плелся позади, поэтому на холм она поднялась раньше. Увы, за холмом обнаружился еще один, и низина, и снова холм, и деревья, деревья, деревья… Гермиона вконец разозлилась. Малфой забрался на вершину холма и воскликнул:

— Эй, ты что с замком сделала? Клянусь, он был тут, на этом самом месте!

— Какой же ты врун! — воскликнула она и со всей силы ударила его своей импровизированной тростью по бедру.

— Не трогай меня, дура чокнутая! — он выхватил палку из ее рук и сломал о дерево.

— Ну все, дальше я и с места не двинусь! — Она села на землю.

— Испугала. Ладно, увидимся… Если выживешь. — И он ушел за холм без нее.

Конечно, Малфой солгал, но другого выхода он просто не видел. Весь их путь он помечал палочкой, время от времени ставя на деревьях желтые кресты на случай, если им придется вернуться. И сейчас ему казалось, что так было бы правильнее всего. Черт бы побрал эту идиотку Грейнджер, и чего ей взбрело пойти за ним?! Он был готов нести ответственность за себя, но совершенно не хотел этого делать за кого-то еще.

Он решил сесть и подождать ее. Что-то ему подсказывало, что она не повернет назад и отправится следом. «Интересно, почему Уизли не поехал в школу вслед за ней? Я слышал, они, в конце концов, начали встречаться». Драко мог понять, почему Поттер остался, но чтобы Уизли отлепился от своей девушки на год, да еще и отпустил ее в такую даль?.. Тупость, конечно, но кто сказал, что Крысли когда-либо отличался умом и сообразительностью? Раздался звук шагов: это была Гермиона. Он поднялся и пошел дальше.

— Малфой?

Он не ответил, а она больше не окликала. Всего-то хотела узнать, не хочет ли он немного сливочного пива, но потом решила: раз молчит, то и пусть помрет от жажды, ей же лучше.

Поравнявшись с однокурсником, Гермиона увидела, как тот вызывает патронуса.

— Что ты делаешь?

— Посылаю патронуса в замок, чтобы сообщить им, что мы заблудились, довольна? — мрачно спросил он.

— Дай-ка подумать: довольна ли я, что мы заблудились? Что ты ошибся? Что кто-то придет нас спасать? Нет, да и да, — сказала она, уже неоригинальным жестом протягивая ему бутылочку сливочного пива. Малфой сделал большой глоток и вернул бутылку. Девушка закрутила крышку и вернула пиво в сумку.

Он сел на поваленное дерево. Гермиона пристроилась на противоположный конец и спросила:

— А какой формы твой патронус?

— Дракон, конечно. А твой?

— Выдра, — невозмутимо сказала девушка.

Парень расхохотался. «Вот скотина!» — подумала она.

— И когда же ты научилась колдовать свою зверушку? — поддел он.

— На пятом курсе, нас научил Гарри.

— А, ну да, он же организовал для вас этот подпольный кружок, я и забыл! — Малфой снова солгал: конечно, он ничего не забыл. Более того, он был даже впечатлен. Сам он смог вызвать патронуса только в начале этого лета. Было сложно — его жизнь не была богата на счастливые воспоминания.

— А Уизли где? — спросил он первое, что пришло в голову. Непонятно было, зачем ему это, но раз уж спросил…

— Ему никогда не нравилось учиться, поэтому он не захотел возвращаться. Да и вообще, после всего того, что случилось за последний год, им с Гарри нужно передохнуть.

— А тебе передохнуть не надо? — развеселился он.

— А я и отдыхаю. Ну, то есть, не на этой дурацкой прогулке, — добавила Гермиона, — а благодаря тому, что возвращаюсь в школу.

— М-м-м. Ну, и когда свадьба?

— Мерлин, откуда я знаю! — Она закатила глаза. — Мы же так молоды!

