Идеальная незнакомка (гет)

Пять родовых даров на двоих произвели на спесивых Блэков должное впечатление, даже Элладора, прилюдно предлагавшая выжечь их с гобелена, перестала кривить лицо. Скарлетт и Тому предложили перебраться в Блэк-хаус на правах родственников, но Скарлетт решила, что пока она совсем уж мало знает о магии, съезжать от миссис Декстер не следует, сначала стоит выучить все доступные чары и посоветоваться хоть с кем-нибудь.

Отговорившись от переезда работой (тут уж Элладора всё-таки скривилась так, будто съела целый лимон, да ещё и вместе с кожурой), Скарлетт обратилась к Сигнусу по поводу уроков для себя и уточнила об обучении для Томми. Детей Блэки обычно начинали учить с пяти лет, поэтому сейчас ничего особенного от Скарлетт не требовалось, лишь брать ребёнка с собой, когда она будет посещать уроки Сигнуса, время от времени приводить в гости, чтобы он общался с другими детьми, и брать на все семейные праздники и ритуалы. Сама же Скарлетт должна была встречаться с младшим из братьев Блэков по средам после работы и по субботам с утра. Освоение окклюменции не предполагало никаких неожиданных ситуаций, кроме, разве что возраста ученицы. Обычно ментальные науки в семье начинали изучать за год до поступления в Хогвартс, чтобы в школе дети не были беззащитны. Обучение продолжалось все семь лет по книгам и во время летних каникул на практике. К окончанию Хогвартса любой Блэк, обладающий ментальным даром, мог похвастать наличием защиты, которую практически невозможно было бы обойти.

У Скарлетт же не было семи лет впереди, как не было школьного образования, поэтому курс планировался куда более интенсивный. К тому же, что-то надо было делать с талантом зельевара. Блэки отнюдь не были теми, кто разбазаривал дары. И вот, уже на вторую встречу Сигнус пришёл с известием о том, что Октавиус Принц, недавно получивший звание Мастера зельеварения, готов заниматься со Скарлетт за чисто символическую сумму в двадцать галеонов в месяц. Услышав цену, Скарлетт пришла в ужас! Нет, конечно, её нынешняя зарплата это, в принципе, позволяла, но тогда на жизнь оставалось бы около десяти фунтов в месяц, а ей ещё предстояло найти няню для Томми. Впрочем, после телефонной станции девушку было сложно удивить необходимостью экономии, и она согласилась, держа в памяти, что когда овладеет магией на пристойном уровне, она сможет переехать в Блэк-хаус, к своим новым снобам-родственникам.

Теперь вечера Скарлетт были расписаны на много недель вперёд: по понедельникам и четвергам она отправлялась в лабораторию Принца постигать тонкую науку зельеварения (оно ей и впрямь давалось неплохо; хоть Скарлетт этого и не знала, но Меропа смогла на уровне интуиции сварить сработавшую амортенцию), по средам и субботам Скарлетт изучала окклюменцию в Блэк-хаусе пока Томми играл с другими детьми под присмотром эльфов, ну а по вторникам и пятницам девушка изучала заклинания из ранее купленных книг. Воскресенье она оставила выходным, чтобы можно было немного развеяться от этой бесконечной гонки, хотя, противореча самой себе, по воскресеньям Скарлетт совершала набеги на Косой переулок и в другие магические места с целью расширения кругозора.

На смену солнечному сентябрю пришёл промозглый октябрь. Арсенал новообращённой ведьмы пополнился ещё несколькими чарами, и девушка, наконец, начала покупать себе учебники. Теперь Скарлетт знала многие магазины на торговой улочке, она купила себе несколько настоящих мантий, знала в какой аптеке следует брать те или иные ингредиенты и попробовала восхитительное сливочное мороженое в недавно открытом кафе семьи Фотрескью.

Миссис Декстер согласилась присматривать за Томми ещё месяц за два лишних фунта к сумме аренды. Не Бог весть какие деньги, но для Скарлетт и такая сумма сейчас была значительной. Но она всё равно была благодарна бойкой старушке, которая избавила её от многих проблем.

