Муженек Луны (Luna’s Hubby) (гет)

Заключенная в камере, казалось, спала, но вот холод подкрался к ней, по съежившейся фигуре пробежала дрожь, унося сон прочь, оставляя только образ Темного Лорда.

– Crucio! – память о боли, причиняемой этим заклятием, разрывала разум узницы. – Запомни цену своего провала! Crucio!

– Но я вас не подводила, Хозяин. За что вы меня наказываете?

– Ты осмелилась меня об этом спросить? Crucio! Знай свое место!

– Да, Хозяин.

– Crucio! – На этот раз это был не голос Господина. И ребенок, в которого попало заклятие, пронзительно закричал – как кричали все, кто попадал под действие этого Непростительного. Мальчик был слишком мал, чтобы понять, что с ним, но это не имело значения.

– Crucio! – Многочисленные голоса, произносящие это заклятие, всплывали из памяти. Холодный голос Темного Лорда и почти неслышный – заключенной. И поднимались из глубин памяти крики – взрослых, детей и самой узницы, всех тех, кто был подвергнут действию Круциатуса.

– Crucio! – На этот раз голос был только один. Один и тот же голос накладывал заклинание и кричал. Отдавая и получая самую сильную боль, которую может чувствовать человеческое тело. Заклинатель и заклинаемый. Преступник и жертва. Снова и снова, и снова.

Сознание угасло, жестокие картины померкли перед глазами. Дементор отошел от ее камеры.

* * *

Как только начались летние каникулы, на первой же неделе, Селена купила шкатулку с магическим замком для хранения волшебных палочек детей, чтобы сорванцы не пользовались ими в своих забавах. Гарри и Луна притворились, что совсем не разочарованы, но между собой говорили, что мама их перехитрила.

Дни шли как обычно: завтрак (Гарри избавился от привычки всегда его готовить, но почти каждое утро помогал на кухне), работа в саду и учеба. Селена продолжала заниматься с детьми чистописанием, географией, математикой и чтением. Хотя дети и так любили читать, она настаивала, чтобы они изучали классику. К тому же Лавгуды, все вместе, практиковались в иностранных языках. Пусть они выучили их с помощью магии, но чтобы не потерять навык, надо практиковаться – поэтому они писали и разговаривали на французском, немецком, греческом, латинском и испанском языках.

Гарри, по совету Майка Дейли, с которым переписывался, решил прочитать Библию и начал с Септуагинты [самая ранняя версия Ветхого Завета на древнегреческом языке – прим. пер] – так он и греческий повторял, и «изучал классику», чего требовала Селена. Гарри пролистал несколько томов Библии, пожалуй, «Книга Бытия» его заинтересовала, а вот остальные были какими-то странными. Почему Иаков должен был украсть благословение отца? И почему в конечном итоге он получил от этого выгоду, ведь воровство – грех? А имен в «Книгах Царств» было так много, что за всеми никак не уследить. Ему понравилась история Товии, но то, что одним заклинанием можно изгнать армию демонов – нет, с этим он был не согласен. Будь эта легенда написана по-другому, вышел бы хороший приключенческий роман. Это, наверно, из-за древнегреческого так кажется. И почему люди так много говорят о терпении Иова? Он же только и делал, что жаловался! А вот в «Книге Премудростей» было много действительно мудрых изречений. Гарри зачитывал самые интересные места из «Песни Песней», но Луна его как-то не так поняла, она начала строить глазки и сладко улыбаться. Мальчик не знал, почему, но распущенные волосы Луны и весь ее мечтательный вид вдруг показались ему очень романтичными. А когда она, вздохнув, пожаловалась, что у нее такая маленькая грудь, он как мог, постарался утешить ее – говорил, что она и сейчас очень красивая, да и все, что надо, обязательно вырастет.