Гермиона ответила уклончиво: ей не хотелось, чтобы Малфой знал, что они с Роном больше не пара. Она легла на землю, не обращая внимания на грязь, жуков и подлесок. Он навис над ней:

— Странно, что ты уже выдохлась. Слышал, бóльшую часть года ты пробегала по лесам.

— А мне странно, что ты остался в хорошей форме, несмотря на то что бóльшую часть года ты стоял и смотрел, как мучают людей. — Она села, и — да, она тем самым намекала на себя, не заботясь о том, как он это воспримет.

Он помрачнел и дернулся к ней, но потом резко отвернулся. В ее словах был смысл, но ему не хотелось пускаться в обсуждения. В конце концов, что он мог сделать? Неужели она считает, что ему и вправду нравилось стоять и смотреть, как страдают и умирают люди в его собственном доме? Драко до сих пор снились кошмары; это было одной из причин, по которым он не мог смириться с тем, что ему придется провести дома год в одиночестве, без семьи. Слишком много плохих воспоминаний. Наконец он повернулся к Гермионе:

— Знаешь что, грязнокровка, я искренне надеюсь, что ты заблудишься и сдохнешь в этом лесу. Я ухожу, спасай свою задницу сама, — и почти бегом ушел прочь.

«Ну, и скатертью дорожка», — подумала она, снова откинулась на землю, закрыв глаза, и решила, что с этого момента ей на все плевать. Неизвестно, сколько она так пролежала, но за это время он наверняка успел уйти очень далеко. Сама не зная, зачем, она раздосадовано крикнула:

— Малфой!

Она по-прежнему лежала с закрытыми глазами, но могла поклясться, что кто-то снова стоял рядом с ней. Приоткрыв один глаз, она обнаружила Малфоя.

— А я думала, ты ушел.

— Как видишь, нет, — съязвил он. — А теперь поднимай свою ленивую задницу, замок за вон тем холмом.

— Врешь ведь.

— Может быть. Но, боюсь, чтобы проверить, тебе придется встать.

Все кости ныли, но Гермиона нашла в себе силы подняться и пойти за ним. Последний холм оказался самым крутым из всех. Пройдя дальше по дороге, Малфой поднял с земли длинную крепкую палку и протянул Гермионе — еще одна трость для ходьбы, и та благодарно ее приняла.

Они начали подниматься по очень скалистой дороге, засыпанной хворостом, и девушка страстно желала, чтобы это был последний холм. В чаще она заметила дерево, на котором были вырезаны инициалы.

— Ха, Малфой, смотри: «М. Ф. любит Т. Дж.»! — она коснулась дерева кончиками пальцев и провела ими по контуру букв.

— Ну вот, видишь, кто-то здесь уже был до нас. Значит, мы идем по верному пути.

Верный путь

Карабкаясь по, как она надеялась, последнему на сегодня холму, Гермиона остановилась вытащить из обуви камешек, и Малфой машинально остановился. Она заметила, что Драко уже не убегает далеко вперед или назад. Гермиона оперлась о дерево и, сняв туфлю, перевернула ее. Проводив глазами падающий камушек, она обулась и глубоко вздохнула, еще раз достала сливочное пиво и отхлебнула.

— Можно? — спросил подошедший Малфой. Гермиона молча протянула ему бутылочку. В ней уже почти ничего не осталось, поэтому он сделал маленький глоток и вернул ее Гермионе.

— Жаль, что так вышло с твоими родителями, — неожиданно сказала она.

— Вообще-то, это не твое дело, — Малфой смерил ее сердитым взглядом и пошел было дальше по тропинке, но тут же вернулся. — Как думаешь, много народу знает?..

— Боюсь, что много, — призналась Гермиона. — Гарри говорил, что единственное, о чем беспокоились твои родители все это время — твое благополучие. — Она села на большой валун.

— Ты так шокирована тем, что родители меня любят?

— Да нет, я уверена, даже гремучих змей любят родители, — сказала она с улыбкой, показывая, что это шутка.

