Дом, которого больше нет (гет)

— Ну, как, свыкаешься с обновкой? — Лукас Оги добродушно улыбался, разглядывая хмурую физиономию Викора и, похоже, с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться.

Джеймс чувствовал себя будто на ходулях. Врач повторял ему, что он должен думать об искусственной ноге как о продолжении себя, но это легче было сказать, чем сделать. Груда метала, даже самая высокотехнологичная, ну никак не воспринималась как часть тела.

— Вы не желаете расслабится и позволить мозгу отправить сигнал соответствующим мышцам, — вновь запричитал судовой врач. — Ваш протез — чудо электроники, полностью понимающее нервные импульсы, а вы используете его как обычный костыль!

— Я никогда не смогу нормально ходить на этой штуке, так что когда мы все-таки прилетим, просто открутите ее к чертовой матери и используйте на более благодарном пациенте, док.

— Ну-ну, — вмешался в грозящую вот-вот вспыхнуть потасовку Оги, — не торопись. Можно, конечно, отрастить новую с помощью наноботов, но это задачка не на один месяц. Насколько я тебя знаю, ты столько на одном месте не просидишь. Поверь, тебе даже понравится. Конечно, это не настоящая нога, но у такой игрушки есть и ряд преимуществ. Кубр тебе покажет.

В этом Викор как раз не сомневался. Когда он впервые увидел лидера отряда без брони, стало ясно, что одним только искусственным глазом дело не ограничилось. Его так и подмывало спросить у Оги, в какую передрягу умудрился угодить командор Кубр, что его буквально разорвало на кусочки, но так и не решился. Все же это не тема для беседы за ужином или сплетен. Может быть, когда-нибудь…

Что до наноботов, то о подобном их использовании он вообще слышал впервые. Люди не ящерицы, потерянных конечностей не отращивают. Будь что-то подобное на Земле, насколько проще бы была их жизнь, сколько жизней удалось спасти! Мира посмеялась, услышь она подобное, когда по старинке обрабатывала раны спиртом.

Викор тряхнул головой, отгоняя навязчивые мысли. Он твердо решил не возвращаться в эту часть своей жизни, или уж по крайней мере к предательнице Горват.

— И долго нам еще лететь, — спросил он, чтобы хоть на что-то переключится.

— Вот об этом я говорю! — возликовал Оги. — Ни минуты спокойно посидеть не может. Нет, пара часов и будем на месте.

Они летели уже больше недели, и Викор никак не мог взять в толк, почему такой мощный и маневренный корабль не мог найти зону перехода поближе к цели?

— Полагаю, где мы, мне все еще знать не следует? — Джеймс понимал почему джениайты не спешат раскрывать новому знакомому объятья, но режим извечной секретности уже начинал утомлять.

— Ну почему же? — Оги вновь улыбнулся. — Координаты, может, не стоит знать, но кое-что тебе будет интересно увидеть.

Оги поманил его пальцем и вышел из каюты. Викору ничего больше не оставалось, кроме как идти следом, невольно прихрамывая на свой биомеханический костыль.

Когда Джеймс впервые увидел белоснежный штурмовик Херувим на поверхности, он сомневался, что его можно впечатлить еще больше, но главный корабль развеял это заблуждение. В нем, конечно, не было того показного изящества, которым славились суда Звездной Гвардии, но по функционалу он не чуть не уступал, а, может, и превосходил их.

Мостик «Святого Грааля» — огромного крейсера класса Серафим, которым командовал Лукос Оги — разительно отличался от того, к чему Викор привык на «Лабероне». Здесь не было ни свисающих с потолка проводов, а места хватило бы человек для пятидесяти, не меньше. Вокруг царил абсолютный порядок, а Оги, казалось, не прикладывал к этому никаких усилий. Его люди не могли и помыслить о том, чтобы пойти против командира.

— Взгляни, — Оги указал на экран, транслировавший внешний обзор в режиме реального времени.

Ничего примечательного на экране не было, только бескрайняя чернота, то и дело прорезаемая крупинками звезд. Джеймс не относился к отъявленным космическим волкам, которые по рисунку звездного неба могли распознать место в любой точке известного космоса — он вообще сильно сомневался, что такие индивидуумы встречаются где-либо кроме баек для новобранцев — так что упрямо не мог понять, что, собственно, должен увидеть? Оги прочитал недоумение на его лице и задорно усмехнулся.

