Негодяи (гет)

Стюарт не мог отказать себе в том, чтобы мысленно позлорадствовать. Он ведь отговаривал Оскара пытаться вызвать в Айви ревность, тем более использовать для этого девчонку, которой Дэвис откровенно завидует. Но Оскару непременно хотелось показать, сколько у Айви конкуренток и как легко он может ей найти замену — да еще какую! Ну что ж, вот результат... Хотя если честно, Стюарт ожидал от этой гордячки большей разборчивости.

Он мог предположить, что она тут же кинется на шею — прилюдно, с шумом — Джейсону. Но Барнвелл, это немытое ничтожество?

Тем не менее, Дороти, подбежав к их компании после занятий, так и выкрикнула:

— Ну что, рад? Она теперь с с этим немытым уродом!

Оскар демонстративно пошел прочь, жестом приказав Майку и Колину следовать за ним. Дороти с досады топнула, потом обернулась к Стюарту — ему ускользнуть не удалось:

— Ну и что теперь делать?

Голос ее звучал грозно и повелительно, она явно хотела, чтобы Стюарт немедленно придумал способ вернуть все, как было. Но он, честное слово, не соображал так быстро. Дороти поняла его молчание по-своему.

— Айви — моя подруга, она не должна опускаться до неудачника. Как сделать, чтобы она это поняла?

— Думаю,- начал Стюарт, — до нее быстро дойдет, во что она вляпалась...

— Но Оскара она окончательно упустит! И с кем ей встречаться? Остальные или нищие, или по Реджине слюни роняют.

Она оставила Стюарта в покое, только когда он пообещал подумать — хотя, если честно, думать об Айви ему совсем не хотелось. .Ну, опустится она на дно класса, заработает проблем с учителями — что ему до того? Но забыть про Айви и Барвелла ему не давали. На следующий день, кгда ни Барнвелл, ни Айви в школу не пришли, Оскар в столовой бросил, с ненавистью глядя на сэндвичи:

— Им это с рук не сойдет.

— Сэндвичам? Что они с говяжьим паштетом?

— Этому ничтожеству и этой шлюхе.

Оскар крайне мрачно откусил от сэндвича и долго, тщательно жевал. Стюарт воспользовался паузой:

— Ну ей же хуже, что она предпочла тебе его. Так скатиться! Совсем, видно, мозги набекрень. Слишком расстроилась, что ты теперь с Наоми.

— Плевал я на Наоми. И на рыжую дрянь тоже. Но она должна пожалеть, что ко мне не приползла. А он — что посмел за мной доедать.

Оскар, правда, вроде бы не требовал немедленного решения, и Стюарт был этому рад.

Барнвелл появился на следующий день, бледный и явно больной, с расцарапанным лицом. Двигался он с осторожностью, на лбу выступала испарина. Но это не помешало ему на одной из перемен дохромать до парты Стюарта и Сибил и положить перед Сибил шоколадку.

— Ну это за рисунок, в общем. И как бы в задаток.

— Я что-то должна сделать?

— Ну... Несложное. Я во тут одну записку набросал, проверь, ладно? Чтобы там ошибок не было.

Сибил быстро пробежала глазами листок, который Барнвелл подал ей, что-то несколько раз зачеркнула и приписала.

— Кстати, извини... Но ты нормально себя чувствуешь? — спросила она, возвращая ем записку. — Тебе не нужно в медпункт?

Барнвелл хрюкнул и затянул, кривляясь, пошлый популярный мотив:

— О, все в порядке, детка, все в по-ря-дке...

И умница Сибил, которая тонко чувствовала классическую музыку и любила "умное" кино, прыснула, прикрывая ладошкой рот. Шутовство Барнвелла почему-то насмешило ее так же, как лучшие остроты Стюарта. Как будто она стала безмозглой курицей вроде Айви.

Айви в тот день не появилась. Стюарт узнал от Чарити, что Дэвис заболела. Оскар все занятия сидел, явно ничего не слыша, а уже в раздевалке скомандовал:

— Будете следить за ней по очереди. Расскажете мне, если к ней кто-нибудь заявится... Кого у нее быть не должно.

Как в воду глядел. В первый же день дежурить выпало Стюарту, и скрываясь за кустами у дома Айви, он в сумерках заметил Барнвелла, прокравшегося к ее окну. На секунду распахнулась форточка, Барнвелл влез на карниз и что-то туда бросил. Форточка закрылась, а он еще долго торчал у окна, бурно жестикулируя. Потом вытянулся на цыпочках, кажется, поцеловал стекло и наконец ушел.