На второй неделе Селена прочитала в «Ежедневном Пророке» статью о конкурсе для школьников, и настояла, чтобы Гарри и Луна участвовали в нем. Надо было написать сочинение на тему важности изучения истории Волшебного Мира. Гарри застонал – они что, не могли поинтереснее тему найти? В результате его сочинение отразило полное отсутствие у него интереса к истории. Луна меньше заботилась о точном раскрытии темы, и вместо этого писала о загадочных событиях прошлого, которые Гарри не смог найти в учебнике по Истории Магии, да к тому же не был уверен, что они вообще происходили.

Заканчивалась третья неделя каникул, когда в субботу родители устроили вечеринку для детей. Гарри пригласил Майка Дейли, а Луна – Элизабет Эриксон. Дети пришли с родителями, и те получили возможность, как и родители Гермионы годом раньше, познакомиться с Волшебным Миром. Семья Дейли жила в Лондоне, и они попали в «Дырявый Котел» через камин, а Эриксоны – в тридцати километрах от Сидмута, поэтому Лондона они добирались на машине. Другими гостями были Уизли, Грейнджеры, Лонгботтомы и Малфои. Родители сидели в гостиной и разговаривали обо всем и ни о чем, а дети играли во дворе в квифф или просто носились по двору.

Селена объяснила, что именно Гарри и Луна натворили в Большом Зале – дети нашли в школе Темный предмет и решили его уничтожить. Однако она посетовала, что каким бы благородным ни считался их поступок, это было очень опасно, и лучше бы они обратились к учителям.

Лавгуды разрешили детям похвастаться навыками полета, и дали для этого тренировочные метлы Гарри и Луны. Бедная миссис Грейнджер раньше не понимала, почему ее дочь так боится высоты, но, когда увидела детей, лихо рассекающих воздух на метлах, безумно перепугалась. Другие родители, видя технику полета Гермионы, втайне соглашались с ней.

Тем вечером дети легли спать очень уставшими.

* * *

Тихо, без происшествий, проходил июль. Все знакомые Гарри и Луны собирались в дорогу. Лавгуды готовились к путешествию в Америку. Большой переполох случился у Рона и Джинни – их родители выиграли в конкурсе «Ежедневного Пророка», и теперь Уизли, всей большой семьей, собирали вещи для поездки в Египет. Грейнджеры улетели во Францию спустя несколько дней после вечеринки у Лавгудов. Драко с мамой отправились в один из особняков Малфоев, который находился на берегу Северного Моря. Невилл написал Гарри, что собирается проведать родственников, но ненадолго, даже на ночь оставаться не будет. Он позавидовал друзьям, которые не будут сидеть дома летом, но не слишком огорчился: Невиллу представилась возможность поэкспериментировать с растениями в оранжерее рядом с домом.

В последние выходные перед отъездом в Новый Свет, Лавгуды были приглашены на день рождения Майка Дейли. Мальчик позвал почти весь первый курс Хогвартса, смогла прийти почти половина приглашенных.

В отличие от прошлой, эта вечеринка проходила в непосредственной близости от магглов. По совету Лавгудов, миссис Дейли вызвала волшебника – настройщика каминов, который на один день подключил их камин к сети. Сделать это надолго она не могла, так как Министерство запрещало маглам, знающим о волшебном мире, пользоваться этим приспособлением. Дети из волшебных семей впервые в жизни попробовали еду, приготовленную на открытом огне, и были просто очарованы компьютером и домашним кинотеатром. А Гарри увидел на кухне технику, какой не было у Дурслей (собственно, у Лавгудов такого тоже не было).

Гарри так понравился этот день, что он решил устроить подобное и на свой день рождения. А так как официально он родился в начале сентября, праздник нужно будет перенести на конец августа. Селена обещала посоветоваться с мужем и решить, как это устроить. Через несколько дней старшие Лавгуды согласились, однако они беспокоились, поместятся ли те тридцать человек, которых мальчик хотел пригласить, на их маленьком заднем дворе. К тому же мог пойти дождь и испортить праздник. Перед самой поездкой Ларри сказал детям, что поговорил с бабушкой Невилла, и день рождения Гарри отпразднуют в Лонгботтом-Мэноре.