— Ритц, приблизь на двадцать световых минут.

Парень на пульте управления датчиками с готовностью выполнил приказ.

Теперь на экране проступили неясные контуры. Даже не контуры, а обрывки контуров — свет виднелся то здесь, то там. Звезд вокруг не было, так что разглядеть станцию — а это без сомнения была именно она — не представлялась возможным. Ясно было только, что она не слишком велика — свет из иллюминаторов был слишком ярок, видимо, сейчас изображение показывало ее почти вплотную. Будь станция большой, на подобное светопреставление ушла бы уйма энергии.

Викор краем глаза взглянул на данные о расстоянии. Из них выходило, что двадцать световых минут было не расстоянием, на которое приблизили станцию, а точкой просмотра по отношению к ней…

Это такая шутка? С подобного расстояния ни то что станцию, планету разглядеть невозможно!

Внимательно наблюдавший за ним Оги приказал приблизить еще на десять световых минут. Теперь станция предстала во всей красе. Она была до того огромна, что подобные размеры просто не укладывались в голове. Отсюда поверхность ее казалась почти гладкой, но Джеймс понимала, что это иллюзия, созданная расстоянием. Зато более крупные детали были хорошо различимы. Станция была не монолитна — она состояла из массы тонких колец, вращающихся с различной скоростью и в совокупности представлявших собой слегка сплюснутую сферу. Свет, который Викор принял в первый раз за свечение иллюминаторов или сигнальные огни, пробивался между особенно крупными кольцами.

— Что это, черт возьми, такое? — Викор обернулся к Оги.

— Старейшая наша база, святая святых, Новый Камелот для Рыцарей Генетической Чистоты. Уж прости за пафосность речи, но тут иначе и не скажешь. Первые последователи идей лордов начали строить ее еще до того, как вышли из-под крыла Храмовников. Они понимали, что мы не сможем ужиться, ведь Ницшеанцы — только вершина пирамиды. Даже если уничтожить их, но оставить саму возможность генетический изменений как норму, рано или поздно появятся новые. Когда одно существо по тем или иным показателям превосходит другое, оно чисто психологически не может смирится с их равенством. Думаю, это аксиома, которую не смогли вовремя осознать только люди — ни одна другая вышедшая в космос раса не злоупотребляла генной инженерией так, как делали это мы. То, что хотела сделать адмирал Старк — всего лишь полумера. Эта база должна была стать символом мощи простого, не подверженного искусственным мутациям человека. Подобные идеи высказывались на Земле еще в древние времена — кажется, тогда их называли сферами Дайсона, — но тогда наши предки просто не имели возможности воплотить их в жизнь. Потом же бразды правления взяли ведранцы, а у них был странный пунктик на том, что «нельзя пленять звезды», — последние слова Оги произнес с явной насмешкой.

— Эта штука построена вокруг звезды?! — до Викора наконец дошло, что за свет пробивался между кольцами

— Это очень выгодно, — отозвался Оги. — Мы имеем в своем распоряжении не крохи, что получают солнечные батареи на обычных космических станциях, а все излучение звезды. Это огромный ресурс, дающий все, что нужно для жизни миллиардам людей. Конечно, под жилье выделена совсем небольшая часть базы, но этого более чем достаточно. Считается, что Дженайты были исключительно вояками, уничтожающими ницшеанские кланы и на этом успокаивавшаяся, но это не совсем так. Мы собирали людей, которых ницшеанцы держали на роли рабов, давали им новый дом и защиту.

— Если это место — символ человеческой силы, почему о нем никто не знает?

— Отчасти именно из-за того, что это еще и убежище. Людям, много лет жившим в страхе перед ницшеанцами, не объяснишь, что уничтожить сферу подобного размера не под силу даже всему ницшеанскому флоту. К тому же, здесь ведутся все наши разработки, и нам не хотелось бы, чтобы особе ретивые ницшеанские шпионы до них добрались.

— Что за разработки?

— Разные, — Оги пожал плечами. — Например, подобные корабли и их защитно-оборонительные системы когда-то разработали именно здесь. Мы и сейчас ведем активные разработки. Тот сбор, что я назначил около года назад, связан как раз с одной из них.

