Лягушка Благородная (джен)

Кабинет директора Ё-Ран был большим, светлым и просторным. И в нём, хвала моему везению, находились только Франкенштейн и Рейзел. При виде меня любимой, они оба расплылись в улыбке, то же тёплое приветствие досталось и Рагару. А вот Эскера кое-кто был не так рад видеть. И это я ещё не сказала, что он начнёт отбывать своё наказание здесь. Надо думать, моё знакомство с Тёмным Копьём не за горами. Даже если тотального вреда оно мне, вероятно, не нанесёт, это вряд ли будет дюже приятно.

— У меня есть по делу к вам обоим, — без приветствия начала я.

— Что угодно, каджу-ним, — поднялся Рейзел.

— Музака жив, — сообщила я ему, повергнув в глубокий шок. — Франкенштейн, пока Рейзел в прострации. Мне нужно произвести некоторые закупки для особняка. У Рагара есть список. Мне бы хотелось, чтобы ты оказал ему некоторую помощь в этом вопросе. Не обязательно лично.

Франкенштейн кивнул, быстро набирая что-то в телефоне. Наверное, сообщение для трио. Закончив, он поднялся и обошёл стол, приближаясь ко мне.

— Вы знаете, где находится Музака-ним? — деловым тоном поинтересовался он.

— Без понятия, — честно призналась я. — Рейзел, ты как? Переварил?

— Да, — медленно кивнул он. — Значит, я тогда...

— Без соплей, ладно? — поморщилась я. — Тебе нужно будет разбудить его. Но перед этим именно ты должен будешь проникнуть в его сознание и успокоить его. Иначе всё продолжится с того места, на котором вы остановились в прошлый раз.

— Я понял, — Рейзел прикрыл глаза и медленно вздохнул, подходя ко мне. — Как мы найдём?..

Дверь распахнулась, и в кабинет вошли три человека. Они уставились на нас так, как будто посреди кабинета Франкенштейна стояли не трое благородных, а как минимум Джейк Салли из «Аватара». Аватар Джейка Салли из «Аватара». Причём меня, очевидно, заметили не сразу за широкими спинами моих новых сокланов. И пока шокированные Такео и М-21 созерцали явление меня народу, Тао извлёк пёс его знает откуда планшет и принялся проверять камеры. Которые, естественно, наш приход не зафиксировали.

— Привет. Чё, как? — вырвалось у меня.

У меня сложилось впечатление, что паралитический эффект гласа моего со временем не ослабевает, а напротив — усиливается. И это при условии, что я в данном случае вообще ничего такого не сказала. Три слова всего.

— А откуда вы здесь? — наконец смог выдавить Тао.

— Откуда-откуда... — протянула я. — С фабрики мазута. Видишь, все в чёрном?

Так, надо с этим завязывать. На меня разве что Рейзел не косится — то ли он ко мне привык более или менее, то ли ещё от новостей о Музаке не отошёл. А у меня тут кое-что проснулось, видите ли. А я ведь сюда не эпатировать публику прибыла.

— Мы просто скользнули, — прояснила я. — Прямо сюда. Я же говорила, как это работает.

— Точно! — озарило Такео. — Вы рассказывали в ваш прошлый визит.

— Прекрасно. Теперь мы можем перейти к делам? — насупилась я.

Здесь было утро. Не так, чтобы ранее, но всё же учебный день был в разгаре. О чём сообщил мне гомон из коридора — там явно началась перемена. Мы не успели продолжить беседу, когда после короткого стука дверь вновь открылась и в кабинет просунулась огненно-рыжая голова. Не уверена, что в природе бывают волосы такого оттенка, но здесь — почему бы, собственно, нет?

— Рей! — парень нашёл Рейзела взглядом. — Физ-ра кончилась. Идём на математику?

— Шинву, — Франкенштейн постарался быть максимально, прямо-таки предельно сдержанным, — сегодня и, возможно, завтра... — он замялся.