— Мы так никогда не дойдем, если ты будешь все время сидеть, — пожаловался он.

— Мне очень нужно хоть чуть-чуть передохнуть.

— Расскажи мне о своих приключениях в том году, — без обиняков сказал Малфой.

«Неужели ему интересно?» Он сел на землю рядом с ней. «Видимо, и правда интересно». Она стала рассказывать о поисках крестражей и вообще обо всем, что им пришлось пережить. Когда она добралась до ухода Рона, он перебил:

— То есть, Крысли бросил свою девушку? И оставил вас с Потным Поттером наедине? Как мило.

— Не пори чушь, мы с Гарри просто друзья, — сказала она, вставая, и решила, что рассказов с него хватит. — Я не хочу больше об этом говорить. Расскажи лучше о том, как у тебя прошел тот год. — Она знала, что наступает ему на больную мозоль.

— Нет уж. Я даже думать об этом не хочу, так что давай закроем тему, — сказал он и пошел дальше, бросив через плечо: — Пошли, хватит рассиживаться.

Наконец они выбрались на самый пик холма, и их взглядам на почтительном расстоянии действительно предстал замок. Конечно, до него было еще идти и идти, но теперь они хотя бы знали, куда. Они начали спускаться, и на этот раз деревьев и хвороста было меньше. Гермиона остановилась и подняла с земли частично закопанную косточку. Малфой опять шел позади, но на этот раз не обратил внимания на склонившуюся Гермиону, поэтому врезался в нее, повалив на землю.

— Грейнджер, какого черта?! — рявкнул он, наклонившись, чтобы помочь ей встать, но та либо не заметила протянутую руку, либо проигнорировала его жест. Как бы то ни было, встала она сама.

— Смотри, кажется, это кость, — задумчиво произнесла она, повертев в руках белую палочку, которая действительно смахивала на кость.

— Да, кость какого-то животного.

— А вдруг это кость «М. Ф.» или «Т. Дж.»? — пошутила она. — Может, они так и не выбрались тогда из леса.

— Вот это да, у Грейнджер вдруг проклюнулось чувство юмора? — язвительно произнес он.

— Может, «Т. Дж.» убила «М. Ф.», потому что он был сволочью, и ей надоело слушать его болтовню?

— С чего ты взяла, что «Т. Дж.» была женского пола, а «М. Ф.» — мужского?

— Я просто предположила, — сказала она, медленно идя по очередному холму, выставив палку впереди себя, чтобы не поскользнуться.

Холм кончился, и теперь единственное, что их отделяло от замка — это бескрайние луга и поля. Наверное, теперь идти будет легче.

— Ну, Грейнджер, и что будет, когда мы доберемся до замка? Снова станем врагами? — неожиданно для себя спросил Малфой. Он думал на эту тему, но уж точно не собирался ни о чем спрашивать вслух. Гермиона остановилась, и Драко оглянулся на нее.

— Не знаю, Малфой. Просто не знаю. Думаю, все будет зависеть от тебя.

— В смысле? — он подошел ближе.

— Ты сам определяешь отношение других людей к себе. Что было, то прошло, я готова быть с тобой вежливой, если и ты пообещаешь то же.

— Вежливой? — усмехнулся он. По правде говоря, он и на вежливость-то особо не надеялся. Ладно, вежливость — значит, вежливость. Он прошел мимо нее, улыбаясь уголками губ, и направился к замку.

Как только они выбрались из тени деревьев, солнце стало припекать сильнее. Гермиона покрылась испариной. Малфой снял свою плотную рубашку и остался в одной футболке. Они шли и шли через поля, пока, наконец, не вышли на дорогу, ведущую в Хогвартс. Трава была им по колено, и Гермиона чувствовала, что ее ноги уже изрядно покусаны насекомыми. Малфой вдруг выругался, и она решила, что его тоже кто-то укусил. Он поднял ногу и внимательно, с отвращением осмотрел ее. Она подошла ближе:

— Что случилось?