Оги замолк, ожидая законного вопроса, но Викор тоже молчал. Рассказ лидера Дженайтов породил в его сознании много вопросов, и тот, которого ждал собеседник, был среди них далеко не главным.

— Скажи-ка мне одну вещь — если у вас было столько ударной силы, почему вы не вмешивались? Ты же, черт подери, землянин! Как можно хвалиться тем, какие вы защитники человечества, и при этом на это самое человечество и его родину плевать?!

Находившиеся на мостике украдкой бросали на Викора недоуменные взгляды. Похоже, театральное представление «знакомство с Новым Камелотом» было для них не впервой, но обычно оно вызывало совсем другую реакцию.

— Я же говорил, мы собирали людей…

— Откуда? Из каких-то мелких колоний, которыми управляли столь же мелкие племена? С этим могла бы справиться и организация поменьше. А как насчет действительно опасных противников, с которыми энтузиастом вроде нас не помешала бы помощь? Драго-Казы, Кенья, Ягуары? Что-то я не помню, чтобы вы лезли к ним на рожон.

— Лезли, поверь… — усмешка Оги была очень уж невеселой, так что Джеймс даже немного попридержал гнев, решив на сей раз выслушать оппонента. — Сто лет назад Рыцари стерли с космических просторов немало кланов, но Драго-Казы смогли под эгидой борьбы с нами объединить оставшиеся, и даже победить в нескольких сражениях. В конце концов наши лидеры решили, что наша тогдашняя тактика только играет на руку мечте Драганов об объединении под их началом всех ницшеанцев. Мы предпочли уйти в тень и нападать только в тех случаях, когда у врага нет шанса на спасение. Кланы и колонии ницшеанцев и их подобных, которые мы уничтожали, исчезали быстро и бесследно, как в земной легенде про Кроатон. Мы делали это не из трусости, а потому что так было нужно, во избежание еще большего зла. Но мы не отказались от более крупных идей. Наша нынешняя разработка позволит нам одержать победу раз и навсегда.

Жаль только, что мы не смогли закончить все раньше. Промедление стоило очень дорого…

— И что же вы там наразрабатывали? — спросил наконец Викор.

— Скажем так… Оружие, не имеющее аналогов и гарантирующее полную победу.

* * *

Дорога до Нового Камелота заняла куда больше времени, чем обещал Оги. Большую его часть Викор провел на смотровой палубе. Та оказалась не так велика, как он ожидал исходя из размера корабля, но опять же больше таковой на «Лабероне». Сначала станция приближалась медленно, но, как это часто бывает с крупными объектами, с каждой секундой скорость эта увеличивалась. Сфера уже занимала весь объем иллюминатора, а детали на ней все еще не проступали, только видимые кольца разбивались на все более и более мелкие. Некоторые из них казались невероятно тонкими, хоть здравый смысл и подсказывал, что ширина их уж никак не меньше пары тысяч, а то и пары сотен тысяч километров. Когда наиболее крупные строения и антенные вышки стали различимы на поверхности, Викор отметил и еще один факт: кольца вращались неравномерно. К этому моменту в поле зрения попадали только три сравнительно небольших кольца — остальные уже скрылись за границами смотрового окна — и Викор принялся с любопытством рассматривать их, ища закономерность в движении.

— Звезды вращаются медленнее всего у экватора, и быстрее у полюсов, — хрипловатый голос за спиной заставил Викора оглянутся. Он впервые слышал речь одноглазого с момента прилета на корабль. Тот все больше находился в командных отсеках, право доступа в которые Викор пока не заслужил — сегодняшний визит с Оги бел первым, — а надобности навещать искалеченного им землянина в медотсеке командор Кубр, очевидно, не видел.

— А ты что, мысли читаешь?

— Нет, слежу за движением зрачков потенциального противника, чтобы знать, насколько тот опасен. — Кубр указал на искусственный глаз. Как и говорил Оги, никаких неудобств с механическими частями тела Кубр и впрямь не испытывал.

— Глядя ему в спину? — насмешливо поинтересовался Викор. Тот факт, что противником командор вежливо окрестил его, он решил приберечь для продолжения разговора.