— Рейзела не будет, — подсказала я, привлекая к себе внимание ребёнка. — По семейным обстоятельствам.

— А ты его сестра? — тут же решил уточнить он.

Паренёк умудрился парализовать присутствующих в кабинете не хуже меня. Ты? Серьёзно? Они все побелели, как полотно, и с ужасом ждали моей реакции. Интересно, кстати, какой именно.

— Вообще-то, я его мать, — припечатала я.

— Не похоже, — недоверчиво поморщился Шинву. — Суйи на сцене выглядит старше тебя.

— Ну, во-первых, не тебя, а вас, — я поджала губы. — А во-вторых, спасибо за этот странный комплимент.

— Я всё равно тебе не верю, — паренёк проник в кабинет целиком. — И если ты его мать, то где тогда его отец? — он посмотрел на Рагара и Эскера.

— Он мёртв, — это прозвучало даже холоднее, чем я рассчитывала. — Вы.

— Да не может такого быть, — он сложил руки на груди и свёл брови.

Я изогнула бровь и покачала головой, закатывая глаза. Вот буду я ещё что-то доказывать младенцам. Вместо бессмысленного спора я развернулась к нему спиной, чтобы сделать пару шагов в направлении Рейзела. Мне показалось, что подавляющее большинство присутствующих облегчённо выдохнуло, как только я перестала обращать какое-либо внимание на шумного ребёнка. В принципе, насколько ещё не истёрся из моей памяти канон, Шинву мне... Ну, не могу сказать, чтобы прямо нравился. Он был похож на героя сёнена — сильный, чуть повёрнутый на теме дружбы и стремлении всех защищать, слегка туповатый разгильдяй. Такой человек был просто необходим в окружении Рейзела, хотя я и находила его поведение несколько беспардонным. Даже я.

— Но Рей и так пропустил контрольную на этой неделе! — продолжал Шинву. — Ему ведь поступать всего через год!

Совершенно игнорируя его, я решила разместить свой благородный зад на стуле, чтобы обговорить предстоящую операцию с Рейзелом. Отмершие Эскер и Рагар тут оказались подле меня, галантно придвинув предмет мебели, и замерли по обеим сторонам за моей спиной. Франкенштейн определённо был если не шокирован поведением бывшего Лорда, то, по крайней мере, удивлён им.

— Итак, — начала я, — Рейзел, нам нужно будет...

— Математика, Рей! — предпринял последнюю попытку Шинву. — Педро же взбесится!

— Шинву, — это пришёл в себя Тао, — давай-ка я провожу тебя до кабинета и поясню учителю ситуацию. Это подойдёт, шеф?

— Да-да, — рассеяно ответил Франкенштейн, даже не глядя в его сторону — стоящий навытяжку и молчащий Эскер определённо вызывал у учёного когнитивный диссонанс.

И Тао наконец вывел паренька из кабинета. И чего бы ему так переживать за успехи Рейзела в учёбе, когда он сам не особо в ней заинтересован? А, наверное, потому что если бы Рей сейчас уехал по семейным делам, после уроков наведаться домой к Франкенштейну было бы затруднительно. Кстати, интересно, а Регис и Сейра прибыли сюда из Лукедонии или остались там?

— Так вот, Рейзел, — продолжила я, — нам нужно будет скользнуть к Музаке. На месте тебе придётся продраться в его сознание. Я поддержу ментальную связь, но подслушивать не буду. Эскер отправится с нами, чтобы нам никто не помешал.

— Я смогу воспользоваться силой Раскела? — чинно спросил бывший Лорд из-за моего плеча.

— Если потребуется — не стесняйся, — я пожала плечами. — Я бы предпочла обойтись без излишних жертв, так что никакого геноцида, но в остальном ты можешь быть свободен.

— Благодарю, — выдохнул он. Мне показалось, что с благоговением.