* * *

– Здравствуй, мама.

– Здравствуй, Лео. Как мило, что ты пригласил меня на обед.

– Я знаю, в течение учебного года ты очень занята. Но сейчас свободного времени у тебя гораздо больше, и я подумал, что мы могли бы встречаться почаще.

– Спасибо тебе, я рада, что ты меня пригласил. Как дела у Офелии?

– Она сейчас на работе. После работы я стараюсь приходить домой пораньше, но она все чаще и чаще задерживается, будто назло мне.

– Я могу чем-нибудь помочь?

– К сожалению, нет, мы сами должны во всем разобраться. А как у тебя дела?

– Работаю. Иногда кажется, что из названия моей должности следует убрать слово «заместитель». На каникулах, директора не найти, а работы перед началом учебного года немало.

– И так всегда?

– Нет. Только последние несколько лет. Он ищет Гарри Поттера. Этим летом отправился в Японию. Что?

– Ничего.

– Леонидас Ламберт МакГонагалл! А ну говори, почему ты так хитро ухмыляешься!

– Извини, я не могу. Медицинская этика.

Минерва МакГонагалл скрипнула зубами.

– Так, а что ты мне МОЖЕШЬ рассказать?

– Гарри Поттер физически здоров, по крайней мере, когда я его в последний раз видел. Как волшебник, он очень силен. И люди, которые растят его, знают, что мальчика разыскивают.

– Ты имеешь в виду директора?

– Нет, последователей Сама-Знаешь-Кого.

Минерва вздрогнула.

– То есть, мальчик в безопасности… Он твой пациент?

– Не совсем. Он попал ко мне после магического истощения...

– Магического истощения?! Как мог двенадцатилетний ребенок получить магическое истощение?

– Ему было только девять, он использовал очень мощное заклинание, чтобы спасти свою приемную мать. Настоящий подвиг! Но его опекуны хотели, чтобы это осталось в тайне, поэтому я больше ничего не скажу. Извини, мама.

– Что ж, по крайней мере, он в надежных руках. Они правы, что не хотят распространяться обо всем этом. Спасибо за информацию. Думаю, Альбус с ума сойдет, когда узнает.

– Надеюсь, через несколько лет опекуны Гарри вернут его истинный облик, и он снова станет самим собой. Но сейчас пусть мальчик растет в блаженном неведении.

– Вот уж, действительно, новости. Кстати, ты больше ничего мне не хочешь сказать? Когда я уже смогу покачать внуков?

– Мама!..

* * *

Наконец, настало время поездки. Для «маггловской» части путешествия Лавгуды заказали международный портключ до Вашингтона. Два дня они осматривали Смитсоновский Институт, а потом побывали на выставке ретро-автомобилей, где услышали, как старичок-маггл рассказывает внуку об истории той или иной машины:

– Где-то здесь есть машина, на которой ездил еще мой дед. Я был слишком маленьким, чтобы запомнить ее марку. Он рассказывал мне о машинах на паровых двигателях, которые существовали в пору его молодости. Мальчиком он жил возле холма и иногда видел, как его собственный дед, с трудом ворочая руль этой паровой машины, пытался въехать на холм – без особого успеха. А у твоей машины, могу поспорить, не ручная коробка передач, теперь такую редко встретишь. Но ты ведь и сам понимаешь, как много изменилось за сотню лет. Когда родился мой прадед, машин вообще не было. Когда родился мой дед – не было самолетов. Когда родился мой отец – не было реактивных самолетов, а о ракетах мы знали только, что они бывают в фейерверках. Когда я родился – никто не летал в космос. Что же будет твориться в мире, когда родятся твои дети?

Мистер Лавгуд засмеялся:

– А вот у нас никаких значительных изменений не произошло, жизнь как будто стоит на месте. Если наши дети пойдут по нашим стопам, жизнь у них будет такая же, как и у нас.