— В этом беда всех сосунков, — философски заключил Кубр. — Они не видят дальше собственного носа. Или ближе стекла иллюминатора.

Он кивком указал куда-то над головой Джеймса, и тот с удивлением обнаружил над обозревательным окном большое прикрепленное под углом зеркало. От входа на смотровую палубу оно заметно не было, а затем Викор и впрямь сконцентрировался на происходящем по ту сторону стекла, и не обратил на зеркало внимания. Он тихо выругался, кляня себя за невнимательность, а Кубр за спиной уже заливался кашляющим смехом.

— Это тоже одна из традиций приветствия новичков, вроде знакомства с Новым Камелотом? — мрачно поинтересовался Викор.

— А ты, я вижу, гордый сукин сын, не любишь, когда твою величественную персону разыгрывают?

— Я не люблю пустого бахвальства и показухи, — возразил Викор.

— Я тоже, — Кубр посерьезнел. — И это не пустая показуха. Я хочу, чтобы все, ступающие на Новый Камелот знали — я слежу за ними. Если кто-то из них вздумает предать нас, я об этом узнаю, и этот несчастный пожалеет, что не оказался в числе наших врагов вне базы — их мы, по крайней мере, убиваем быстро.

— Постараюсь не забыть, — процедил Викор. Не то, чтобы он намеревался кого-то предавать, скорее из чистого упрямства.

Кубр кивнул, и, решив, что тема исчерпана, вновь переключился на станцию.

— Это уникальное космическое строение. Больше из известных нам видов никому не удалось соорудить ничего подобного.

— Кстати, а как это удалось вам за неполные-то триста лет? У Содружества было в распоряжении несколько тысячелетий, и то подобного там не наблюдалось.

— Там такие строения запрещались, — командор сплюнул, показывая, что он думает о тех, кто эти запреты создает. — Здесь же нашим предкам повезло — вокруг белого карлика, ставшего сердцем базы, было огромное количество материи, так что поставлять из других систем практически не пришлось. Про технические тонкости лучше спрашивать у кого другого. Но обитаема, да и вообще хоть как-то задействована только маленькая часть сферы, остальное — одна громадная батарейка, призванная собирать энергию и не пускать ее наружу, чтобы нас не могли обнаружить. Наши инженеры тут играют с такими мощностями, что большинству и не снились!

— И зачем они вам?

— Зачем? Забыл, парень, нас ведь не существует. Дженайты — космические призраки, если у них и есть базы, то размер и сила их не велики. А раз нас нет, появляться на ремонтных или заправочных станциях в обитаемом космосе нам тоже нельзя. Корабли у нас по большей части по максимуму автономные, но иногда нам приходится вмешаться. Здесь мы создаем все, что может быть нам необходимо, благо энергии хоть отбавляй! У нас множество передвижных ремонтно-заправочных кораблей в разных точках известного космоса. Все они отсюда, даже если экипажи кораблей, которые они ремонтируют, никогда и не слышали о Новом Камелоте.

— Вы ремонтируете и чужие суда? — Викор прищурился.

— Если нет выхода. И они редко улетают после этого далеко. Но многие наши внешние базы об этом месте тоже не знают.

— Я‑то думал, вы единая сплоченная сила… — с показной иронией заметил Викор

— Ну ты и стервец! — Кубр, к удивлению землянина, только улыбнулся. — Да, мы сила, но мы вовсе не хотим, чтобы нас вычислили, если кто-то из ребят, работающих на базах вблизи зон перехода, вдруг попадется и не выдержит промывки мозгов от Содружества.

— А вас, значит, поймать не могут?

— Поймать могут. Довести живыми до допросной — маловероятно.

Одноглазый говорил столь уверенно, что Викор невольно спросил себя, что же собираются делать с ним? Держать на базе, чтобы он, не дай бог, никому о ней не рассказал? Это очень смахивало на замену одной тюрьмы на другую.

Впрочем, нет, не то. Он сам сражался в сопротивлении, так что знал насколько важно сохранение тайны. Эти люди еще не доверяют ему, и он не вправе их винить. Со временем он докажет свою верность и станет здесь равным.

Если это будет означать готовность убить себя ради благого дела, что ж, так тому и быть.