— Для того, чтобы наш поход удался, тебе нужно максимально подробно представить себе Музаку, — я смотрела Рейзелу прямо в глаза. — Чтобы прямо картинка перед глазами встала. Тогда я смогу прочитать её и скользнуть куда надо. Франкенштейн, — я повернулась к нему и встретилась с заинтересованным взглядом, — нас не будет часов, наверное, пять. По крайней мере, я не думаю, что получится быстрее.

— Я буду иметь в виду, — кивнул он.

— А потом мне надо будет заказать кухню с максимально детальной инструкцией по сборке, — прозвучало в духе «пойду спасу мир, а на обратном пути заверну за хлебушком». — Мне понадобится провожатый, потому что я потеряюсь в трёх столбах. И ещё мне нужно дополнить гардероб чем-то... чем-то отличным от платья в пол.

— Вы же можете изменять одежду своей силой, — озадаченно произнёс Франкенштейн.

Я вытянула руку и со всей дури припечатала её ко лбу со смачным шлепком. Мне и в голову не пришло, что я могу это сделать. То есть, перевоплотить ночнушки Эскера и Рагара в приличное одеяние для меня было вполне естественным решением, но применить его к себе самой я не додумалась. Я чувствовала себя прямо-таки на вершине эволюции идиотства. Всё ещё скрывая покрывшееся румянцем от неловкости лицо, я пошевелила пальцами, и моё драматичное платье перетекло в чёрную шёлковую блузу с бантом на шее, завязанным на простой узел, и золотисто-охристый шёлковый же брючный костюм. Причём, неловкость только нарастала. Я вполне могла выдать какую-нибудь убедительную околесицу, объясняющую, почему мои платья не подлежали метаморфозам, и не выглядеть глупо. Могла сказать, что мне нужно найти что-то, во что превращать одеяния, и опять же — не выглядеть глупо. Но я так не умею — если уж тупить, то от начала и до конца. Чтобы уж наверняка.

— Каджу-ним, — коснулся моих ушей голос Рейзела, — вам идёт.

— Правда? — я, наконец, убрала ладонь с лица и посмотрела на него. Рейзел кивнул. — Спасибо, — я улыбнулась. — Но вернёмся к нашим баранам, то бишь оборотням. Ты готов?

Он снова кивнул и опустил ресницы. Мне потребовалось приложить некоторые усилия, чтобы влезть в его сознание и увидеть прямо картинку, а не общее воспоминание. Взяв за руки Рейзела и Эскера, я скользнула. Мне оставалось только надеяться, что всё пройдёт удачно, потому что шанс облажаться и остаться размазанными в ткани мироздания был. Ну, шансик. Однако всё прошло хорошо, и мы оказались в самом тёмном углу лаборатории, в центре которой находилась пробирка-переросток с плавающим внутри телом. Всё освещение было направлено именно на эту пробирку, к ней же тянулось множество шлангов, а в паутине проводов вокруг слабо мерцали мониторы, похожие на полудохлых мух. Среди мрака не спеша бродили с десяток учёных, что-то записывающих и смотрящих в мониторах.

Бесшумными тенями мы двинулись к пробирке. Персонал и все, кто мог бы помешать нам, были заботой Эскера, так что я позволила себе немного порассматривать Музаку. Из образа альбиноса выбивались только угольно-чёрные ресницы, тогда как в растворе, в котором он плавал, и бледная кожа, и пепельные волосы, и густые брови вразлёт отдавали голубоватым с прозеленью. Он был хорошо сложён — не сказать, чтобы кряжистый, но и изяществом Рагара не обладал. Что, опять же, было характерно для оборотней в давние времена Третьей Оборотничей. Как дела обстояли теперь, я без понятия. Впрочем, мы это скоро выясним.

Рейзел протянул ментальную связь к сознанию Музаки и начал продираться через блоки. Кто-то очень постарался запереть его сознание каком-то цикле. Точнее, не в каком-то, а в одном конкретном дне, когда погибла его дочь и он едва не убил единственного друга. Я обещала Рейзелу, что не стану влезать в их беседу, но понять, что мы пытаемся пробить, мне было нужно. Это, конечно, дикая жестокость. У него за восемь столетий фляга должна была просто наглухо свистануть. Оставалось только верить в чудо...