– Это удивительно, – ответил американец. – Я знаю, многие люди выступают за простой образ жизни. Вы, значит, из тех, кто предпочитает спокойствие деревни кутерьме города. Но могу поспорить, чтобы добраться сюда, вы все-таки воспользовались плодами прогресса. Или вы приплыли на корабле?

Мистер Лавгуд покачал головой:

– Нет, не на корабле.

– А как вам понравился перелет? – спросил американец детей. Взрослые Лавгуды посмотрели на детей взглядом Следите-За-Словами.

– Мне нравится летать, – ответил Гарри.

– А мне все равно, – сказала Луна.

– Я летал на самолете больше десяти раз, – американец улыбнулся Гарри. – Первый раз – примерно в твоем возрасте. До сих пор каждый полет для меня – очень волнующее ощущение. Приятно вам провести время в нашей стране! И благополучного возвращения.

Позже родители похвалили Гарри и Луну за их сдержанные ответы.

– Дядя Ларри, этот человек казался очень печальным, потому что не может летать сам.

– Да, Гарри, именно так. Это одна из тайн мира: почему одни люди владеют магией, а другие – нет. – Они подошли к экрану симулятора для пилотов, на котором можно было попробовать посадить настоящий самолет. – И откуда у них столько фантазии, чтобы изобрести все это? – сказал Ларри, глядя, как ребенок-маггл разбивает вдребезги виртуальный самолет.

Современные компьютерные технологии, с которыми они ознакомились в Смитсоновском Институте, просто сбили их с толку. Потом Лавгуды посетили выставку ювелирных изделий. Луна посмотрела на Алмаз Хоуп и сказала, что он окружен темной аурой. На поясняющей табличке рядом с камнем упоминалось проклятие. Ларри, стараясь, чтобы магглы ничего не заметили, наложил на драгоценность чары обнаружения.

– Ты права, на этом камне проклятие, но хитрое, его очень трудно заметить. Оно вызывает потерю доверия в семье, ссоры и насилие. Я думаю, пока камнем владеет государство, вреда он никому не причинит, как ты считаешь?

Лавгуды не слишком обращали внимания на архитектуру города – это было интересно жителям Штатов. А следующей остановкой в их путешествии было Министерство Магии Нового Света в Бостоне. Туда они приехали на поезде, и это было гораздо комфортнее, чем на Хогвартс-Экспрессе.

Новый Свет был колонией Британского Министерства Магии вплоть до 1867 года. Когда британское маггловское правительство признало независимость Канады, маги Нового Света объединились, сформировав единую нацию из прежде разрозненных групп. Французские волшебники из Квебека и Луизианы, испанские – из Флориды и Калифорнии, и многие другие объединились с английскими, и образовали волшебное сообщество, именуемое Новый Свет. Хотя в Новый Свет входили все представители всех наций Америки – от инуитских шаманов на севере до ацтеков на юге – полностью волшебным был только один город – Нью-Гоэтри в Скалистых Горах на территории Канады. Жители Нового Света были гораздо более демократичны и более терпимы к другим волшебным расам, чем маги-европейцы.

Когда-то Магическое правительство Нового Света располагалось в волшебном районе Бостона. Но население росло – не только из-за иммиграции, но и из-за смешанных браков. В Новом Свете примерно три четверти всех волшебников и волшебниц находили супруга из нормалов (так тут называли магглов), а в Великобритании – только четверть. Поэтому возникла необходимость в большей территории для волшебного народа и правительства, и законодательную ветвь власти, именуемую Кокус, было решено оставить в Бостоне, а исполнительную – переместить на закрытую от нормалов территорию к северу от озера Онтарио. Учитывая, что для волшебников расстояние – не проблема, это было вполне удобно.

Оказалось, что в Новом Свете несколько ежедневных газет, потому что население слишком большое, чтобы довольствоваться одной. Такое количество информации просто очаровало мистера Лавгуда. Он спросил у детей, что они думают о такой конкуренции. Луна не видела в этом смысла – правда есть правда, и незачем говорить, что твоя статья лучше, чем в другой газете, если вы пишете одно и то же.