К Рождеству Скарлетт освоила программу первого курса Хогвартса по основным предметам, среди которых были чары, трансфигурация, руны и гербология. Зельеварение она сразу изучала углублённо с мистером Принцем, историю магии решила отложить, как и нумерологию, ведь считать Скарлетт и так умела неплохо, а чисто теоретический предмет не должен был ей понадобиться в ближайшее время. К тому же, леди Урсула и так надавала ей достаточно книг из фамильной библиотеки для расширения кругозора. Успехи Томми были с одной стороны скромнее, с другой — гораздо значительнее: он научился самостоятельно ходить и говорить простые слова. Йоль они встречали в Блэк-хаусе, сжигая ритуальное полено и прося Мерлина и Моргану даровать милость семье.

Как-то незаметно Скарлетт начала общаться с поколением наследников Блэков, а с Арктурусом и вовсе подружилась. Малышка Касси, дочь Сигнуса, вернувшись на каникулы из Хогвартса взяла шефство над Томасом. Жизнь налаживалась.

И вот, когда, казалось бы, всё, наконец-то, шло своим чередом, Скарлетт вспомнила о подарке мастера Мукерджи — волшебном зеркале, взглянув в которое в первую ночь после новолуния, можно увидеть грозящую опасность. Будучи реалисткой, Скарлетт не верила, что всё может складываться так легко, поэтому она решила испытать волшебный артефакт.

Когда наступило очередное новолуние, Скарлетт уложила Томми и на всякий случай наслала на комнату миссис Декстер сонные чары (её новое достижение из учебника второго курса). Она осторожно извлекла из комода завёрнутое в мягкую ткань ручное зеркало в серебряной оправе. Борясь с безотчётным страхом, девушка развернула ткань и взглянула в зеркало. Сначала она ожидаемо увидела в стекле своё отражение, но через несколько мгновений картинка поплыла, становясь всё менее чёткой. По поверхности зеркала волной прошла рябь и тут же стихла. На смену отражению Скарлетт пришло изображение человека, сперва показавшегося девушке древним стариком. Затем она присмотрелась, и поняла, что он просто очень неухоженно выглядит: тёмные волосы с проседью давно не мыты и всклокочены, лицо избороздили ранние морщины, жиденькая бородка неопрятно топорщится, одежда на мужчине тоже знавала лучшие времена. А самым неприятным для Скарлетт было то, что своими крупными чертами незнакомец походил на Меропу, какой она была, до того, как привела в порядок кожу и волосы, а мастер Мукерджи изменил её глаза.

Родственник! Наверное, это отец настоящей Меропы. И если мастер Мукерджи сказал правду, именно от него нам с Томми грозит опасность! Но что же делать? Как обезопасить себя? — вопросы роились в голове девушки, а ответов всё не находилось.

Немного успокоившись, Скарлетт снова обернула артефакт в ткань и убрала поглубже в комод. Очень хотелось спать, но внутреннее напряжение искало выхода и уснуть не получалось. И тогда она вспомнила свою любимую мантру из прошлой жизни: я не буду думать об этом сегодня, лучше я подумаю об этом завтра. Повторив про себя эту фразу несколько раз, она, наконец, забылась беспокойным сном.

* * *

Наутро думать особенно было некогда — после быстрого завтрака и короткой дороги до редакции, Скарлетт вновь окунулась в работу, уже на автомате поддерживая шутливую перепалку с мистером Уотсоном. После работы её ждал визит к Принцу, на пару с которым они сегодня варили оборотное зелье. Молодой мастер не знал пощады и выбирал для уроков самые сложные рецепты. Он считал, что мастерства добиваются через практику, а у мисс Блэк был талант, который следовало развивать. В награду за хорошо сваренное зелье, он разрешил Скарлетт получить флакончик в личное пользование, когда зелье настоится.

Вернувшись домой и буквально падая от усталости, Скарлетт полюбовалась на спящего Тома, которого миссис Декстер уже уложила, и сама стала собираться ко сну. За весь день у неё так и не нашлось времени, чтобы решить, что делать с отцом Меропы (в своих мыслях девушка решила разделить себя и прежнюю обитательницу тела). Однако сейчас, когда мысли в голове уже немного уложились, Скарлетт решила, что пора выяснить, кем была Меропа и какая опасность ей могла угрожать от родной семьи.