Я отвлеклась от Музаки и Рейзела после того, как рассказала последнему детали заговора против них двоих. В его мыслях пронеслось что-то очень грустное, даже отдалённо не напоминающее гнев, а затем он, продравшись через барьер, углубился в пробуждение разума своего друга. Я только придерживала ментальную связь, чтобы её не получилось разорвать, так что вполне могла теперь посмотреть, что происходило вокруг нас. А вокруг нас уже алело пространство крови Эскера. Шагах в десяти лежало несколько тел — они были живы, но без сознания. На границе бывший Лорд что-то разрубил. Что-то, что, возможно, когда-то было человеком, но перестало им быть. На полу крови не было, но это было неудивительно, ведь вся она с невероятной скоростью кружила вокруг нас.

Полное пробуждение Музаки должно было занять довольно много времени, которым в текущих условиях мы не обладали. Союз уже был в курсе о нападении на эту лабораторию, так что появление их боевых частей здесь было вопросом времени. Причём времени довольно скорого. Так что надо было тикáть. Я уже почти скользнула в пробирку за оборотнем, когда с периферии донёсся неприятный высокий женский голос:

— Кто посмел напасть на мою лабораторию? — кричала она. — И как они вообще туда попали?!

— Это же Игнесс Кравей, — произнёс Эскер. — Что она здесь делает?

— А ты угадай, — хмыкнула я.

Бывший Лорд убрал пространство крови и скрыл Раскела. И даже подошёл ближе к нам. Рейзел аккуратно вынырнул из сознания Музаки, вытащив его из циклического кошмара. И все мы обратили ясны очи к резко распахнувшейся двери, в которой обозначилась фигура жгучей брюнетки в белом халате. Она влетела в лабораторию разъярённым вихрем, но шагов через пять замерла и даже сдала назад.

— Кадис Этрама Ди Рейзел-ним, — почти прошептала она. А следом, видимо, опознала Эскера: — Лорд!? — её голос дал петуха.

— Я давно уже не Лорд, — Эскер дёрнул плечом и двинулся к ней. — Итак, Игнесс, где каджу Кравей?

— Отец... — она рухнула на колено и растеряла уверенность в себе. — Он...

— Не заставляй меня влезать в твои воспоминания, — угрожающе понизил голос бывший Лорд.

— Он на пути сюда, — выдохнула Игнесс.

— Тогда мне есть, о чём с ним поболтать, — я не ожидала увидеть на его лице такой жутковатый оскал на месте улыбки. — Каджу-ним, что ему передать?

— Что именем Истинного Ноблесс он осуждён и приговорён к вечному сну, — мрачно выдохнула я.

Эскер отвесил небольшой поклон и с места рванул в коридор с такой скоростью, что человеческий глаз воспринял бы это как телепортацию. Игнес всё ещё стояла на одном колене, только теперь она была похожа на истукан. Казалось, что она забыла и как дышать, и как моргать, и как говорить.

— Кто эта жуткая женщина, Рейзел-ним? — наконец выдавила она.

— Тебе не позволено на неё даже смотреть, — неожиданно холодно отозвался он.

Зрелище дальше было довольно жутким. Её глаза от уголков начали заполняться красным и увеличиваться, веки сомкнулись, а затем из-под них потекла багровая кровь. Игнесс взвыла. Тень легла на лицо Рейзела. Впрочем, мне, как и ему, было горько и грустно.

С той стороны, куда исчез Эскер, донеслись взволнованные неразборчивые возгласы, а затем последовал мощный всплеск силы. Видимо, бывший Лорд привёл приговор в исполнение. Я прикрыла глаза в скорбном молчании. Сегодня Лукедония лишится ещё одного клана. И опять по моей вине. Игнесс, конечно, ещё жива, вот только надолго ли?..