Лавгуды посетили Северный Сейлем, волшебный район в Новой Англии, выросший вокруг Сейлемского Института. Они побывали на территории этой знаменитой школы магии. Людей вокруг практически не наблюдалось, так как летние каникулы были в самом разгаре.

В музее они видели гигантскую колыбель, которую использовали магглы, растившие полувеликана Пола Баньяна, посмотрели на топор (который был больше мистера Лавгуда) и лассо техасского волшебника Пекоса Билла, создателя заклинания, усмиряющего торнадо. Он никому не выдал его секрета, и больше ни один волшебник не смог воссоздать его. В музее была представлена экспозиция, посвященная еще одному великому волшебнику Нового Света – шаману-индеецу Глускаби, которому удалось поймать Ветряного Орла, одного из самых редких волшебных животных.

Выйдя из музея, Гарри убежденно сказал, что такая История Магии ему нравится гораздо больше, чем та, что преподают в Хогвартсе.

Когда они были в Бостоне, штат Массачусетс (не путайте с Бостоном в Линкольншире, где жил Ремус Люпин), Гарри отметил свой «настоящий» тринадцатый день рождения. В полночь он услышал шепот: «С днем рождения» и получил два поцелуя от Луны. Качество их поцелуев намного выросло, но их все еще можно было назвать целомудренными – по-другому целоваться они пока не умели.

Напоследок семья хотела посетить Университет Мискатоник, Селена собиралась навестить коллег, с которыми давно не виделась. Но когда они зашли в библиотеку, Луне резко стало плохо. Библиотекарь сказала, что такое бывает с особо чувствительными людьми, когда они входят в это здание, поэтому лучшее лекарство – держаться подальше. Так сорвалось посещение Университета.

Той ночью Гарри сидел рядом с Луной, которая то и дело просыпалась от кошмаров. После второго или третьего раза она настояла, чтобы он лег к ней в кровать, потому что мальчик уже клевал носом в своем кресле. Он так и не выспался, потому что Луна постоянно ворочалась, пинала его во сне, а еще обнимала, когда снова видела кошмар. На следующий день Лавгуды покинули восточное побережье Нового Света.

Закончилось их путешествие в Нью-Гоэтри. Волшебников здесь жило больше, чем во всей волшебной Великобритании. Чтобы рассмотреть все, Лавгуды сели в трамвай, который шел вокруг города, а потом посетили ферму драконов, ели в нескольких ресторанчиках, смотрели профессиональную игру в квиддич (им повезло – гораздо легче было попасть на кводпот – эту игру американцы любят больше квиддича), и вообще, наслаждались жизнью в полностью магическом городе.

Когда Лавгуды вернулись, Уизли еще не было дома. Поэтому Селене пришлось придумывать, куда отправлять детей по пятницам, когда и они с мужем оба были на работе. Один раз детей взял к себе Ремус, пару раз – Сириус, и еще одну пятницу Гарри и Луна провели в гостях у Невилла.

Гарри очень нравилось слушать байки Сириуса о Поттерах, которые крестный рассказывал, когда дети гостили у него. Он даже показывал колдографии со свадьбы Джеймса и Лили, а еще – снимки, на которых был запечатлен сам Гарри, когда он был совсем малышом. Мальчику было очень обидно, что он не может ни у кого, кроме своей семьи, спросить о родителях. Сириус понял хандру мальчика, поспешил сменить тему и заговорил об анимагии – настроение Гарри немного поднялось.

* * *

– Что насчет этой?

– Она не разговаривает, господин министр. Только иногда кричит, когда дементоры приближаются к ее камере, а так почти все время спит. Она практически не встает со своего лежака.

Министр Магии попытался привлечь к себе внимание узницы, но это ему не удалось. Он посмотрел на свежий выпуск «Ежедневного Пророка», который держал в руке, скомкал его, приоткрыл дверь камеры, и бросил внутрь, чтобы посмотреть на реакцию заключенной. Однако та так и осталась лежать на своем месте.