Недолго думая, он оперся на ее плечо, чтобы не упасть, и, приподняв ногу, с омерзением воскликнул:

— Смотри!

— И на что я должна смотреть?

— На мой ботинок! — сказал он, все еще держась за ее плечо.

Гермиона послушно наклонила голову и впервые за день рассмеялась:

— Всего лишь коровий навоз. Вытри ногу о траву, и пошли к замку.

— Слушай, Грейнджер, ты, может, и привыкла по дерьму ходить, но я — нет! Отдай платок, который ты сперла, я вытрусь.

— Ничего я не перла, и я тебе уже сказала: вытрись о траву.

— Нет! Там может быть еще навоз!

— Я хочу постирать платок, прежде чем вернуть его, — запротестовала она.

— А я хочу вытереть дерьмо, какая разница, грязный он или нет! Отдай мне драклов платок!

— Но…

— ЧТО!

— На нем моя кровь, — тихо сказала она.

— И?

Малфой не сразу понял, к чему она. Гермиона подумала, что он не захочет касаться чего бы то ни было, если там была ее кровь — след грязнокровки. По правде говоря, когда-то он действительно так бы и подумал, но теперь он уже не был в этом уверен.

— Отдай, Грейнджер.

Драко было все равно, кровь там или не кровь, он хотел вытереть ботинок. Он собирался что-то съязвить, но Гермиона вытащила палочку и простым заклинанием убрала грязь с его обуви. Он посмотрел на ботинок, потом — на нее, а потом — на свою руку, которая все так же лежала на ее плече. Заметила ли она?

Заметила. Она тоже посмотрела на руку на своем плече, и он неловко убрал ее.

— Я все еще хочу получить обратно свой платок.

Он вытер ладонь о штанину, потому что она внезапно вспотела, но Гермиона восприняла этот жест как брезгливый: до него дошло, что он ее касался.

— Знаешь, через прикосновения грязная кровь не передается, — сердито бросила она и быстро пошла вперед.

Сначала Драко даже не понял, о чем речь, но когда до него дошло, Грейнджер успела отойти довольно далеко, и он решил оставить все как есть, хотя ему стало немного жаль. Вся ее «вежливость» кончилась, так и не начавшись. Он прибавил шагу, вскоре нагнав Гермиону. В любом случае, раз уж на ее мысли повлиять он не в силах, то зачем ему самому об этом думать? Он быстро дошел до дороги. Он мог бы пойти дальше, в сторону замка: отсюда она уже и сама доберется, но вместо этого он притормозил, сделав вид, что вытирает ботинок о траву, как она советовала.

Она догадывалась, что Малфой, наверное, пойдет в замок без нее, и ее это устраивало. Странный он. Гермиона понимала, что больше они, скорее всего, даже не заговорят друг с другом. Однако когда он остановился вытереть обувь, она была втайне этому рада, сама не зная, почему.

Они шли по дороге плечом к плечу в тишине, пока Гермиона не сказала:

— Интересно, Невилл и остальные уже пришли? Готова поспорить, что даже те, кто остался в поезде, уже тут! Времени — почти три… Вводное занятие должно было начаться как раз в три. Мы все пропустим!

Он промолчал, а ей стало интересно, что подумают в школе, когда она появится на пороге вместе с Малфоем.

Они вошли на территорию, прилегающую к замку. Гермиона никогда еще не была так счастлива оказаться где-либо, и на то было много причин. Она обернулась и посмотрела на Малфоя — он шел, не глядя по сторонам. А он рад приезду?

— Не вешай нос, Драко! Мы дома! — сказала она и побежала в замок.

Он взглянул на ее удаляющуюся фигуру и улыбнулся, решив, что пусть он и устал, от бега хуже не будет, и бросился вслед за ней к замку.