Роктис Кравей был отправлен в вечный сон, и я открыла глаза, дав себе несколько секунд почтить его память. Я ожидала увидеть на лице его дочери хоть тень скорби, но вместо этого её рот растянулся в торжествующей улыбке. Она наконец-то получила то, о чём мечтала с самого предательства отца — оружие духа. Даже жаль, что у неё не будет шанса в полной мере насладиться его обладанием. Я взяла Рейзела за руку, быстро подошла к Игнесс и, коснувшись её плеча, скользнула на остров.

— Рейзел, у тебя будет минут двадцать на неё, — изрекла я, отпуская его ладонь. — Она повинна в массовых убийствах и пытках, а также является первопричиной предательства Роктиса. Полагаю, ты понимаешь, чем это карается, — он кивнул и повернулся к Игнесс.

— Это ты ввела сознание Музаки в циклические воспоминания? — спросил он.

— Мне нужна была страховка на случай, если вы вернётесь к жизни, Рейзел-ним, — усмехнулась она. — Сколько бы вы ни проспали, вы бы не смогли восстановиться для ещё одной битвы с ним.

Мне показалось, что сверкнула молния. В небе ли это была зарница, или такой эффект дали рейзеловы крылья — загадка. Я даже на пару мгновений ослепла. Однако оставаться на шоу с кровавым вихрем я не стала, скользнув обратно к Эскеру. Видок у бывшего Лорда был... Озадачивающий. В его лице сочетались самодовольство с мрачной скорбью. Когда я соткалась из материи мироздания около пробирки с Музакой, он как раз убирал меч. Эскер быстро осмотрелся и приблизился ко мне.

— Здесь больше никого нет, — произнёс он. — В сознании, по крайней мере.

— Роктис успел кому-то сообщить о тебе?

— Не думаю, — он пожал плечами. — Если только у него был контрактор с ментальной связью. Хотя он был так шокирован. Сомневаюсь, что он мог кому-то что-то сообщить.

— Ясно, — я кисло улыбнулась. Не могу сказать, что всё шло прямо без сучка, без задоринки. Скорее, с бревном и заборинкой. — Забираем Музаку, пока сюда не прибыли боевые части Союза.

У меня была идея прихватить его вместе с пробиркой, вот только тогда надо было прихватывать и весь этаж, потому что без систем обеспечения условно бывший Лорд оборотней задохнулся бы просто-напросто в том, в чём он там плавал. Так что я скользнула сначала в пробирку, затем обратно, перекинув Музаку через плечо. Он был довольно-таки тяжёлым, особенно учитывая бессознательное состояние, однако для меня это проблемой не было. Взяв Эскера за руку, я скользнула на остров.

Рейзел уже закончил. В воздухе ещё мерцали алые пылинки, но крылья он уже убрал. Над нами светил яркий месяц, где-то вдалеке по тучам гуляли зарницы. Море слабо плескалось о камни. А звёзды... Как будто я заглянула в бархатный мешок с бриллиантами.

Поскольку одет Музака был в одни плавки, пришлось использовать мелкие камушки, чтобы трансформировать для него брюки и футболку. Более того, я расщедрилась на кеды. И даже обратила кусок валуна в кресло-мешок. Не валяться же ему ближайшие несколько часов прямо на камнях, в самом деле. Идиан, конечно, повалялась, но совсем недолго. А тут дело другое, спешки не терпящее. И Рейзел не спешил. Проникнув в сознание старого друга, он с лёгким удивлением сообщил, что поддержка ему не нужна. В принципе, мы могли оставить их наедине, но риск буйства после пробуждения всё же был, а втроём мы вполне могли сдержать его, не навредив.