Стюарт увидел более чем достаточно. Сразу, из автомата, он позвонил Оскару и все ему рассказал. На другой день тот пришел почерневший; злоба. кажется, не давала ему дышать. Стюарту стало не по себе, он хотел разговорить Оскара и убедить не поступать опрометчиво, но тот велел ему молчать. Заговорил сам только в столовой, на большой перемене.

— Надо что-то предпринять. Надо мной теперь будет ржать вся школа, что я сам отдал девчонку этому нищеброду.

— Может, раскрыть Айви глаза? — предположил Колин. — У него же и с Сибил какие-то шуры-муры.

Этого еще не хватало! Стюарт понимал, что Дэвис наверняка подключит к делу вышибалу Дороти. Сибил это определенно грозило проблемами со здоровьем.

— Нет у них ничего, — отрезал он. — Мне лучше знать. Сибил нравится другой, она мне говорила.

— Конечно, слушай больше, что бабы скажут...

— Ты уверен, что не получишь от меня в нос? — процедил Стюарт, глядя Колину в его заплывшие глазки.

— Женской-то ручкой? Ой, как страшно.

— Все, хватит,- оборвал обоих Оскар. — Стюарт не хочет подставлять подругу. Его право, свои есть свои. Пусть придумает что-то другое, чтобы уничтожить этих тварей. Сможешь, Стюарт?

— Конечно, смогу. Дай мне только время.

— Сколько угодно. Я же помню про то, каким блюдом должна быть месть.

Айви ненавидела болеть. Этот озноб, из-за которого приходится укутываться по уши, мучительная боль в горле, а главное — насморк. Ходишь с приоткрытым ртом, точно идиотка, нос все время красный, кожа быстро раздражается, гнусавишь, чихаешь. Ее так все раздражало, что она даже не заметила поначалу, что отец обещал вернуться домой пораньше, что мать сегодня говорила с ней мягче обычного и не диктовала, что делать. Даже позволила в обед не мучить себя супом и бифштексом, а есть то, что Айви была способна проглотить.

На второй день стало немного лучше — а может, просто получилось привыкнуть. Учить уроки еще не получалось. Айви у себя в комнате забралась в кресло с журналом и укрылась пледом. К вечеру, когда стали гуще сумерки, посыпал первый снег.

Айви не была большой любительницей снега, как и дождя, но наблюдать за чем-то таким в окно, когда сама сидишь теплой комнате — почему бы нет? Однако в окне скоро возникла темная фигура, и Айви успела испугаться, прежде чем узнала Дениса Барнвелла. Он бурно жестикулировал, и она поняла, что он просит открыть форточку. "Да, с простудой самое то". Но он что-то показывал в окно, какой-то небольшой сверток, и Айви, укутавшись в плед с головой, все же быстро распахнула створку. Барнвелл кинул в комнату сверток, Айви мгновенно захлопнула форточку и подняла лежащий на полу кулек. В лист, явно вырванный из тетради, были завернуты два шоколадных батончика с начинкой из малинового суфле, а к ним приложен розовый цветок, явно чудом уцелевший до этого времени на какой-то клумбе, а теперь сорванный.

Айви обернулась. Барнвелл, вытянув шею, смотрел на нее с надеждой. Она показала ему большой палец. Он ответил тем же. Подышал на стекло и вывел: "Ты хорошо выглядишь". Она фыркнула и махнула на него рукой. "Честно, — снова написал Деннис. — Но я скучаю. Поправляйся скорее. Хочешь что-нибудь еще?"

Айви помотала головой. Деннис некоторое время еще кривлялся за окном и корчил рожи. Айви тоже подошла к стеклу, подышала и вывела: "Спасибо. Иди домой, а то замерзнешь".

Он недовольно сморщился, обреченно развел руками. Поцеловал стекло, отбежал, помахал. Айви тоже помахала и задернула занавеску.

Странное на душе было чувство. Оскар так себя не вел, он старался казаться взрослым. А Деннис... Он смотрел на нее через стекло, точно щенок на хозяйку. Айви не знала, нравится ли ей это. С другой стороны, было любопытно, как Деннис поведет себя дальше.

"Надо поправиться. А там посмотрим".