Собака на сене (гет)

— Здравствуй, Молли. Привет, Артур, — Министр повернулся к бывшему орденцу. Оба Уизли смотрели настороженно. Не убирая с лица благожелательную улыбку, Шеклболт продолжил: — Будет лучше, если вы впустите меня и мы обсудим инцидент узким кругом, иначе вместо себя мне придется прислать наряд из аврората.

На лице Молли Уизли промелькнула тень страха, но она быстро взяла себя в руки и едко спросила:

— Что, Кинг, готов старых друзей ради новых порядков под суд отдать?

Малфою с трудом удалось подавить хмыканье, Министр же оставался абсолютно невозмутимым, даже посуровел:

— Будет необходимость — отдам. Не исключаю расклад, при котором придется обойтись без суда. Нам слишком дорогой ценой досталось то, что мы имеем сейчас. Я не готов рисковать миром.

Что-то в лице Министра магии убедило миссис Уизли в том, что он не голословен.

Она посторонилась, поежившись под холодным взглядом бывшего соратника, Шеклболт широко открыл дверь, чтобы позволить своему помощнику незаметно проскользнуть внутрь. Раздался хлопок, за ним последовало сдавленное рычание. Малфой порадовался собственной смекалке — пока Кингсли упражнялся в дипломатии, он озаботился антиаппарационным куполом. Рычание превратилось в неразборчивый шепот, и Драко предположил, что некая юная особа, не выбирая выражений, костерит их на все лады, а заодно и себя — за мягкосердечие, или какими порывами она там руководствовалась, оставляя его и Министра в живых и при памяти.

Молли же решила действовать по принципу: лучшая защита — нападение.

— А я было подумала, что получу от старого друга объяснения, почему нам даже не дали знать, что найден наш старший сын!

Они продолжали топтаться у дверей, и Драко попытался разглядеть, что же происходит в глубине помещения. Ему казалось, там на чем-то вроде дивана сидела Джинни, а у нее на коленях лежал брат — похоже, без сознания.

— Твой старший сын почти два года живет как магл, — припечатал бывший аврор. — Он не помнит ничего о волшебном мире и отрицает его с маниакальным упорством. Целители все как один рекомендовали вернуть его в привычную среду и оставить в покое. Шансов на восстановление воспоминаний нет. Он пострадал от очень… непрофессионального воздействия на память. Радуйтесь, что остался живым. Отчет лежит на столе у начальника Отдела магического правопорядка. Прости, не собирался к вам с визитом, вот и не захватил с собой, но я попрошу Драко переслать копию.

Молли что-то запричитала насчет Малфоя и «бедной девочки, попавшей в его сети», и Драко искренне порадовался, что Гермиона в свои первые беспамятные недели так и не удосужилась написать семье Уизли. Похоже, она нашла бы единомышленников.

— Поэтому вы решили вообще ничего нам не говорить, — подал голос Артур, изображавший до этого момента статую молчаливого укора.

— Лучше не находить, чем найти и потерять, еще и сломать человеку психику в процессе.

Министр пререкался с Уизли, а Драко всматривался в полумрак. Тишина настораживала.

— Понимаю, что вы потеряли троих сыновей, — выверенно сочувствующим голосом вещал Кингсли, — но Билл — герой войны и заслужил нормальную жизнь. И если его мера нормальности — жизнь среднестатистического магла, то ему нужно позволить жить этой жизнью.

— И что? Вы с Малфоем даже не будете пытаться найти, кто виноват в таком его состоянии? — Молли разъяренной львицей надвигалась на Шеклболта, ненавистную фамилию она выплюнула так, как не удавалось ее младшему сыну в худшие школьные годы. — Ну конечно! Всего лишь один из Уизли. Зачем разбираться, кто и почему такое с ним сотворил?

Министр задумался, взвешивая за и против, но, кинув взгляд на двоих в полумраке комнаты, покачал головой и сухо произнес:

— Если тебе от этого станет легче, то преступник найден и наказан.

— И ты не скажешь кто, — это был даже не вопрос.

— Не скажу. Слишком многое пришлось бы объяснять, а в эту тайну посвящены всего несколько человек. Меньше знаешь, крепче спишь, Молли.

Малфоя не отпускало ощущение, что натянутый разговор не единственное и не самое главное из происходящего в этой комнате, он понимал: хоть Министр и отвлекает старшее поколение, их цель находится чуть дальше и трогательно укачивает голову брата. Трогательно укачивает... Стоп! Привыкшее к полумраку зрение выхватило руки Джинни Уизли, почти впившиеся в голову Билла. Его тело все сильнее выгибалось, вот что привлекло внимание Драко еще в первый раз — слишком напряженная поза для человека без сознания. В это мгновение Билла выгнуло дугой, и он с нечеловеческим криком рухнул обратно на старый диван. Позабыв о конспирации, Драко бросил в рыжую ведьму Ступефай. Заклинание не достигло цели, разбившись о щит, но вынужденная защищаться Джинни выпустила из рук тело брата, и оно, обмякнув, упало на пол с неприятным стуком.

Они двигались в сторону дивана единым фронтом, медленно, на полусогнутых — чета Уизли, боясь поверить в то, что произошло, и оттягивая момент осознания неизбежного, и Малфой с Шеклболтом, не зная, чего ожидать от застывшей, вооруженной двумя палочками ведьмы, отгородившейся от нападающих мощным Протего. Когда они приблизились почти вплотную, Джиневра Уизли резко бросилась в сторону брата, схватила его, кажется, за ногу и c душераздирающим скрежетом, свидетельствующим о разорванном антиаппарационном барьере, исчезла.