Месяц медленно полз по небу. Было скучно и медленно. Чтобы не отвлекать Рейзела, мы с Эскером молчали, что только растягивало время ещё больше. Я уже успела снять туфли, закатать брюки и опустить ноги в воду, всерьёз задумавшись о полном погружении. Возможно, стоило бы проделывать подобное в дневное время суток и там, где было хоть что-нибудь, но у меня в данный момент не было особого выбора. Я как раз успела окончательно заскучать и снять жакет, и уже было потянулась к узлу банта на шее, когда Музака очнулся. И он не просто очнулся. Он ОЧНУЛСЯ! Это ознаменовалось дичайшим рёвом и выбросом огромной силы. Краем глаза я заметила, что Эскер уже принял боевую стойку с мечом наголо. Я же сделала пару шагов в сторону Рейзела, силой поправляя одеяния, включая и брюки, и туфли, и жакет. Не то чтобы меня сильно заботил внешний вид в такой ситуации... Хотя нет, он меня сильно заботил: я не могла предстать перед единственным другом Рейзела в закатанных брюках и босиком. Благородная я всё-таки или где?

Итак, мы приготовились к эпической битве. Несколько секунд казалось, что она вот-вот разразится: в глазах Музаки не было и тени сознания. Но вот прошла ещё секунда, потом ещё, и его взгляд начал обретать осмысленность. Оборотень внимательно посмотрел на Рейзела, а затем издал душераздирающий вопль, упав на колени. Он уронил голову на ладони и завыл. Рейзел растерянно стоял рядом. Я вздохнула, покачала головой и решительно подошла к Музаке, опустилась на колени и подставила своё плечо. Он был так охвачен своим горем, что не стал разбираться, кто это такой добрый, а просто сжал меня в объятиях и уткнулся носом куда-то в область ключицы, заливая шёлк слезами. Не самый плохой исход, чего уж там.

Без понятия, сколько времени ему понадобилось, чтобы хоть немного справиться. Но наконец он ослабил хватку и отстранился, только теперь дав себе труд взглянуть на меня. Серые глаза расширились, и он перевёл вопросительный взгляд на Рейзела.

— Это Кадиа Этрама Ди Родела-ним, моя матушка, — представил он меня. У меня даже ничего нигде не дёрнулось. А должно бы...

— Разве это возможно? — удивлённо произнёс оборотень.

— Как видишь, — я поднялась на ноги. — Я рада познакомиться с тобой, Музака.

— Как давно? — он снова перевёл взгляд на Рейзела.

— Чуть больше восьми столетий, — ответил он. — Я тоже недавно проснулся.

— Эшлин? — оборотень облизнул внезапно пересохшие губы.

— Музака, — я снова опустилась на колени и доверительно взяла его за руку. Потому что Рейзел потеряно отвёл глаза и явно не в состоянии был сказать что-нибудь вменяемое, — мне очень жаль, что твоя дочь погибла. Мне очень жаль, что заговор оборотней и благородных воплотился в настолько жестокий план. И мне бесконечно жаль, что я ничего не могу сделать теперь.

— А могли тогда? — он посмотрел на меня довольно резко, но вот руку мою сжал.

— Если бы я тогда не спала, возможно, удалось бы разрешить саму причину той трагической цепочки событий, — признала я. — Правда, тогда ты бы и мать Эшлин не встретил... Но если бы да кабы, то в носу б росли грибы, на губе варилися б да сами в рот катилися, — скептически добавила я.

Музака хмыкнул, чуть улыбаясь, и мы с ним поднялись с камней. Только теперь, казалось, он заметил Эскера и удивлённо выгнул бровь. А затем осмотрелся и совсем озадаченно нахмурился.

— Моё почтение, Лорд благородных, — изрёк он в сторону Эскера. — Где мы и что происходит?

— Брось, я больше не Лорд, — улыбнулся тот. — Я теперь член клана. Мы перенесли тебя на этот островок, чтобы избежать разрушений и жертв. Любых жертв.

— Как изменился мир... — растерянно произнёс Музака.

— Рейзел, — позвала я, — сейчас мы вернёмся к Франкенштейну. Надеюсь, твой друг позволит ему себя осмотреть. А у меня ещё масса дел на сегодня...