Возлюби ближнего своего (джен)

— Я не понимаю! — возопила тетя Петунья.

— Что, дорогая? — спросил дядя Вернон, мягко подталкивая ее к дивану.

— Все соседи, они как-то странно на меня смотрят! Как будто я какая-то... Уф! — она, по-видимому, не могла подобрать подходящих слов. Гарри мог бы предложить парочку, но решил оставить их при себе.

— Быть не может, — сказал Вернон, интонации его, вероятно, призваны были изображать сочувствие. — Как ты можешь кому-то не нравиться, Петунья?

Гарри расправился со своим грейпфрутом и молчал, опустив голову. Петунья предприняла попытку завязать знакомство с соседями, но хоть они и были предельно вежливы, Гарри мог поручиться, что тетка расстроена тем, что ей не дают почувствовать себя частью общества. Видимо, шпионить за людьми и вполовину не так интересно, если их не знаешь.

С другой стороны, Гарри все больше узнавал обитателей этой улицы. Они пробыли в Стрельном тупике всего неделю, и его исследовательские вылазки по окрестностям оставались пока незамеченными. Джейн ждала его у себя ежедневно, приглашали его и другие — пожилая пара, Элисон и Дэйв, из пятого дома; Синклеры из шестого — у них было двое маленьких детей, которые души в нем не чаяли. У остальных также появилась привычка здороваться с ним, случись им проходить неподалеку. Дурсли особо не обращали внимания на то, где он, пока он не путался у них под ногами, и он надеялся, что так и будет продолжаться, и они никогда не узнают, что послужило причиной их отчуждения. Гарри был рад, что они наконец почувствовали, каково это, но не горел желанием узнать, что они предпримут, если узнают, кого нужно в этом винить.

Единственный дом, в котором он не побывал, — десятый. Он не замечал больше тех взглядов, и был вполне доволен сложившейся ситуацией. Неприветливыми субъектами он сыт по горло.

Джейн и другие снабжали его печеньем и пирожками всякий раз, стоило ему зайти. Каждый пытался накормить его, и вместе с присланными от друзей закусками у Гарри было скорее много продовольствия, чем мало, и он был не из тех, кто позволяет еде пропасть. Он до отвала ел пироги, пирожки, печенье и сдобу; джинсы стали ему тесноваты, и он подумал, что впервые на своей памяти набирает вес у Дурслей. Гарри надеялся, что они не заметили, потому что такое сложно было бы объяснить.

— Не только на тебя, мама! — сказал Дадли; в кои веки его внимание было обращено не только на то, насколько мала его порция. — Все дети разбегаются, когда я подхожу!

— Какая нелепица! Почему они убегают от моего милого Дадлика?

Гарри подумал на секунду, что его грейпфрут выскочит наружу. Сохраняя тишину, он подавил это чувство.

— Так нечестно! — продолжил Дадли. — Я не могу завести ни одного друга!

Сказано было таким тоном, будто он трудился над этим до изнеможения. Гарри выбросил грейпфрутовую шкурку и ретировался в свою комнату, где запер дверь и съел свой настоящий завтрак — кусок фруктового пирога миссис Уизли и немного бисквитных печений от Майка Синклера. Он открыл окно пошире, чтобы проветрилось, и достал домашнюю работу. Пока он ел, Дадли — раздраженный — вышел прогуляться, так что имело смысл начать именно сейчас, когда в доме было довольно тихо.

Пару часов спустя из кухни запахло сладким, и он из любопытства рискнул спуститься.

Духовка была полна невозможно комковатой выпечки.

— Что это?

Петунья поджала губы.

— Сконы. И нет, ты ни одной не получишь. Это для соседей.

Гарри подумал, что если она так пытается купить себе место в обществе, то это не сработает. Начнем с того, что Майк — он знал из первых рук — пек фантастические сконы. Кроме того, он был уверен: никто из соседей не захочет принять что-либо от кого-либо из Дурслей.

Он не стал рассказывать ей об этом, а просто вернулся наверх, чтобы закончить домашнее задание.

Немного погодя Петунья позвала его вниз. Гарри вошел на кухню и увидел сконы — готовые, остывшие и упакованные в коробку от Tupperware. Дадли уже вернулся и теперь изо всех сил старался держаться от них подальше.

— Разве я не могу взять хоть один? — стонал он.

Петуния попыталась успокоить Дадли, но это не удалось, и он рванулся за сконом. Гарри схватил коробку и отскочил, оказавшись вне зоны досягаемости кузена.

— Дадлик, нет! — воскликнула тетя Петунья. — Ты, мальчишка, пойди и отнеси их соседям, скажи, что это от меня. И не пропусти ни одного дома! И если хоть крошку отправишь в рот, пожалеешь! Забирай их и выметайся. А теперь, Дадлик, пожалуйста...

Дадли закатился в истерике, а Гарри вышел из дома и направился вниз по улице.

— Привет, — говорил он каждому жителю, и они все тепло приветствовали его. — Меня тетя послала угостить вас сконами.

В ответ он слышал полные досады вздохи и бормотание о взятках.

— Пожалуйста, возьмите хоть один, — сказал Гарри. — Иначе она решит, что я недостаточно старался.

— Ну, в таком случае...