– Скорее всего, у нее кататония. Она чувствует голод и присутствие дементоров, но больше ни на какие раздражители не реагирует. Пойдемте дальше.

– Очень хорошо. Она это заслужила, – министр закрыл дверь и последовал за охранниками.

Это была ежегодная инспекция тюрьмы Азкабан. Ему нравилось насмехаться над заключенными, но большинство из них никак не реагировали на него, и это выводило министра из себя.

Никто не заметил, что министр Фадж забыл поставить на место задвижку, когда закрывал дверь. Никто, кроме узницы. Она слушала удаляющиеся звуки и около часа размышляла, что ей теперь делать. Наконец она села и подобрала скомканную газету. На первой странице какая-то семья улыбалась на фоне пирамид, на следующей – были опубликованы результаты детского конкурса сочинений, вместе с фотографией победителя. Его конкурсная работа была тут же – в ней говорилось, насколько ужасно преподается История Магии в Хогвартсе. Заключенная внимательно изучила газету, и впервые за много лет мысли в ее голове начали выстраиваться в логическую цепочку. Она поднялась, подошла к двери, толкнула ее и та открылась…

* * *

У Альбуса Дамблдора, Большой Шишки, директора Хогвартса и т. д. и т. п., сегодня был неудачный день. Большинство писем (в том числе – довольно часто – вопиллеров) от родителей он проигнорировал. Но с корреспонденцией от членов Совета Попечителей так поступать нельзя. Он вздохнул. Закрыть на это глаза будет невозможно. Он вздохнул еще раз и вызвал профессора.

Через несколько минут призрак «вплыл» в кабинет директора.

– А, директор Дриббл. Чем могу помочь?

Директор закатил глаза. Он занимал этот пост уже более двадцати лет, но это привидение обращается к нему, думая, что перед ним предыдущий директор, причем даже его фамилию – Диппет – он не смог запомнить!

– Профессор Биннс, должен вас огорчить, но я получил приказ о вашем увольнении.

– Этого не может быть, мальчик мой! Это какое-то недоразумение. Я преподавал тут, когда вы еще даже не родились. И до этого не получал никаких жалоб.

– Профессор, вы продолжали учить даже тогда, когда умерли, и я думаю, в этом состоит одна из проблем. Вы не заметили собственной смерти. Родители жалуются, что вы убиваете в их детях любовь к Истории Волшебного Мира еще до того, как она могла бы появиться. Я ищу вам замену на следующий год. У вас есть выбор – вы остаетесь в Хогвартсе просто как привидение, либо отправляетесь в свое Следующее Большое Путешествие.

– Но меня никогда не увольняли!

– А еще говорят, вы не рассказывали ни о чем, произошедшем с тех пор, как вы стали призраком – а это столько лет!.. Спасибо за все, профессор.

«А все этот Невилл Лонгботтом, – вполголоса проворчал директор. – Теперь мне придется искать замену из-за того, что его родители отправили это эссе на конкурс».

Именно сочинение Невилла подвигло родителей писать жалобы директору.

Дамблдор взял с полки «Кто есть кто в Волшебном Мире» за 1959 год и погрузился в чтение.

* * *

– Что происходит?

– Кто здесь?

– А?

– Ты! Как ты там оказалась?

– Ты кто?

– Я – Питер Петтигрю.

– А, друг Блэка. Как ты сюда попал?

– Это ужасное недоразумение. Я не должен быть здесь. Выпусти меня, пожалуйста.

– Я краем уха слышала, что ты крыса…

– Да, я – анимаг.

– Если превратишься в свою анимагическую форму, то дементоры станут не так страшны.

– Я не могу. Они наложили на камеру заклинание, блокирующее трансформацию.

– Это все объясняет.

– Не уходи! Ты не сможешь открыть дверь.

– А мне надо открывать какую-то дверь?

– Ну, естественно.