Начать следовало с имени. Она до сих пор помнила слова акушерки, которые услышала в первый же день пребывания в этом теле: «Том в честь отца, Марволо — в честь деда, а фамилия у него Реддл». С трудом представлялось, что имя Марволо относилось к деду по отцовской линии. Скорее всего, так звали отца самой Меропы, и вот с этого-то и следовало начать поиски.

Как она теперь знала, волшебников во всём мире было не так уж и много, а раз она в день родов оказалась в Лондоне, значит и её отец скорее всего был англичанином. Истории многих магических родов были описаны в справочнике Нотта, таинственного Марволо следовало начать искать именно с него. Плюс Скарлетт примерно представляла, что ему сейчас должно быть не меньше сорока, а если судить по внешности, то не больше шестидесяти, всё-таки она теперь знала, что волшебники стареют медленнее обычных людей, и это её в должной мере радовало. Книгу можно было попросить у леди Урсулы в свой следующий визит в Блэк-хаус. Как её просветили новоявленные родственники, Блэки в перечень священных двадцати восьми входили.

* * *

Явившуюся в субботу в особняк на Гриммо немногим раньше, чем это было обычно, Скарлетт проводили в столовую, где завтракала вся семья, а Тома Кричер перенёс в детскую. В столовой, кроме обитателей дома, находился весьма импозантный незнакомец, который, как истинный джентльмен, встал, чтобы поприветствовать Скарлетт. Он был весьма хорош собой: высокий, стройный, на вид ему было не больше тридцати, светлые волосы и серые глаза делали его удивительно похожим на Эшли Уилкса. Если бы Скарлетт было двадцать, как сейчас Меропе, она бы непременно влюбилась.

Сириус, восседавший во главе стола, представил их друг другу. Незнакомца звали Николас Малфой, и он был несказанно удивлён познакомиться с ещё одной представительницей рода Блэк.

Дело в том, что на семейном совете гордые Блэки решили держать в тайне появление Скарлетт и Тома, хотя бы до того времени, пока девушка не научится создавать устойчивые ментальные щиты. Леди Урсула напирала на то, что никто не должен узнать о происхождении кузины Скарлетт, как её называли, от магглов, а малыша Томми никто не должен считать родившимся от сквиба. Все вместе они решили, что Скарлетт должна происходить из боковой ветви рода, обитавшей на континенте. Гамильтон — это её фамилия в браке (в этот момент обсуждения девушка непроизвольно хмыкнула), а после смерти мужа она переехала подальше от родных мест, к родственникам в Британию, чтобы ничто не напоминало ей о безвременно почившем супруге. Скарлетт уже и не помнила, какая это по счёту была версия лжи, но она была ничем не лучше и не хуже предыдущих, так почему бы не остановиться на ней?

Мистер Малфой сыпал комплиментами, пытаясь смутить девушку и одновременно произвести впечатление. Он совсем недавно стал отцом — жена, выбранная родителями, произвела на свет наследника, которого назвали Абраксас, — поэтому Малфой был не прочь подыскать себе любовницу. Блэки бы, конечно, не простили нанесённого оскорбления, если бы для этих целей он остановился на их родственнице, но Николас всего лишь хотел проверить, что за два года брака он не растерял навык и мог очаровать сходу любую девицу. Девица Блэк очаровываться не собиралась. Как выяснилось, она сама обладала весьма острым язычком, и члены семьи, кто с ужасом, а кто с тщательно скрываемым восхищением наблюдали за их пикировкой.

Малфой совсем уж было отчаялся и решил воспользоваться беспалочковой легиллименцией. Он проникновенно посмотрел Скарлетт в глаза, говоря очередную глупость, а она вдруг почувствовала лёгкое давление на свой ещё совсем тоненький щит.

— Мистер Малфой, неужели вам не говорили, что пытаться проникнуть в мысли девушки — неприлично?!