Он продолжил свой путь вниз по улице, потом поднялся по другой стороне и остановился в сомнениях у дома номер десять. Он чувствовал взгляд Петуньи, следящей за ним из окна, так что промаршировал по садовой дорожке и позвонил в дверь.

Дверь распахнулась, и на него уставилось сердитое лицо. Гарри ахнул и попятился, уронив коробку.

Изумление переросло в шок.

— Поттер?

— Профессор Снейп? — Гарри на миг подумал, что его инфаркт хватит. — Ч-что вы здесь делаете?

— Что Я делаю? Я здесь ЖИВУ! Что, черт дери, ВЫ здесь делаете? Лучше бы вам найти хорошее объяснение...

— Я-я только что переехал, — начал заикаться Гарри, торопясь подобрать сконы.

— Я и мои родственники... Мы... теперь живем через дорогу... — успел пробормотать Гарри. Глаза Снейпа сверкнули.

— Вы хотите сказать, что я все лето должен буду мириться с вашим присутствием прямо напротив?! О, Мерлин!

— Простите, сэр! — Гарри не думал, что в чем-то провинился, но со Снейпом извиниться — безопасная тактика. — Я больше вас не побеспокою, клянусь, я пришел только потому, что тетя отправила меня ко всем соседям...

— Ну так убирайтесь и не беспокойте меня снова.

Снейп хлопнул дверью, а Гарри побежал, спеша обратно в девятый дом.

— Что пошло не так? — резко окрикнула его Петунья. — Что ты сделал?

— Н-ничего! Он просто не хотел, чтобы его беспокоили, — быстро сказал Гарри.

К его облегчению, она купилась и забрала коробку.

— Хорошо. Отправляйся в свою комнату, или что ты там собирался.

— Да, тетя.

* * *

Северус не мог поверить в свою гребаную удачу. Этот дом должен был стать его убежищем, его гаванью вдали от раздражающих его студентов. Как так получилось, что студент, наихудший из всех возможных, живет прямо через дорогу?

Поттер, увидев его, выглядел испуганным. Хотелось бы надеяться, это означало, что мальчишка НЕ БУДЕТ мешать ему, и он проведет лето как обычно. Но неприятности притягиваются к паршивцу, как мухи... на мед.

Северус схватил горсть Летучего пороха и бросил в камин, выкрикнув:

— Альбус Дамблдор!

В вихре золы возник Альбус; выглядел он несколько измотанным.

— Добрый день, Северус.

— Что-то потеряли, Альбус? — сухо сказал Северус.

Альбус моргнул.

— Да, и в самом деле — семья Гарри Поттера, похоже, переехала, не сообщив никому, куда именно. Я пытался отследить их... Как бы ты думал?

— Поздравляю, вы нашли их, — Северус ткнул пальцем в окно гостиной. — Они живут теперь в доме номер девять.

По лицу Альбуса разлилось облегчение, вслед за ним появилось веселье, и Северус нахмурился больше прежнего:

— Это не смешно, Альбус. Я не просил, чтобы Поттер жил у меня через дорогу. Избавьтесь от них.

— Прости? Как именно ты хочешь, чтобы я от них избавился? — любезно поинтересовался Альбус.

— Не оставляйте это на меня. Вы же Альбус Дамблдор — я уверен, обрати вы на это свое внимание, Вы найдете огромное количество способов отправить их туда, откуда они явились. Разве они не согласились принять мальчишку под свой кров, чтобы он был под защитой? Так вот, он сейчас НЕ защищен! — если какой аргумент и мог заставить Альбуса согласиться, то только этот. — Он представляет собой легкую мишень! Они нарушили соглашение, так что у вас есть полное право...

— Защиту можно прекрасно зачаровать и здесь, я сделаю это сегодня вечером, — сказал Альбус. — Уверен, у семьи были свои причины переехать сюда, я не стану заставлять их вернуться обратно только ради того, чтобы ты не видел Гарри во время каникул.

Северус стиснул зубы.

— Тогда в будущем вам придется искать меня в закрытом отделении в Мунго — если я должен буду терпеть этого паршивца круглый год, то свихнусь. Это будет на вашей совести.

— Я рискну, — Альбус, казалось, едва сдерживался, чтобы не рассмеяться. — Я уверен, что у вас все будет хорошо, Северус. Может быть, тебе стоит воспользоваться этой возможностью, чтобы узнать Гарри получше?

— Может быть, вы сбежали из Мунго, потому что этого никогда не произойдет.

— Дело твое, Северус. Я уверен, Гарри не станет беспокоить тебя, теперь он знает, что ты здесь. Оставляю это тебе. Хорошего лета, Северус.

— Хм-м...

ПРИМЕЧАНИЯ: о названии — автор обыгрывает пословицу give someone a taste of one's own medicine. Не, можно в лоб, taste of your own medicine — попробуй своего же снадобья (в случае Дурслей, очевидно, яду), но мне показалось более приличным найти русский аналог. Но если общественность просит, можно и "Хлебни своей же отравы" или что-то в этом духе. О гастрономических изысках: Scone — это небольшого размера британский хлеб быстрого приготовления, традиционно приготовляемый в Шотландии и на юго-западе Англии. Sponge fingers — это бисквитные палочки, они же "дамские пальчики", они же савойярди. Ну, и посуда фирмы Tupperware — реклама на совести автора, переводчик ни при чем)