– Извини. Мысли все еще путаются, думать тяжело. Я очень долго пряталась от дементоров, и очень многое забыла. Мальчик. Мне нужно найти мальчика…

– Открой дверь, я смогу помочь. Вот так, надо снять щеколду. Правильно, пошли.

– Туда?

– Да, я еще помню, по каким коридорам меня вели.

– А я – нет.

– Тогда следуй за мной. А? Ты тоже анимаг? Пошли, я тоже трансформируюсь. Думаю, нам удастся проскочить мимо охранников, хотя ты довольно большая. Надеюсь, сработает.

* * *

– Это остров. Как нам теперь быть? Лодки-то нет. А если мы будем ее ждать, то авроры нас поймают.

– Нам нужно плыть. Антиаппарационный барьер вряд ли распространяется далеко.

– Я не умею плавать.

– Трансформируйся, твое животное умеет плавать. Когда доплывем до конца барьера, превратимся обратно и аппарируем.

– Но даже если я доплыву, то когда трансформируюсь обратно, утону!

– Тогда плыви в своей анимагической форме до берега. Увидимся!

– Ты, грязная крыса! Когда-нибудь ты за это заплатишь!

Узница превратилась в животное и прыгнула в воду. Она плыла прочь от острова, руководствуясь только инстинктами животного. Крыса уже скрылась из вида, и она не рассчитывала поймать ее сейчас.

* * *

– Поторопитесь, дети! Вам скоро отправляться к Невиллу.

– Но до вечеринки еще несколько часов!

– Мы должны все подготовить. Вы возьмете набор для квиффа, который еще нужно установить. Надо расставить столы и стулья. В общем, работы много, – сказал Ларри.

– И не забудьте поздравить Невилла с победой в конкурсе.

– Да, тетя Селена.

– Да, мама.

* * *

По каминной сети Лавгуды отправились в Лонгботтом-Мэнор, и помогли в подготовке праздника. Весь первый курс был приглашен, а из второкурсников – Гермиона, Драко и, конечно, Невилл (Рон все еще был в Египте, вместе с семьей). А еще «не совсем настоящие»: дяди Гарри – Ремус, Сириус и Элджи, Нарцисса Малфой и ее сестра Андромеда с семьей. Сириус удивил всех – он пришел с девушкой, и представил ее как Гестию Джонс, начинающего аврора. Гарри подслушал, как Ремус шепнул Селене, что Сириус почти полностью пришел в себя после Азкабана.

Дети играли в квифф и взрывающиеся карты, летали на тренировочных метлах (под присмотром и с чарами ограничения скорости и высоты) – и просто приятно проводили время. Кричер и Добби, одолженные у Нарциссы и Сириуса, накрыли на стол, а потом разрезали торт. Подарков не было (это было одним из условий, при котором родители позволили Гарри устроить такой большой праздник – ведь он не ради подарков пригласил столько народу?), но он нисколько об этом не жалел.

Примерно в три часа дня в дом аппарировали несколько авроров, которые сразу обратились к миссис Лонгботтом. Выслушав их, она позвала Невилла и увела его в дом. Пока Сириус и Гестия разговаривали с аврорами, пожилая женщина что-то объясняла остальным взрослым. После этого родители начали собирать детей и расходиться по домам, Гарри, как хозяин праздника, прощался с каждым и благодарил за приход. Но скоро уходящие пошли таким потоком, что мальчик успевал только быстро проговорить: «До-свидания-спасибо-что-пришли», перед тем, как они исчезали в камине.

Гарри был озадачен. Никогда их вечеринки так не заканчивались. Когда последние гости исчезли в камине Лонгботтомов, он спросил у Селены:

– Что случилось? Почему все так быстро ушли?

– Побег из Азкабана. Каким-то образом двое последователей Волдеморта сбежали. И вероятно, что один из них направляется сюда.

– Сейчас? К Невиллу? Кто? Зачем?

– Ее зовут Беллатрикс Лестрейндж, это из-за нее родители Невилла сейчас в больнице. Авроры считают, что она придет сюда за ним.